Томский экономико-юридический институт
Томский экономико-юридический институт
И.Е. Рудковская
ПОЛИТОЛОГИЯ
Методическое пособие для студентов отделений
Дневного и заочного обучения
Томск – 2011
УДК 32.001 (07)
Политология.Методическое пособие для студентов отделения заочного обучения. – Томск, 2011. – с.
Рассмотрено и утверждено кафедрой социальных и гуманитарных дисциплин Томского экономико-юридического института. Протокол № от «» __________ 2010 г..
© Томский экономико-юридический институт, 2011 г.
Содержание
Вместо предисловия4
Тема 1.Введение в курс. Политика как общественное явление.
Политология как научная дисциплина 5
Тема 2.Власть. Легитимность власти 13
Тема 3.Политическая система общества. Политические процессы 17
Тема 4.Субъекты политики. Государство как субъект политики 23
Тема 5.Политические партии как субъекты политики.
Партийные системы 33
Тема 6.Политическая элита и заинтересованные группы в политике 41
Тема 7.Политическое лидерство 47
Тема 8.Политическая культура общества. Специфика политической
культуры Запада, Востока, России 53
Тема 9.Заключение. Глобальные проблемы современногомира 67
Приложение № 1.Планы семинарских занятий 72
Приложение № 2.Итоговое задание 75
Вместо предисловия
Методическое пособие предназначено для студентов дневной и заочной формы обучения ТЭЮИ, как будущих юристов, так и экономистов.
Главной целью дисциплины «Политология» является формирование теоретических представлений о закономерностях функционирования политической сферы как основы сознательного участия граждан в процессе созидания в России подлинно гражданского общества, действительно правового государства. Кроме того, дисциплина «Политология» ориентирована на развитие практических навыков работы с исследовательской литературой и создания собственных текстов (определений, аналитических тренинговых и итоговой работ). На начальных стадиях изучения курса поэтому чрезвычайно важны тренинговые, пробные по своему предназначению задания к каждой из тем курса, различающиеся и по уровню сложности, и по развиваемым навыкам. Рекомендуемое итоговое задание высполняется на завершающем этапе внеаудиторной самостоятельного работы. Студентам предлагается проанализировать специфику политического лидерства одного из политических лидеров прошлого или настоящего по их выбору. Жестко заданная структура работы не позволяет обойти ключевые проблемы политологии. Помимо объемного анализа политического портрета своего героя, студентам следует определить специфику его власти, вид и уровень ее легитимности, особенности форм правления, территориального устройства, основные параметры политического режима в государстве в его время, систему отбора, уровень эффективности политической элиты, источники, каналы влияния заинтересованных групп, тип политической культуры, в рамках которой произошло его становление. При характеристике лидеров ХХ-ХХI вв. неизбежна и характеристика политической партии, партийной системы. Интегрирующий потенциал итоговой работы, таким образом, позволяет проверить, насколько реальны приобретенные студентами навыки анализа личностных и институциональных составляющих политического процесса. Студентам предлагается завершать свою работу не набором громких фраз, содержащих напыщенно позитивные или акцентированно негативные оценки, а анализом той почвы, которая выдвинула политического лидера, т.е. выявлением специфики политической культуры общества, предопределившего его восхождение на политический олимп.
Литература:
1. Гаджиев К.С. Политология (основной курс): учебник. М.: Юрайт-Издат. 2008.
2.Мухаев Р.Т. Политология: учебник. М.: Проспект. 2009.
3. Политология. Краткая хрестоматия. / Сост. Б.А. Исаев. СПб.: Питер. 2008.
4. Политология: учебник / рук. авт. колл. А.Ю. Мельвиль. М.: МГИМО (Университет) МИД России. Проспект. 2009.
5. Политология: учебник / под общ. ред. А.Г. Грязновой.- 3-е изд., перераб. и доп. М.: ИНФРА-М, 2008.
Тема 1. Введение в курс.
