Либерально-демократическая и тоталитарная модели

Политической культуры

Российский ученый К. Гаджиев сформулировал либерально-демократическую и тоталитарную модели политической культуры.

Либерально-демократическая модель политической культуры связана с формированием гражданского общества и правового государства, где свободный индивид признается в качестве самостоятельной единицы социального действия. Важнейшим компонентом сформировавшейся на основе этого миропонимания политической культуры стала идея индивидуальной свободы, самооценки отдельного индивида, прирожденных, неотчуждаемых прав каждого человека на жизнь, свободу и частную собственность. Центральное место занимает убеждение в том, что частная собствённость – основа индивидуальной свободы и необходимое условие самореализации отдельного индивида.

Важным компонентом этой модели стала идея плюрализма. Данная идея предполагает господство во всех сферах общественной жизни принципа многообразия: в социальной сфере – различных слоев, классов, заинтересованных групп и т.д.; в культурной сфере – разнообразие этнических, региональных или иных культур, культурных типов и течений, СМИ, отделение церкви от государства, различных конфессий, церковных деноминаций, вероисповеданий и т.д.; в политической сфере – политических сил, партий, организаций, группировок и т.д.

Такой подход предполагает для всех индивидов и группировок равные возможности самореализации и равные права в достижении своих интересов. Отсюда – принцип свободного рынка и свободной конкуренции в социальной и экономической сферах. В политической сфере это выражается в равенстве всех перед законом, то есть в правовом государстве.

Одним из центральных элементов в либерально-демократической модели политической культуры является идея гражданского общества, которое рассматривается как система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и ценностей. Свобода предполагает наличие как многих центров власти, в какой-то степени уравновешивающих всевластие государства, так и прежде всего свободу экономического выбора. А это, в свою очередь, предполагает наличие альтернативных источников получения средств существования.

Если в тоталитарной и авторитарной системах государство доминирует над обществом, то в либерально-демократической системе, наоборот, общество доминирует над государством и его институтами. Всестороннее развитие гражданского общества предполагает развитую политическую демократию, правовое и плюралистическое государство. Плюрализм связан с идеей политического представительства различных социальных слоев в системе власти. Для реализации данного принципа во всех странах возникли и утвердились политические партии, которые призваны представлять интересы различных социальных групп в системе власти.

Такой подход предполагает соблюдение правительством и оппозицией «правил игры», суть которых состоит в общепринятом согласии на мирную передачу власти от одной (побежденной) партии другой (победившей) партии в ходе избирательного процесса. Именно через систему выборов, именно через избирательный процесс политическая культура в наибольшей степени воздействует на политическое поведение масс. Главное – не только и не столько возможно более полное участие масс в принятии политических решений, сколько открытая конкуренция с целью завоевания тех или иных правительственных постов и контроль над деятельностью тех, кто находится у власти.

Активное участие в выборах уже само по себе увеличивает веру граждан в законность и ответственность правительства. Для многих из них сам факт участия в голосовании имеет чуть ли не ритуальное значение. В современных условиях парламентской демократии, всеобщего голосования, плюрализма партий и т.д. очевидно, что ни одно правительство не может завоевать власть без согласия и доброй воли большинства избирателей. Здесь состояние умов общества, социально-психологический климат, общественное мнение имеют немаловажное значение. Общественное мнение приобретает беспрецедентное значение и влияние.

Либерально-демократическая модель включает принцип «согласия не соглашаться» с мнением и позицией другого члена или гражданина общества. В таком случае при решении сколько-нибудь значимых проблем в идеале отвергается волевое навязывание позиций одной части общества другой ее части. Где нет свободного несогласия, там не может быть демократии, независимо от того, как она называется – «народная», «либеральная», «буржуазная», «социалистическая» и т.д. В данной политической культуре присутствует некая расщепленность позиций значительной части людей, с одной стороны, как гражданина государства, члена политического сообщества, а с другой стороны как членов гражданского общества. Эта расщепленность, в частности, проявляется в том, что большинство жителей стран Запада, занятые насущными проблемами, уделяют мало внимания политической сфере, рассматривают ее как далекую от конкретной жизни.

