Массовая политическая психология

Массовая политическая психология, в общем виде, представляет собой единство массового полити­ческого сознания (включающего не только собствен­но «сознательные», но и бессознательные, иррацио­нальные, эмоциональные компоненты) и массового политического поведения, детерминированного дан­ным массовым политическим сознанием.

Массовое политическое сознание — особая раз­новидность массового сознания, которая имеет в ка­честве своего основного содержания политические проблемы, на решение которых тем самым направля­ется политическое поведение данной массы.

Массовое политическое сознание можно рассмат­ривать как массовое сознание общества по отношению к вопросам, имеющим актуальное политическое содер­жание и чреватым определенными политическими последствиями. Это своего рода особое, обладающее специфическими (политическими) механизмами де­терминации и, следовательно, определенной относи­тельной автономностью слагаемое массового сознания. В этом смысле, массовое политическое сознание пред­ставляет собой особый, политизированный сегмент массового сознания.

По происхождению, массовое политическое соз­нание в общем повторяет путь массового сознания. Однако оно возникает и распространяется, лишь когда совершаются крупные, причем именно социально-по­литические по содержанию события, разрушающие привычную структуру общества и его групповую стратификацию. Понятно, что налет саранчи, пожирающей урожай и ставящий на грань голодной смерти целью государства, сформирует некое массовое сознание, однако оно вряд ли обретет политические формы.

По структуре, массовое политическое сознание включает основной (первичный), эмоционально-дейст­венный, и вторичный, рациональный уровни. В осно­ве массового политического сознания лежит яркое эмоциональное переживание некой социально-поли­тической проблемы, вызывающей всеобщую озабо­ченность. Это может быть война с другим государст­вом, гражданская война, масштабный экономический кризис и т. д. Крайняя степень переживания данной политической проблемы выступает как системообра-зующий фактор массового политического сознания. Такое переживание, проявляясь в сильных эмоциях или чувствах, заслоняет собой все другие, привычные правила жизни — групповые нормы, ценности и образ­цы поведения, Оно порождает потребность в немед­ленных действиях — потому и определяется как эмо­ционально-чувственная основа (иногда — как «ядро») массового политического сознания. Когда объявляет­ся война, например, у части людей (как раз и форми­рующей данную массу) возникает состояние своеоб­разной аномии, разрушения в сознании привычных норм поведения. Новая ситуация освобождает, напри­мер, конторского клерка призывного возраста от при­вычной необходимости идти на скучную работу — ему надо собирать котомку и идти к военкомату, ему не­медленно надо кого-то «бить и спасать».

На основе «ядерного», базисного эмоционально-действенного уровня постепенно образуется более рациональный уровень. Он включает различные ког­нитивные компоненты — прежде всего, общедоступ­ные знания, массово обсуждаемую и разделяемую информацию, касающуюся основной проблемы.

По своему психологическому составу, рациональ­ный уровень массового политического сознания вклю­чает в себя более статичные (типа оценок и ожиданий, Ценностей и «общих ориентации») и более динамичные (типа массовых мнений и настроений) компоненты.

В конкретном выражении, внутри рационального уровня различаются три основных блока. Во-первых, это блок политических ожиданий людей и оценок ими своих возможностей влиять на политическую систему в целях реализации имеющихся ожиданий. Во-вторых, различается блок быстро меняющихся мнений и, особенно, настроений людей — прежде всего, связанных с оценками ими текущего положения, правительства лидеров, конкретных политических акций и т. д. В-третьих, выделяется блок социально-политических ценностей, лежащих уже в основе достаточно осоз­нанного политико-идеологического выбора (напри­мер, такие ценности как справедливость, демократия, равенство, стабильность, порядок и т. д., или проти­воположные им). Эти ценности определяют итоговое отношение массового политического сознания к про­исходящему.

Рациональный уровень массового политического сознания, как правило, представляет собой отражение распространяемых через слухи или официальные сред­ства массовой информации «массово необходимые» сведения. Это, например, информация о том, каковы маршруты эвакуации, места расположения призывных пунктов, наконец, просто сведения о возможных бомбежках, обстрелах и средствах защиты. На высшем, рациональном уровне группируется собственно поли­тическая общедоступная информация о причинах и последствиях того, что произошло.