Тема 5. Политические партии как субъекты политики.
Партийные системы
Современная демократия – это партийная демократия;
политические установления и практики, с западной точки зрения, составляющие сущность демократического правления, не только созданы политическими партиями, но и были бы без них немыслимы.
R. Katz. A Theory of Parties and Electoral Systems, 1980.
В процессе становления гражданского общества ведущая роль принадлежит политическим партиям, в наибольшей степени контролирующим процесс взаимодействия государства и общества. Среди политологов выработка универсального определения партии рассматривается как чрезвычайно трудная задача, поэтому часть исследователей предпочитает ограничиваться перечислением признаков партии, полагая, как подчеркнул Ж. Блондель, что лучше всего воздержаться от теоретического определения или описания их целей и сосредоточиться на самом их существовании.
В политической сфере сегодня сосуществуют два варианта объединений, именуемых партиями:
· союзы, связанные идеологической общностью;
· ассоциации избирателей.
Если идеологически выдержанные союзы преобладают на этапе становления демократии, то в развитых демократиях, по мере ослабления поляризации политических сил, предпочтение отдается ассоциациям избирателей.
Каков бы ни был спектр даваемых партии определений, в вопросе о признаках политических партий политологическое научное сообщество относительно едино:
· нацеленность на завоевание и осуществление политической власти;
· наличие разветвлённой структуры (партии – структурированные объединения);
· выражение, отстаивание интересов определённых социальных групп;
· выдвижение, пропаганда определённой идеологии.
Едины исследователи и в вопросе о структуре партий:
· партийный аппарат,
· партийные массы,
· сторонники партии.
Известный спор по вопросу о §1 Устава партии на II съезде РСДРП (Брюссель-Лондон, июль-август 1903 г.) между В.И. Лениным и Ю.О. Мартовым и их сторонниками был спором именно о структуре партии: должна ли пролетарская партия как боевой авангард включать только активно работающих в ней представителей аппарата и партийной массы (точка зрения В.И. Ленина, ратовавшего за создание «партии нового типа»), или же дозволительно привлекать возможно большее число сторонников для завоевания власти демократическим путем.
Ввиду многообразия задач, которые решают в своей деятельности партии, весьма важны и классификации их функций, которых некоторые исследователи выделяют более десятка, но большинство политологов считают наиболее значимыми 5-7 функций:
· функция аккумулирования социальных интересов;
· функция звена между правящими и управляемыми (выражение социальных интересов);
· функция постановки коллективных целей для всего государства и общества;
· функция рекрутирования властвующей элиты;
· функция референтной группы, определяющей стандарты поведения.
История партий как института, связанного непосредственно со становлением либеральной демократии относительно коротка: приблизительно 100-150 лет. Первоначально (на этапе предыстории)партии возникали внутри государственной системы на основе парламентских группировок, как в Англии, где партии тори и вигов оформились ещё в процессе становления режима соревновательной олигархии (к. XVII в.). Позднее, в период активизации демократических движений, партии создаются вдалеке от мест собраний политической элиты (преимущественно с к. XIX в.). По отношению к государственным структурам, таким образом, они могут быть разделены на внутренние и внешние.
По критерию участия в политической власти выделяют партии правящие и оппозиционные, причем эти последние могут быть как легальными, так и полулегальными или нелегальными.
По социальной среде деятельности партии могут быть моносредными (действующими в рамках одного социального слоя), всеобщими (универсальными) или промежуточными.
Анализируя специфику той или иной партии, важно проследить, как менялась (расширялась или сужалась) та социальная база, к которой апеллировала та или иная партия, и которая позволяла партии из нелегальной или полулегальной превращаться в определяющий элемент не только партийной, но и политической системы в целом.
По отношению к социальной действительности партии подразделяются на:
· революционные;
· реформистские;
· консервативные;
· реакционные.
