Духовная жизнь: достижения и потери
Борьба с неграмотностью. В. И. Ленин, определяя главных врагов социалистической революции, называл также неграмотность населения России. В обыденный лексикон вошел решительный, почти военный лозунг — ликвидация неграмотности. При этом Ленин четко сформулировал волнующую его проблему: «Неграмотный человек стоит вне политики». Поэтому задача заключалась не столько в том, чтобы научить людей читать и писать, сколько в том, чтобы через этот процесс воздействовать на их умонастроения.
В декабре 1919 г. был издан декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», подписанный В. И. Лениным. Декрет излагал намерения новой власти просто и прямо: ввиду необходимости сознательного участия в политической жизни страны все население Республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать или писать, обязано обучиться грамоте. Декрет недвусмысленно предупреждал, что все уклоняющиеся от этой повинности «привлекаются к уголовной ответственности». А в 1920 г. была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности. Все более или менее образованные люди были привлечены к этой работе. Перепись 1926 г. уточнила, что за это время свою неграмотность «ликвидировали» 5 млн. человек.
Строительство советской школы. В 1918 г. началась перестройка народного образования. 30 сентября 1918 г. ВЦИК, утвердил «Положение о единой трудовой школе РСФСР». В основу этого документа были положены самые передовые для того времени идеи как русских, так и зарубежных педагогов. Но в условиях начавшейся гражданской войны Положение было скорее декларацией о намерениях правительства, чем руководством к немедленным действиям.
В конце 1923 г. большевики вновь обратили пристальное внимание на школу, объявив устами В. И. Ленина, что «школа вне жизни, вне политики, есть ложь». С этого момента школа стала готовить не просто грамотных граждан своего Отечества, а «строителей коммунизма».
Но несмотря на жесткую идеологическую направленность, новая советская школа имела ряд преимуществ: она была бесплатной, в ней широко внедрялись элементы самоуправления. В советской школе 20-х гг. поощрялось педагогическое новаторство,. культивировалось уважение к личности ребенка. Впрочем, иногда педагогические поиски переходили все границы разумного: из школы изгонялись парты, отменялась урочная система, задания на дом, учебники, отметки, экзамены.
Декретом СНК от 2 августа 1918 г. «О правилах приема в высшие учебные заведения» преимущественное право поступления в вузы получили рабочие и крестьянская беднота. Для того чтобы поднять их общеобразовательный уровень до минимально необходимого при обучении в высшей школе, при университетах и институтах были созданы рабочие факультеты (рабфаки). К 1925 г. выпускники рабфаков, направляемые на учебу по партийным и комсомольским путевкам, составляли половину всех абитуриентов. Государство обеспечивало их стипендиями и общежитиями.
Так начала создаваться новая советская интеллигенция.
Наука: большевистские приоритеты. В начальный период своего прихода к власти большевики, занятые гражданской войной и проблемами мировой революции, в какой-то степени мирились с существованием различных направлений в культурной и научной жизни. Продолжались процессы, заданные «серебряным веком» с его плюрализмом и нарочитым отстранением от политики. До 1922 г. в Москве в доме Н. А. Бердяева еженедельно проводились философские диспуты, действовала и Вольная академия духовной культуры. Очень популярными были публичные лекции по истории религии и культуры в Политехническом музее, рабочих клубах, в учреждениях.
Но если представители гуманитарных направлении науки работали благодаря собственному энтузиазму, зачастую вопреки воле властей, то ученых-естественников, особенно тех, кто тем или иным образом способствовал укреплению обороны и экономики страны или имел безоговорочное мировое признание, новая власть стремилась привлечь к тесному сотрудничеству. Им обеспечивались более сносные, по сравнению с другими слоями населения, условия жизни и работы. Многие известные ученые считали своим долгом работать на благо Родины, хотя это совсем не означало, что они разделяли политические и идеологические воззрения большевиков. Среди них мы встречаем имена основоположника теории современного самолетостроения Н. Е. Жуковского, создателя геохимии и биохимии В. И. Вернадского, выдающегося химика Н. Д. Зелинского, биохимика А. Н. Баха, отца космонавтики К. Э. Циолковского, лауреата Нобелевской премии физиолога И. П. Павлова, агронома-испытателя И. В. Мичурина, крупнейшего специалиста по растениеводству К. А. Тимирязева и др.
