Пацифизм французских социалистов

И СИНДИКАЛИСТОВ

Только что закончились конгрессы французской С. G. T. (Confédération générale du Travail, Всеобщий союз профессиональных рабочих союзов)¹⁰⁷ и

252__________________________ В. И. ЛЕНИН

ι " " 108 π

французской социалистической партии . Истинное значение и истинная роль социа­листического пацифизма в настоящий момент с особенной ясностью обрисовались здесь.

Вот резолюция синдикального конгресса, единогласно принятая всеми, и большин­ством ярых шовинистов с печально-знаменитым Жуо (Jouhaux) во главе, и анархистом Брутшу и... «циммервальдистом» Мергеймом:

«Конференция национальных корпоративных федераций, союзов синдикатов (профессиональных союзов), бирж труда, приняв к сведению ноту президента Соединенных Штатов, «приглашающего все нации, находящиеся ныне в войне друг с другом, изложить публично их взгляды на те условия, на кото­рых война могла бы быть окончена», —

просит французское правительство согласиться на это предложение;

приглашает правительство взять на себя инициативу подобного же выступления перед своими союз­никами, чтобы ускорить час мира;

заявляет, что федерация наций, являющаяся одним из залогов окончательного мира, может быть обеспечена лишь при независимости, территориальной неприкосновенности и политической и экономи­ческой свободе всех наций, и малых, и больших.

Организации, представленные на конференции, берут на себя обязательство поддерживать и распро­странять эту идею среди массы рабочих, дабы прекратилось неопределенное, двусмысленное положение, которое выгодно лишь для тайной дипломатии, против каковой всегда восставал рабочий класс».

Вот образец «чистого» пацифизма, вполне в духе Каутского, — пацифизма, одоб­ренного официальной организацией рабочих, не имеющей ничего общего с марксиз­мом, состоящей в большинстве из шовинистов. Перед нами — выдающийся, заслужи­вающий самого серьезного внимания, документ политического объединения шовини­стов и «каутскианцев» на платформе пустой пацифистской фразы. Если в предыдущей статье мы старались показать, в чем теоретическая основа единства взглядов шовини­стов и пацифистов, буржуа и социалистических реформистов, то теперь мы видим это единство практически осуществленным в другой империалистской стране.

____________ ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ___________ 253

На конференции в Циммервальде, 5—8. IX. 1915, Мергейм заявил: «Le parti, les Jouhaux, le gouvernement, ce ne sont que trois têtes sous un bonnet» («партия, господа Жуо, правительство, это — три головы под одним колпаком», т. е. они — едино суть). На конференции С. G. Т. 26 декабря 1916 года Мергейм голосует, вместе с Жуо, паци­фистскую резолюцию. 23-го декабря 1916 года один из самых откровенных и самых крайних органов германских социал-империалистов, хемницкая газета «Volksstimme» помещает редакционную статью: «Разложение буржуазных партий и восстановление социал-демократического единства». В этой статье воспевается, само собою, миролю­бие Зюдекума, Легина, Шейдемана и К⁰, всего большинства германской социал-демократической партии, а также германского правительства, и провозглашается, что «первый конгресс партии, созванный после войны, должен восстановить единство пар­тии, за исключением немногочисленных фанатиков отказа от платежа партийных взно­сов» (т. е. сторонников Карла Либкнехта!) « — единство партии на основе политики правления партии, социал-демократической фракции рейхстага и профессиональных союзов».

Яснее ясного тут выражена идея и провозглашена политика «единства» откровенных социал-шовинистов Германии с Каутским и К , с «Социал-демократической трудовой группой», — единства на основе пацифистских фраз, — «единства», осуществленного во Франции 26 декабря 1916 г. между Жуо и Мер геймом!

Центральный орган итальянской социалистической партии «Avanti!» пишет в редак­ционной заметке 28 декабря 1916 г.:

«Если Биссолати и Зюдекум, Бономи и Шейдеман, Самба и Давид, Жуо и Легин перешли в лагерь буржуазного национализма и предали (hanno tradito, совершили измену) идейное единство интернацио­налистов, которому обещали служить верой и правдой, то мы останемся вместе с нашими немецкими товарищами, такими, как Либкнехт, Ледебур, Гофман, Мейер, с нашими французскими товарищами, та­кими, как Мергейм, Блан, Бризон, Раффэн-Дюжанс, которые не изменились и не колебнулись».