Следует иметь в виду, что это отношение не является раз и навсегда данным, что изменение положения партии в обществе неизбежно меняет и её характер. Поэтому важно выделять те рубежные этапы в эволюции партий, когда они утрачивали свою революционность или от консервативных позиций переходили к требованиям реформ, или под влиянием изменений в обществе выдвигали реакционные лозунги, исчерпав не только былую революционность, но и готовность к умеренно эволюционным способам корректировки политических и социальных реалий.
Склонность к более или менее радикальным вариантам изменения политического пространства определяет тот или иной политический темперамент. Ориентируясь на этот критерий, говорят о партиях левых, правых и центристских.
Также политические партии различаются по идеологической направленности доктрин:
· коммунистические,
· социал-демократические,
· либеральные,
· консервативные,
· конфессиональные,
· монархические,
· националистические,
· фашистские.
При их характеристике важно знать, какие идеи характерны для партий каждого из выделенных направлений. Например, монархические партии - это партии, в основе идеологии которых лежит представление о преимуществах монархической формы правления, обеспечивающей стабильность развития общества и государства. Сформулировать определения основных разновидностей политических партий, выделяемых по идеологическому признаку, можно, ориентируясь на предлагаемый пример, прибегая, в случае затруднения, к помощи справочной литературы.
По специфике внутренней организации иногда выделяют:
· партии с формальными принципами членства;
· партии со свободным членством;
· партии с сильной структурой;
· партии со слабой структурой.
В зависимости от особенности внутрипартийной структуры М. Дюверже подразделяет партии на массовые, полумассовые и кадровые.
Массовые партии, появившиеся в период всеобщего избирательного права, характеризуются прежде всего многочисленностью состава, постоянной взаимосвязью членов партии; центр власти, представленный профессиональными политиками, находится в самой партийной организации.
Кадровые партии-объединения «нотаблей» из числа авторитетных людей, людей с именами (чья поддержка повышает рейтинг партии), из умелых организаторов избирательных кампаний и из финансистов; такие партии создаются для подготовки к выборам и для поддержания взаимоотношений с уже избранными представителями. По словам М. Дюверже, того, что массовые партии достигают числом, кадровые партии добиваются путем отбора. Для кадровых партий характерно отсутствие системы регистрации членов, регулярного взимания взносов. Полумассовые партии (промежуточный тип) составляются на основе коллективного членства, что обеспечивает финансовые потребности партии, ее стремительное разрастание, но не создает персональных обязательств перед ней.
Специфика базовых элементов партии, её первичных организаций позволили М. Дюверже составить ещё одну классификацию, выделив:
· партии-комитеты, создающие в центре и на местах небольшие закрытые группы, сила которых «не в количестве членов, но в их качестве»;
· партии-секции, стремящиеся привлечь максимальное число сторонников, склонные к развитию горизонтальных связей, к децентрализации (М. Дюверже считает их «изобретением социалистов»;
· партии-ячейки, формирующиеся не по территориальному, а по профессиональному, производственному признаку, небольшие по численности, более пригодные для подпольной работы, ориентированные на строгую централизацию, на преобладание вертикальных связей («изобретение коммунистов», по мнению М. Дюверже);
· партии-милиции, «род внутренней армии», члены которой организованы по-военному, подчинены военной дисциплине (напр., штурмовые отряды в Германии).
По итогам изучения основных классификаций студентам предлагается дать характеристику любой из политических партий. Партии, действующие на политической сцене того или иного государства, как правящие, так и оппозиционные, взаимодействуя между собой и с другими элементами политической системы, составляют партийную систему.
Как полагают исследователи, процесс складывания партийных систем в той или иной стране в значительной степени был предопределён спецификой сочетания наиболее значимых конфликтов:
· между центром и периферией (среди т. наз. «третьих» партий в Великобритании преобладают именно периферийные, региональные партии);
· между государством и церковью (и конфессиональная «окраска» партий – христианская, мусульманская и т.д., – и атеизм коммунистических партий в равной мере являются следствием своеобразия взаимоотношений между государством и церковью);
· между городом и селом (классический пример – виги и тори в Англии);
· между собственниками и рабочими (созданная на основе профсоюзных организаций лейбористская партия в короткий срок вытеснила либеральную партию из двухпартийной системы Великобритании; РСДРП проложила дорогу однопартийности в отечественной политической системе).
