Административно-территориальная система Молдавии в XVIII в.

В конце XVII в. часть приднестровского левобережья (севернее реки Ягорлык) вместе со всей Подолией некоторое время входила в состав Османской империи. В XVIII в. левобережное Приднест­ровье претерпевает ряд административных изменений, прежде все­го связанных с международными отношениями, а также с некоторыми внутренними событиями. Северная часть Приднестровья после Карловицкого мира 1699 г. вновь входит в состав Польши. Это влечет за собой ликвидацию Подольского пашалыка и вос­становление границы по реке Ягорлык. Что касается османских учреждений, то они, естественно, полностью здесь ликвидируют­ся, так же как и разного рода связанные с ними структуры управления.

Территория на запад от Днепра, вошедшая вновь в состав Польши и известная как Правобережная Украина, делилась на четыре воеводства — Киевское (хотя Киев находился в составе России), Волынское, Подольское и Брацлавское — а те, в свою очередь, — на поветы. Территория Северного Приднестровья вош­ла в Брацлавское воеводство, которое в самом начале 90-х гг. XVIII в. составляли четыре повета: Брацлавский, Винницкий, Надбожский и Звенигородский¹³⁴. Брацлавское воеводство было самым южным воеводством Польши, граничившим на востоке с Россией, на юге с Крымским ханством, а на западе (по Днестру) — с Мол­давским княжеством.

Территория южного молдавского Приднестровья, до конца XVIII в. входившая в Крымское ханство, имела свои отличия. Наиболее важным населенным пунктом в этих местах были Дубоссары, впервые упомянутые под таким названием в 1702 г.¹³⁵ Вооб­ще в этом регионе, который назывался по-разному (Малые ногаи, Эдиссан, Очаковская орда, Эть-Шань и др.), не было городов в полном смысле этого слова. Дубоссары, однако, выделялись своим географическим положением на стыке границ Молдавии, Польши и Крымского ханства и являлись центром местной про­винции; здесь находился представитель хана. К 1768 г. относится упоминание о дубоссарском каймакаме, то есть предводителе, а несколько позднее в источниках встречаются сведения о дубоссарском чифтлике, то есть мусульманском владении¹³⁶.

Кучук-Кайнарджийский мирный договор 1774 г. признал Крымское ханство независимым от турецкого султана. Однако вплоть до присоединения Крыма к России в 1783 г. здесь шла острая борьба между сторонниками России и Турции. "Крымские замешательства" — так называли современники этот период, когда дипломатические демарши сменялись военными демонстрация­ми¹³⁷.Все это не могло не сказаться на положении Приднестровья и вообще всей Очаковской земли: началась самая настоящая борь­ба между турецкими и татарскими властями. Порта предпочла, чтобы в этих условиях Очаковская земля была присоединена не к Крыму, а к Каушанскому ханству, некогда тоже подчинявшегося Крыму, а со второй половины 70-х гг. XVIII в. больше зависевшего от турецких пашей. В одном из русских документов того времени читаем (со ссылкой на турецкий источник), что "прислан фирман, в соответствии с которым было предписано учредить новую губер­нию или пашалык, с присоединением Каушан, Балты, Дубоссар и всех прочих, ханам крымским, даже до р. Буга принадлежащих земель и селений, с выгнанием из тех мест ханских управителей"=138.

По Айналы-Кавакской конвенции 1779 г., ставшей дополнением к мирному договору 1774 г., русское правительство обязывалось признать присоединение к турецким владениям области между Бугом и Днестром и соответствующим образом воздействовать на крымские власти. Таким образом, эта область стала подчиняться Каушанам и даже иногда называться Бессарабией. Не подчинялись каушанскому хану только турецкие крепости этого региона, напри­мер Очаков. Дубоссарский чифтлик стал составной частью каушанского пашалыка. Любопытно, что в одном из турецких документов 1781 г. упоминается начальник "Домбассарский Бессарабский"¹³⁹, а в 1785 г. дубоссарский каймакам обращается к "воеводе" Ка­ушанскому за разрешением пропустить спускавшуюся по Днестру многолюдную коммерческую флотилию помещика Дзедушинского¹⁴⁰, что свидетельствует о взаимоотношениях Дубоссар и Каушан. Но такое положение продолжалось недолго и было прервано последней в этом регионе русско-турецкой войной.

