Образование и история магадхско-маурийской державы

Крупных государств в это время насчи-f ывалось около двух десятков, но в отдель­ных регионах еще господствовала раздроб­ленность. Особой пестротой отличался район Пенджаба. В конце VI в. до н. э. многочисленные племена и небольшие го­сударственные образования в бассейне Инда подчинились Дарию I, и персидские цари приобрели таким образом две новые сатрапии, названные Гандхара и Хинду. Это позволило установить более тесные связи между Индией и странами ближне­восточного и греческого мира. Но наиболее значительные индийские государства рас­полагались намного восточнее границ дер­жавы Ахеменидов. Это были Магадха и Кошала по среднему и нижнему течению Ганга, Ватса со столицей Каушамби в междуречье Ганга и Ямуны, а также Аван-ти со столицей в Уджаине в верховьях Ямуны. Борьба за гегемонию между эти­ми четырьмя крупнейшими центрами и составляет главное содержание политичес­кой истории VI—V вв. до н. э.

К IV в. до н. э. наибольшее влияние приобрела Магадха, правителям которой и было суждено спустя столетие создать первую общеиндийскую державу. О магадх-ской династии Нандов, которой подчиня­лась большая часть Северной Индии, сох­ранились лишь смутные исторические пре­дания. Несколько лучше известны события конца IV в. до н. э., когда на территории Пенджаба появились войска Александра Македонского, уже сокрушившего власть Ахеменидов. Некоторые местные племена и государства покорились греко-македонцам добровольно (например, Таксила) или были сокрушены силою. Античные источники сообщают о знатном индийце Сандрокотте, который прибыл ко двору Александра, чтобы убедить его продолжать поход на восток и низвергнуть с престола царя из династии Нандов. Однако дальнейвше завоевания вызвали столь ожесточенное сопротивление населения, что греко-македонским войскам пришлось пуститься в обратный путь. Тогда тот же Сандрокотт стал во главе антимакедонско­го движения и после изгнания оставленных Александром гарнизонов повел успешную борьбу с царем Магадхи. Упоминаемое греческими писателями имя Сандрокотта полностью соответствует известному из индийской литературы имени Чандрагупты, который, победив Нандов, основал динас­тию Маурьев (317—180 гг. до н. э.)—наи­более важную в древнеиндийской истории.

Северная Индия от Пенджаба до Бенгалии была подчинена уже Чандрагуп-той, а его преемники распространили свою власть и на территорию Декана. Расцвета держава Маурьев достигла в середине III в. до н. э., при внуке Чандрагупты Ашоке. Важнейшим источником для этого времени являются многочисленные надписи Ашоки (так называемые эдикты), высеченные на камне по приказу царя. Эдикты Ашоки посвящены изложению благочестия госуда­ря и содержат- наставления ко всем под­данным подражать в этом отношении свое­му владыке.

Уже самые места находок надписей Ашоки позволяют очертить примерные границы его державы от устья Инда до устья Ганга и от Кабула до южной оконеч­ности Декана (в нее не входили лишь области крайнего юга Индостана). Эдикты, составленные на местных языках и диалек­тах, позволяют оценить разнообразие на­селявших Индию народностей (включая ираноязычные и греческие колонии северо-запада). Вошедшие в Маурийскую державу страны образовали несколько обширных провинций. Главные из них соответство­вали прежним независимым государствам— Северо-Западная провинция с центром в Таксиле, Западная со столицей в Уджаи-не. Восточная провинция представляла со­бою Калингу, завоеванную Ашокой в ходе жестокой войны (о своем раскаянии в этом кровопролитии царь сообщает в нескольких надписях).

Правитель общеиндийской державы скромно называет себя царем Магадхи и явно отделяет свои исконные владения от провинций—огромной периферии. За­воевания, как правило, не приводили к полной смене административного аппарата и ликвидации прежнего политического строя. Лишь раз в три—пять лет царь Магадхи или стоявшие во главе провинций «царевичи» отправляли специальных чинов­ников для контроля положения на местах и демонстрации прав на подвластную им территорию. Структура державы в целом была крайне рыхлой, децентрализованной. В отдельных ее областях продолжали править местные династии или олигархи­ческие объединения. На обширных терри­ториях (особенно в Декане) население продолжало жить в условиях племенного строя, и представителям государственной власти приходилось вступать в тесные кон­такты с племенными вождями, нередко приглашая их на службу. Политическое объединение способствовало известной уни­фикации материальной и духовной культу­ры различных областей, но особое значение оно имело для ускорения процессов эконо­мического развития и социального рассло­ения отстававших прежде районов (глав­ным образом Центральной и Южной Индии).