Зачастую личные вкусы, предпочтения, симпатии и антипатии людей во взаимоотношениях между собой могут не совпадать с их идейными и партийно-политическими позициями. Здесь нет слитности политики, идеологии, философии и жизненной позиции людей, которая характерна для тотального общества. В результате личные симпатии и антипатии во многом определяют политические и идеологические установки и предпочтения. В странах с устойчивыми либерально-демократическими традициями нередко друзья, родственники в мирской жизни могут принадлежать к различным, зачастую конкурирующим и даже враждующим друг с другом партиям и лагерям. Так английские парламентарии чуть ли не в рукопашную дерутся на сессиях парламента, а вне его стен являются закадычными друзьями.

В либерально-демократической модели важное место занимает проблема соотношения свободы, равенства, справедливости. На понимание этих категорий существует множество точек зрения. Но в целом предпочтение отдается равенству возможностей, а не результатов, с этим отождествляется справедливость, свобода понимается как право каждого на самоопределение.

Право, правовая система в глазах носителей либерально-демократической модели политической культуры представляет собой гарант свободы отдельного индивида выбрать по собственному усмотрению морально-этические ценности, сферу и род деятельности. Закон призван гарантировать свободу личности, неприкосновенность собственности, жилища, частной жизни, духовных свобод и т.п. В обществе должен господствовать закон, а не люди, функции государства состоят в регулировании отношений между гражданами на основе закона.

Все вышеперечисленные компоненты в совокупности составляют базовую модель либерально-демократической политической культуры. Данная модель в различных модификациях прочно утвердилась в развитых странах Западной Европы и Северной Америке в отличие, например, от Южной Европы. В странах этого региона процесс утверждения данной модели идет с определенными трудностями. Это объясняется социально-экономическими и общественно-историческими особенностями данного региона, особой ролью, которую играют традиции, обычаи, ценности, сильные позиции монархии, аристократии и т.д. (Италия, Испания, Португалия, Греция).

Рассмотрим тоталитарную модель политической культуры. Необходимо оговориться, что различают, кроме тоталитарной, еще и авторитарную модель, обе модели являются разновидностями политической системы диктаторского типа. Между ними существуют различия. Например, при тоталитаризме типично полное подчинение всех сфер жизнедеятельности общества государственному началу, а при авторитаризме контроль прежде всего осуществляется за политической сферой, то есть не затрагиваются экономическая, социальная сферы, семейные отношения. Общее состоит в неограниченном господстве находящихся у власти, в ограничении прав и свобод и т.д. Мы уделим главное внимание анализу тоталитарной модели политической культуры. Под тоталитаризмом будем подразумевать те режимы, которые существовали до конца второй мировой войны в Италии, гитлеровской Германии, а также до конца 80-х годов в СССР и странах Восточной Европы.

Существенная черта тоталитаризма – это слитность всех сфер жизни людей. Стремление к полной переделке и трансформации человека в соответствии с социально-философскими и идеологическими установками. Это приводит к жесткому контролю над сознанием человека, его мыслями, стремлениями, внутренним миром. Ставится задача преобразования человека, конструирование нового типа личности с особым психологическим складом, особой ментальностью. Учитывая огромную роль традиций в формировании и утверждении личностного начала человека, ставится первоочередная цель их уничтожения, что порождает амнезию исторической памяти. Происходит размывание традиционной социально-классовой стратификации, достижение культурной, религиозной и этнонациональной однородности (каждый человек – это советский человек, каждый немец – истинный ариец). Единственной «референтной группой» для личности остается государство.

Эффективность тоталитарного сознания обеспечивается тем, что оно как бы находится в состоянии постоянного движения к «обновлению». Оптимальной почвой для этого является постоянное нагнетание ситуации чрезвычайности и своеобразных гигантских гонок, призывов чего-то или кого-то догнать и перегнать. Например, Сталин говорил: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет». История советского периода – это вечные трудовые подвиги: электрификация, коллективизация, индустриализация, освоение целины, химизация, мелиорация и т.д.