В силу ослабления поляризованности партийных систем в странах Запада, нарастания центристских тенденций в последней трети ХХ в. значимость влияния этих конфликтов ослабла, однако партийные системы проходят процесс активного становления и трансформации в других регионах мира, а потому, представляется, теория четырёх конфликтов ещё не исчерпала своего потенциала в плане анализа тенденций развития партийных систем в рамках земной цивилизации в целом.
Наиболее распространенной классификацией партийных систем является количественная, разделяющая всё их многообразие на системы однопартийные, двухпартийные и многопартийные.
М. Дюверже полагал, что однопартийность как феномен, близкий по значимым характеристикам диктатурам иных эпох, не вполне правомерно рассматривать как «большую политическую инновацию ХХ в.», скорее, по его мнению, сама партия является нововведением столетия.
Исторически большинство единственных партий, отмечал исследователь, были сначала оппозиционными партиями, функционировавшими в плюралистических режимах, и им изначально были присущи тоталитарность, строй, подобный средневековому ордену, и в силу этой тоталитарности они стремились стать и становились единственными. Дюверже опровергал, в данном случае, представление о том, что, напротив, положение единственной партии прокладывало дорогу тоталитарности. В то же время однопартийность может и не быть связана с тоталитарностью, если изначально создаваемая как единственная партия не несла в себе тоталитарных черт (напр., Республиканская партия народа в Турции в 1923-1946 гг.). Учитывая радикальные различия между тоталитарным и нетоталитарным вариантами однопартийности, исследователи ввели следующие понятия:
· эксклюзивная правящая партия (для обозначения партии, обеспечивающей в рамках однопартийной системы полный контроль партийного руководства над политическими ресурсами);
· инклюзивная правящая партия (для партии, которая признает и пытается координировать различные социальные группы в обществе).
Двухпартийность, отмечал Д. Сартори, мы имеем тогда, когда существование «третьих» партий не мешает двум основным управлять одним, т.е. когда коалиции не являются необходимыми. Двухпартийная система складывается в странах с равнозначными по резерву влиятельности, центристскими по политическому темпераменту партиями, она невозможна в странах с максимальной поляризацией политических партий, не готовых допустить своего антипода к власти. Поэтому, хотя двухпартийная система представляется своеобразным олицетворением демократии, она относительно редка (США, Великобритания, Новая Зеландия, о. Мальта, несколько карликовых государств).
В то же время сегодня, в эпоху детальной проработки проблем «конструирования» демократии, её опыт пристально изучается. А. Лейпхарт в цитировавшейся уже книге, завершая итоговую главу, названную им «Конструирование сообщественности», подчеркивал, что «в гомогенных обществах следует рекомендовать британскую модель», которая, как известно, базируется на двухпартийности.
Водораздел между двухпартийными и многопартийными системами отчетливее виден на макроуровне власти. На уровне, напр., отдельных американских штатов республиканцам и демократам далеко не всегда удаётся удерживать лидирующие позиции.