Власть правителя в столице была огра­ничена царским советом, состоявшим из его родственников и представителей наи­более знатных фамилий, занимавших выс­шие административные -посты. О внутрен­ней политике во времена Нандов и Маурьев можно судить на основе анализа сохра­нившихся о них преданий. Традиция край­не неодобрительно отзывается о Нандах. Им отказывают в знатности происхожде­ния, подчеркивают их жадность и жесто­кость. Аналогичные оценки встречаются и в позднейших повествованиях о прави­телях из династии Маурьев. Есть основа­ния предполагать, что цари крупных держав ограничивали привилегии старинной арис­тократии—кшатриев, порою заменяя их своими ставленниками из менее славных родов. Видимо, они стремились сосредо­точить в своих руках финансовое управле­ние и увеличить дохбды государственной казны, сурово подавляя всяческое недоволь­ство.

Другой отличительной чертою политики Нандов и Маурьев (и многих других царей крупных древнеиндийских государств) было покровительство нетрадиционным рели­гиям, главным образом буддизму. В своих

надписях Ашока призывает население по­читать не только наследственных жрецов-брахманов, но и бродячих проповедников новых учений. Сами эдикты являются проповедями, сложившимися под влиянием буддизма. Царь призывает народ к терпи­мости, говоря: «Кто из приверженности своей вере хулит чужую, на самом деле лишь вредит своей вере». Провозглашая себя отцом подданных, он обещает под­держку всем религиозным общинам. Но­ситель верховной власти выступает с ис­толкованием, что такое истинное благочес­тие и праведность, высказывает суждения по вопросам буддийского вероучения и нас­тойчиво вмешивается в жизнь монашеской общины. Более того, он назначает специаль­ных чиновников, надзирающих за соблю-¹ дением того благочестия, которое пропове­дует царь. Признание этой праведности царя становится как бы проявлением по­литической лояльности. Недаром эдикты высекали на общее обозрение именно в пограничных областях и в недавно покорен­ной, мятежной Калинге. Отсутствие эконо­мического единства страны и рыхлость ее политического устройства способствовали особой роли идеологии—религиозная политика Ашоки составляет основное со­держание его эдиктов.

Общеиндийский правитель настойчиво провозглашал и свое стремление к «завое­ванию праведностью» всего мира. Именно с этой целью Ашока рассылал специальные миссии, которые должны были проповедо­вать истинность учения Будды и рассказы­вать о благочестии царя Магадхи. В эдиктах говорится о том, что Ашока отправил гон­цов даже в самые отдаленные известные ему страны запада — к греческим прави­телям государств Эпира (Северные Бал­каны) и Кирены (Северная Африка). Впрочем, античные источники о прибытии этих индийских посольств ничего не сооб­щают.

Значительно более успешной была мис­сионерская деятельность в областях,' тесно связанных с Индией, прежде всего на Лан­ке. Шри-Ланка (Цейлон) уже раньше испы­тывала значительное влияние более развитой индийской цивилизации. Местная исто­рическая традиция объясняет появление здесь земледелия, ремесел и государства деятельностью переселенцев из Северной Индии, прибывших на остров в начале V в. до н. э. Во главе их стоял царевич Сингала («Лев»), по имени которого стало называться и господствующее в стране население. Наиболее распространенный ны­не на Шри-Ланке индоевропейский— сингальский — язык несомненно принесен пришельцами с Севера. Археологические раскопки также свидетельствуют о том, что в середине I тысячелетия до н. э. на острове внезапно появилась культура железного века, сходная с североиндийской.

Цейлонские хроники рассказывают, что брат (или сын) Ашоки, стоявший во главе специальной миссии, убедил местного пра­вителя в преимуществах учения Будды, и уже вскоре здесь появились первые мо­настыри. Шри-Ланка со времен Ашоки и до настоящего времени остается страной, где господствует буддийская религия. Буддизм на Шри-Ланке сыграл важную цивилизующую роль, придя на смену при­митивным общинным культам. Такое же значение имело впоследствии принятие этой мировой религии во многих других странах Азии.

