Легитимность власти. Источники легитимности

Проблемные комплексы концепта легитимности сводились к поиску источников легитимности и определению факторов, способствующих усилению политической стабильности или ослабляющих подержку политического режима. Если власть опирается только на принужде­ние (физическое, материальное, психологическое), то возможности ее достаточно ограниченны. По природе своей властные отношения основываются на взаимосвязи принуждения и согласия. Двойственность власти состоит в том, что она может быть не только результатом принуждения кого-либо над кем-либо, но и результатом согласия на­селения добровольно подчиняться. Противоречивое единство внутри властных отношений (принуждения в согласии и согласия в принуждении) обеспечивается авторитетом власти, ее легитимностью, т.е. способностью власти обеспечивать себе поддержку населения.

Действительным основанием властвования является «нормативная рациональность»—добровольность, опирающаяся на знание о публично согласованных целях и способах их достижения, а также об устойчивых принципах и процедурах действий политических субъек­тов по реализации соответствующих обязательств. Новыми основа­ниями стабильности становятся нормативные аспекты —инструмен­тальная рациональность дополняется коллективно формируемыми и утверждаемыми представлениями о «должном», справедливом и достойном. Регуляция осуществляется через признание и доверие к выработанным институциональным рамкам. При этом принятие решений достигается уже не большинством за счет меньшинства, а в результате согласования интересов и при вовлечении в этот процесс большого и все растущего числа заинтересованных участников. При этом функция применения силы отделяется от собственной власти.

Термин «легитимность» (франц. legitimite) имеет несколько значений. Первоначально он возник в начале XIX в. во Франции и прак­тически отождествлялся с термином «легальность» — «legalite» (законность). Он использовался для обозначения законно установленной власти в отличие от власти, насильственно узурпированной. Однако ТеРмин «легитимность» не имеет строго юридического содержания и Не Фиксируется в конституциях. Легитимность представляет психологическую характеристику власти и противостоит чистой легальности, которая не может объяснить подчинение граждан законам. Легитим­ность—это символ веры, представление, которое присутствует в соз­нании граждан. Оно проистекает из убеждения, что власть в стране наделена правом принимать решения, которые ее граждане должны выполнять.

Подобное объяснение вытекает из теории легитимности М. Вебера, который включал в нее два положения: во-первых, признание власти правителей; во-вторых, обязанности управляемых подчиняться ей. Следовательно, принцип легитимности власти обеспечивает добро­вольное согласие граждан подчиняться ее решениям и правомочность применения властью принуждения. В силу этого легитимность является важнейшим признаком демократической власти, признания ее правомерности как гражданами, так и мировым сообществом, что в свою очередь возможно тогда, когда власть опирается на ценности, традиции, предпочтения и устремления большинства общества. Вот почему даже авторитарные режимы стремятся обеспечить себе некоторые при­знаки легитимности (например, выборность, народное представительство и др.). Авторитарные лидеры понимают, что власть не может долго опираться на насилие ввиду ограниченности ресурса принуждения, по­этому они стремятся заручиться поддержкой населения.

Определяя легитимность как способность власти «создавать и поддерживать у людей убеждение в том, что существующие политические институты являются наилучшими» (С. JIuncem), не следует думать, будто подобное убеждение разделяют все граждане. Естест­венно, в обществе всегда есть социальные группы, не разделяющие политический курс режима и не принимающие его. Однако, отражая ценности и предпочтения большинства общества, власть признается наилучшей, и ей следует подчиняться, даже несмотря на ее промахи и недостатки.

Теория идеальных типов легитимности М. Вебера

Создание убежденности в правомерности и эффективности дан­ных политических институтов может достигаться различными спосо­бами. Немецкий социолог М. Вебер выделил три идеальных типа ле­гитимности: традиционный, харизматический, рационально-легальный- Однако на практике обозначенные типы легитимности не так явно противостоят друг другу. Скорее, они переплетаются и могут допол­нять друг друга. М. Вебер выделял три источника, обеспечивающие легитимацию политическому господству.

Исторически первым типом легитимности власти был традиционный (власть вождей, королей). Традиционная легитимность основы­валась на глубокой вере в священный характер традиции и легитимность тех, кто пришел к власти благодаря этой традиции. Учреждаются правила престолонаследия для властителей, правила рекрутирования элиты, раздачи земель, сословные кодексы чести, которые опирались на божественный характер власти монарха. «Божественное право» гла­сило, что «власть тех, кто правит, будучи выражением власти Бога на земле, приобретает особое достоинство, стоящее выше человеческо­го»- Таким путем создавалось убеждение в правомерности и величии королевской власти, священности и справедливости существующего порядка. Сама же власть опиралась на традиции общества подчиняться монарху и на принуждение. Традиционный тип легитимности сохра­нился до настоящего времени, хотя заметно трансформировался. Так, традиционная легитимность королевской власти является реально­стью для ряда стран: Непала, Саудовской Аравии, Омана, Иордании, Кувейта и некоторых других. В современных же обществах, подобных Японии или Англии, сохранение королевской власти есть скорее дань традиции: институт монархии в них играет символическую роль и со­ставляет неотъемлемую часть менталитета общества. В других развитых государствах (например, в Испании, Бельгии) институт монархии не­сет определенные представительские и исполнительные функции (так, король Испании является верховным главнокомандующим). Однако рационализация политической жизни привела к замене «божественно­го права», а вместе с ним и традиционной легитимности, достаточно разветвленной системой бюрократии и политических структур.

Второй тип легитимности, по М. Веберу — харизматический. Харизма в переводе с греческого означает «божественный дар, благодать». Понятие «харизм» М. Вебер заимствовал у теолога Р. Зона, поэтому оно имеет религиозный характер. Однако за термином «ха­ризм» так и не сохранилось какого-то четкого содержания. Его трак­туют предельно широко: от культа личности (в СССР—Я И. Ленина, И. В. Сталина и т.д.) до подлинных носителей харизматической вла­сти (например, бывшего лидера Ирана аятоллы Хомейни). Очевидно, что термин «харизм» олицетворяет персонализацию власти в руках кого-то в переходных и нестабильных обществах. По М. Веберу, ран­ние формы господства имели харизматическую природу. Когда ха­ризматический авторитет существует длительное время, происходит Рутинизация харизмы. Харизматическое господство, по М. Веберу, характеризуется абсолютной легитимностью, поскольку власть в лице лидера наделяется выдающимися, а подчас и сверхъестественными качествами, как и созданный им политический порядок. В результате °браз лидера совпадает с чаяниями населения, что и делает его прика­зы и решения непререкаемыми и выполняемыми беспрекословно.

К носителям подлинной харизматической власти М. Вебер относил Моисея, Давида, Магомета, Будду. К современным лидерам харизматического типа можно отнести Л. Ганди, Ататюрка, Хомейни и др. Однако заметим, что харизматическая легитимность постепенно исчезает в результате процесса секуляризации, т.е. освобождения общественного и индивидуального сознания от влияния религии. Харизматический тип легитимности пока сохраняется в традиционных обществах Африки, где харизма становится формой организованного политического поклонения (т. е. «политической религией»).

Легально-рациональный тип легитимности власти основан на вере в справедливость формальных правил и процедур (например, фор­мирования власти на свободных выборах, верховенство закона, зако­нопослушности граждан и т.д.), в легальность пришедших к власти, их право управлять, в необходимость выполнения их предписаний. Легальное господство основывается на верховенстве законов, закре­пляющих функционирующие правила. При этом властным предписа­ниям государства граждане следуют не потому, что в случае их нару­шения им грозят неблагоприятные последствия (санкции), а потому, что существует представление об обязательном праве.

Веберовский идеальный тип рациональной легитимности в пол­ном объеме распространяется на развитые плюралистические демо­кратии. В них власть признается легитимной на свободных выборах большинством населения уже в течение продолжительного времени. Таких государств насчитывается примерно тридцать пять: страны Западной Европы, Северной Америки, Австралии, Новой Зеланд и др. Однако по сравнению с идеальным типом М. Вебера легально­рациональная легитимность на практике трансформировалась в смешанную легально-рационально-бюрократическую. В рамках данного типа легитимности сосуществуют различные типы режимов - как имеющие высокую легитимность, так и лишенные ее вообще.

С ним соседствуют авторитарно-бюрократические режимы, где правят либо военные, либо гражданские правительства. Уровень ле­гитимности в них заметно снижается и часто подменяется поиском властью социальной поддержки у определенных групп населения с помощью обещаний либо адресной благотворительности. Приме­ром таких режимов выступают государства Латинской Америки.