Многопартийность – феномен и более распространённый, и более разнообразный в своих конкретных проявлениях; количественный параметр (трехпартийная, четырёх- и т.д.) не вносит достаточной ясности в специфику взаимодействия между элементами многопартийной системы, поэтому, представляется, следует обратить больше внимания на классификацию партийных систем, предложенную Д. Сартори, включающую, помимо одно- и двухпартийной, пять вариантов многопартийности:
· однопартийная система;
· система с партией-гегемоном (допускающей наличие других партий, но сохраняющей монополию на принятие властных решений);
· система с преобладающей партией (идущей на диалог с другими партиями, но контролирующей процесс принятия властных решений);
· двухпартийная система;
· система ограниченного плюрализма (обеспечивающая конструктивный диалог между партиями, позитивную динамику принятия властных решений ввиду слабости, низкого резерва влиятельности антисистемных партий, ориентированных на разрушение политической системы, общественного строя в целом);
· система крайнего плюрализма (отличающаяся затрудненностью процесса принятия властных решений в связи с крайней поляризацией политического спектра, значительным усилением антисистемных партий);
· атомизированная система (система в точке бифуркации, кризиса, когда диалог между партиями становится невозможен и процесс принятия властных решений парализуется).
Партийные системы в значительной степени предопределяют специфику электоральной (избирательной); о демократичности системы судят по особенностям организации электорального процесса (выборов), благодаря которому представители наиболее влиятельных партий занимают президентское кресло, становятся членами парламента. Именно особенности организации выборов свидетельствуют об открытости или закрытости политических режимов. Если авторитарные режимы преимущественно демонстрируют единодушие на выборах без выбора, то в странах развитой демократии выборы – сложная, технически отработанная система.
Основными вариантами организации избирательной системы являются системы плюральная, мажоритарная, пропорциональная и смешанная. При плюральной системе (иначе именуемой мажоритарной системой относительного большинства) победу на выборах одерживает тот кандидат, которому было отдано относительное большинство голосов. Это позволяет стать победителем кандидату, получившему менее половины голосов избирателей, что дает некоторые основания для сомнений в уровне легитимности такого избрания. Однако плюральная система применяется как в одномандатных округах, где избирается только один представитель и избиратель имеет только один голос, так и (реже) в многомандатных, когда избиратель имеет столько голосов, сколько мест необходимо заполнить в представительном органе власти. К числу недостатков данной системы, ввиду неравенства числа избирателей в разных округах, относят возможность победы на выборах тех кандидатов, которые поддерживаются меньшинством.
Согласно мажоритарной системе, депутатские места получает партия, получившая больше половины голосов на выборах (мажоритарная система абсолютного большинства). Проигравшие оказываются не представленными, что также позволяет говорить о недостаточном демократизме электоральной системы, о проблемах с легитимностью итогов выборов. Данная система предполагает проведение второго тура выборов, если ни один из кандидатов не набрал 50 % голосов плюс (как минимум) один голос. Эта система чаще используется при выборах президента; при избрании же представительных органов предпочитают плюральную, поскольку при ней процедура выборов занимает меньше времени и обходится дешевле. Как и при плюральной системе, при мажоритарной чаще формируют одномандатные округа.
Пропорциональная система предполагает распределение голосов в зависимости от пропорции, полученной каждой партией, что даёт ощутимый перевес малым партиям, отражает реальный расклад политических симпатий. Данная система максимально выражает партийный характер современной демократии. Она предполагает формирование исключительно многомандатных округов. В зависимости от полученного числа голосов определяется квота той или иной партии в представительных органах власти. Сложности подсчета этой квоты, необходимость учесть остатки, получаемые при делении числа поданных голосов на эту квоту, заставляет в некоторых странах прибегать к созданию единого избирательного округа, как это было и в России в 1993 и 1995 гг. на выборах в Государственную думу. Практика «уравнивающих мандатов» (39 из 349), применяемая в Швеции, наглядно демонстрирует понимание тех проблем, с которыми сталкиваются страны с пропорциональной электоральной системой в стремлении обеспечить соответствие итогов выборов мнению гражданского общества. Немало нареканий при данной системе вызывают и партийные списки, не позволяющие гражданам непосредственно выбирать представителей власти, вынуждая передоверять свой выбор партиям. Варианты пропорциональной системы с открытыми списками, с единым переходящим голосом, позволяющим избирателю определять, к кому перейдет его голос в случае поражения наиболее предпочтительного для него кандидита, без сомнения, повышают демократизм избирательной системы, но и значительно усложняют процедуру определения победителей, что особенно затруднительно для стран с крупными избирательными округами. Такая система, кроме того, отнюдь не способствует укреплению партий как важнейшего института гражданского общества.