В середине I тысячелетия до н. э. распространение железных орудий труда способствовало хозяйственному освоению всей Северной Индии. В области социаль­ной истории этот период характеризуется бурным строительством городов, развитием частной собственности и эксплуатации. В IV—III вв. до н. э. постепенно сложи­лась первая общеиндийскай держава, кото-рая имела огромное значение для более быстрого становления цивилизации во всех районах Южной Азии. Непрочное полити­ческое объединение распалось уже в начале II в. до н. э.; но память о нем осталась. Недаром львы с капители Ашоки являются национальной эмблемой Индийской респуб­лики — возникшее в этот период культур­ное единство сохранилось навеки. С этого времени Индия оказывает все возрастаю­щее влияние и на другие районы Азии.

16. Империя Хань в III в. до н.э. – I в. н.э. Сразу же после смерти Цинь Шихуанди в империи вспыхнули восстания. Первая повстанческая волна подняла самый обездоленный люд, выдвинув вождей наиболее низкого общественного статуса, таких, как порабощенный бедняк Чэнь Шэн и бездомный батрак У Гуан. Силами имперских войск она была быстро подавлена. Но тотчас же поднялось широкое антициньское движение, в котором участвовали все слои населения империи - от самых низов до аристократических верхов. Наиболее удачливый из вождей повстанцев, родом из бывшего царства Чу, выходец из среды рядовых общинников Лю Бан сумел сплотить силы народного движения и привлечь на свою сторону опытных в военном деле врагов Цинь из числа потомственной аристократии. В 206 г. до х.э. династия Цинь пала, после чего началась борьба за власть повстанческих вождей. Победителем оказался Лю Бан. В 202 г. до х.э. Лю Бан был провозглашен императором и стал основателем новой династии - Хань. Она разделяется на два периода правления: Старшей (или Ранней) Хань (202 г. до х.э. - 8 г. х.э.) и Младшей (или Поздней) Хань (25-220). Столицей империи Лю Бан объявил г. Чанъань (рядом с бывшей циньской столицей).

Придя к власти на гребне широкого антициньского движения, Лю Бан отменил жестокие законы Цинь, облегчил бремя налогов и повинностей. Однако циньское административное деление и бюрократическая система управления, а также большинство установлений империи Цинь в области экономической остались в силе. Правда, политическая ситуация заставила Лю Бана нарушить принцип безусловной централизации и раздать немалую часть земель во владение своим соратникам и родственникам, причем семи сильнейшим из них вместе с титулом ван, ставшим отныне высшим аристократическим рангом. Ваны владели территориями в масштабе целых областей, отливали собственную монету, заключали внешние союзы, вступали в заговоры и поднимали внутреннюю смуту. Борьба с их сепаратизмом стала первоочередной внутриполитической задачей преемников Лю Бана. Мятеж ванов был подавлен в 154 г., а окончательно их сила была сломлена при императоре У-ди (140-87 гг. до х.э.).

Централизация и укрепление империи в первые десятилетия правления Старшей династии Хань создавали условия для роста хозяйственного благосостояния страны, способствуя тому прогрессу в земледелии, ремесле и торговле, который единодушно отмечают древнекитайские авторы. Как и в правление Цинь, общинные структуры являлись важнейшей составляющей ханьского имперского строя. Именно на них опирался Лю Бан в антициньской борьбе. С представителями городского самоуправления Сяньяна (фулоо - отцами-старейшинами) он заключил свой знаменитый договор "о трех статьях" - первое (??) уложение империи Хань.

Придя к власти, Лю Бан присвоил всем главам семей общинников статус почетного гражданства гунши и предоставил право участия в уездном управлении представителям общинной верхушки. В угоду прежде всего ей Лю Бан узаконил продажу свободных в рабство частным лицам, не предпринимал никаких мер к ограничению сделок с землей, что не замедлило сказаться на росте частного землевладения и рабовладения. Подъем производства был особенно заметным в ремесле, прежде всего в металлургии. Здесь широко применялся рабский труд. Частные предприниматели использовали в рудниках и мастерских (чугунолитейных, ткацких и др.) до тысячи подневольных работников. После введения при У-ди государственной монополии на соль, железо, вино и отливку монеты возникли крупные государственные мастерские и промыслы, где находил применение труд государственных рабов.