После падения в 1788 г. Очакова все междуречье фактически стало управляться русскими военными властями, особенно после того, как к зиме 1789/90 г. пала крепость Хаджибей — вблизи современной Одессы. В районе Приднестровья некоторое время располагалась русская главная квартира во главе с князем По­темкиным. В марте 1789 г. он находился в лагере при новых Дубоссарах¹⁴¹, и эта ставка сохранялась до осени, то есть почти полгода управление обширным краем осуществлялось из Дубос­сар.

Перемещение русских войск в Буго-Днестровское междуречье, уход отсюда мусульманского населения привели к серьезным изме­нениям внутреннего управления краем. Наряду с его централизо­ванным военным управлением существовало определенное своеоб­разие, связанное с тем, какие части занимали те или иные районы южного Приднестровья. Поскольку вскоре основные силы русской армии ушли на запад, то в этих местах поселяются казачьи полки, осуществлявшие руководство местным управлением. В марте 1790 г. на территории от Дубоссар до Ягорлыка были на время размещены донские казачьи полки, имевшие приказ охранять гра­ницу с Польшей. Южнее донских расположились другие казаки, получившие название черноморских. После взятия в ноябре 1789 г. Бендерской крепости значительная часть "черноморцев" оседает на зимние квартиры под Бендерами, в том числе и по левому берегу Днестра. Здесь основывается ряд казачьих станиц с центром в Слободзее. Складывается казачья административная система Черно­морского войска, часть которого находилась на театре военных действий, а другая — и прежде всего семьи — осела между Днестром и Бугом. Так продолжалось до лета 1792 г., когда началась переброска черноморских казаков на Кубань¹⁴².

Таким образом, фактически территории Нижнего Приднест­ровья оказались в составе Российской империи еще до того, как по Ясскому миру 1791 г. состоялось их формальное при­соединение к России. Население края было тогда весьма малочисленным, что объясняется военными действиями и пе­реселением значительных масс людей. Во второй половине 1792 г. на всей территории Очаковской области, во всяком случае основной ее части, проживало всего лишь 23 743 человека, из которых 11 653 молдаванина, что составляло почти половину населения¹⁴³. Речь идет о всей Очаковской земле, а не только об узкой полоске левобережного Приднестровья южнее Ягорлыка. Уже в следующем, 1793 г. было учтено 31 267 человек, из которых молдаван — 14 993 человека, а в 1795 г. из учтенных всего 36 769 человек значилось 15 285 молдаван, что составляло тогда 41,57% населения Очаковской области.

Поскольку Днестр стал пограничной рекой, то по нему со­оружается ряд крепостей и укреплений: Новые Дубоссары, Григориополь, крепость Средняя, названная затем Тирасполем, и Овидиополь. Вскоре был образован Тираспольский уезд, который первоначально вошел в Екатеринославское наместничество, а по­том, с 1795 г., в Вознесенскую губернию. После смерти Ека­терины II и восшествия на престол Павла I учреждается в 1796 г. Новороссийская губерния, в которую вошли Вознесенская, Ека-теринославская и Таврическая губернии. В 1802 г. указом нового императора Александра I Новороссийская губерния была раз­делена на три губернии: Николаевскую, Екатеринославскую и Тав­рическую. Тираспольский уезд входил в состав Николаевской губернии, но менее чем через год центр губернии перемещается в город Херсон, а по указу от 15 мая 1803 г. губерния стала называться Херсонской¹⁴⁴. Тираспольский уезд являлся ее сос­тавной частью.

Такое положение сохранялось вплоть до 1917 г., и приднестров­ские районы Тираспольского уезда Херсонской губернии управ­лялись по общероссийским законам, не обладая никакой автоно­мией и сохраняя лишь некоторое местное своеобразие. Поначалу оно было связано с пограничным положением уезда, но в 1812 г. граница переносится на реку Прут. Правда, карантин по Днестру, а первое время и таможня сохранялись до 1830 г. Другая особен­ность заключалась в церковном управлении. Православные прихо­ды Тираспольского уезда поначалу входили в Екатеринославскую епархию, которая в 1799 г. стала называться Новороссийской и Днепровской. По указу от 21 февраля 1804 г. епархия переимено­вывается в Екатеринославскую, Херсонскую и Таврическую, а мес­топребывание архиереев переносится из Новомиргорода в Екате-ринослав¹⁴⁵. После того как в Бессарабии учреждается особая епархия под названием Кишиневской и Хотинской, в нее включается часть Херсонской губернии вместе с приднестровскими прихода­ми. Такое положение сохраняется до 1837 г., когда города Одесса, Тирасполь и Ананьев с их уездами входят в состав новоучрежден­ной епархии — Херсонской и Таврической¹⁴⁶. Православные сос­тавляли большинство населения Тираспольского уезда, но наряду с ними было немало протестантов (преимущественно немцев), католиков и иудеев, имевших свои отдельные церковные управле­ния. Жили здесь также старообрядцы и сектанты.

Несколько иным было вступление в состав России северного Приднестровья. 8 декабря 1792 г. Екатерина II подписала секрет­ный рескрипт на имя генерала М.Н. Кречетникова, который начи­нался следующими словами: “Нет нужды упоминать здесь о причи­нах, понудивших нас присоединить к империи нашей от республики Польской земли, издревле России принадлежавшие, грады, русски­ми князьями созданные, и народы общего с россиянами происхож­дения и нам единоверные..."¹⁴⁷ И далее в рескрипте подробно расписывались последующие действия русских войск и русской администрации в Польше, в том числе в Подолии и на Брацлавщине. После этого польские магнаты К. Браницкий, С. Жевуский, Ш. Потоцкий и их сторонники обнародовали в Тарговице (на юге Украины) 14 мая 1792 г. акт конфедерации, выработанный в Петер­бурге под наблюдением Екатерины II. Тарговицкая конфедерация объединяла противников польской конституции 1791 г.

Польские войска предприняли попытку остановить продвиже­ние русской армии, но потерпели поражение. Последний польский король С. Понятовский заявил о капитуляции и присоединении к Тарговицкой конфедерации, что привело к прекращению военных действий. 27 марта 1793 г. последовал манифест Екатерины II о включении в состав России соответствующих территорий по правому берегу Днепра — до Днестра, среди них и молдавское северное Приднестровье, ставшее составной частью России в ре­зультате второго раздела Польши. Он определялся Петербургской конвенцией России и Польши 13 января 1793 г. Собранный в Грод­но польский сейм был вынужден утвердить этот раздел.

Так же как в южной части Приднестровья, в районах севернее реки Ягорлык процесс становления новой административной сис­темы затянулся на ряд лет. После второго раздела Польши на вновь присоединенных к России землях образуются три новые губернии — Минская, Изяславская (Волынская) и Брацлавская. Генерал-губернатором этих губерний назначили генерала М.Н. Кречетникова, одновременно командовавшего находившимися здесь русскими войсками. Брацлавским губернатором становится генерал-майор Берхман, а вице-губернатором — надворный совет­ник Грохальский, поляк по национальности¹⁴⁸. Таким образом три эти губернии образовали поначалу единую административную еди­ницу — генерал-губернаторство. Земли же бывшего Киевского, а также частично Брацлавского воеводств вошли в состав Киевско­го наместничества. Такое положение сохранялось недолго. В мае 1795 г. образуются Брацлавская, Волынская и Подольская губер­нии, но опять-таки ненадолго: вскоре их преобразуют в намест­ничества — Брацлавское, Волынское и Подольское. В 1797 г. эти наместничества ликвидируются, и в междуречье Днепра и Днестра образуются Киевская, Подольская и Волынская губернии¹⁴⁹.

Земли северного молдавского Приднестровья включаются в Подольскую губернию. И это сохраняется вплоть до 1917 г., то есть складывается примерно такое же положение, что и в южном Приднестровье, но имелись, особенно вначале, и заметные раз­личия. Прежде всего, если земли южного Приднестровья входили в состав одного уезда, то территории северного Приднестровья были поделены между двумя уездами губернии — Балтским и Ольгопольским. Но не в этом, собственно, заключалось основное отличие. Оно проистекало преимущественно из разных подходов к управлению Новороссией и Подолией. В Новороссии, в частности в Очаковской земле, распространили общероссийское за­конодательство и общерусские государственные учреждения. Не­которые особенности наблюдались только в сельском управлении молдавских поселений, где какое-то время соблюдались отдельные положения так называемого волошского права, прежде всего — запрещение закрепощать молдавских крестьян в приднестров­ских селах; кое-где сохранялось православное молдавское бого­служение. Таковы основные особенности молдавских сел Нижнего Приднестровья, жители которых в большинстве своем были пе­реведены в разряд государственных крестьян.