За пределами классической теории легитимности М. Вебера нахо­дятся тоталитарные режимы. Они не являются легитимными в об-l щепринятом смысле. Если и можно говорить об их легитимности, то только на уровне правящей элиты. Тоталитарный режим отража­ет интересы и ценности правящего класса, который обладает всеми ресурсами и навязывает нормы и стандарты жизни всему обществу- Однако, будучи нелегитимными, тоталитарные режимы в некоторый случаях (особенно в СССР, бывших странах Восточной Европы) ока­зываются достаточно эффективными.

Эффективность экономической и социальной политики (ста­бильность экономического роста, уровня жизни населения) вместе с разветвленной системой принуждения и контроля за обществом практически снимает проблему легитимности. В указанных странах, в частности, жизнь в условиях чрезвычайных обстоятельств, созда­вавшихся как реальной опасностью иностранного порабощения, так и искусственно проводившимися кампаниями по борьбе с «врагами народа», обеспечила достаточно высокий потенциал развития и ши­рокую поддержку режимам со стороны значительной части общества. Попытки различных групп оспорить легитимность режима жестоко подавлялись.

Однако это не означает, что в тех странах, где отсутствует наси­лие, непременно присутствует легитимность. Для большинства эко­номически бедных стран Африки и Азии проблема легитимности не представляется актуальной. Население этих стран не связывает нище­ту, войны, болезни с неэффективностью власти, а объясняет божьей немилостью. Приход к власти демократов рассматривается народами как знак судьбы, поэтому там и власть не нуждается в признании со стороны общества, и населению безразлично, насколько власть эф­фективна и демократична. Следовательно, современная политиче­ская практика заметно расходится с идеальными типами легитимно­сти М. Вебера. Многие режимы вообще лишены легитимности, другие строят ее на многоэлементной основе (например, на сочетании тра­диции и рациональности).

Современные интерпретации легитимности

Однако очевидно и то, что добиться полной легитимности также не удается нигде. Диапазон легитимности очень широк: от всенарод­ного одобрения до полного отрицания режима. Даже в развитых де­мократиях граждане отмечают существенные изъяны в политической системе. В связи с этим современные авторы различают два основных понятия легитимности: нормативное и дескриптивное.

Нормативное понятие легитимности возникает на основе этиче­ской постановки вопроса: «как должна быть создана и действовать власть, чтобы иметь моральное право требовать содействия от граждан?». в основе нормативного понимания лежит соответствие поли­тического порядка ценностям справедливости и общего блага. Напро­тив, дескриптивное понятие легитимности исходит из фактического состояния дел: считают ли граждане политический порядок оправ­данным и действуют ли соответственно. По С. Липсету, легитимность Налицо, если системе удалось создать и поддерживать в народе убежденность, что существующие политические институты в наибольшей епени отвечают интересам данного общества. В этом случае речь идет о фактической вере членов общества, о наличии мотивации, а не об истине и справедливости. Дескриптивное понятие легитимности предполагает, что правительство вызывает в гражданах готовность следовать его предписаниям. Конечно, даже в условиях режимов достаточно высокой легитимности население может высказывать (и даже активно) недовольство деятельностью конкретных институтов и лидеров. Это естественно. Так, по данным института Докса, ответы швейцарцев на вопрос: «Кому вы доверяете, рассматривая в совокуп­ности институты и организации, а не отдельных лиц или групп лиц?» распределились следующим образом: 38% доверяют палате предста­вителей, 36%—сенату, столько же—кантональному правительству и церкви, 42%—армии, 35% —суду, 13% —прессе, 12%—политическим партиям.