Постепенно страна оправилась от последствии многолетних воин, хозяйственного неустройства и разрушений, вызванных военными действиями и событиями, сопровождавшими падение империи Цинь, проводились восстановительные ирригационные работы, сооружались новые оросительные системы, росла производительность труда.

Увеличилось число торгово-ремесленных центров. Крупнейшие из них, такие, как Чанъань, Линьцзы, насчитывали до полумиллиона жителей. Много городов в то время имели население свыше 50 тыс. человек.. В ханьскую эпоху на территории империи было построено более пятисот городов, в том числе в бассейне р. Янцзы.

Ко времени правления У-ди (140-87) Ханьская держава превратилась в сильное централизованное бюрократическое государство - одно из самых многонаселенных в то время на планете, достигнув своего наивысшего могущества.

Важнейшей и первоочередной внешнеполитической задачей империи Хань с начала ее существования была защита границ от постоянных набегов кочевых племен сюнну.

Великая Китайская стена ослабила опасность вторжений сюнну. Но сплотившийся затем сюннуский племенной союз составил серьезнейшую угрозу ханьскому Китаю. К тому же верховный вождь сюнну - шаньюй Модэ (209-174) наряду с традиционной легковооруженной конницей ввел в войско тяжеловооруженную и усилил таким образом военную мощь сюнну. Модэ завоевал огромную территорию, доходившую до р. Орхон на севере, p. Ляохэ - на востоке и до бассейна р. Тарим - на западе. После того как в 205 г. до х.э. сюнну овладели Ордосом, их вторжения на территорию Ханьской империи стали регулярными.

В 200 г. до х.э. они окружили под г. Пинчэн войско Лю Бана. Переговоры завершились заключением в 198 г. до х.э. "договора, основанного на мире и родстве", Лю Бан фактически признал себя данником шаньюя. Условия договора были тяжелыми для Китая и считались позорными в последующей традиции. Однако этот договор, по сути, имел благоприятные последствия для молодого ханьского государства, способствовал известной нормализации отношений империи с грозным соседом, превосходившим ее по силе в то время, служил стабилизации обстановки на северных границах страны. По словам историка I в. х.э. Бань Гу, этим договором о мире с сюнну Лю Бан "намеревался обеспечить спокойствие пограничным землям" и на какое-то время, очевидно, преуспел в этом. Однако все же договор 198 г. не остановил вторжений сюнну. Их отряды проникали далеко в глубь ханьского Китая, угрожая даже столице г. Чанъань.

Вопрос о реформах ханьского войска вставал вопрос еще при Вэнь-ди. При Цзин-ди были значительно увеличены императорские табуны и расширены государственные пастбища, необходимые для создания тяжеловооруженной конницы, была начата реорганизация ханьского войска во многом по образцу сюннуского. При У-ди реформа войска была завершена, чему способствовала введенная У-ди монополия на железо. В 133 г. до х.э. мирный договор с сюнну был разорван и У-ди взял курс на решительную борьбу с ними. Ханьские войска в 127 г. до х.э. вытеснили сюнну из Ордоса. По берегам излучины Хуанхэ были возведены укрепления и построены крепости. Затем прославленные ханьские военачальники Вэй Цин и Хо Цюйбин в 124 и 123 г. до х.э. оттеснили сюнну от северных границ империи и заставили шаньюя перенести ставку на север пустыни Гоби.

С этого момента внешняя политика У-ди на северо-западе была направлена на завоевание чужеземных территорий, покорение соседних народов, захват военнопленных, расширение внешних рынков и господство на международных торговых путях.

64. Возникновение древнекитайской цивилизации Шань-Унь и Чжоу. Древнекитайская историографическая традиция начинает историю Китая с описания периода правления пяти легендарных императоров, эпоха которых воспринимается как золотой век мудрости, справедливости и добродетели. Мудрец Яо передал свой престол способному и добродетельному Шуню, а тот – великому Юю, с правления которого власть стала передаваться по наследству. Юй считается основателем первой в китайской традиции династии Ся.

Вопрос об историчности династии Ся вызывает определенные сомнения. Китайская историографическая традиция считает, что династия правила на протяжении ряда веков в конце III и начале II тыс. до н.э., пока ее последний недобродетельный представитель Цзе не растерял свой авторитет и не лишился поэтому морального права управлять Поднебесной и был побежден добродетельным иньским Чэн Таном, основавшим новую династию. Но источники не содержат никаких упоминаний о Ся, что при стремлении китайцев фиксировать точно все события факт показательный.Знак Ся не используется для обозначения государства или династии.

ВоII тыс. до н.э. в конце эпохи неолита в луншаньско-луншаноидной неолитической среде земледельцев бассейна Хуанхэ на территории Китая появляются образования типа городов-государств, они обнаружены в Хэнани, Шаньси, Шэньси, Шаньдуне, Хэбэе, Хубэе, северной части Хунани и Цзянси. Особое место среди них занимает достаточно развитая бронзовая культура Шан-Инь(«Великий город Шан»), останки которого были обнаружены в Хэнани, в районе современного г. Аньяна. Возникновение ее представляло «волновой процесс»: одни стоянки и городища демонстрируют менее развитый комплекс бронзовой культуры, другие – тот же комплекс, но с рядом принципиально новых и важных нововведений. Позднее аньянское городище демонстрирует явное превосходство шанцев над окружающими их племенами.

Для эпохи Шань-Инь характерны: высокий уровень бронзолитейного, высококачественная боевая техника (колесницы, обилие бронзового оружия), письменность, практика строительства пышных дворцов и сооружения гробниц, искусство резьбы по камню, высококачественная отделка утвари, украшений, оружия и другие признаки развитой урбанизации. Возможно, многим достижениям город-государство был обязан культурным влияниям извне. Свидетельством могут служить шанские боевые колесницы, запряженные лошадьми. Ни лошадей, ни колесниц дошанский Китай не знал, но и то, и другое было хорошо известно в ближневосточном регионе. Ученые с немалой долей уверенности предполагают, что индоевропейские племена степной зоны мигрировавшие в сторону Средней Азии в середине II тыс. до н.э. могли сыграть определенную роль в процессе генезиса китайской цивилизации.

Шанский город-государство возглавлял довольно крупное объединение. Его культовый центр, часто именуемый «иньским оракулом» служил для ритуала гадания шанского и других союзных коллективов (свидетельство чему тысячи надписей на костях животных и черепаховых панцирях). Шанский правитель назывался ваном.Власть вана передавалась по наследству, но первоначально претензии на престол предъявляли братья и дяди правителя. Только при последних четырех ванах установился обычай передачи власти от отца к сыну. Функции вана и центральной администрации заключались в заботах об урожае, подготовке и расчистке полей, решении важных хозяйственных вопросов, защите региональных подразделений от внешней угрозы. Ван обладал военными полномочиями и функциями верховного жреца (первосвященник), в особых случаях выступал и организатором производства. Осуществлялось централизованное регулирование земледельческих работ. Высказываются предположения о том, что власть вана была ограничена советом знати и народным собранием. Л.С. Васильев утверждает, что ван был всевластным правителем, которому подчинялась обширная периферия.

На основе многочисленных данных ученые делают выводы о делении в XIII—XII вв. до н.э. политической структуры Инь на три неравные и структурно неодинаковые части:

1. Внутренняя зона с центром в столице, которая находилась под непосредственной юрисдикцией правителя-вана и его центральной администрации.

2. Промежуточная, состоявшая из окружавших столицу Шан многочисленных региональных подразделений, управлявшихся титулованными местными правителями, подчиненными вану (в их числе были родственники последнего и его жены). В надписях много материалов о таких подразделениях, а точнее — о связях их с центром, в виде информации с мест и руководящих указаниях вана.

3. Внешняя, состояла из различных племен, правители которых признавали авторитет шанского вана, но вели себя независимо по отношению к нему. Строгой границы между второй и третьей зонами не было. Региональные вассалы-администраторы могли выступить против вана в союзе с кем-либо из независимых племенных вождей внешней зоны. Любой из племенных вождей мог вступить в более тесный контакт с шанским ваном и стать его вассалом. Главное отличие промежуточной и внешней зоны было в том, что первую населяли шанцы, а внешнюю — нешанские племена.

