Геополитический кодекс России

В результате воздействия разнообразных факторов Россия сформировала оригинальный геополитический код — набор полити­ко-географических предположений, которые лежат в основе внеш­ней политики страны.

Он включает определение государственных интересов, идентификацию внешних угроз этим интересам, плани­руемое реагирование на такие угрозы, обоснование такого реагиро­вания.

В его основе лежит тип политической культуры т.е. совокупность принятых в стране (как официально, так и неофициально) политических норм, правил, принципов и обыча­ев, которые накладывают довольно жесткие (хотя и подчас внешне незаметные) ограничения на поведение и рядового гражданина, и политического деятеля, на диапазон возможностей как при выра­ботке каких-либо политических программ, так и во вполне кон­кретных политических действиях. Политическая культура выступает в качестве фундамента, на котором строится здание реальной поли­тики. В том случае, если замысел политического деятеля вступает в столкновение с политической культурой народа, он неизбежно от­торгается им или искажается до неузнаваемости в процессе реали­зации, т.е. имеет место эффект «сопротивления среды».

Критикуя в свое время концепцию «единства цивилизации» за преувеличение успехов унификации мира на западной основе и, с другой стороны, за смешение понятий унификации и единства, А. Тойнби писал:

В борьбе за существование Запад стал доминировать в экономическом и политическом планах, но он не смог полностью обезоружить со­перников, лишив их исконно присущей им культуры. В духовном поединке последнее слово еще не сказано.

По культурным признакам он выделил 21 общество (цивилиза­цию), которые существовали за всю историю человечества, и среди них — «православное христианское общество», к которому он отнес и Россию. Очевидно, что Россия — не Запад, она имеет серьезные культурные и политические особенности. Первостепенное значение для нас в данном случае имеет то обстоятельство, что политическая культура России ни по своему происхождению, ни по реальному современному состоянию не принадлежит к числу либерально-де­мократических, а скорее относится к разряду авторитарно-коллек­тивистских политических культур, что обусловливает очень значи­тельную специфику политических процессов в нашей стране.

В отечественной исторической и философской литературе с се­редины XIX века сложилась традиция объяснять особенности поли­тического развития и исторического пути России природно-климатическими и географическими факторами, и в этом «западни­ки» и «славянофилы-почвенники» проявили удивительное единоду­шие. В наиболее четком виде эта концепция выразилась в тезисе Л.Н. Гумилева о непреодолимой власти отрицательной изотермы ян­варя, разделившей население Европы на западноевропейский (романо-германский, протестантско-католический) и российский (пра­вославный) суперэтносы.

Условия, в которых на протяжении многих веков приходилось находиться России, привели к формированию в нашей стране осо­бого мобилизационного типа развития, который можно определить как развитие, ориентированное на достижение чрезвычайных целей с использованием чрезвычайных средств и чрезвычайных организа­ционных форм. Формированию мобилизационного типа развития благоприятствовали сложные природно-климатические условия и перманентная угроза со стороны внешних врагов, вследствие чего российскому обществу приходилось постоянно напрягать все свои силы в борьбе за выживание. «Догоняющее» развитие, на которое со времен татаро-монгольского нашествия была обречена Россия, обусловливало необходимость формирования разветвленных механизмов внеэконо­мического принуждения и соответствующих им норм политиче­ского поведения.

Все эти особенности политгенеза оказали заметное влияние на геополитические представления и сформировали русскую геополи­тическую традицию. Можно утверждать, что у России есть свой специфический геополитический код, подпитываемый тем, что в цивилизационном плане, как показал А. Тойнби, русская культура является «дочерней» по отношению к византийской. Византийская традиция стала в России одним из его системообразующих факторов.

В определенном смысле можно говорить о культурной эстафе­те, которую переняла от Византии Россия при своем крещении. Эту культурную (и в том числе, политико-культурную) преемст­венность можно видеть прежде всего в наследовании специфи­ческой имперской государственной идеи. Как писал Л.Н. Тихо­миров, византийская государственная идея основывалась на сочетании «староримского абсолютизма, неизбежно рождающе­го централизацию и бюрократию» с христианством (т.е. своего рода идеологической санкцией).

Россия унаследовала от Византии функцию буфера и посредника между Востоком и Западом с соответствующими политико-куль­турными установками на терпимость и стремление к синтезу достижений Европы и Азии.

Немаловажно, что среди унаследованных от Восточной Римской империи особенностей находится своеобразный космополитизм, надэтнический, наднациональный «интернационалистский» характер власти и государственности. А. Тойнби определял эту особенность политической культуры «восточно-христианской цивилизации» как стремление к созданию и соче­танию универсального государства и универсальной церкви. Своеобразие России заключается и в том, что у нее прерывная история. Как писал Н. Бердяев:

Историческая судьба русского народа была несчастной и страдаль­ческой, и развивался он катастрофическим темпом, через прерыв­ность и изменение типа цивилизации. В русской истории нельзя найти органического единства.