В Верхнем Приднестровье, вошедшем в Подольскую губернию, где сохранялся значительный польский шляхетский элемент, со­хранялись прежние низовые государственные учреждения и дей­ствовало польское законодательство до принятия известной Кон­ституции 3 мая 1791 г. Поляки были весьма широко представлены в различных государственных учреждениях, и только губернские и уездные должности оставались за царскими чиновниками¹⁵⁰. В таких условиях польский язык занимал прочные позиции, а про­блема использования русского языка в делопроизводстве пер­воначально стояла весьма остро. Со временем, однако, русский язык полностью вытеснил польский из делопроизводства.

После восстаний 30-х и 60-х гг. XIX в. поляки почти полностью утратили свою роль в администрации, а Подолия мало чем от­личалась от других российских губерний. Одна из местных особен­ностей заключалась в том, что в Подольской губернии, в отличие, например, от Херсонской, не были созданы земские учреждения. Царское правительство опасалось, что в них могут возобладать довольно многочисленные в Подолии польские дворяне. В конце 70-х гг. XIX в. земство было введено лишь в 34 губерниях страны. Созданное в числе первых (1865 г.) Херсонское земство значилось одним из самых либеральных¹⁵¹. В Бессарабии земство сущест­вовало с 1869 г., в Подолии, как мы видим, была иная картина.

Другое заметное различие между северным и южным Придне­стровьем наблюдалось в религиозной жизни. Польская католичес­кая церковь с помощью польского правительства проводила боль­шую и нередко насильственную деятельность по переводу придне­стровских православных приходов в униатство, а затем в католичество. В XVIII в., несмотря на противодействие России, такая деятельность даже усилилась. К моменту присоединения Подолии к Российской империи многие прежние православные приходы относились уже не к православию, хотя перевести в униатство удалось не все приходы. В южном же Приднестровье вообще не было униатских приходов.

После 1793 г. Русская православная церковь предприняла по­пытку возвращения униатов и даже католиков в православие. Она оказалась результативной — уже к началу XIX в. практически все бывшие униатские приходы Приднестровья вновь стали православ­ными. Однако костелы сохранились, и процент католического на­селения в Верхнем Приднестровье всегда был выше, чем в Нижнем. В целом же численность православного населения постоянно воз­растала.

Что касается населения губерний, образовавшихся в 1793 г., то оно составляло особую православную епархию¹⁵². Возглавлял ее архиепископ В. Садковский, резиденция которого находилась в Слуцком монастыре Минской губернии¹⁵³. Впоследствии право­славные приходы Верхнего Приднестровья вошли в Подольскую епархию.

В рассматриваемый период шел процесс унификации церковной жизни и иерархии как в Херсонской, так Бессарабской и Подо­льской губерниях. Но поначалу здесь сохранялись местные особен­ности в обрядах, церковной архитектуре и языке богослужения. Молдавский как язык церкви был постепенно вытеснен в этих губерниях, что стало источником недовольства и одним из факто­ров возникновения национального движения, хотя оно и не было вплоть до 1917 г. особенно значительным. Несмотря на проводив­шуюся политику русификации в Подольской и Херсонской губер­ниях, численность молдавского населения росла, хотя удельный его вес в целом уменьшался. Объяснялось это прежде всего заселе­нием края украинцами, русскими, немцами, болгарами и другими. По переписи 1897 г., в Подольской губернии значилось около 27 тыс. молдаван, а в Херсонской — более 147 тыс.¹⁵⁴, тогда как в одной Бессарабской губернии насчитывалось 921 тыс. молдаван.

Политика России по отношению к Бессарабии определилась не сразу, что объяснялось во многом общим положением края. Кроме того, в российском правительстве не было единого подхода в оп­ределении внешнеполитических целей страны, и царские сановники по-разному видели задачи управления вновь присоединенной тер­риторией.

На землю Пруто-Днестровского междуречья русские войска вступили в самом конце 1806 г., но обстановка в регионе из-за военных действий оставалась нестабильной до 1809 г. Постепенно жизнь вошла в мирное русло, а в крае возникла русская военная и гражданская власть. Российская администрация управляла сразу двумя княжествами — Молдавией и Валахией. Правда, в Мол­давии она начала функционировать уже с конца 1806 г., а в Валахии — только с марта 1809 г. Некоторое время в каждом из княжеств наряду с русской администрацией сохранялись господари, но они не имели реальной власти даже в вопросах внутреннего управле­ния. До марта 1807 г. господарем Молдавии был А. Морузи, затем А. Ханджерли, а с июня 1807 г. по июнь 1810 г. — С. Каллимахи.