Действенным проявлением массового политиче­ского сознания является массовое политическое пове­дение, однако, не всякое, а исключительно стихийные его формы. В целом, политической поведение подраз­деляется на стабильное и стихийное. Стабильное дос­таточно массовое политическое поведение определя­ется различными формами групповой психологии и, в большей или меньшей степени, групповым сознанием. Его иногда тоже называют «массовым», однако, оце­нивая тем самым исключительно количественную сто­рону, масштабы определяющих его групп.

В содержательном же, качественном смысле, дей­ствительно массовым является именно стихийное массовое политическое поведение, связанное с вовле­чением человека в ту или иную массу. Как уже подчер­кивалось выше, это неорганизованное, но одинаковое и относительно необычное внегрупповое поведение больших масс людей, ситуативное и временное, свя­занное с особыми политическими обстоятельствами. Примерами стихийного массового поведения являют­ся, например, стихийная массовая агрессия в периоды войн и политических потрясений, или, напротив, сти­хийная массовая паника, связанная с поражениями в войнах и восстаниях.

В первую очередь, массовое политическое поведе­ние зависит от того, какой из двух основных уровней (эмоционально-действенный или рациональный) во­зобладает в массовом политическом сознании. В зави­симости от этого, оно будет более или менее стихий­ным и податливым управлению. Во вторую очередь, оно зависит от эффективности (объема и качества) внешнего политико-идеологического воздействия, ока­зываемого на массовое политическое сознание. В принципе, до определенных моментов массовое поли­тическое сознание (и, соответственно, поведение мас­сы) обычно податливо внешнему политико-идеологи­ческому воздействию,

Эффективность воздействия на массу основана на ряде уже понятных причин. Представляя собой, в це­лом, несистематизированное, неструктурированное, как бы мозаичное образование, она испытывает свое­образную потребность в упорядочивании извне. Еще З. Фрейд считал: «Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию, она некритична, неправдо­подобного для нее не существует. Она думает образами, порождающими друг друга ассоциативно, — как это бывает у отдельного человека, когда он свободно фан­тазирует, — не выверяющимися разумом на соот­ветствие с действительностью. Чувства массы всегда весьма просты и весьма гиперболичны... Масса немед­ленно доходит до крайности, высказанное подозрение сразу же превращается у нее в непоколебимую уверен­ность. зерно апатии — в дикую ненависть»[147]. Данные механизмы массового сознания и политического пове­дения активно использовались в истории — например, в геббельсовской пропаганде в Германии, что было исследовано в известной работе Т. Адорно[148].

Соответственно указанным причинам, должны выстраиваться и механизмы воздействия на массу: «Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь чрезмерные раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое. Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомневается и при этом сознает свою громадную силу, она столь же нетерпима, как и подвластна авторитету. Она уважает силу... От своего героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею вла­дели и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Будучи в основе своей вполне консервативной, у нее глубокое отвращение ко всем излишествам и прогрес­су и безграничное благоговение перед традицией»[149].

Еще более жесткие требования по части воздейст­вия на массу выдвигал Х. Ортега-и-Гассет: «Масса лю­дей не имеет мнения. Народ никогда не имел никаких идей; он не обладает теоретическим пониманием бытия вещей. Неприспособленность к теоретическому мыш­лению мешает ему принимать разумные решения и составлять правильные мнения. Поэтому мнения надо втискивать в людей под давлением извне, как смазоч­ное масло в машину»[150].

В истории существует много примеров того, как именно растерянным массовым политическим сознани­ем овладевали «сильные личности», на «волне» такого сознания приходя к власти. Массовое политическое соз­нание подчас даже готово ждать такого структурирую­щего воздействия извне, давая лидерам своего рода «фору» для осмысления события. После начала Великой отечественной войны и нападения Германии в 1941 г., население СССР почти две недели ждало выступления И.В. Сталина. И это выступление позволило, как извест­но, рационализировать и структурировать поначалу де структурированное сознание. Еженедельные высту­пления Ф.Д. Рузвельта по радио позволили структури­ровать массовое сознание Америки в период Великой депрессии, крупномасштабного экономического кри­зиса.

Однако податливость таким воздействиям сохраня­ется сравнительно недолгое время. Стоит его упустить, как массовое политическое сознание становится не­управляемым. Тогда действие рационального уровня ослабевает, и политическое поведение начинает опре­деляться целиком эмоционально-действенным уров­нем. Тогда оно становится в полной мере стихийным и уже практически не управляемым. Разумеется, этому способствует и воздействия тех сил, которые заинтере­сованы в дальнейшем разложении массового политического сознания (например, внешних в случае войны или внутренних, в случае кризисов, политических про­тивников режима).