С введением нэпа оживились традиционные формы научной работы. Были разрешены частные издания, возобновился выпуск известных научно-популярных журналов — «Былое», «Голос минувшего», «Экономист», «Право и жизнь». Стали собираться профессиональные съезды: ученых-аграрников, экономистов, врачей.
Сумерки «серебряного века». В полном расцвете творческих сил встретили пролетарскую революцию корифеи художественной культуры «серебряного века». Одни из них очень скоро поняли, что в новых условиях русские культурные традиции либо будут растоптаны, либо поставлены под контроль новой власти. Ценя превыше всего свободу творчества, они избрали удел эмигрантов. К середине 20-х гг. за границей оказались многие виднейшие русские писатели и поэты как старшего поколения, успевшие прославиться еще в дореволюционные годы,— И. Бунин, А. Куприн, К. Бальмонт, 3. Гиппиус, Д. Мережковский, Вяч. Иванов и др., так и более молодые, создавшие свои лучшие произведения уже за границей,— В. Ходасевич, Г. Иванов, И. Одоевцева. Этот блестящий список продолжили русские композиторы, певцы и музыканты: А. Глазунов, А. Гречанинов, С. Прокофьев, С. Рахманинов, И. Стравинский, Ф. Шаляпин, А. Вертинский. Не менее впечатляющ и список русских художников-эмигрантов. Достаточно назвать имена И. Репина, В. Кандинского, Л. Бакста, К. Коровина, М. Шагала.
Критическую позицию по отношению к большевистской власти занимал и М. Горький, который в 1921 г. выехал за границу и поселился на о. Капри (Италия).
Однако не все избрали участь эмигрантов. Часть выдающихся деятелей культуры, уйдя в глубокую духовную оппозицию к правящему режиму, продолжили великие традиции русского инакомыслия — А. Блок, А. Ахматова, М. Волошин, Е. Замятин (он выехал за границу только в 1933 г.), В. Короленко, М. Пришвин, М. Булгаков. Некоторым же казалось, что начавшаяся революция, как очистительная гроза, освежит, омолодит страну, разбудит неведомые созидающие силы, и они шли ей навстречу, считая себя продолжателями революционных традиций русской культуры,— В. Маяковский, Б. Лавренев, А. Серафимович, В. Брюсов, отчасти С. Есенин, К. Петров-Водкин.
Таким образом, культура «серебряного века» угасла на русском духовном небосклоне, и лишь отблески ее еще некоторое время освещали культурную жизнь страны.
Большевики и интеллигенция. В августе 1922 г. центральные газеты опубликовали сенсационный материал о разоблачении так называемой Петроградской боевой организации, которая якобы готовила «кровавый переворот». Активными участниками этой «контрреволюционной» организации была объявлена группа известных российских ученых и деятелей культуры. Хотя следствие велось наспех и не располагало убедительными доказательствами виновности арестованных, некоторые из них были приговорены к смертной казни. Среди расстрелянных значились знаменитый ученый-химик профессор М. М. Тихвинский и крупнейший русский поэт Николай Гумилев.
В это же время Советское правительство решилось на беспрецедентный в мировой истории шаг: выдворение из страны 160 крупнейших российских ученых и философов—гордости не только российской, но и мировой науки. В числе высланных были философы Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов, Н. Лосский, С. Булгаков, Ф. Степун, Б. Вышеславцев, И. Ильин, А. Изгоев, Е. Трубецкой, И. Лапшин; ректоры Московского и Петербургского университетов зоолог М. Новиков и философ Л. Карсавин;
большая группа математиков, известные историки: А. Кизеветтер, А. Флоровский, В. Мякотин, А. Боголепов, социолог П. Сорокин и др. Эти люди вовсе не стремились уезжать из России. Не разделяя идеологических установок большевизма, они тем не менее не являлись активными борцами с ним.