Смешанные избирательные системы строятся на сочетании одновременных выборов по партийным спискам в многомандатных округах и в одномандатных округах по плюральной или мажоритарной системе, как это было в России в 1993 – 2003 гг. Число мест может определяться как с учетом мест, полученных представителями партий в одномандатных округах (связанная смешанная система), так и без такого учета (параллельная смешанная система).
Следует отметить, что, по мнению политологов, избирательная система – наиболее легко манипулируемый институт в составе любой политической системы, легче всего изменяемый в законодательном порядке, менее всего поддающийся контролю. Известен случай, когда на острове Корсика союз левых сил получил 4965 голосов, голлисты – 4260 при общем числе избирателей 4303.
Задания для самостоятельной работы:
1. Сформулируйте определения основных разновидностей политических партий, выделяемых по идеологическому признаку, прибегая, в случае затруднения, к помощи справочной литературы.
2. Дайте характеристику любой из политических партий, используя основные классификации.
3. Охарактеризуйте, основываясь на классификации Д. Сартори, процесс эволюции партийной системы в России за сто лет (н. XX-н. XXI в.).
Литература:
1. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. Пропорциональная политическая система и опасности президенциализма: российский случай. // Полис. 2007. № 5.
2. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. Эволюция структуры партийного спектра России накануне парламентских выборов 2007 г. // Полис. 2008. № 2.
3. Гаджиев К.С. Политология (основной курс): учебник. М.: Юрайт-Издат,
2008. Гл. 17,18.
4. Голосов Г.В. Сравнительная политология. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995. Гл VI.
5. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический Проект, 2005.
6. Мухаев Р.Т. Политология: учеб. М.: Проспект. 2009. Тема 11, 19.
7. Политология: учебник./А.Ю. Мельвиль и др. М.: МГИМО. Проспект. 2009.
Гл. 11.
8. Политология. Учебник. М.: ИНФРА-М, 2008. Гл. 9, 10, 11.
9. Теория политики: Учебное пособие. / Под ред. Б.А. Исаева. СПб.: Питер.
2008. Гл. 7, 11.
Тема 9. Заключение. Глобальные проблемы современного мира
Мы плывём в морях, ещё не нанесённых на карту… Нет оснований ни для оптимизма, ни для пессимизма. Всё остаётся в пределах возможного, но всё остаётся неопределённым.
И. Валлерстайн.
Когда политологи сравнивают политику с игрой, они подчёркивают, что игрой игру делает равенство шансов и неопределённость результатов (8, с. 42). Прогнозы на ближайшее будущее, даваемые исследователями, действительно не отличаются ни определённостью, ни единообразием, не прописаны ни состав, ни потенциал основных «команд». Согласно И. Валлерстейну, когда система производства и обмена товаров и услуг, соответствующих человеческим физическим и умственным потребностям, увеличивается и удлиняется по глобальной шкале, это называется «мировая система», «миросистема). Cовременная капиталистическая мировая система возникла около 1500 г. В развитии современной мировой системы с XVI столетия возникло три гегемона, а именно: Нидерланды в семнадцатом столетии, Британская империя в девятнадцатом, и Соединенные Штаты – в двадцатом. Особенно важно то, что в каждом из процессов становления новой гегемонии начинается великая война, называемая «мировой войной»: Тридцатилетняя война («мировая война альфа» 1618 - 1648), Французская революция и последующие наполеоновские войны («мировая война бета», 1792-1815), Первая и Вторая мировые войны («мировая война гамма», 1914 - 1945).