В свое время, занимаясь проблемой реструктуризации массового поведения из стихийного в более ор­ганизованное, В. МакДугал[151] считал необходимым для этого пять условий. Во-первых, необходима известная степень постоянства состава массы. Во-вторых, требу­ется, чтобы отдельные индивиды массы составили себе определенное представление о природе, функци­ях достижениях и требованиях этой массы. В-треть­их чтобы масса вступила в конкурентные отношения с другими сходными, но в чем-то и отличными от нее общностями. В-четвертых, желательно наличие в мас­се традиций, обычаев и норм взаимоотношений ее членов между собой. Наконец, в-пятых, наличие в мас­се подразделений, то есть введение специализации и дифференциации деятельности входящих в нее инди­видов. Понятно, что при наличии данных пяти усло­вий, любая масса превратится в организованную со­циальную группу.

Однако это — теоретическая модель реструктури­зации массы. На практике, обычно все бывает значи­тельно проще. В ходе Второй мировой войны, например, для реструктуризации обращенных в паническое бег­ство масс военнослужащих Красной армии использо­вались так называемые «заградотряды». То, что только страх реально способен остановить такие массы, дока­зал еще Кай Юлий Цезарь. Как известно, он активно использовал на практике децимацию — казнь каждого десятого из обращенного в бегство легиона.

Основные характеристики (свойства) массового политического сознания являются родственными с ха­рактеристиками массового сознания как такового. Оно эмоционально, заразительно, мозаично, подвижно и изменчиво. Оно всегда конкретно. Как правило, оно неоднородно, аморфно, противоречиво, лабильно, и размыто. Когда единичный субъект, считал Х. Ортега-и-Гассет, становится частью массы, он неизменно под­падает под власть определенных, а именно инстинктив­ных, иррациональных страстей, темных импульсных реакций. Интеллекту, разуму, логической аргументации вовсе нет места в массовой психологии[152]. 3. Фрейд утверждал: «Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исключительно руководит бессознатель­ное»[153].

Эти свойства связаны со свойствами самого субъ­екта массового политического сознания. Реальная поли­тико-психологическая диалектика взаимосвязи «массы» и ее сознания такова, что возникающие обычно основы массового политического сознания сами формируют свою массу, которая, в свою очередь, в дальнейшем фор­мирует свое политическое сознание. Как верно писал Б.А. Грушин, «нет недостатка в эмпирических доказательствах того ежедневно и повсеместно наблюдаемого фак­та, что массовое сознание обнаруживает безусловную способность к «самопорождению», к спонтанному воз­никновению и изменению в процессе и результате не­посредственно-практического освоения массами их «ближайшего» общественного бытия»[154].

Так, американские исследователи убеждены: «вслед за изменениями объективных условий социальной жиз­ни происходит смещение очагов наибольшего беспокой­ства в сознании людей, в общественной психологии»[155]. И, соответственно, наоборот: бытие определяет созна­ние, а сознание реконструирует бытие-

Проблема формирования и функционирования массового политического сознания до недавнего вре­мени рассматривалась в рамках жесткой дихотомии «или-или». Массовое сознание либо трактовалось как подчиняющееся собственным законам возникновения и развития, либо представлялось как управляемое из­вне, прежде всего политико-идеологическими средст­вами. Подобная абсолютизация была явно непродук­тивной в отличие от более диалектического подхода. Последний предполагает, что массовое сознание воз­никает не просто в силу сходства условий, в которых живут и действуют многочисленные «массовые инди­виды», не в силу одной лишь одинаковости их индиви­дуального опыта. Согласно этому подходу, оно возни­кает в силу того, что люди всегда, тем или иным образом, непосредственно или опосредованно, даже не вступая в совместную деятельность, все же взаимодействуют друг с другом в пространстве и времени. В ходе такого взаимодействия, они совместно вырабатывают общие представления, чувства, мнения, фантазии и т. д. — ком­поненты общего для них массового сознания. С этой точки зрения, процесс образования, возникновения массового сознания точнее всего передается термина­ми «порождение», «производство», «продуцирование», схватывающими обе стороны взаимосвязи — и внеш­ние условия, и закономерности саморазвития массо­вого сознания. В данной трактовке, массовое поли­тическое сознание рассматривается как результат встречного движения масс, направленной на свойст­венное человеку осмысление реалий собственного жиз­ни, и тех социально-политических условий, в которых эта жизнь протекает.