В 1922 г. был учрежден специальный цензурный комитет— Главлит, обязанный осуществлять предупредительный и репрессивный контроль за всей печатной продукцией, дабы на ее страницы не просочились неугодные властям материалы. Через год к Главлиту прибавился Главрепертком, призванный контролировать репертуар театров и других зрелищных мероприятий.
«Сменовеховство». После Октябрьской революции Россию покинуло более миллиона ее граждан. Примерно четверть эмигрантов составляли офицеры и солдаты белых армий. Среди гражданских лиц были представители всех сословий и профессий, значительный процент составляла интеллигенция.
Большинство эмигрантов были настроены враждебно к советской власти и считали ее неизбежное падение лишь делом времени. Вместе с тем определенная часть из них начинает пересматривать точку зрения на процессы, протекающие в России. Это движение получило название «сменовеховства», так как наиболее полно его идеология была изложена в вышедшем в июле 1921 г. в Праге сборнике статей «Смена вех», автором которого были публицисты прокадетской ориентации Н. В. Устрялов, Ю. В. Ключников, А. В. Бобрищев-Пушкин и др. Переосмыслив причины и характер русской революции, они увидели в ней глубоко национальные корни, уходящие в славянофильство, чаадаевский пессимизм, герценовский революционный романтизм, якобизм Ткачева, идеи Чернышевского и Достоевского, религиозно-философские конструкции Бердяева и Булгакова. Революция, решили они, приняла форму русского бунта, «бессмысленного и беспощадного». И только большевикам удалось остановить разлившееся море народной анархии, вогнать ее в государственное русло и начать, несмотря на свои утопические лозунги, восстановление русского великодержавия, русской империи. И во имя осуществления этой великой задачи, пусть и руками большевиков, необходимо объединить все усилия, прекратить борьбу с советской властью, ибо она в процессе возрождения русской государственности неизбежно должна утратить свои экстремистские черты и эволюционировать в сторону буржуазно-демократических порядков. Новая экономическая политика воспринималась «сменовеховцами» как подтверждение правильности своих выводов. Н. Устрялов сравнивал советскую власть с редиской, которая снаружи красная, а внутри белая.
Идеология «сменовеховства» была положительно воспринята лидерами большевиков, ибо она, с одной стороны, позволяла расколоть эмиграцию, а с другой — официально освящала результаты Октябрьской революции, канонизировала их, ограждая от возможного пересмотра.
«Сменовеховство» с видимым удовлетворением и даже с облегчением восприняла и часть российской интеллигенции, оставшаяся на родине, на службе новой власти. Эта идеология оправдывала и даже возвышала их в собственных глазах, ибо они могли почувствовать себя сопричастными великому делу воссоздания российской державы. Эти настроения явились побудительным мотивом возвращения многих людей из эмиграции на родину. Одним из первых (в 1923 г.) в СССР вернулся русский писатель Алексей Толстой, вслед за ним — А. Куприн, С. Прокофьев, М. Цветаева, М. Горький.
Тем не менее большевики вовсе не хотели расползания «сменовеховской» идеологии в собственной стране. В эмиграции — Другое дело, там — пожалуйста. Но в Советской России большевикам не нужны были «буржуазные адвокаты», претендующие к тому же на идеологическую независимость.
Большевики и церковь. Провозгласив себя атеистами, большевики поставили перед собой цель воспитать «нового человека», достойного жить в коммунистическом обществе. Одним из направлений коммунистического воспитания было нравственное совершенствование человека, что во все времена являлось прерогативой церкви, сформулировавшей свои десять заповедей. В. И. Ленин выдвинул ответный и единственный моральный императив — нравственно все то, что служит разрушению старого, эксплуататорского общества и способствует строительству нового, коммунистического общества.
