Рурская область ФРГ – старопромышленный район в развитии
Рурскую область еще недавно называли индустриальным сердцем Германии. Да и в наши дни, несмотря на уменьшение ее роли, эта область, занимающая 6,5 тыс. км2 (1,8 % территории страны), с населением свыше 6 млн человек дает более 1/10 всего промышленного производства ФРГ. Здесь сформировался сложный комплекс промышленных производств, включающий угольную, металлургическую, химическую промышленность, тяжелое (в том числе военное) машиностроение, энергетику и предприятия многих смежных отраслей. Словом, Рурская область– один из наиболее типичных старопромышленных районов Европы. Проблемы, возникающие в связи с ее развитием, характерны для большинства районов этого типа.
В первой половине XIX в. название «Рур» в мировой политической и экономической литературе еще почти не встречалось. Хотя добыча угля в южной части бассейна, прилегающей к р. Рур, уже началась, в 1850 г. она составила только 2 млн т. Первая доменная печь, работающая на коксе, была задута здесь в 1849 г., почти на полвека позже, чем в Верхней Силезии. И неудивительно, что еще в 1820 г. в Дуйсбурге и Эссене было всего примерно по 5000, в Дортмунде – 4000, а в Бохуме – 2000 жителей.
Перелом в развитии Рура наступил в середине XIX в. Он был вызван созданием общенационального рынка, а затем и политическим объединением Германии, бурным строительством железных дорог, зарождением военной промышленности. Победа над Францией во франко-прусской войне, захват Эльзаса и Лотарингии с ее железорудным бассейном, получение 5-миллиардной контрибуции создали еще более благоприятные условия для развития Рура. Здесь быстро росли добыча угля, выплавка чугуна и стали. Выдающееся место в экономике области приобрели также химическая промышленность и машиностроение, особенно военное. Заводы Круппа, основанные еще в начале века в Эссене, стали крупнейшим в мире предприятием военной промышленности. Крупп, Тиссен, Стиннес, Кирдорф и другие рурские магнаты постепенно стали играть руководящую роль во всей экономической и политической жизни Германии. Это их положение еще больше укрепилось во время Первой мировой войны, когда заводы Рура снабжали германскую армию всеми видами оружия. 42-дюймовые мортиры Круппа («толстая Берта») обстреливали бельгийские и французские крепости. Его же сверхдальнобойные пушки «Колоссаль» стреляли по Парижу с расстояния в 120 км.
Поражение Германии в Первой мировой войне, возвращение Лотарингии Франции, оккупация Рурской области франко-бельгийской армией – все это привело к временному упадку экономики Рура. Но затем добыча угля, выплавка чугуна и стали снова начали расти (табл. 20), лотарингская руда была заменена шведской и испанской, да и рурские магнаты сумели восстановить свои позиции. В конце 1930-х гг. на заводах Круппа работали 120 тыс. человек. Возникли Стальной трест, Химический трест, в которых рурские промышленники играли либо ведущую, либо значительную роль. Хорошо известна также поддержка, оказанная ими германскому фашизму.
В первые годы после Второй мировой войны Рур снова стал одним из главных «локомотивов» восстановления экономики Германии. Здесь обосновались штаб-квартиры таких крупнейших стальных концернов, как «Крупп», «Тиссен», «Хёш», «Маннесманн», «Клёкнер». Рурская область давала 60 % всей выплавки стали в стране и 80 % общегерманской добычи каменного угля.
Таблица 20
ДОБЫЧА КАМЕННОГО УГЛЯ, ВЫПЛАВКА ЧУГУНА И СТАЛИ В РУРСКОЙ ОБЛАСТИ, млн т
В результате в течение первого десятилетия после Второй мировой войны Рурской области удалось восстановить свое былое экономическое могущество, основанное на угле. Было построено 50 новых шахт, и к 1960 г. добыча каменного угля достигла рекордного уровня.
Однако затем Рурская область, как и многие другие старопромышленные районы Европы, вступила в полосу структурного кризиса.Он еще более усугубился благодаря тому, что страна стала ориентироваться на импортную дешевую нефть, которая начала поступать в Рур по нефтепроводам от морских портов Роттердам и Вильгельмсхафен. Когда же в середине 1970-х гг. нефть сильно подорожала, выход из энергетического кризиса в ФРГ стали искать не столько в возрождении угледобычи, сколько в развитии атомной энергетики, в импорте голландского и советского природного газа и американского угля. В результате число угольных шахт стало быстро уменьшаться: в конце 1950-х гг. их насчитывалось 140, но уже в конце 1960-х гг. – 56, в 1985 г. – 25, а в 1997 г. – 17. Резко сократилась численность занятых в угольной промышленности – с почти 500 тыс. в 1957 г. до 315 тыс. в 1960 г. и 80 тыс. в 1997 г. Неудивительно, что добыча каменного угля в 1960–2000 гг. также сократилась в четыре раза (табл. 20). Структурный кризис затронул и другую ведущую отрасль промышленности Рура – черную металлургию; из многочисленных комбинатов полного цикла здесь осталось только четыре.
Однако и федеральные власти ФРГ в своей государственной региональной политике, и правительство земли Северный Рейн—Вестфалия, в состав которой входит Рурская область, и правления монополий, и общественность приняли систему мер, чтобы вывести Рур из состояния депрессии и кризиса.
Такую политику обычно называют политикой реструктуризации.К числу главных предусматриваемых ею мер относятся: 1) коренная перестройка, модернизация старых отраслей, в первую очередь угольной и металлургической; 2) внедрение в структуру производства предприятий новых и новейших отраслей; 3) укрепление образовательной базы; 4) укрепление научной базы; 5) улучшение качества окружающей среды.
При осуществлении первого из этих направлений особенно много внимания было уделено угольной промышленности. В 1968 г. в ФРГ был принят федеральный закон о реструктуризации и оздоровлении этой отрасли, а еще через год вся угольная промышленность Рура была объединена в один крупный концерн – «Рурколе» («Рурский уголь»). Была введена система компенсаций (так называемые угольные пфенниги), стимулировавшая покупку рурского угля вместо более дешевого импортного; она действовала до 1995 г. Закрытие мелких и нерентабельных шахт привело к укрупнению угледобывающих предприятий.
Благодаря этому удалось преодолеть прежнюю технико-экономическую отсталость отрасли. Так, среднесуточная нагрузка на одну шахту выросла до 11–12 тыс. т, а сменная производительность труда одного шахтера – до 5—б т товарного угля; кстати, это самый высокий показатель в Западной Европе. Можно добавить, что к 2005 г. было намечено оставить в эксплуатации лишь 10–11 шахт, добычу каменного угля сократить до 30 млн т, а численность занятых – до 3б тыс. человек. В 2008 г. здесь осталось уже только 8 действующих шахт. Но по решению правительства страны до 2012 г. и они должны быть закрыты.
Многое было сделано и для осуществления второго из указанных выше направлений. Примерами «инъекции» новых отраслей в этот старопромышленный район могут служить создание автомобильного завода концерна «Опель» в Бохуме, предприятий концерна «Сименс». На выпуск современных машин и оборудования, транспортных средств были перепрофилированы многие предприятия «грязных» производств.
То же можно сказать о третьем и четвертом направлениях. До середины 1960-х гг. во всей Рурской области не было ни одного университета, а теперь их уже несколько. Первым в 1965 г. был открыт Рурский университет в Бохуме (с набором всего 200 студентов), что послужило важным импульсом для структурных изменений в экономике и повышения общего имиджа Рурской области; ныне в нем учится 40 тыс. студентов, занято более 400 профессоров и 4000 других сотрудников. В 1968 г. был создан университет в Дортмунде, где занимаются производственной программистикой. Затем появились университеты в Эссене, Дуйсбурге. К началу XXI в. в Рурской области было уже 150 тыс. студентов, т. е. в два раза больше, чем шахтеров. Внедрению университетских научных разработок в практику способствуют и созданные здесь технопарки, связанные с микроэлектроникой, компьютерами, средствами автоматизации и контроля, телекоммуникациями (Дортмунд, Эссен, Хаген, Дуйсбург, Оберхаузен).
Пятое направление заслуживает особого внимания. Вот как описывает экологическую ситуацию в Рурской области в конце 1950-х гг. известный географ-германовед С. Н. Раковский: «До предела загрязненные реки, почвы, воздух, весь год, круглые сутки – горячий воздух у открытых коксовых батарей и у металлургических цехов, пары градирен тепловых электростанций, и над всем этим – несмолкающий производственный шум». Но еще в 1960-е гг. канцлер ФРГ Вилли Брандт выдвинул лозунг «Вернуть Руру голубое небо!». С тех пор здесь были проведены большие работы, направленные на охрану воздушного бассейна от загрязнения, и теперь уровень загрязнения воздуха в большинстве городов Рура не выше, чем в Берлине, Франкфурте или Мюнхене. Для улучшения водоснабжения здесь были сооружены плотины и водохранилища. Почти все сточные воды теперь подвергаются биологической очистке. (Этому способствовало и то, что заводы земли Северный Рейн—Вестфалия освоили выпуск самого совершенного природоохранного оборудования, которое широко используется и на месте.) А показатель лесистости Рурской области возрос до 35 %, или в два раза. В том числе было облесено более 250 шахтных терриконов.
В связи с такой радикальной структурной перестройкой сильно изменился и облик ведущих угольно-металлургических концернов. Концерн «Рурколе» теперь не только контролирует добычу угля, производство кокса и брикетов, но и обладает пакетами акций многих компаний, связанных с производством электроэнергии, химикатов, стройматериалов, горного оборудования и даже электроники, а также занимается рекультивацией горных разработок, строительством дорог и др.
Более того, этот концерн, добывающий уголь в США, Венесуэле (для последующего импорта в ФРГ), по существу, превратился в транснациональную корпорацию. А концерн «Тиссен», по-прежнему возглавляющий группу металлургических компаний ФРГ, теперь производит не только чугун и сталь, но и разнообразную продукцию тяжелого и транспортного машиностроения.
Вот почему в наши дни Рур уже нельзя отнести к категории депрессивных районов. Это старопромышленный район, переживший своего рода «реанимацию» и теперь находящийся в стадии «выздоровления». По мнению немецких специалистов, перспективы его дальнейшего развития будут связаны с тремя следующими отраслями: во-первых, с современной черной металлургией, ориентированной на выпуск спецсталей и других аналогичных видов изделий, во-вторых, с модернизированной химической промышленностью и, в-третьих, с машиностроением, включая автомобилестроение, приборостроение, электротехнику, электронику и т. п. Но еще важнее отметить то, что ныне в промышленности Рура занята уже только 1/3 всей рабочей силы, тогда как доминируют по занятости отрасли непроизводственной сферы.
Все эти общие черты реструктуризации находят отражение и во внутренних различиях,сформировавшихся в пределах Рурской области. Их можно рассматривать по двум направлениям: с севера на юг и с востока на запад.
Своего рода профиль Рурской области в направлении север – юг обычно строится с подразделением ее территории на четыре промышленные зоны (рис. 67). Самая северная из них, зона Липпе, протягивающаяся вдоль долины одноименной реки, продолжает оставаться главной угледобывающей зоной Рура; здесь теперь концентрируется большинство действующих шахт. При некоторых из них работают и крупные ТЭС. Однако и в этой зоне уже создан региональный ландшафтный парк. Угледобыча сохраняется и в зоне Эмшер, также протягивающейся вдоль долины одноименной реки. Но большинство шахт этой зоны, где расположены такие классические «угольные города», как Оберхаузен и Гельзенкирхен, при реструктуризации были закрыты. Теперь вся территория вдоль р. Эмшер представляет собой ландшафтный парк, который вмещает в себя зоны отдыха, экологические зоны, технологические музеи (расположенные в корпусах бывших предприятий), инновационные выставки. В Оберхаузене в 1996 г. был открыт едва ли не крупнейший в Европе торговый комплекс. В следующей зоне – Хельвег – добыча угля уже полностью прекращена, сократилось и производство черных металлов. Но зато увеличилась роль машиностроения и в еще большей мере – непроизводственной сферы. В самой южной зоне Рурской области, протягивающейся по течению р. Рур, все угольные шахты были закрыты еще раньше.
Рис. 67. Промышленные зоны Рура (к началу XXI в.)
Что касается различий по линии восток – запад, то они, пожалуй, еще более заметны. Восточная часть области (Дортмунд, отчасти Бохум) испытала наиболее глубокую структурную перестройку. Экологическая обстановка здесь также самая благоприятная. В центрально-западной части Рура (Гельзенкирхен, Обер-хаузен) концентрация тяжелой промышленности и «грязных» производств пока остается весьма высокой. В еще большей степени это относится к западной, прирейнской, части района, где концентрируется основная часть предприятий черной металлургии и нефтехимии. Надо учитывать также, что речной порт Дуйсбург с годовым грузооборотом в 55 млн т – едва ли не крупнейший речной порт мира.
Одна из концепций реструктуризации Рурской области предусматривает такую ее районную планировку, при которой должно произойти более четкое размежевание промышленных и селитебных зон, а также создание восьми локальных зон отдыха и пяти зеленых парковых полос, которые пересекли бы всю территорию агломерации в направлении с севера на юг.
Добавим также, что правительство земли Северный Рейн—Вестфалия разработало и приняло проект под названием «Экологический город будущего», призванный продемонстрировать модель экологической перестройки современного европейского города. Из 20 городов этой земли с населением более 50 тыс. жителей, подавших заявления на участие в проекте, были отобраны три – Ахен, Хамм и Херне. В течение ближайших лет их развитие будет происходить при строгом учете важнейших экологических принципов.