Восстание 14 декабря 1825 г.
Когда стали разбирать оставшиеся после Александра бумаги, обнаружили несколько доносов с поименным перечислением членов тайных обществ. Генерал И.И. Дибич начальник Главного штаба, тотчас же отослал все в Петербург и распорядился об аресте руководителей общества.
Так как у императора Александра не было детей (две его дочери умерли во младенчестве), то наследовать престол, согласно “Уложению об императорской фамилии” должен был Константин, второй сын Павла I, находившийся в то время в Варшаве наместником Царства Польского. Но в свое время он был так потрясен убийством отца, что дал зарок не вступать на престол. К тому же он собирался оформить свои отношения с простой полькой - Грудзинской (княгиня Лович), что совсем отрезало ему дорогу к трону. Он уже давно (еще в 1823 г.) отрекся от престола. Александр же особым манифестом утвердил его отречение и передал право на престол следующему по старшинству брату - Николаю. Долгие годы это завещание оставалось, по неизвестным никому причинам, не обнародованным. Он хранился в тайне (запечатанный в пакете самим Александром в Москве, в Успенском соборе, и в С.-Петербурге - в Синоде, Государственном Совете и Сенате. Кроме императора, Константина и их матери Марии Федоровны о манифесте в стране знали только три человека: митрополит Филарет, А.Н. Голицын, переписывавший документ, и А.А. Аракчеев. Тайна была так строга, что в нее не был посвящен даже сам Николай. Лишь по некоторым намекам старших братьев он мог догадываться о произошедшей перемене в престолонаследии.
Будучи третьим сыном в семье он никогда не собирался занимать престол, не готовили его к этому и родители. Он делал типичную военную карьеру, став шефом инженерных войск. Впрочем, поначалу войска его недолюбливали, считая сухим и злопамятным. Отношение к нему изменилось лишь несколько позже, в том числе и под влиянием событий 14 декабря 1825 г.
Известие о смерти императора пришло в столицу 27 ноября. По получении в Зимнем дворце известия о смерти государя, великий князь Николай Павлович тотчас же привел к присяге императору Константину генералитет, гвардию, Государственный Совет и Сенат. Лишь затем пакеты с завещанием Александра были вскрыты, однако Николай не счел возможным принять трон в отсутствие брата Константина и надеялся, что сам Константин лично перед ним подтвердит свое отречение. Таким образом столица, а за ней и вся Россия присягнула Константину. Константин же в Варшаве, согласно со своим прежним отречением, присягнул Николаю, привел к присяге ему все Царство Польское и совсем не собирался ехать в Петербург подтверждать свое отречение. Таким образом, в России оказалось сразу два императора, из которых ни один не желал вступать на престол. Между Петербургом и Варшавой началось торопливое выяснение отношений. Междуцарствие затягивалось.
Замешательство в царском семействе не осталось скрытым от петербургского населения. Члены “Северного общества”, мечтавшие о политическом перевороте, решились так или иначе воспользоваться этим замешательством для своих целей. Они повели агитацию в войсках, надеясь добиться с их помощью желательных политических перемен. По предположению заговорщиков, было всего удобнее начать движение тога, когда вместо недавней присяги Константину призовут к новой присяге Николаю. Новая присяга в отсутствие Константина могла смутить солдат, не знавших о его добровольном отречение от престола. Легко можно было возбудить в них различные подозрения и призвать к открытому выступлению. Расчеты заговорщиков до известной степени оправдались. Некоторая часть солдат действительно стала сомневаться в том, все ли благополучно с Константином и правильно ли властью овладевает Николай.
12 декабря в Петербург был доставлен пакет из Таганрога с письмом от начальника Главного штаба барона Дибича, в котором содержались сведения о разветвленном заговоре. В тот же вечер Николай получил личное письмо от Якова Ростовцева, предупредившего о “возмущении”, которое вспыхнет при новой присяге, одновременно об этом сообщил Николаю и один из членов декабристской организации И.В. Шервуд (получивший за это впоследствии почетную приставку Верный). В такой напряженной обстановке новая присяга была назначена на 14 декабря 1825 г. В этот день был издан манифест о воцарении Николая. Во всех полках, стоявших в С.-Петербурге присяга совершилась в порядке. Только в двух полках (Московском и Лейб-Гренадерском) произошло замешательство: часть солдат отказалась от присяги и во главе с заговорщиками двинулась с оружием из казарм в условленное место - к зданию Сената и Синода. Позднее к восставшим присоединились матросы Гвардейского Экипажа.