Первым актом устранения церкви из активной общественной жизни стал декрет от 23 января 1918 г. об отделении церкви от государства и школы от церкви. Этот декрет, хотя и не ставил подобных задач, послужил основой для полного произвола на местах по отношению к церкви и ее служителям. Повсеместной практикой стали самовольное закрытие церквей, конфискация для революционных нужд церковного имущества и предметов культа, аресты священнослужителей и привлечение их к принудительным работам и т. д.
Главой Русской православной церкви после восстановления патриаршества в 1917 г. стал митрополит Московский Тихон. Во время гражданской войны патриарх занял нейтральную позицию. Православная церковь официально не поддерживала ни «белых», ни «красных».
Когда в стране разразился страшный голод, патриарх Тихон обратился к главам христианских церквей с призывом помочь голодающим. Созданный им Церковный комитет помощи голодающим развернул активную деятельность, подняв на борьбу с голодом всю верующую Россию.
Но большевистские лидеры не могли смириться с тем, что церковь перехватила инициативу у государства. Они предприняли ответный ход. В феврале 1921 г. Совнарком принял декрет о конфискации церковных ценностей в пользу голодающих. Исполнение декрета вылилось в некоторых местах в подлинный грабеж церковного имущества. Это вызвало протест как со стороны церковнослужителей, так и верующих. В течение трех месяцев произошло более тысячи столкновений верующих с отрядами, проводящими реквизиции. Наиболее кровавый характер приобрели события в Шуе, во время которых было ранено 10 человек и 4 человека убито. В. И. Ленин решил использовать эти события для нанесения церкви решающего удара. В апреле — мае 1922 г. в Москве и в июле 1922 г. в Петрограде были организованы шумные судебные процессы, в ходе которых ряд крупных церковных иерархов приговорили к смертной казни по обвинению в контрреволюционной деятельности. Патриарх Тихон был взят под домашний арест, а на следующий год переведен в тюрьму.
В то же время внутри самой православной церкви произошел раскол, спровоцированный органами ВЧК. Часть молодых церковнослужителей объявили в мае 1922 г. о ликвидации патриаршества и провозгласили создание так называемой «Живой церкви», свободной от «затхлых» догм православия и отражающей живой дух революционной эпохи. Советская власть взяла новую церковь под свою опеку.
Усилилась и антирелигиозная пропаганда. В первичных партийных и комсомольских ячейках этот вид идеологической работы был объявлен едва ли не ведущим. В 1925 г. создается Союз воинствующих безбожников, организуется выпуск массового журнала «Безбожник».
После смерти патриарха Тихона в 1925 г. власти не допустили выборов нового патриарха. Взявший на себя патриаршие обязанности митрополит Петр был выслан в 1926 г. на Соловки.
Коммунистическая партия закрепила за собой монополию на духовную жизнь общества и приступила к реализации задачи воспитания «нового человека» и новой пролетарской интеллигенции.
Начало «нового» искусства. Набирали силу новые тенденции и явления в области художественной культуры. Все громче заявляет о себе литературно-художественная и культурно-просветительская организация, получившая название Пролеткульт. Своей главной задачей пролеткультовцы считали формирование особой, социалистической культуры путем развития творческой самодеятельности пролетариата. Для этого они создавали специальные художественные студии и клубы, которые объединяли склонных к творчеству пролетариев. К 1920 г. организации Пролеткульта насчитывали до 400 тыс. членов. Одной из самых знаменитых был 1-й Рабочий театр. В нем начинали свою творческую работу будущие светила советского искусства: режиссеры С. М. Эйзенштейн и И. А. Пырьев, актеры М. М. Штраух, Э. П. Гарин и др.
В идеологии Пролеткульта существовали сильные левацкие замашки. Проповедуя идею «чистой» пролетарской культуры, они выбрасывали «на свалку истории» все культурные достижения и традиции прошлого.