Михаил Геллер, характеризуя идеологию тоталитарного общества, писал: «Спешка одурманивает, не позволяет оглянуться, разобраться в происходящем, оценить средства и цели. Темпы оправдывают все, становятся модным психологическим средством принуждения, лишая одних воли к сопротивлению, наделяя других надеждой на близкое достижение цели и передышку».

В тоталитарном сознании фиктивная, иллюзорная действительность подменяет реальную действительность, история постоянно переписывается, перекраивается под сиюминутные интересы политического курса руководящей партии и государства.

Террор и насилие имеют не только физическое, но также интеллектуальное и духовное измерение. Подавляющая масса населения чуть ли не свято верит в основные цели, установки, ориентиры, провозглашенные партийным руководством или фюрером-вождем. Раб по принуждению должен стать рабом по убеждению.

Часто порождается своеобразный двойной стандарт в жизни тоталитарного человека: выражая на словах «горячее» и «единодушное» одобрение какого-то решения и постановления, он проявляет в отношении этих же решений и постановлений холодное безразличие на деле. Становится массовым феномен, который Дж. Оруэлл назвал «двоемыслие» и «мыслепреступление». Побеждает конформизм, народ превращается в массу, население приобретает атрибуты толпы. Чрезмерная опека государства над своими гражданами наносит непоправимый вред энергии, деятельности и моральным устоям людей. Тот, кем постоянно и настоятельно руководят, в конечном счете отказывается от той доли самостоятельности и ответственности, которой он обладает. Формируется личность, страдающая социальной апатией, характеризующаяся иронически-скептическим отношением к миру, чувством отчуждения и т.д.

Для тотального сознания характерен крайний схематизм, сведение всего к одной единственной идее-истине. В итоге вырабатывается двухмерный подход к объяснению окружающего мира по формуле: «абсолютно верное против абсолютно ложного», «добро против зла», «свет против тьмы». Средина отсутствует.

Разрабатывается образ врага, чужака, недочеловека, которого не жалко уничтожить. Пленение сознания людей подобными образами как бы снимает с них моральную ответственность за свои позиции и деяния. Мир делится на белое и черное (у большевиков - красное и белое, у нацистов - коричневое и красное).

Доминирует принцип «кто не с нами, тот против нас». Теория заговора исключает возможности реалистической оценки социальных, исторических и политических факторов. Исключаются компромиссы, и нет места для нейтральной позиции.

Тотальный человек сочетает в себе:

– обожествление рекордов и очень среднюю производительность;

– революционную героику, почитание героев и непосредственность;

– слепую веру и крайний цинизм;

– вождизм (идея, с одной стороны, идеального вождя, без которого страна не смогла бы существовать), а с другой стороны, идею человека-винтика (незаменимых людей нет);

– просвещенность подменяется показной грамотностью;

– искусство и творчество заменяется искусственностью и механистичностью;

– общество заменяется так называемой общественностью.

Определяющей в тоталитарном сознании является усредненность, самодовольство и удовлетворенность жизнью, то есть посредственность как социально-политический тип человека. Человек становится частью массы. Признак массы – это средний и заурядный человек, скопище людей, которое имеет характер типичности. Здесь заурядность, среднестатистичность становится общим социальным признаком человека без индивидуальности. Важной характеристикой этого типа человека является убеждение и уверенность в своем совершенстве, своей непогрешимости. Все это создает оптимальные условия для восхождения торжества посредственности до самых вершин власти и авторитета.

Выделенные характеристики являются идеально-типологическими, их нельзя рассматривать как точное отражение действительности. Даже в фашистской Германии и в СССР не было всеохватывающей тотализации сознания, все равно появляются люди, которые способны не шагать в ногу, а оказывать сопротивление, здесь можно назвать А.А. Сахарова, А.Д. Соложеницина и др. диссидентов. Например, в августе 1968 года шесть человек вышли на Красную площадь с протестом против введения советских танков в Чехословакию.