Консервативный Демографический взрыв
У исторического отношения между патриархатом, населением, и властью есть глубокие значения в течение нашего собственного времени. Поскольку Соединенные Штаты обнаруживают сегодня в Ираке, население - все еще власть. Умные бомбы, лазерные управляемые ракеты, и беспилотные беспилотные самолеты могут значительно расширить сильную досягаемость главной власти. Но в конечном счете, это часто - число ботинок на том основании, что история изменений. Даже с коэффициентом рождаемости около уровня замены, Соединенные Штаты испытывают недостаток в количестве людей, необходимых, чтобы выдержать имперскую роль в мире, так же, как Великобритания потеряла свою способность сделать так после того, как ее коэффициенты рождаемости разрушились в начале 20-ого столетия. Для стран, таких как Китай, Германия, Италия, Япония, и Испания, в которой семьи с одним ребенком - теперь норма, качество человеческого капитала может быть высоким, но буквально стало слишком редко поставить под угрозу.
Падающее изобилие также ответственно за многие финансовые и экономические проблемы, которые доминируют над сегодняшними заголовками. Долгосрочное финансирование схем социального обеспечения, частных пенсионных программ, и систем здравоохранения имеет мало общего с людьми, живущими дольше. Прибыль в продолжительности жизни в более старых возрастах фактически была довольно скромна, и уровень усовершенствования Соединенных Штатов уменьшился в течение каждого из прошлых трех десятилетий. Вместо этого падающее отношение рабочих отставникам всецело вызвано рабочими, которые никогда не родились. Поскольку правительства поднимают налоги на истощающееся трудоспособное население, чтобы покрыть растущие трудности поддержки пожилых, молодые пары могут прийти к заключению, что они еще меньше в состоянии предоставить детям, чем их родители были, таким образом выделяя новый цикл старения населения и снижения.
Снижение коэффициентов рождаемости также изменяет национальный характер. В Соединенных Штатах, например, процент женщин, родившихся в конце 1930-ых, кто оставался бездетным, составлял близкие 10 процентов. В сравнении почти 20 процентов женщин, родившихся в конце 1950-ых, достигают конца их репродуктивных жизней не имея детей. Очень расширенный бездетный сегмент современного общества, участники которого привлечены непропорционально из феминистских и противокультурных движений 1960-ых и 70-ых, не оставит генетического наследства. Ни будет их эмоциональное или психологическое влияние на следующее поколение сравниваться с тем из их родителей.
Тем временем одно-детские семьи являются склонными к исчезновению. Единственный ребенок заменяет одного из его или её родителей, но не обоих. И при этом одно-детские семьи не способствуют очень будущему населению. 17.4 процентов женщин родившегося во время демографического взрыва, у которых был только один ребенок, объясняют простые 7.8 процентов детей, родившихся в следующем поколении. В отличие от этого, почти четверть детей родившихся во время демографического взрыва спускаются от простых 11 процентов женщин родившегося во время демографического взрыва, у которых было четыре или больше ребенка. Эти обстоятельства приводят к появлению нового общества, участники которого непропорционально произойдут от родителей, которые отклонили социальные тенденции, которые когда-то сделали бездетность и малочисленные семьи нормой. Эти ценности включают приверженность традиционной, патриархальной религии, и сильную идентификацию с собственным народом или страной.
Это динамичное помогает объяснить, например, постепенный дрейф американской культуры далеко от светского индивидуализма и к религиозному фундаментализму. Среди государств, которые голосовали за президента Джорджа У. Буша в 2004, коэффициенты рождаемости на 12 процентов выше чем в государствах, которые голосовали за сенатора Джона Керри. Это может также помочь объяснить увеличивающееся популярное сопротивление среди неприметных европейцев к таким королевским регалиям светского либерализма как Европейский союз. Оказывается, что европейцы, которые, наиболее вероятно, идентифицируют себя как "мировых граждан", являются также теми маловероятно, чтобы иметь детей.
Это означает, что сегодняшние просвещенные, но медленные размножающиеся общества сталкиваются с исчезновением? Вероятно, не, но только потому, что они сталкиваются с драматическим, демографически стимулируемым преобразованием своих культур. Как это произошло много раз, прежде в истории, это - преобразование, которое происходит, поскольку светские и либертарианские элементы в обществе не в состоянии воспроизвести, и поскольку люди, придерживающиеся более традиционных, патриархальных ценностей, наследуют общество по умолчанию.
По крайней мере, уже в древних греческих и римских временах, много искушенных членов общества пришли к заключению, что вложение в детей не принесло преимущества. Скорее дети стали замеченными как дорогостоящее препятствие для самовыполнения и мирского достижения. Но, хотя эти отношения привели к исчезновению многих отдельных семей, они не приводили к исчезновению общества в целом. Вместо этого посредством процесса культурного развития ряд оценивает и нормы, которые могут примерно быть описаны, поскольку патриархат повторно появился.
Демография - король
В исконном прошлом, что и говорить, большинство обществ не принуждало воспроизводство, потому что они должны были избежать размножаться быстрее чем дикая игра, которой они питались. Действительно, в почти всех обществах охотника-собирателя, которые выжили достаточно долго, чтобы быть изученными антропологами, такими как эскимосы и тасманийские бушмены, каждый находит таможню, это так или иначе препятствовало приросту населения. В различных комбинациях они включали последний брак, обрезание, аборт, и детоубийство. Некоторые ранние общества охотника-собирателя, возможно, также ограничили прирост населения, давая высокие общественные положения женщин. Позволяя, по крайней мере, некоторое число женщин взять на себя роли, такие как жрица, волшебник, оракул, художник, и даже воин обеспечил бы значащие альтернативы материнству и таким образом уменьшил бы полное изобилие до в пределах жизнеспособных пределов.
Во время эр прежде, чем появилось сельское хозяйство, была небольшая или никакая военная причина способствовать высокому изобилию. Война и завоевания могли принести небольшое преимущество для общества. Не было никаких зернохранилищ, чтобы совершить набег, никакой домашний скот, чтобы украсть, будучи бесполезен для рабов кроме насилия. Но с тем, чтобы выйти из Неолитической сельскохозяйственной революции, начинаясь приблизительно 11 000 лет назад, все изменилось. Приручение растений и животных привело к значительно увеличенным запасам продовольствия. Избыточная еда позволила городам появляться, и освободила больше людей, чтобы работать над проектами, такими как строительство пирамид и развитие письменного языка, чтобы сделать запись истории. Но самое роковое изменение, предоставленное сельскохозяйственной революцией, было способом, которым это превратило население во власть. Из-за относительного изобилия еды все больше обществ обнаружило, что самая большая демографическая угроза их выживанию больше не была перенаселенностью, но underpopulation.
В том пункте, вместо того, чтобы умереть от голодания, общества с высоким изобилием выросли в силе и числе и начались угрожающий те с более низкого изобилия. Во все большем количестве мест в мире быстро размножающиеся племена превратились в страны и империи и отмели любых остающихся, медленных размножающихся охотников и собирателей. Имело значение, что Ваши воины были жестокими и отважными в сражении; имело значение больше, что были многие из них.
Это был Король урока Пиррхус, изученный в третьем столетии до н.э., когда он прошел свои греческие армии в итальянский полуостров и попытался взять римлян. Pyrrhus первоначально преобладал в большом сражении в Asculum. Но это было, как они говорят, "победа Pyrrhic," и Pyrrhus могли только прийти к заключению, что "другая такая победа над римлянами и мы уничтожены." Римляне, которые к тому времени рожали детей намного более быстро чем, были греками, сохраненными влить подкрепление - "как от фонтана, непрерывно вытекающего из города," греческий историк Плутарх говорит нам. Безнадежно превзойденный численностью, Pyrrhus продолжал проигрывать войну, и Греция, после попадения в долгую эру снижения населения, в конечном счете стала ограбленной колонией Рима.
Как сегодняшние современные, откормленные страны, и древняя Греция и Рим в конечном счете нашли, что их элиты потеряли интерес к часто тоскливой работе по дому семейной жизни. "В наше время всю Грецию посетили недостаток детей и общий распад населения," оплакивал греческий историк Полибиус приблизительно 140 до н.э., так же, как Греция признавала римское доминирование. "Это зло становилось на нас быстро, и не привлекая внимание, нашими мужчинами, становящимися извращенным к страсти к шоу и деньгам и удовольствиям праздной жизни." Но, как с цивилизациями во всем мире, патриархат, столько, сколько это могло быть поддержано, был ключом к поддержанию населения и, поэтому, власть.
Отец Знает Лучше всего?
Патриархальные общества приезжают во многие варианты и развиваются через различные стадии. Что они имеют, вместе таможня и отношения, которые все вместе служат, чтобы максимизировать изобилие и родительские инвестиции в следующем поколении. Из них, среди самого важного stigmatization "незаконных" детей. Одной мерой степени, до которой патриархат уменьшился в продвинутых обществах, является растущее принятие рождений из брака, которые теперь стали нормой в скандинавских странах, например.
Под патриархатом не могут быть допущены "ублюдки" и матери-одиночки, потому что они подрывают мужские инвестиции в следующем поколении. Внебрачные дети не берут имя своих отцов, и таким образом, их отцы, даже если известный, склонны не брать на себя какую-либо ответственность за них. В отличие от этого, "законные" дети становятся источником или чести или позора их отцам и семейной линии. Понятие, что законные дети принадлежат семье своих отцов, а не их матерям, у которого нет никакого основания в биологии, приводит многим мужчинам сильные эмоциональные причины хотеть детей, и хотеть, чтобы их дети преуспели в том, чтобы передать их наследство. Патриархат также принуждает мужчин продолжать иметь детей, пока они не производят по крайней мере одного сына.
Другой ключ к эволюционному преимуществу патриархата - способ, которым это штрафует женщин, которые не выходят замуж и имеют детей. Только несколько десятилетий назад в Англоговорящем мире, такие женщины были упомянуты, даже их собственными матерями, как старые девы или старые девицы, достойные сожаления для их бесплодия, или осудили за их эгоизм. Патриархат сделал стимул из взятия мужа и становления полностью занятой матерью очень высоко, потому что это предложило женщинам немного желательных альтернатив.
Безусловно, общество, организованное на таких принципах, может хорошо ухудшиться в течение долгого времени в женоненавистничество, и в конечном счете бесплодие, как это произошло и в древней Греции и в Риме. В более свежие времена патриархальная семья также оказалась уязвимой для повышения капитализма, который прибыль от диверсии женского труда от дома до рабочего места. Но пока патриархальная система избегает уступать этим угрозам, она произведет большее количество детей, и возможно детей более высокого качества, чем делают общества, организованные другими принципами, который является всем тем развитием заботы о.
Это требование спорно. Сегодня, в конце концов, мы связываем патриархат с отвратительным злоупотреблением женщинами и детьми с бедностью и подведенными государствами. Мятежники Талибана или мусульманские фанатики в Нигерии, забивающей неверную супругу камнями насмерть, приходят на ум. Все же они - примеры опасных обществ, которые ухудшились в мужскую тиранию, и они не представляют форму патриархата, который достиг эволюционного преимущества в истории человечества. Под истинной патриархальной системой, такой как в раннем Риме или протестант 17-ого столетия Европа, у отцов есть веская причина проявить активный интерес к детям, которых рожают их жены. Это - то, потому что, когда мужчины приезжают, чтобы видеть себя, и замечены другими, как сторонники патриархальной линии, как те дети оказываются непосредственно аффектами их собственный разряд и честь.
Под патриархатом также увеличиваются материнские инвестиции в детях. Как феминистский экономист Нэнси Фолбр заметил, "Патриархальный контроль над женщинами имеет тенденцию увеличивать их специализацию в репродуктивном труде с важными последствиями и для количества и для качества их инвестиций в следующем поколении." Те последствия возможно включают: больше детей, получающих больше внимания от их матерей, кто, имея немного других способов найти значение в их жизнях, становиться более квалифицированный в том, чтобы охранять их детей и здоровый. Не подразумевая одобрения стратегии, нужно заметить, что общество, которое представляет женщин с по существу тремя вариантами - быть монахиней, быть проституткой, или женятся на человеке и имеют детей - наткнулся на очень эффективный способ уменьшить риск демографического снижения.