В 1925 г. оформилась Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), которая также оценивала литературные произведения, исходя не из их художественных достоинств, а с точки зрения социального происхождения авторов. Поэтому все вышедшее из-под пера писателей не рабоче-крестьянского происхождения объявлялось не заслуживающим внимания.
В это же время появилась плеяда писателей нового поколения, участвовавших в революции и гражданской войне. В своих произведениях они не только идеализировали революционную романтику, но и исследовали сложнейшие жизненные коллизии, психологические конфликты, разломы человеческой судьбы. Произведения А. Фадеева, Д. Фурманова, А. Серафимовича, И. Бабеля, Вс. Иванова, К. Тренева и др. хотя во многом уступали изысканному мастерству кудесников слова «серебряного века», но были, несомненно, талантливы, отражали настроение, стиль, мироощущения определенной части народа. Литература с их помощью спускалась с заоблачных вершин чистого искусства, искусства для немногих, становилась более доступной для восприятия.
Нэп принес в литературу новые веяния. На первый план выдвинулась сатира. Она, порой в гротескной форме, обнажала противоречия и несуразности своего времени, которые меняли, и далеко не в лучшую сторону, характеры людей и их души. Этот жанр был представлен блестящими именами — М. Зощенко, О. Вишни, И. Ильфа, Е. Петрова.
Значительные изменения произошли в области изобразительного искусства. Новому времени и новым людям, стоящим у власти, нужны были новые формы, воздействующие на чувства, зовущие на борьбу, агитирующие за коммунистическое будущее. Поэтому пышным цветом расцветает искусство плаката, появляются талантливые мастера этого жанра — В. Дени, Д. Моор.
Большое значение новая власть придавала монументальному искусству, считая, что оно способно закрепить на века нужные революции образы. 12 апреля 1918 г. В. И. Ленин подписал декрет «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции». Он составил также список революционных деятелей, монументы которым должны быть установлены в первоочередном порядке.
Начало партийного наступления. Тем не менее вплоть до 1925 г. художественная культура развивалась в безбрежном море идеологического плюрализма, рожденного могучей волной культуры начала XX в. Бурные внутрипартийные споры большевистских вождей мешали им выработать единую линию в области культуры. С укреплением позиций И. В. Сталина партия «поворачивается лицом к культуре». В 1925 г. принимается резолюция ЦК ВКЩб) «О политике партии в области художественной литературы». Она положила начало идеологизации и партийному диктату в области художественного творчества. Выступая на совещании с интеллигенцией, Н. И. Бухарин предложил ей «идти под знамена рабочей диктатуры и марксистской идеологии». Началось упразднение художественного разномыслия, ограничение его рамками так называемого социалистического реализма.
Приметы времени. За годы нэпа страна залечила самые страшные военные раны: была восстановлена экономика; несмотря на многочисленные трудности, жизнь принимала нормальный облик. Вопреки ожесточенной антирелигиозной пропаганде, потихонечку отмечали пасху, крестили детей, служили молебны в церквах. Вот, правда, венчаний было все меньше и меньше: молодежь предпочитала гражданский брак. В моде были новые имена для новорожденных, отражающие дух революционной эпохи. В загсах висели рекомендательные списки с именами: Индустрия, Октябрина, Коммуна, Идея — для девочек; Червонец, Спартак, Текстиль, Владлен, Марлен — для мальчиков. В газетах много писали о поисках отважным путешественником Куликом таинственного Тунгусского метеорита. Всеобщее внимание привлекали герои Арктики — бесстрашный норвежец Амундсен и итальянский генерал Нобиле. И конечно, первые, не связанные с войной и революцией советские герои — моряки ледокола «Красин» и полярные летчики, спасающие в Арктике гибнущих героев-полярников.
И. В. Сталин, прибравший к рукам партийную власть, не стал еще вождем всего народа. Более популярными были имена Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, А. И. Рыкова.
Относительно спокойная ситуация в стране резко взорвалась к осени 1927 г.
ДОКУМЕНТЫ