Субъект массового политического сознания («по­литическая масса»), как уже совершенно очевидно, никогда не представляет собой сколько-нибудь едино­го и целостного образования. Его невозможно выра­зить количественно, «сосчитать». В этом сходятся практически все исследователи данной проблематики, Тем более, его нельзя отождествлять непосредствен­но с субъектом политического действия. В принципе, никогда невозможно количественно измерить субъект массового политического действия, возникающий на базе того или иного политического сознания. По сути, «политическая масса» есть особая политико-психоло­гическая общность людей, отличающаяся наличием единообразных политико-психологических факторов, побуждающих к общим политическим действиям, к единообразному способу поведения. Но вот какое из этой массы количество людей будет принимать непо­средственное участие в собственно политическом со­бытии — всегда загадка. Сколько людей штурмовало Зимний дворец в 1917 г.? Историки КПСС в свое вре­мя не могли даже точно назвать число членов своей партии в Петрограде к моменту октябрьского восста­ния (у разных авторов, фигурировали от 18 до 24 тыс. человек). Специальные подсчеты показывают, что в таком историческом событии, например, как крестьян­ская война в Германии, принимало участие не более 5-6 % населения. Однако разрушительные последствия их действий пришлось ликвидировать нескольким после­дующим поколениям.

Понятие «политической массы», как и массы вообще, крайне изменчиво, ситуативно и, в целом, неопределенно. Развитие массового политического созна­ния зависит от масштаба охвата людей общими психи­ческими состояниями, определяемыми политическими причинами. Созревая первоначально в рамках тради­ционно выделяемых групп, отдельные компоненты мас­сового политического сознания могут распространять­ся, захватывая представителей иных групп и слоев общества и увеличивая тем самым массу, а могут, на­против, и сокращаться, сужая размеры субъекта мас­сового политического сознания и поведения.

Такая размытость границ субъекта весьма ослож­няет типологизацию массового сознания. В качестве оснований для его дифференциации на какие-то само­стоятельно существующие типы в свое время предла­гался целый ряд свойств.

Во-первых, «общий и актуальный мыслительный потенциал» массового сознания (объем всевозможных позитивных знаний, которыми в принципе располага­ют те или иные массы и которые они практически используют в своей жизнедеятельности). Во-вторых, «пространственная распространенность» массового сознания (формат захватываемой им массы). В-треть­их, его темпоральность (устойчивость или неустойчи­вость во времени). В-четвертых, степень связности (противоречивости или непротиворечивости). В-пя­тых, его управляемость («удельный вес» и пропорции, соотношение входящих в массовое сознание стихий­ных и институционализированных форм). В-шестых, уровень развития массового сознания (высокий — низкий, развитое— неразвитое и т.д.). В-седьмых, характер его выраженности (сильный, средний, сла­бый). В-восьмых, особенности используемых языковых средств (более или менее экспрессивных, включающих сугубо литературные и, также, нелитературные компо­ненты), и т. д., и т. п.

В качестве возможных критериев для более прак­тической типологизации массового сознания исследо­вателями предлагались не только содержательно-ана­литические, но и оценочно-политические критерии. Например, как уже отмечалось, российскими полити­ками в начале XX века выделялись такие разновидно­сти массового политического сознания, как сознание «просвещенное» и «темное», «прогрессивное» и «ре­акционное», «удовлетворенное» и «неудовлетворен­ное». Позднее учеными и политиками подразделялись варианты, находящееся в различных отношениях к официальным позициям, структурам власти и символам пропаганды (скажем, «критическое» или, напротив, «конформистское» массовое сознание), и т. д.

Однако все такие попытки типологизации затраги­вали лишь частные аспекты тех или иных проявлений конкретных вариантов массового политического созна­ния, тогда как в действительности оно представляет собой не плоскостное, а объемное, многомерное обра­зование. В связи с этим, оно может быть описано лишь в пространственной системе разных координат. Это значит, путем одновременного построения нескольких взаимодополняющих типологий и использования не одного, а нескольких коррелятивных параметров, по­зволяющих в совокупности высветить моделируемое массовое сознание под разными углами и построить, за счет этого, его наиболее адекватную, в частности, сфе­рическую модель.