254__________________________ В. И. ЛЕНИН

Посмотрите, какая получается путаница:

Биссолати и Бономи исключены, как реформисты и шовинисты, из итальянской со­циалистической партии еще до войны. «Avanti!» ставит их на один уровень с Зюдеку-мом и Легином, и вполне правильно, конечно, но Зюдекум, Давид и Легин стоят во гла­ве германской якобы социал-демократической, на деле социал-шовинистской партии, и то же самое «Avanti!» восстает против их исключения, против разрыва с ними, против образования III Интернационала. «Avanti!» объявляет, и совершенно правильно, пере­шедшими в лагерь буржуазного национализма Легина и Жуо, противопоставляя им Либкнехта и Ледебура, Мергейма и Бризона. Но мы видим, что Мергейм голосует вме­сте с Жуо, а Легин объявляет, — устами хемницкого «Народного Голоса», — о своей уверенности в восстановлении единства партии с исключением только единомышлен­ников Либкнехта, т. е. «единства» вместе с «С.-д. трудовой группой» (Каутский в том числе), к которой принадлежит Ледебур! !

Эта путаница вызвана тем, что «Avanti!» смешивает буржуазный пацифизм с рево­люционным социал-демократическим интернационализмом, а такие опытные полити­каны, как Легин и Жуо, великолепно поняли тождество социалистического и буржу­азного пацифизма.

Как же в самом деле не ликовать господину Жуо и его газете, шовинистской «La Bataille»¹⁰⁹ по поводу «единодушия» Жуо с Мергеймом, когда в принятой единогласно резолюции, приведенной нами полностью, нет на деле ровнехонько ничего кроме бур­жуазно-пацифистских фраз, нет ни тени революционного сознания, ни одной социали­стической мысли!

Не смешно ли говорить об «экономической свободе всех наций, малых и больших», умалчивая о том, что, пока не свергнуты буржуазные правительства и не экспроприи­рована буржуазия, эта «экономическая свобода» есть такой же обман народа, как фразы об «экономической свободе» граждан вообще, мелких крестьян и богачей, рабочих и капиталистов в современном обществе?

____________ ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ___________ 255

Резолюция, за которую голосовали единогласно Жуо и Мергейм, насквозь и целиком проникнута идеями «буржуазного национализма», который «Avanti!» справедливо от­мечает у Жуо, но которого оно, «Avanti!», странным образом не видит у Мер гейма.

Буржуазные националисты всегда и везде щеголяли «общими» фразами о «федера­ции наций» вообще, об «экономической свободе всех наций, больших и малых». Со­циалисты, в отличие от буржуазных националистов, говорили и говорят: ораторство­вать об «экономической свободе больших и малых наций» есть отвратительное лице­мерие, пока одни нации (например, Англия и Франция) помещают за границей, т. е. да­ют в ссуду за ростовщические проценты малым и отсталым нациям, десятки и десятки миллиардов франков капитала, а малые и слабые нации находятся в кабале у них.

Социалисты не могли бы оставить без решительного протеста ни единой фразы в той резолюции, за которую единогласно голосовали Жуо и Мергейм. Социалисты заявили бы, в прямую противоположность этой резолюции, что выступление Вильсона явная ложь и лицемерие, ибо Вильсон есть представитель буржуазии, нажившей миллиарды на войне, есть глава правительства, доведшего до бешенства вооружение Соединенных Штатов явно в целях второй великой империалистской войны; — что французское буржуазное правительство, связанное по рукам и по ногам финансовым капиталом, ра­бом коего оно является, и тайными империалистскими, насквозь грабительскими и ре­акционными договорами с Англией, Россией и т. д., не в состоянии ни сказать ни сде­лать чего-либо, кроме такой же лжи, по вопросу о демократическом и «справедливом» мире; — что борьба за подобный мир состоит не в повторении общих, пустых, ничего не говорящих, ни к чему не обязывающих, на деле только прикрашивающих империа­листскую скверну, добреньких и сладеньких пацифистских фраз, а в заявлении народам правды, именно в заявлении народам: дабы получить демократический и справедливый мир, надо свергнуть буржуазные правительства всех воюющих стран и воспользоваться

256__________________________ В. И. ЛЕНИН

для этого вооружением миллионов рабочих, а также всеобщим озлоблением масс насе­ления дороговизной жизни и ужасами империалистской войны.

Вот что должны были бы сказать социалисты вместо резолюции Жуо и Мергейма.

Французская социалистическая партия на своем конгрессе, который происходил в Париже одновременно с конгрессом С. G. Т., не только не сказала этого, а приняла еще худшую резолюцию, 2838 голосами против 109, при 20 воздержавшихся, т. е. блоком социал-шовинистов (Ренодель и К , так называемые «мажоритеры», сторонники боль­шинства) и лонгетистов (сторонников Лонге, французских каутскианцев)!! При этом циммервальдист Бурдерон и кинталист (kinthalien, участник кинтальской конференции) Раффэн-Дюжанс голосовали за эту резолюцию! !

Мы не будем приводить текста этой резолюции, ибо она непомерно длинна и совер­шенно не интересна: в ней добренькие, сладенькие фразы о мире поставлены рядом с заявлением готовности поддерживать дальше так называемую «защиту отечества» во Франции, т. е. поддерживать империалистскую войну, которую ведет Франция в союзе с такими еще более крупными и сильными разбойниками, как Англия и Россия.

Объединение социал-шовинистов с пацифистами (или каутскианцами) во Франции и с частью циммервальдистов стало, следовательно, фактом не только в С. G. Т., но и в социалистической партии.

СТАТЬЯ (ИЛИ ГЛАВА) IV ЦИММЕРВАЛЬД НА РАСПУТЬЕ

28-го декабря пришли в Берн французские газеты с отчетом о конгрессе С. G. T., a 30-го декабря появилось в бернской и цюрихской социалистических газетах новое воз­звание бернской I. S. К. («Internationale Sozialistische Kommission») Международной со­циалистической комиссии, исполнительного органа циммервальдского объединения. В этом воззвании, помеченном концом декабря 1916 года, говорится о предложении

____________ ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ___________ 257

мира со стороны Германии, а также Вильсона и других нейтральных стран, причем все эти правительственные выступления называются — и, разумеется, вполне справедливо называются — «комедиантской игрой в мир», «игрой для одурачения собственных на­родов», «лицемерными пацифистскими жестикуляциями дипломатов».

Этой комедии и лжи противопоставляется, как «единственная сила», способная осу­ществить мир и пр., «твердая воля» международного пролетариата «обратить оружие борьбы не на своих братьев, а на врага в собственной стране».

Приведенные цитаты наглядно показывают нам две в корне различные политики, которые до сих пор как бы уживались вместе внутри циммервальдского объединения и которые окончательно разошлись теперь.

С одной стороны, Турати говорит определенно, и вполне справедливо, что предло­жение Германии, Вильсона и т. д. явилось лишь «перефразировкой» итальянского «со­циалистического» пацифизма; заявление немецких социал-шовинистов и голосование французских показывает, что те и другие превосходно оценили пользу пацифистского прикрытия их политики.

С другой стороны, воззвание Интернациональной социалистической комиссии назы­вает пацифизм всех воюющих и нейтральных правительств комедией и лицемерием.

С одной стороны, Жуо соединяется с Мергеймом, Бурдерон, Лонге и Раффэн-Дюжанс с Реноделем, Самба и Тома, а немецкие социал-шовинисты, Зюдекум, Давид, Шейдеман провозглашают предстоящее «восстановление социал-демократического единства» с Каутским и «Социал-демократической трудовой группой».

С другой стороны, воззвание Интернациональной социалистической комиссии при­зывает «социалистические меньшинства» энергично бороться со «своими правительст­вами» «и с их социал-патриотическими наемниками» (Söldlinge).

Или — или.

Разоблачать бессодержательность, нелепость, лицемерие буржуазного пацифизма или «перефразировы-

258__________________________ В. И. ЛЕНИН

вать» его в «социалистический» пацифизм? Бороться ли с Жуо и Реноделями, с Леги-нами и Давидами, как с «наемниками» правительств, или объединяться с ними на пус­тых пацифистских декламациях французского или немецкого образцов?

По этой линии идет теперь водораздел между циммервальдской правой, всегда вос­стававшей изо всех сил против раскола с социал-шовинистами, и Циммервальдской ле­вой, которая еще в Циммервальде недаром позаботилась публично отгородиться от правой, выступить и на конференции и после нее в печати с особой платформой. При­ближение мира или хотя бы усиленное обсуждение некоторыми буржуазными элемен­тами вопроса о мире не случайно, а неизбежно вызвало особенно наглядное расхожде­ние той и другой политики. Ибо мир всегда рисовался и рисуется буржуазным пацифи­стам и их «социалистическим» подражателям или перепевателям, как нечто принципи­ально отличное в том смысле, что идея: «война есть продолжение мирной политики, мир есть продолжение военной политики» оставалась всегда непонятой пацифистами обоих оттенков. Что империалистская война 1914—1917 годов есть продолжение им­периалистской политики 1898—1914 годов, если не еще более раннего периода, этого не хотели и не хотят видеть ни буржуа, ни социал-шовинисты. Что мир может быть те­перь, если не будут революционно свергнуты буржуазные правительства, лишь импе­риалистским миром, продолжающим империалистскую войну, этого не видят ни бур­жуазные, ни социалистические пацифисты.

Как к оценке данной войны подходили с бессмысленными, вульгарными, обыватель­скими фразами о нападении или обороне вообще, так и к оценке мира подходят с таки­ми же филистерскими общими местами, забывая о конкретной исторической ситуации, о конкретной действительности борьбы между империалистскими державами. А соци­ал-шовинистам, этим агентам правительств и буржуазии внутри рабочих партий, есте­ственно было ухватиться особенно за приближение мира, даже за разговоры о мире, чтобы затушевать

____________ ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ___________ 259

вскрытую войною глубину их реформизма, их оппортунизма, чтобы восстановить свое подорванное влияние на массы. Поэтому социал-шовинисты, как мы видели, и в Гер­мании и во Франции делают усиленные попытки «объединиться» с нетвердой, бес­принципной, пацифистской частью «оппозиции».

И внутри циммервальдского объединения, наверное, будут сделаны попытки зату­шевать расхождение двух непримиримых линий политики. Можно предвидеть двоякие попытки этого рода. «Деляческое» примирение будет состоять просто в том, чтобы ме­ханически соединять громкие революционные фразы (каковы, например, фразы в воз­звании Интернациональной социалистической комиссии) с оппортунистической и па­цифистской практикой. Так было во II Интернационале. Архиреволюционные фразы в воззваниях Гюисманса и Вандервельда и в некоторых резолюциях конгрессов только прикрывали архиоппортунистическую практику большинства европейских партий, не переделывая ее, не подрывая ее, не борясь с ней. Сомнительно, чтобы внутри циммер­вальдского объединения могла удаться вновь эта тактика.

«Принципиальные примирители» попробуют преподнести фальсификацию мар­ксизма в духе, например, такого рассуждения, что реформы не исключают революции, что империалистский мир с известными «улучшениями» границ национальностей или международного права или расходного бюджета на вооружения и т. п. возможен наряду с революционным движением, как «один из моментов развертывания» этого движения и так далее и тому подобное.

Это было бы фальсификацией марксизма. Конечно, реформы не исключают револю­ции. Дело, однако, идет сейчас не об этом, а о том, чтобы революционеры не исключа­ли себя перед реформистами, т. е. чтобы социалисты не подменяли своей революцион­ной работы реформистскою. Европа переживает революционную ситуацию. Война и дороговизна обостряют ее. Переход от войны к миру вовсе еще не обязательно устра­няет ее, ибо ниоткуда не следует, чтобы миллионы рабочих,

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

имеющие теперь в своих руках великолепное вооружение, непременно и безусловно дали себя «мирно разоружить» буржуазии вместо выполнения совета К. Либкнехта, т. е. обращения оружия против своей буржуазии.

Вопрос стоит не так, как его ставят пацифисты, каутскианцы: либо реформистская политическая кампания, либо отказ от реформ. Это буржуазная постановка вопроса. На деле вопрос стоит так: либо революционная борьба, побочным продуктом которой, в случае ее неполной удачи, бывают реформы (это доказала вся история революций во всем мире), либо ничего кроме разговоров о реформах и посулов реформ.

Реформизм Каутского, Турати, Бурдерона, выступающий ныне в форме пацифизма, не только оставляет в стороне вопрос о революции (это уже есть измена социализму), не только на практике отказывается от всякой систематической и упорной революци­онной работы, но и доходит до заявлений, что уличные демонстрации суть авантюра (Каутский в «Neue Zeit», 26 ноября 1915 г.), доходит до защиты и до осуществления единства с откровенными и решительными противниками революционной борьбы, Зю-декумами, Легинами, Реноделями, Тома и пр. и проч.

Этот реформизм абсолютно непримирим с революционным марксизмом, который обязан всесторонне использовать настоящую революционную ситуацию в Европе для прямой проповеди революции, свержения буржуазных правительств, завоевания власти вооруженным пролетариатом, нисколько не зарекаясь и не отказываясь использовать реформы для развития борьбы за революцию и в ходе ее.