Шанцы вели активную внешнюю политику. Многочисленные войны служили постоянным источником военнопленных приносимых в жертву обожествленным предкам и духам природы. Максимального могущества Шань-Инь достиг при У Дине (многочисленные и масштабные операции, до 13 тыс. воинов, которые в том числе возглавлялись и его женой). Зависимыми от Шанского государства были многочисленные племена, в том числе и чжоусцы (жили на западе, в бассейна р. Вэй), которые заимствовали достижения шанцев, получали утверждение в титулах. В конце иньского периода чжоуские правители получили престижную должность си-бо («властитель Запада»), что послужило основанием для формирования вокруг них коалиции племен. Начало коалиции положил Цзи Ли, но довести до конца свой замысел не смог, поскольку был убит по приказу шанского вана. Его дело продолжил сын и наследник Чан, действуя более скрытно и осторожно. В XI вв. до н.э. сложилась сильная коалиция, но воспользоваться ее весом смог только сын Чана. В битве при Мус в 1027 г. до н.э. он одержал победу и стал новым властителем с именем У-ван.

Западное Чжоу (1027-771 гг. до н.э.).В результате чжоусцы создали довольно большое, но непрочное государственной образование, обычно именуемое Западным Чжоу. После смерти У-вана регентом при малолетнем Чэн-ване стал его дядя Чжоу-гун. Основные усилия были направлены на усвоение наследия Инь и распространение его на всю завоеванную территорию. Иньцы были расчленены и переселены на новые земли, при этом значительную часть разместилась в центре военно-политического образования, в районе Лои. Новая столица Чэнчжоустала местопребыванием немалой части чжоуской администрации, а также главным военным центром: здесь, в частности, располагались восемь так называемых «иньских» армий, состоявших, видимо, из перешедших на службу к чжоусцам профессиональных иньских воинов. Остальная часть администрации, еще шесть армий и сам ван со всем его двором продолжали, однако, жить в Цзунчжоу, т. е. на западе страны, в районе прежних родовых поселений чжоусцев.

Во главе него стояли наследственные правители из чжоуского царского рода, воспринявшие от предшественников титул «ван». Государство отличали:

· этническая пестрота;

· отсутствие прочных экономических и общественно-политических связей;

· особенное значение в этой связи придавалось правовому обоснованию законности власти чжоуского вана.

Для легитимизации власти:

1. Было разработана концепция этически детерминированного права на власть (Мандат Неба). Это концепция воплощена в религиозном учении о божественном происхождении «царственности» и священном праве на власть чжоуских ванов, исходившее из мифических представлений и чжоуского культа Неба как высшего божества. Чжоуский ван был провозглашен Сыном Неба (Тянь-цзы) и «Единственным» земным воплощением его, наделенным магической силой дэ, которая делает его сверхъестественным существом – посредником между Небом и людьми, мироустроителем и владыкой Тянься – Поднебесной. Считалось, что ван получал власть от самого Неба в силу ниспослания ему Небесного Повеления на царствование (Тянь мин).

2. В соответствии с основной концепцией была подвергнута пересмотру история (появилась династия Ся – добродетельные правители, последний из которых недобродетелен и поэтому утратил право на власть и Ся сменила Шань, в свою очередь и по тем же причинам смененная чжоусцами).

3. Налажена эффективная централизованная администрация, опиравшаяся на 14 армий центра в двух столицах. В функции администрации, которую представляли сановники и чиновники различных категорий, входили управление земледельческим хозяйством на больших общих совместно обрабатывавшихся полях, руководство ремеслом и строительством, обеспечение притока налогов и дани с нечжоуских племен, включая иньцев, выполнение военных, судебных и др. обязанностей. На административные должности обычно назначались имевшие способности и заслуги аристократы, прежде всего из числа чжоуской и иньской родовой знати. Отправление высших должностей обычно было наследственным.

4. Система уделов. Часть заселенной различными племенами территории, не примыкавшей к столицам, но находившейся под контролем чжоусцев, делилась на уделы. Уделы предоставлялись в наследственное владение и управление родственникам и приближенным правителя. В источниках содержатся упоминания о 70 уделах, большинство (53–55) которых было пожаловано братьям, сыновьям и племянникам первых чжоуских правителей. Пожалование удела предусматривало предоставление новому владельцу исключительного права господства над всей управляемой территорией и над обитавшим там или переселенным туда населением. Эффективность аппарата центра была достаточна для контроля в рамках двух столиц и общего руководства. Руководство же на местном уровне должны были взять на себя как раз те чжоусцы, которым и были пожалованы уделы. Владельцы уделов на первых порах являли собой администраторов-наместников, комендантов чжоуских гарнизонов в иноплеменном окружении.