В соответствии со своим планом декабристы предполагали выведя на Сенатскую площадь войска не допустить присяги Сената Николаю “добром” или силой оружия заставить сенаторов издать “Манифест к русскому народу”, объявить в нем об “уничтожении бывшего правления”(т.е. самодержавия), учреждении Временного революционного правительства, ликвидации крепостного права, рекрутчины, сложении подушной подати и недоимок, введении свободы печати, занятий, вероисповеданий, гласного суда и пр. (переговоры м сенаторами возлагались на К.Ф. Рылеева и И.И. Пущина). Часть восставших под началом А.И, Якубовича должна была захватить Зимний дворец и арестовать царскую семью, другой отряд под командованием А.М. Булатова должен был занять Петропавловскую крепость. В день выступления планировалось убить Николая I, однако П.Г. Каховский, которому Рылеев поручил исполнение этого акта, рано утром отказался от него. Военным руководителем восстания(“диктатором“) был назначен кн. С.П. Трубецкой, не прибывший на площадь (он спрятался в доме своего зятя - австрийского посла неподалеку от площади). Это, безусловно, расстроило планы мятежников. Спутало их планы и слишком медленное прибытие верных им сил на Сенатскую площадь (всего им удалось привести к “Медному всаднику” ок. 3.000 человек. Они проиграли время. Сенат и Синод уже давно успели принести повторную присягу, прежде чем восставшие попытались что либо предпринять. Запасных планов на случай непредвиденного развития событий у них не было (хотя поручик Панов с лейб-гренадерами мог легко захватить Зимний дворец где в тот момент находилась вся императорская фамилия!). Им не оставалось ничего другого, как стоять в каре у “Медного всадника”. Император Николай тем временем поставил против бунтовщиков все гвардейские войска (до 12.000 с 36 орудиями) и окружил их со всех сторон (выход оставался только на Галерную улицу). Начали с увещеваний. Речи духовенства (митрополиты Серафим и Евгений) не подействовали. Не поверили восставшие и великому князю Михаилу Павловичу и другим парламентерам. Герой 1812 г., петербургский генерал-губернатор граф Милорадович подъехал к мятежникам и своей речью, своей личностью сумел на время возбудить внимание и сочувствие бунтовавших солдат. Однако во время речи он был убит Каховским, смертельно ранившим и находившегося рядом с Милорадовичем полковника Стюрлера. Тогда на мятежников была пущена конница; но мятежники отбились. Ввиду наступавших сумерек (ок. 16.30) прибегли к решительному средству: с последним предупреждением к восставшим обратился командующий гвардейской артиллерией генерал Сухозанет, после чего в дело была введена артиллерия и картечью восставшие были рассеяны. По официальным данным было убито ок. 80 и ранено ок. 60 человек. В тот же день начались аресты.
Несколько позднее (29.12.25 - 3.01.26 гг.) на Украине (в районе Белой Церкви) началось поднятое “Южным обществом” восстание Черниговского полка, причем восставшие думали было идти походом на Киев, но скоро были остановлены и рассеяны. При подавлении этого выступления особенно отличился Вятский полк, которым до дня восстания командовал полковник П. Пестель. Неудачную попытку поднять восстание Полтавского пехотного полка предприняли 6 февраля 1826 г. в Бобруйске члены “Общества соединенных славян”.
Следствие по делу декабристов стало для Николая первым опытом государственного управления. Он лично отдавал приказы об арестах и распоряжения об условиях содержания арестованных в крепости и на гауптвахте. Он сам допрашивал и руководил ходом дознания. Сохранились специальные докладные записки, в которых председатель Следственного комитета, военный министр А.И. Татищев почти ежедневно, а то и по нескольку раз в день информировал императора о ходе расследования. Записки эти за первый месяц буквально испещрены резолюциями и указаниями Николая - настолько глубоко и тщательно вникал он во все его детали. В этой новой для него деятельности закладывались основы его будущих методов управления страной.
Аресты членов тайных обществ продолжались до середины апреля 1826 г. Для расследования дела о “возмущении” в С.-Петербурге был создан 17 декабря 1825 г. Следственный комитет, в мае следующего года преобразованный в Следственную комиссию. К следствию были привлечены 579 лиц, так или иначе причастных к тайным обществам, из них 316 чел. арестованы, 289 признаны виновными, 121 человек предан Верховному уголовному суду (учрежден 1 июня 1826 г., его организация поручена М.М. Сперанскому), в состав которого вошли 18 членов Госсовета, 36 сенаторов, 3 члена Синода, 15 высших военных и гражданских чиновников. В июле 1826 г. суд приговорил 5 человек (П.И. Пестеля, К.Ф. Рылеева, С.И. Муравьева-Апостола, М.П. Бестужева-Рюмина и П.Г. Каховского) к смертной казни четвертованием. Прочие осужденные были разделены на 11 разрядов. 31 человек, судившийся по 1 разряду, приговорен к смертной казни отсечением головы. 56 - к различным срокам каторги, 18 - к ссылке, 11 - к разжалованию в рядовые. По конфирмации 10 июля 1826 г. четвертование заменено смертной казнью через повешение, отсечение головы - вечной или 20-летней каторгой, прочим приговоренным несколько снижены сроки наказания. В ночь на 13 июля 1826 г. над осужденными декабристами был произведен обряд гражданской казни, а ранним утром того же дня на валу Кронверка Петропавловской крепости приведены в исполнение смертные приговоры.
Из числа солдат-участников восстаний около 180 человек были прогнаны сквозь срой, свыше 20 наказаны розгами и палками и сосланы в Сибирь. Из остальных сформирован сводный Гвардейский полк, отправленный на Кавказ (туда же отправлены и солдаты - черниговцы).
По всем процессам в Сибирь на каторгу и ссылку были отправлены 124 человека. В 1832 и 1835 гг. сроки заключения были сокращены, а в 1839 г. отбывшие каторгу декабристы обращались а поселение. Некоторые декабристы после нескольких лет каторжных работ именными указами были переведены на Кавказ рядовыми. На поселении в Сибири декабристы организовывали школы, занимались частной педагогической деятельностью, научными (в т.ч. краеведческими) исследованиями, пользовались большим моральным авторитетом в сибирском обществе.
Манифестом от 26 августа 1856 г. оставшиеся в живых декабристы были амнистированы: им дозволено было вернуться в Европейскую Россию. но без права жительства в столицах. Несмотря на преклонный возраст и перенесенные испытания, многие декабристы активно включились в общественную жизнь, следили за ходом подготовки крестьянской реформы 1861 г.