Ближайшее будущее покажет, как развернется ход событий в Европе вообще, борьба реформизма-пацифизма с революционным марксизмом в частности, в том числе и борьба двух частей циммервальдского объединения.

Цюрих, 1 января 1917 г.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ¹¹⁰

Гражданин Суварин заявляет, что письмо свое он адресует также и мне. Я отвечаю ему с тем большим удовольствием, что его статья затрагивает важнейшие вопросы ме­ждународного социализма.

Суварин считает «апатриотической» точку зрения тех, кто думает, что «защита оте­чества» несовместима с социализмом. И, в свою очередь, он «защищает» точку зрения Турати, Ледебура, Бризона, которые, голосуя против военных кредитов, заявляют себя сторонниками «защиты отечества», т. е. точку зрения направления, называемого «цен­тром» (я сказал бы скорее «болотом»), или, — по имени главного теоретического и ли­тературного представителя этого направления, Карла Каутского, — каутскианством. Замечу мимоходом, что Суварин неправ, утверждая, что «они (т. е. русские товарищи, говорящие о крахе II Интернационала) отождествляют таких людей, как Каутский, Лонге и т. д. ... с националистами типа Шейдемана и Реноделя». Никогда ни я, ни пар­тия, к которой я принадлежу (ЦК РСДРП), не отождествляли точку зрения социал-шовинистов с точкой зрения «центра». В официальных заявлениях нашей партии, в ма­нифесте Τ TTC опубликованном 1 ноября 1914 г., и в резолюциях, принятых в марте 1915 г. (оба эти документа воспроизведены in extenso в нашей брошюре «Социализм и война»,

См. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 13—23 и 161—167. Ред. — полностью. Ред.

262__________________________ В. И. ЛЕНИН

знакомой Суварину), мы всегда проводили различив между социал-шовинистами и «центром». Первые, по нашему мнению, перешли на сторону буржуазии. По отноше­нию к ним мы требуем не только борьбы, но и раскола. Вторые же, — это нерешитель­ные, колеблющиеся, наносящие наибольший ущерб пролетариату своими усилиями объединить социалистические массы с шовинистическими вождями.

Суварин говорит, что он хочет «рассматривать факты с марксистской точки зрения».

Но с марксистской точки зрения такие общие и отвлеченные определения, как «апатриотизм», абсолютно никакой цены не имеют. Отечество, нация — это категории исторические. Если во время войны речь идет о защите демократии или о борьбе про­тив ига, угнетающего нацию, я нисколько не против такой войны и не боюсь слов «за­щита отечества», когда они относятся к этого рода войне или восстанию. Социалисты всегда становятся на сторону угнетенных и, следовательно, они не могут быть против­никами войн, целью которых является демократическая или социалистическая борьба против угнетения. Таким образом, было бы прямо-таки смешным отрицание законно­сти войн 1793 г., войн Франции против реакционных европейских монархий, или гари-бальдийских войн и т. д. ... Было бы точно так же смешным нежелание признавать за­конность войн угнетенных народов против их угнетателей, которые могли бы разра­зиться в настоящее время, например, восстания ирландцев против Англии, или восста­ния Марокко против Франции, Украины против России и т. д. ...

С марксистской точки зрения необходимо в каждом отдельном случае, для каждой войны особо, определить ее политическое содержание.

Но как определить политическое содержание войны?

Всякая война есть лишь продолжение политики. Продолжением какого рода полити­ки является настоящая война? Является ли она продолжением политики пролетариата, который с 1871 по 1914 г. был единственным представителем социализма и демократии во

_______________________ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ_____________________ 263

Франции, в Англии и в Германии? Или же она является скорее продолжением империа­листской политики, политики колониального грабежа и угнетения слабых народов ре­акционной, клонящейся к упадку и умирающей буржуазии?

Стоит лишь определенно и правильно поставить вопрос, чтобы получить совершен­но ясный ответ: настоящая война — война империалистская, это война рабовладельцев, которые поссорились из-за своего рабочего скота и хотят укрепить и увековечить раб­ство. Эта война — тот «капиталистический разбой», о котором говорил Жюль Гед в 1899 г., осуждая тем самым заранее свою собственную измену в будущем. Гед говорил тогда:

«Есть другие войны... которые возникают каждый день, это войны за рынки сбыта. С этой стороны война не только не исчезает, но грозит стать непрерывной. Это — война капиталистическая по преиму­ществу, война между капиталистами всех стран из-за прибыли, из-за овладения мировым рынком ценою нашей крови. И вот представьте себе, что в каждой из капиталистических стран Европы во главе подоб­ной взаимной резни ради грабежа находится социалист! Представьте себе английского Мильерана, итальянского Мильерана, немецкого Мильерана в дополнение к Мильерану французскому, втягивающих пролетариев друг против друга в этот капиталистический разбой! Что осталось бы, я вас спрашиваю, то­варищи, от международной солидарности? В тот день, когда мильеранизм стал бы общим явлением, нужно было бы сказать «прости» всякому интернационализму и стать националистом, каким ни вы, ни я никогда не согласимся быть» (см. «На страже!» («En Garde!») Жюля Геда, Париж, 1911, стр. 175—176).

Неверно, что Франция борется в эту войну 1914— 1917 гг. за свободу, националь­ную независимость, демократию и т. д. ... Она борется за удержание своих колоний, за удержание колоний Англией, на которые Германия имела бы гораздо больше прав, — конечно, с точки зрения буржуазного права. Она борется за то, чтобы отдать России Константинополь и т. д. ... Эту войну ведет, следовательно, не Франция демократиче­ская и революционная, не Франция 1792, не Франция 1848 гг. и не Франция Коммуны. Ведет войну Франция буржуазная, Франция реакционная, союзница и друг

264__________________________ В. И. ЛЕНИН

царизма, «всемирный ростовщик» (выражение — не мое, оно принадлежит сотруднику «L'Humanité» Лизису), защищающий свою добычу, свое «священное право» на коло­нии, на «свободу» эксплуатировать весь мир при помощи своих миллиардов, отданных взаймы слабым или менее богатым народам.

Не говорите, что трудно отличить войны революционные от войн реакционных. Вы хотите, чтобы помимо научного критерия, который я уже указал, я указал бы и чисто практический, понятный всем критерий?

Вот он: всякая, сколько-нибудь значительная война подготовляется заранее. Когда готовится революционная война, демократы и социалисты не боятся наперед заявить, что они стоят за «защиту отечества» в подобной войне. Когда же, напротив, готовится реакционная война, ни один социалист не решается заранее, т. е. до объявления войны, определить, что он будет за «защиту отечества» в подобной войне.

Маркс и Энгельс не боялись призывать немецкий народ к войне против России в 1848 и 1859 годах.

Между тем, напротив, в Базеле, в 1912 г., социалисты не осмеливались говорить о «защите отечества» в войне, наступление которой они уже предвидели и которая, действительно, наступила в 1914 году.

Наша партия не боится заявить публично, что она встретит сочувствием войны или восстания, которые Ирландия могла бы начать против Англии, Марокко, Алжир, Тунис — против Франции, Триполи — против Италии, Украина, Персия, Китай — против России и т. д.

А социал-шовинисты? А «центристы»? Осмелятся ли они открыто и официально заявить, что они стоят или будут стоять за «защиту отечества» в случае, ежели, напри­мер, разразится война между Японией и Соединенными Штатами, война вполне импе­риалистская, которая грозит многим сотням миллионов людей и подготовляется в про­должение десятков лет? Пусть попробуют! Я готов биться об заклад, что они не сдела­ют этого, ибо они слишком хорошо отдают себе отчет в том,

_______________________ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ_____________________ 265

что если бы они на это решились, то стали бы посмешищем рабочих масс, были бы ос­вистаны ими и выгнаны из социалистических партий. Вот почему социал-шовинисты и «центристы» будут избегать всякого открытого заявления по этому вопросу и будут продолжать вилять, лгать, запутывать вопрос и отделываться софизмами вроде того, который принят последним конгрессом французской партии в 1915 г.: «Страна, под­вергшаяся нападению, имеет право обороняться».

Как будто суть в том — кто напал первым, а не в том, каковы причины войны, цели, которые она себе ставит, и классы, которые ее ведут. Можно ли, например, допус­тить, что социалисты могли бы, находясь в здравом уме, признать в 1796 г. право на «защиту отечества» за Англией, когда революционные французские войска стали бра­таться с ирландцами? А между тем ведь именно французы нападали в этот момент на Англию, и французская армия готовилась даже к десанту в Ирландии. И можно ли бы­ло бы завтра признать право на «защиту отечества» за Россией и за Англией, если вслед за тем, как они получили урок от Германии, на них напала бы Персия в союзе с Индией, Китаем и другими революционными народами Азии, совершающими свой 1789 и свой 1793 годы?