В модели Валлерстайна моноцентризм или однополярность (однополярный мир) ассоциируется с относительным миром и мультицентризм с относительно более высоким уровнем войны. Модель Валлерстайна выделяет экономические факторы, особенно производство, торговлю и финансы, в качестве главных причин великих войн. С его точки зрения, 1989-1991 гг. обозначили решающий поворотный пункт современной истории, с этим, полагал он, «кажется, согласны все». 1989 г., по Валлерстайну, обозначил «так называемый конец так называемого коммунизма», завершил «историю обманутых надежд» а 1991 г. открыл историю ещё не реализованных страхов, эпоху, в которую «единственным эффективным оружием господствующих сил становится насилие». Миросистему на 25-50, может быть 60 лет, ждёт хаос, вызванный истощением механизмов безопасности системы, «вероятнее всего, не будет хватать мира, не будет хватать стабильности, не будет хватать легитимности, отчасти так будет из-за упадка США как державы-гегемона миросистемы». Резко возросший уровень всеобщей осведомлённости о политике приведёт к устойчивому падению легитимности государств в условиях распространения неравенства и в глобальном, и в национально-государственном масштабах, соотносящегося с расовой, этнической, религиозной принадлежностью. Однако осведомлённость о политических реалиях даёт и не вполне ясно очерченную надежду, которая, по Валлерстайну, исходит из перспективы нового варианта самоорганизации дезинтегрирующейся ныне миросистемы, варианта, который будет пробивать себе дорогу через создание локальных групп, которым, возможно, суждено выработать сложную и гибкую стратегию союзов, базирующуюся на признании «равных прав всех групп на свою долю в перестроенной миросистеме при одновременном признании, что ни одна из групп не имеет исключительного характера».
Среди исследователей нет согласия по вопросу о том, «продолжает ли нынешнее общество принадлежать к эпохе Модерна (Современности) или же произошедшее в нём фундаментальные изменения уже привели его в пост-Современность (постмодерн). Если в «классическом» Модерне, отмечал в 1992 г. У. Бек, идеалом было равенство, то в сегодняшнем «обществе риска» на смену ему пришёл идеал безопасности, т.к. современные риски не ограничиваются ни местом, ни временем: индустриальный выброс в одной стране может нанести ущерб другой, а бедность не только в рамках одного общества, но и целых наций, стран, привлекает множество рисков, а Чернобыль может сказаться и на будущих поколениях.
Серьёзным риском в глазах многих исследователей, политиков, рядовых граждан является и глобализация, воспринимаемая в качестве постоянно идущего исторического процесса, в то же время резко обозначившая в нашу рубежную эпоху проблему «размывания» национальных границ, гомогенизации, универсализации мира. Глобализация характеризуется как Вызов Моря, западного океанического типа демократии, терпимого к политическому плюрализму, но исключающего плюрализм культурный. Исследователи возлагают надежды на Ответ, Реванш Континента, ориентированного не на тиражируемое, стандартное, востребованное «потребительским человеком», а высокосложное и универсальное, создаваемое в рамках континентальной демократии с её этнотерриториальным плюрализмом. В какой мере эти надежды на восстановление биполярности мира основательны? Действительно ли на смену великому противостоянию «Восток-Запад» приходит антитеза «Север-Юг», где Юг выступает синонимом «крайней отсталости, бедности, неустроенности»? Какая роль в разворачивающейся политической драме начала нового века будет отведена США, Западной Европе, Японии, России? Насколько реальна и значима перспектива создания новой геостратегической вертикали, образуемой «взаимными притяжениями двух великих евразийских цивилизаций, России и Индии» как вселенского «рычага», посредством которого «человечество получит возможность изменить вектор эволюции, созданный западным модерном»? В исследованиях отечественных политологов рубежа XX–XXI вв. отчетливо определилась тенденция к отказу от прозападной модели будущего, заметна готовность опереться на восточные, азиатские ценности. К.С. Гаджиев , напр., усматривает «родовое фундаментальное противоречие современного западного общества» в конфликте между коллективным и частным интересами, тогда как в азиатском варианте архитектоники общества и государства, с его точки зрения, преобладает стремление интегрировать коллективное и частное в единую систему. Среди главных идей и ценностей, которые может и должна учесть современная цивилизация, им выделены следующие:
· семья как оптимальная модель организации системы власти и ответственности в рамках политической системы;
· приоритет групповых интересов над индивидуальными, подчиненное положение индивидуальных прав и свобод по отношению к обязанностям;
· приоритет служения общим интересам перед политической конкуренцией;
· государство как главный гарант основополагающих интересов общества;
· взаимная ответственность друг перед другом вышестоящих и нижестоящих.