Исторический путь России проходил через следующие стадии культурного и государственного развития: 1) Языческий период; 2) Киевская Русь христианского времени; 3) Московское царст­во; 4) Петербургская империя; 5) Коммунистический период; 6) Посткоммунистический период.

При этом каждый последующий исторический этап революционно отрицал предыдущий и, не­взирая на крайнюю болезненность, отвергал не только те или иные устоявшиеся формы государственной и общественной организации, но также старые нормы и ценности.

Однако на каждом этапе развития интегрировались некоторые основополагающие особенности предшествующих и изменчивость со­четалась с преемственностью от поколения к поколению. Благодаря этому политическая куль­тура России продемонстрировала удивительную устойчивость своих базовых характеристик, своей, если так можно выразиться, структу­ры.

Среди «констант» - традиционных основ - политической культуры России можно выделить следующие.

Власть в России вне зависимости от смены режимов и наличия или отсутствия демократических ритуалов традиционно носит авто­ритарный характер. Авторитаризм (в «мягком» или «жестком» вари­анте), как правило, пронизывает сверху донизу все общественные и государственные структуры и определяет характер их функциониро­вания. В основе политической жизни перманентно лежит сильнейший персонализм, политические представления населения основываются на стихийном монархизме (вождизме).

Политиче­ская система всегда фактически строится на монархических прин­ципах, хотя сам монарх может быть наследным или избираемым, пожизненным или временным, может носить различные титулы — великого князя, царя, императора, генерального секретаря или пре­зидента. При этом монархическая система повсеместно воспроизво­дится не только в глобальном, но и в локальном масштабе, вплоть до общественных структур на микроуровне.

В России в силу ряда исторических обстоятельств государство занимает доминирующее положение в общественной жизни. В России на протяжении многих веков не государство есте­ственным путем вырастало из гражданского общества, а граждан­ское общество развивалось под жестким патронажем государства. Демократические права и свободы в России, как правило, не завоевывались обществом в упорной борьбе, а даровались милостью монарха. Даже перестройка (80-е годы), которую в историческом плане можно расценивать как буржуазную революцию, была предпринята руко­водящей элитой, а не народными массами. Переход к демократии был провозглашен лидерами отнюдь не демократической партии (КПСС). Можно сказать, что этатизм является принципом общественной жизни в России: государство доминирует, общество занимает под­чиненное положение, что обусловливает неравноправные отноше­ния между государством и индивидом.

Этатизм (государственничество) (от фр. État — государство) — мировоззрение и идеология, абсолютизирующие роль государства в обществе и пропагандирующая максимальное подчинение интересов личностей и групп интересам государства, которое предполагается стоящим над обществом; политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни.

Из этого вытекают:

= огромная политическая роль бюрократии;

= патернализм и клиентелизм (стремление быть под патронажем государства, отдельного его института или какого-либо лица; преимущественное использование элитами неформальных свя­зей); ориентация гражданина на социальное восхождение не в результате личного трудового вклада (по протестантскому об­разцу), а вследствие занятия более высокой позиции в государ­ственной иерархии и извлечения из этого соответствующих льгот и привилегий;

= «выключенность» широких народных масс из повседневного политического процесса, ограниченность сферы публичной по­литики, а следовательно, — массовая политическая инертность и иммобилизм;

= отсутствие цивилизованных (или хотя бы корректных) форм взаи­моотношений между «верхами» и «низами», правовой нигилизм и тех, и других.

Одним из первых, вероятно, парадоксальность геополитическо­го кода России, ее «антиномичность и жуткую противоречивость» отметил Н. Бердяев. Он указал на двойственность и иррационализм «русской души» — поразительный симбиоз анархизма и этатизма, готовности отдать жизнь за свободу и неслыханного сервилизма, шовинизма и интернационализма, гуманизма и жестокости, аске­тизма и гедонизма, «ангельской святости» и «зверской низости». Причину этого Бердяев видел в неразвитости личност­ного начала в российском обществе, а также в стихийном коллек­тивизме. Кроме того, он высказал предположение о «женственной» природе русского народа, при которой государство воспринимается как «мужское» начало», т.е. как нечто внешнее, оформляющее, вводя­щее бесконтрольную народную стихию в определенные рамки. Этот тезис достаточно адекватно описывает характер взаимоотношений ме­жду государством и обществом в России.

В Западной Европе, как писал П.Н. Милюков, общество и государство строились снизу вверх и власть явилась как высшая надстройка над предварительно сложившимся средним слоем. В России же государство иного типа — государство, формирующее общест­во. Геополитическая доминанта русского характера парадоксальна. Стихийный порыв к свободе и воле, замешанный на эгоизме, цен­тробежности и анархии русского человека, способствовал геополи­тической мощи русского государства.

Геополитические концепции в России располагались по оси «Запад — Восток» и акцентировала внимание на духовных (религиозных) и антропологических (черты национального характе­ра) факторах, связывающих человека с пространством, и формах контроля за ним.

Лекция 13 "КОНЦЕПЦИИ РОССИЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ"

Лекция 13 "КОНЦЕПЦИИ РОССИЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ"