Резолюция о принципиальной позиции новоискровцев

Съезд признает безусловно необходимой борьбу с принципиальной позицией мень­шевиков или новоискровцев, отклонившихся от революционной социал-демократии в сторону оппортунизма. Еще на втором съезде партии это обнаружилось как на отдель­ных рассуждениях, так и на всем составе меньшинства из противников старой «Искры» и наименее устойчивых принципиально оттенков. После второго съезда этот поворот меньшевиков к рабочедельскому оппортунизму стал настолько ясен, что они сами при­знали пропасть между старой и новой «Искрой». И действительно, по целому ряду во­просов новая «Искра» выдвинула безусловно неправильные и затемняющие классовое сознание пролетариата лозунги и теории. Сюда относится теория организации-процесса, принижающая марксизм до оправдания дезорганизации и интеллигентского анархизма. Сюда относится возврат к неверным взглядам об отношении партии к клас­су, принижающим задачи партии как передового отряда, руководителя и организатора его. Столь же неправильны и реакционны были выдвинутые новой «Искрой» разногла­сия ее со старой «Искрой» по вопросу об отношениях к либералам и о планах земской кампании, — о подготовке восстания и пресловутой утопичности мыслей о назначении и проведении его, — о задачах вооружения масс, технического и организационного ру­ководства ими во время революции, — о невозможности и нежелательности революци­онной демократической диктатуры пролетариата и мелкой буржуазии в эпоху сверже­ния самодержавия и т. д. Все эти воззрения тащат партию назад не только в теоретиче­ском, но и непосредственно в практическом отношениях, будучи особенно вредны и губительны для партии революционного пролетариата в переживаемый Россией рево­люционный момент. Съезд

324__________________________ В. И. ЛЕНИН

поручает поэтому всем членам партии разъяснять неправильность таких воззрении в своей пропаганде и агитации.

4. РЕЗОЛЮЦИЯ ОБ ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ РАБОЧИМИ И ИНТЕЛЛИГЕНТАМИ В СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ

ПАРТИИ

Съезд решительно осуждает ту политику сеяния недоверия и вражды между рабочи­ми и интеллигентами в социал-демократических организациях, которую ведут новоис-кровцы. Съезд напоминает сознательным рабочим, как они переживали несколько лет тому назад подобные приемы борьбы со стороны рабочедельского крыла партии и от­вергали эти приемы. Пустые фразы о самодеятельности рабочих и о выборном начале, бросаемые новоискровцами, не сопровождаются никаким действительным улучшением работы в наших организациях и демагогически обещают неисполнимое. При свобод­ных политических условиях наша партия может и будет построена всецело на принци­пе выборного начала. При самодержавии это неосуществимо для всей массы входящих в партию тысяч рабочих.

Съезд еще раз напоминает задачу сознательных сторонников социал-демократической рабочей партии: укреплять всеми силами связь этой партии с массой рабочего класса, постоянно поднимая более широкие слои пролетариев и полупролета­риев до полной социал-демократической сознательности, развивая их революционную и социал-демократическую самодеятельность, заботясь о выделении самой рабочей массой возможно большего числа рабочих, способных вполне руководить движением и всеми организациями партии.

Съезд повторяет от лица партии советы революционных социал-демократов: созда­вать как можно больше рабочих организаций, входящих в нашу партию; стремиться к тому, чтобы рабочие организации, не желающие или не имеющие возможности войти в партию, по крайней мере примыкали к партии; добиваться того, чтобы как можно больше сознательных социал-демократов рабочих входили как члены в комитеты пар­тии.

ИЗМЕНЕНИЕ ПУНКТА УСТАВА О ЦЕНТРАХ

Значительная часть работающих в России товарищей, в том числе Бюро Комитетов Большинства, высказывается за один центр в России.

Что собственно значит такая реформа? В одном центре должны преобладать това­рищи, работающие в России, — это, несомненно, вытекает из указанной тенденции. Осуществление ее всецело зависит от воли съезда, выбирающего состав центра. Следо­вательно, тут не о чем спорить и не о чем разговаривать.

Но далее, каково будет отношение Центрального Органа к Центральному Комитету? Центральный Орган, говорят нам, есть комиссия, назначенная Центральным Комите­том. Один (или два) члена редакции Центрального Органа могут (говорят те же това­рищи) входить, как часть и как меньшая часть, в Центральный Комитет. Спрашивается тогда, в чем же будет проявляться участие этой заграничной части Центрального Коми­тета в делах Центрального Комитета? «По переписке» участвовать реально в делах Центрального Комитета, это явная утопия, об этом можно говорить только в насмешку. За границей лишь с великим трудом, ценой бездны хлопот, труда, руготни и неприят­ностей удается добиться плохенького осведомления post factum, а об «участии в реше­нии дел» из-за границы можно говорить только «для ради важности» или для лицеме­рия.

326__________________________ В. И. ЛЕНИН

Итак, одно из двух: или заграничные члены (respective заграничный член) Цен­трального Комитета выговаривают себе по уставу партии (ибо иные «договоры» не­действительны) периодические собрания всего Центрального Комитета за границей. Если так, тогда этот верховный центр фактически вполне совпадает с теперешним Со­ветом партии, т. е. становится учреждением, собирающимся 3—4—5 раз в год и лишь дающим общее направление всей работе. Или лее Центральный Комитет собирается в России и там решает все дела, без заграничного члена; тогда последний только чис­лится, и заведомо фиктивно числится, членом Центрального Комитета. На деле он не может участвовать в решении общих дел. При таких условиях можно бы с полным правом усомниться в том, чтобы нашлись люди на этот «пост» (или на эту синекуру?) «заграничных членов» Центрального Комитета!