Примером создания такой типологии является опыт исследования массового политического созна­ния США ?0-х гг. XX в., в котором было выделено 12 «матричных» параметров. С их помощью, одновре­менно, учитывались различные признаки содержания, строения и функционирования такого массового соз­нания. В соответствии с выделенными параметрами, были выделены либерал-технократический, либерал-реформистский, либертаристский, традиционалист-ский, неоконсеровативный, радикал-либертаристский, радикал-эскапистский, правопопулистский, радикал-демократический, радикал-бунтарский, радикал-ро-мантический и радикал-социалистический типы мас­сового политического сознания[156].

Оценка и дифференциация содержания массового политического сознания, в обобщенном виде, возможна на основе совокупности трех основных характеристик. Во-первых, наличный (средний) уровень развития созна­ния масс в обществе. Он включает не только когнитив­ные элементы (объем знаний и суждений, способности к суждению масс о тех или иных социально-политиче­ских явлениях и процессах), но и направленность чувств и фантазий, способности эмоционально реагировать на окружающую действительность. Во-вторых, диапазон и направленность потребностей, интересов, а также запросов, отличающих условия жизни масс в обществе. Наконец, в-третьих, диапазон информации, в массовом масштабе циркулирующей в обществе, в том числе спе­циально направляемой на массовое политическое соз­нание через многочисленные каналы воспитательных и образовательных институтов и средства массовой информации населения.

Главная трудность анализа генезиса и процессов функционирования массового политического созна­ния заключается в том, что описать эти явления мож­но только на достаточно конкретном уровне, постоян­но имея в виду конкретные особенности субъекта массового сознания, его содержание, условия возник­новения, испытываемые влияния, и т. д. и т. п. Одно­временно, описание должно быть на достаточно фун­даментальном аналитическом уровне — иначе оно просто не будет научным. Решение данной задачи свя­зывается с рассмотрением различных макроформ, в которых существует, функционирует и развивается массовое политическое сознание — типа массовых на­строений и, отчасти, общественного мнения. Такие макроформы служат своеобразными «ядрами» тех или иных «полей» массового сознания. «Поля» же эти со­стоят из широких совокупностей разнообразных обра­зов, знаний, мнений, волевых импульсов, чувств, ве­рований и т. п. Такие «ядра» связывают различные компоненты массового сознания в некое единое, отно­сительно самостоятельное целое и, тем самым, обес­печивают его социально-политическое функциониро­вание.

В качестве макроформ массового политического сознания в определенные периоды социально-полити­ческого развития выступают общественное мнение и массовые политические настроения (будут отдельно рассмотрены в следующей главе). Общественное мне­ние — состояние массового сознания, заключающее в себе скрытое или явное отношение той или иной общ­ности, или совокупности общностей, к происходящим событиям и бытующим явлениям. Общественное мне­ние выступает в экспрессивной, контрольной, кон­сультативной и директивной функциях. То есть, оно занимает определенную позицию, дает совет или вы­носит решение по тем или иным проблемам. В зави­симости от содержания высказываний, общественное мнение выражается в оценочных, аналитических, кон­структивных или, подчас, деструктивных суждениях. Обычно общественное мнение регулирует поведение людей, социальных групп и политических институтов в обществе, вырабатывая или ассимилируя (заимствуя из сферы науки, идеологии, религии и т. п.) и насаж­дая определенные нормы общественных отношений. В зависимости от знака высказываний, общественное мнение выступает в виде позитивных или негативных суждений.

Общественное мнение действует практически во всех сферах жизни общества. Вместе с тем, границы его суждений достаточно определенны. В качестве объекта высказываний выступают лишь те факты и события действительности, которые вызывают обще­ственный интерес, отличаются значимостью и актуаль­ностью. Понятно, что политические события и факты занимают здесь ведущее место. Однако главную роль играет масштаб происходящего в политике. Если в стабильные периоды развития субъект общественно­го мнения обычно четко ограничен рамками принад­лежности к тем или иным группам, то кризисное по­литическое развитие разрушает эти рамки.

Тогда общественное мнение в политической сфе­ре и способно обобщить те или иные индивидуальные и групповые мнения, снивелировать характерные для них специфические различия и образовать, тем самым, массу людей, придерживающихся единого, теперь уже в широком смысле общественного мнения. Такое массовое общественное мнение и становится макро­формой массового политического сознания. В качест­ве более или менее стихийного поведения оно проявляется в более легитимных (выборы органов власти, референдумы, средства массовой информации, социо­логические опросы и т. д.) или менее легитимных (ми­тинги, манифестации, акции протеста, восстания и т.д.) формах.