А.С. Панарин, характеризуя важнейшие, по его мнению, принципы восточной традиции (теократический, воздержания от волюнтаристской активности, уравнительной, священной, союзом царя–мессии и богоспасаемого народа предопределенной справедливости), приходит к выводу, что «с тех пор как Запад сознался в том, что никаких духовных противоядий у него нет и что безответственный в социальном, нравственном и экологическом отношениях «экономический человек» есть его последнее и окончательное решение, – духовная капитуляция Запада перед Востоком стала неизбежной». Вопрос, полагает исследователь, только во времени. В состоянии ли современный социум без значимых потерь сочетать западные и восточные, столь противоположные начала? Позволит ли ориентация на преодоление европоцентристских установок противостоять международному терроризму, избегнуть кошмара ядерного самоуничтожения, гармонизировать отношения с отведенной землянам природной нишей? Быть может, стоит уповать лишь на то, что наиболее мрачные пророчества политологов подстегнут политически просвещённое, максимально осведомленное земное сообщество к совместной выработке приемлемого для всех Ответа на обозначившиеся Вызовы эпохи?
Определенную надежду в этом контексте дают значительно расширившиеся исследования мира, превратившиеся в последние десятилетия XX в. в самостоятельную академическую дисциплину. Исследователи подчеркивают, что в век, когда отстаиваются идеи демократического мира, когда великие войны рассматриваются как анахронизм, значительно больше внимания, чем ранее, должно быть отведено локальным войнам и конфликтам, другим формам организованного насилия, их предупреждению и разрешению.
Еще в 1969 г. И. Галтунг предложил новый подход к определению понятия «мир», разведя понятия «негативный мир» и «позитивный мир». По мнению И. Галтунга, отсутствие прямого насилия, войны и вооружённого конфликта может рассматриваться в качестве негативного мира, тогда как позитивный мир, по Й. Галтунгу, является итогом отсутствия структурного насилия. Другими словами, позитивный мир присущ ситуации, в которой социальная справедливость достигнута и человеческие возможности полностью реализуются. В концепции позитивного мира выделены пять ценностей справедливого мирного устройства:
· экологическая стабильность
· экономическое благосостояние
· социальная справедливость
· мир
· участие людей в принятии важных решений на всех уровнях.
Как отмечал японский исследователь М.. Мацуо, среди исследователей мира в последние годы отчетливо выделились два лагеря, по-разному отвечающих на вопрос о возможности кооперации между государствами в международном сообществе в условиях анархии: «неолиберализм» и «неореализм».Если представители неолиберализма настаивают на возможности результативной кооперации, тосторонникинеореализма подчеркивают, что она возможна лишь в очень незначительной степени. С точки зрения неолибералистов, кооперация не есть гармония, при которой интересы, касающиеся сторон, полностью согласованы. В кооперацию вовлечены интересы сторон одновременно как согласием, так и различием, как гармонией, так и конфликтом. Кооперация появляется, когда акторы согласовывают свои выборы или поведение в соответствии с реальными или ожидаемыми доходами. Согласно же неореалистам, главная цель государства есть выживание и безопасность, и государство отдает приоритет своему выживанию при анархии, поскольку анархия означает возможность нападения остальных. Государства должны добиваться и действительно добиваются величайшей возможности выживания.
Напротив, неолибералисты доказывают, что г