Западночжоуский двуединый культверховного божества Неба и Сына Неба был надплеменным, межэтническим, совместимым с общинными культами, создававшим идеологическую основу для культурно-политического объединения разных общностей.

Государство не приобрело деспотической формы правления. Власть вана была ограничена сановным советом. В экстренных случаях в решении дел государственной важности (в частности, вопрос престолонаследования) принимали участие представители высшей титулованной аристократии – чжухоу.

С середины IХ в. до н.э. Западное Чжоу вступило в полосу внутриполитического кризиса. Правление слабых правителей сочеталось с тенденцией к дезинтеграции, наметившейся в уделах. Удельные властители укрепляют свои позиции, возрастает сепаратизма чжухоу, слабеет военная мощь ванов. Число уделов сокращается, при усилении более удачливых, между которыми возникает междуусобная борьба. Правители уделов поднимают метяжи против власти центра (мятеж Э-Хоу). Ситуацию усугубил натиск северо-западных кочевых племен, начавшийся в VIII в. до н.э., которому государство противостоять не смогло. Ю-ван – последний из западночжоуских правителей как повествуют источники, поставил наложницу выше законной жены, дочери правителя Шэнь, чем вызвал недовольство тестя, который в союзе с соседними варварскими племенами вторгся в Цзунчжоу и сверг Ю-вана. Сын Ю-вана, Пин-ван (внук правителя удела Шэнь), перенес в 771 г. до н.э. свою резиденцию в восточную столицу, в Лои, на чем формально и закончился исторический период Западного Чжоу. Земли же в районе старой столицы Цзунчжоу Пин-ван должен был отдать одному из союзников, который на базе этих земель создал новый удел Цинь. Исконные земли чжоусцев в бассейне р. Вэй были захвачены племенами цюаньжунов, Резко уменьшенное в своих границах государство в источниках именуется Восточным Чжоу. Наряду с ним в Китае образовалось множество самостоятельных царств. Известным единством культурной традиции выделялись царства среднего течения Хуанхэ и Великой Китайской равнины. Население относило себя к потомкам чжоусцев, другое – иньцев, но все они признавали над собой верховную сакральную власть чжоуского вана как Сына Неба. «На территории царств шел процесс формирования культурно-генетической общности хуася, в ходе которого к середине I тыс. до н.э. образуется устойчивый этнокультурно-политический комплекс срединных царств (чжунго) и возникает представление об их превосходстве над остальной периферией «варваров четырех сторон света»». Идея культурного приоритета чжунгожэнь (людей срединных царств) становится важным компонентом самосознания древних китайцев».

Восточное Чжоу. Период Чуньцю.Восточного Чжоу – время упадка чжоуских ванов, число которых достигало 1,5 тысяч. Выделяемый в его рамках период Чуньцю (Вёсен и осеней) VIII-V вв. до н.э. – время борьбы между уделами, в результате которой были созданы мощные политически независимые царства. Значительно возросла роль могущественных уделов, которые превратились в царства – Цзинь, Ци, Чу, Цинь, Лу, Сун, Вэй, Чжэн, Чэнь, Янь и др., так называемые «срединные государства». Одни из них возводили свою историю к древности, к раннечжоуским уделам и акцентировали внимание на морально-историческом единстве, другие – были полуварварскими (Цинь, Чу). Среди царств выделялось «пять гегемонов» - наиболее влиятельных политических лидеров, которые могли диктовать свою волю всей Поднебесной. Сформировалась новая политическая реальность: Сын Неба перестал быть всевластным правителем, его власть ограничивалась пределами небольщой территории вокруг Лои (Чжэнчжоу), представлявшего фактически удел вана по размерам и значимости сравнимый с окружающими его другими крупными уделами. Сын Неба занимал весьма скромное место в политической жизни, но формально сохранил престиж и сакральную власть, выполняя функцию «связующего единства». Создавался эффект полицентризма, многолинейной эволюции, центр тяжести социально-экономического развития был перенесен внутрь царств.