В связи с этим американский политолог Д. Истон различает диффузную и специфическую поддержку правительства. Диффузная поддержка не зависит от конкретных действий власти, она означает поддержку политического порядка вообще. Специфическая поддерж­ка включает реакцию граждан на конкретные действия политической системы: достижение благосостояния, поддержание правопорядка, соблюдение законности и т.д. Если говорить о соотношении легитим­ности режима и его эффективности (способности функционировать), то обычно в краткосрочной перспективе обе стороны способны заме­нить друг друга, в долгосрочной- плохое функционирование снижа­ет потенциал легитимности. Кроме того, по источникам поддержки режима Д. Истон выделяет три типа легитимности: а) идеологическую, когда население выражает моральную убежденность в справедливости существующего порядка; б) структурную (приверженность населения нормам и процедурам, с помощью которых принимаются решения в обществе); в) персональную (связанную с верой в личные качества по­литического лидера). Действие данных типов легитимности чаше все­го не совпадает по времени. Так, по результатам обследований, про­веденных в 2004 г. в 12 странах мира, режим нелегитимным склонны считать лишь 9% американцев, 3% немцев, 7% канадцев, 10% австра­лийцев. А вот во Франции доля тех, кто воспринимал режим как неле­гитимный, составляла 26%, в Великобритании —24%, в Индии — 41%- В последнем случае налицо признаки того, что легитимность исчеза­ет. Демократия никогда не считалась идеальной формой государства. Однако несомненное ее достоинство состоит в том, что она обеспе­чивает возможность перемен на основе правил, общих для всех уча­стников политического процесса, и тем самым создает условия ДЛЯ совершенствования, поэтому ей нет лучшей альтернативы.

Для обществ демократического транзита (т. е. стран, переходящих от тоталитаризма к демократии, к таковым относится и Россия), про­блема легитимности является одной из самых актуальных еще и по другой причине. Только высокий уровень легитимности власти по­зволяет реформаторам осуществлять широкомасштабные и радикаль­ные преобразования. Однако именно в переходные периоды домини­рует многоэлементная (смешанная) легитимность, которая опирается не только на закон, но одновременно и на традиции, рациональность, чувство и т.д. При этом законность и легитимность часто не совпада­ют. Так, российская Конституция (1993 г.) стала законной, но неле­гитимной, поскольку не получила поддержки большинства общества. Неслучайно поэтому, что для России проблема легитимности сего­дня представляет не только теоретический интерес, предстает но как практическая проблема. Обеспечение высокой легитимности режима означает создание политических условий «мягкого» и контролируе­мого перехода к демократии, сокращения опасности возвратного дви­жения к тоталитаризму.

Для того чтобы не быть заложником в политической борьбе различ­ных сил за власть, отличать непопулярность правительства от его нелегитимности, важно знать признаки проявления нелегитимности власти. Наиболее существенными признаками потери легитимности демокра­тически сформированных режимов являются, во-первых, рост в них степени принуждения, ограничения прав и свобод личности; во-вторых, запрещение политических партий и движений; в-третьих, падение легитимности режимов может быть связано с растущей коррумпиро­ванностью всех институтов власти, их сращиванием с криминальным миром. Ситуация реального контроля «теневой властью» официальных институтов свидетельствует о параличе власти. Однако такая ситуация не является универсальной и не распространяется на все страны. На­пример, политические скандалы в США с продажей оружия Ирану или подслушивание переговоров в штаб-квартире демократической партии, санкционированное президентом Р. Никсоном (лидером республикан­цев), ложь под присягой Б. Клинтона в сексуальном скандале с М. Ле- винской не обязательно являются признаками делегитимации режима. Скорее, это исключение из правил, следование которым является при­знаком стабильности системы; в-четвертых, наиболее существенный показатель делегитимации режима—его низкая экономическая эффек­тивность. В частности, именно экономическая неэффективность при­вела к краху коммунистические режимы в Восточной Европе и СССР. В то же время экономический рост, ликвидируя нищету, расширяет границы и уровень легитимности, поскольку открывает возможности к согласию, преодолению конфликтов, возникающих из-за высокой степени социального неравенства, что подтверждает, например, опыт Южной Кореи, Сингапура, Тайваня

Власть выступает непосредственным содержанием политики. Однако, чтобы быть эффективной, т. е. обеспечивать целостность обще­ства, согласовывать разнородные группы интересов, поддерживать стабильность системы и способствовать ее развитию, оперативно I реагировать на вызовы и угрозы, политическую власть недостаточно рассматривать исключительно как проявления воли субъекта (инди­вида, класса, нации). Прикладной аспект политологии заключает­ся не в том, какова сущность власти, а в ответе на вопрос: «Каковы конкретные функции власти в обществе и как она их осуществляет?» I На практике власть как способность субъекта (воля) производить воздействие на людей и вещи обнаруживается в деятельности струк­тур-институтов государства, органов принуждения, политических партий. Механизм организации и функционирования политической власти обозначается термином «политическая система». Содержание понятия «политическая система» включает наряду с совокупностью институтов по осуществлению политической власти все формы комму­никации между субъектами и объектами управления.