Таков мой ответ на прямо-таки смешное обвинение, сделанное нам, будто мы разде­ляем идеи Толстого. Наша партия отвергла как толстовское учение, так и пацифизм, заявив, что социалисты должны в настоящей войне стремиться превратить ее в граж­данскую войну пролетариата против буржуазии, за социализм.

Если вы мне скажете, что это утопия, я вам отвечу, что, очевидно, буржуазия Фран­ции, Англии и т. д. не разделяет вашего мнения, ибо она не стала бы, конечно, играть гнусную и смешную роль, доходя до заключения в тюрьму и мобилизации «пацифи­стов», если бы она не предчувствовала и не предвидела неотвратимого и непрестанного нарастания революции и ее близкого наступления.

Это приводит меня к вопросу о расколе, поднимаемому также Су вар иным. Раскол! Это пугало, которым

266__________________________ В. И. ЛЕНИН

социалистические вожди стремятся напугать других и которого они сами так боятся! «Какую пользу принесло бы теперь создание нового Интернационала?» — говорит Су-варин. — «Деятельность его была бы поражена бесплодием, так как численно он был бы очень слаб».

Но ведь именно «деятельность» Прессмана и Лонге во Франции, Каутского и Леде-бура в Германии поражена бесплодием, что подтверждается ежедневными фактами, как раз потому, что они боятся раскола! И как раз потому, что К. Либкнехт и О. Рюле в Германии не боялись раскола, заявили открыто о его необходимости (см. письмо Рюле в «Vorwärts» от 12 января 1916 г.) и не поколебались осуществить его — их деятель­ность имеет столь великое значение для пролетариата, несмотря на их численную сла­бость. Либкнехт и Рюле — это только 2 против 108. Но эти двое представляют мил­лионы людей, эксплуатируемые массы, огромное большинство населения, будущее че­ловечества, революцию, которая с каждым днем растет и зреет. 108 представляют лишь дух подхалимства небольшой кучки лакеев буржуазии в среде пролетариата. Деятель­ность Бризона, когда он разделяет слабости центра или болота, поражена бесплодием. И, напротив, деятельность Бризона перестает быть бесплодной, она организует проле­тариат, пробуждает и встряхивает его, когда Бризон на деле разрушает «единство» и когда в парламенте он мужественно восклицает «долой войну!» или когда он публично говорит правду, заявляя, что союзники дерутся для того, чтобы отдать России Констан­тинополь.

Истинно-революционные интернационалисты численно слабы? Рассказывайте! Возьмем в качестве примера Францию 1780 г. и Россию 1900 года. Сознательные и ре­шительные революционеры, которые в первом случае были представителями буржуа­зии — революционного класса той эпохи, — а во втором случае были представителями революционного класса настоящего времени — пролетариата, были чрезвычайно слабы численно. Это были лишь единицы, составлявшие макси-

_______________________ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ_____________________ 267

мум лишь Vio ооо или даже Vioo ooo своего класса. А спустя несколько лет эти самые еди­ницы, это самое, якобы столь ничтожное, меньшинство повело за собою массы, мил­лионы и десятки миллионов людей. Почему? Потому что это меньшинство представля­ло действительно интересы этих масс, потому что оно верило в грядущую революцию, потому что оно было готово беззаветно ей служить.

Численная слабость? Но с каких это пор революционеры ставят свою политику в за­висимость от того факта, в большинстве ли они или в меньшинстве? Когда в ноябре 1914 г. наша партия объявила о необходимости раскола с оппортунистами , заявив, что этот раскол будет единственно правильным и достойным ответом на их измену в авгу­сте 1914 г., это заявление казалось многим лишь сектантским сумасбродством людей, которые окончательно оторвались от жизни и от действительности. Прошло два года, и — посмотрите, что происходит. В Англии раскол — совершившийся факт; социал-шовинист Гайндман должен был покинуть партию. В Германии раскол развивается у всех на глазах. Организации Берлина, Бремена и Штутгарта имели даже честь быть ис­ключенными из партии... из партии лакеев кайзера, из партии немецких господ Реноде-лей, Самба, Тома, Гедов и К⁰. А во Франции? С одной стороны, партия этих господ за­являет о том, что она остается сторонницей «защиты отечества»; с другой, циммер-вальдцы заявляют в своей брошюре «Социалисты Циммервальда и война», что «защита отечества» не социалистична. Разве это не раскол?

И как могли бы добросовестно работать бок о бок в одной партии люди, которые по­сле двух лет этого величайшего мирового кризиса дают диаметрально противополож­ные ответы на самый важный вопрос современной тактики пролетариата?

Взгляните и на Америку — страну, к тому же, нейтральную. Не начался ли и там раскол: в то время как, с одной стороны, Евгений Дебс, этот «американский

См. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 13—23. Ред.

268__________________________ В. И. ЛЕНИН

Бебель», заявляет в социалистической печати, что он признает лишь один вид войны, войну гражданскую за победу социализма, и что он предпочел бы дать себя расстре­лять, нежели голосовать хотя бы за один цент на военные расходы Америки (см. «Appeal to Reason»¹¹² № 1032, от 11 сентября 1915 г.), в то же время, с другой стороны, американские Ренодели и Самба провозглашают «защиту отечества» и «подготовлен­ность к войне». Американские же Лонге и Прессманы — бедняги! — стремятся поми­рить социал-шовинистов с революционными интернационалистами.

Два Интернационала уже существуют. Один — Самба-Зюдекума-Гайндмана-Плеханова и К и второй — К. Либкнехта, Маклина (шотландский учитель, осужден­ный английской буржуазией на каторгу за поддержку классовой борьбы рабочих), Хёг-лунда (шведский депутат, осужденный на каторгу за свою революционную агитацию против войны, бывший в Циммервальде одним из основателей «Циммервальдской ле­вой»), пяти депутатов Государственной думы, осужденных на вечную ссылку в Сибирь за их агитацию против войны и т. д. Это, с одной стороны, Интернационал тех, кото­рые помогают своим правительствам вести империалистскую войну, а с другой сто­роны, Интернационал тех, которые ведут революционную борьбу против этой войны. И ни красноречие парламентских болтунов, ни «дипломатия» «государственных му­жей» социализма не смогут объединить эти два Интернационала. Второй Интернацио­нал отжил свой век. Третий Интернационал уже родился. И если он еще не освящен первосвященниками и папами II Интернационала, а, наоборот, проклят ими (см. речи Вандервельда и Стаунинга), это все же не мешает ему приобретать день ото дня новые силы. Третий Интернационал даст возможность пролетариату избавиться от оппорту­нистов, и он же приведет массы к победе в социальной революции, которая назревает и приближается.

Прежде чем закончить, я должен ответить несколько слов на личную полемику Су-варина. Он просит (социалистов, находящихся в Швейцарии) умерить личную

_______________________ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ_____________________ 269

критику, направленную против Бернштейна, Каутского, Лонге и т. д. ... Со своей сторо­ны я должен сказать, что я не могу согласиться с этой просьбой. И прежде всего я ука­жу Суварину, что я выступаю против «центристов» не с личной критикой, а с критикой политической. Влияния на массы гг. Зюдекумов, Плехановых и т. д. уже не спасешь: их авторитет настолько уже подорван, что повсюду полиции приходится их защищать. Но «центристы» своею пропагандой «единства» и «защиты отечества», своим стремлением к соглашению, своими усилиями прикрыть словами самые глубокие расхождения при­чиняют величайший ущерб рабочему движению, задерживая окончательное банкротст­во морального авторитета социал-шовинистов, поддерживая, таким образом, их влия­ние на массы, оживляя труп оппортунистов II Интернационала. По всем этим сообра­жениям я считаю, что борьба против Каутского и других представителей «центра» яв­ляется для меня социалистическим долгом.

Суварин, наряду с другими, «обращается к Гильбо, к Ленину, ко всем тем, которые пользуются преимуществом находиться «в стороне от схватки», преимуществом, часто позволяющим здраво судить о людях и делах социализма, но заключающим в себе так­же, быть может, некоторые неудобства».

Намек прозрачен. В Циммервальде Ледебур высказал эту мысль без обиняков, обви­няя нас, «левых циммервальдцев», в том, что мы из-за границы бросаем в массы рево­люционные призывы. Я повторяю гражданину Суварину то же, что я сказал Ледебуру в Циммервальде. Минуло 29 лет с тех пор, как я был арестован в России. В продолжение этих 29 лет я не переставал бросать в массы революционные призывы. Я делал это из моей тюрьмы, из Сибири, а позднее — из-за границы. И я часто встречал в революци­онной печати такие же «намеки», как и в речах царских прокуроров, «намеки», обви­нявшие меня в недостатке честности, так как, проживая за границей, я обращаюсь с ре­волюционными призывами к массам России. Эти «намеки» со стороны царских проку­роров никого не удивят. Но я приз