Другое (и последнее возможное) предположение. Весь состав Центрального Комите­та, как одного центра, — товарищи, работающие в России. Только такой центр будет реально единым русским центром. За границей он назначает свою агентуру. Практиче­ски эта агентура будет существовать, однако, как самостоятельный центр: в самом деле, представьте себе редакцию Центрального Органа. Понятно, что тут нужна целая колле­гия, которая образуется, складывается, спевается лишь долгим и долгим путем (Россия, чтобы сложить новый Центральный Орган, после II съезда, потратила полтора года усилий, и это при громадной заинтересованности всей России в тяжелом общепартий­ном кризисе!). На практике эта коллегия ведет еженедельный орган вполне самостоя­тельно. Русский Центральный Комитет откликается на ее ведение дела в лучшем случае «совещанием» раз в полгода (или раз в 1 /г года) — чем такое «совещание» отличается от «Совета»? — или «письмом» отдельного члена Центрального Комитета. На практи­ке эта заграничная коллегия ведет агитацию и подготовку работников за границей (ре­фераты и собра-

— или, соответственно. Ред.

______________________ ИЗМЕНЕНИЕ ПУНКТА УСТАВА О ЦЕНТРАХ____________________ 327

ния) перед сотнями членов партии. Центральный Комитет физически не в силах на де­ле направлять эту работу, на деле руководить этой работой заграничной коллегии. Цен­тральный Комитет физически не в силах участвовать в этой работе иначе как редкими совещаниями с лицами, ведущими ее. И еще раз: чем будут отличаться эти совещания от Совета??

Итог: на деле, на практике «один» центр будет либо фикцией, либо он сведется, не­пременно и неминуемо сведется к теперешней системе того, что насмешливо зовут «троецентрием». На деле, на практике различие условий географических, политиче­ских, условий характера работы неизбежно и неминуемо вызовет и будет вызывать (впредь до падения самодержавия) два центра в нашей партии, объединяемые лишь время от времени «совещаниями », которые на деле всегда и будут играть роль вер­ховного или высшего «Совета» партии.

Вполне понятно, что реакция против заграницы вызвала у россиян общий крик: до­лой заграницу! долой два центра! Эта реакция законная и похвальная, ибо она знамену­ет громадный рост партийных сил и партийного самосознания после II съезда. Эта ре­акция выражает шаг вперед нашей партии, об этом спору нет. Но не следует давать се­бя обольщать словами или возводить в «систему» настроение данной минуты, прехо­дящий «гнев» против «заграничников». На гневе никакой партийной системы не по­строишь. Нет ничего легче, как постановить простое и краткое правило: «центр один», но таким постановлением нисколько не приближаемся к решению очень сложного во­проса о способах реального (а не бумажного) объединения различных функций работы в России и за границей.

Написано в феврале 1905 г.

Впервые напечатано в 1926 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике V

ПЛАН ЧТЕНИЯ О КОММУНЕ ^Ш

1. Исторический очерк Коммуны.

Франция при Наполеоне III. Основа империализма: буржуазия уже не, пролетариат еще не ...¹¹⁴ Авантюризм Наполеона III. Необходимость внешнего блеска, войн.

2. Рост пролетариата после июня 1848. Internationale Arbeiter Association 1864.¹¹⁵ Пре­
следование ее Наполеоном III.

Протест французских рабочих против войны (12 июля, Парижская секция Интер­национала, S. 16) и немецких (Брауншвейгское рабочее собрание 16 июля, Хемниц-кое, Берлинская секция Интернационала, S. 18)

3. Седан: 2 сентября 1870 и провозглашение республики 4 сентября 1870. Либеральные
пройдохи захватывают власть.

Либеральные адвокаты и двуличные монархисты: Тъер.

4. Правительство национальной обороны = правительство народной измены. Трошю:
«план» защиты Парижа. Комедия защиты. Геройство парижских рабочих. Капи­
туляция 28 января 1871.

5. Предписание Бисмарком условия созыва Национального собрания в 8 дней (S. 34)
для решения вопроса о войне и мире. Интриги Тьера с монархистами.

Палата юнкеров (ruraux ). Национальное собрание в Бордо 630 членов = 30 бона­партистов + 200 республиканцев (100 умеренных и 100 радикалов) + 400 монархи­стов (200 орлеанистов + 200 легитимистов).

Разговор Тьера с Фаллу.

— деревенщина. Ред.

ПЛАН ЧТЕНИЯ О КОММУНЕ________________________________ 329

6. Провоцирование Парижа: назначение монархических послов; отнятие «30 су» у солдат национальной гвардии; в Париже префект полиции Валентэн, начальник

национальной гвардии д'Орель де Паладин и др. (Трепов и Васильчиков!!) ; пе­ренесение Национального собрания в Версаль; подавление республиканских газет и т. д. Стремление свалить расходы войны на бедных (S. 35). Вооруженные париж­ские рабочие и — монархическое собрание. Конфликт неизбежен.

7. Предостережение Маркса : второй адрес Генерального Совета Интернационала 9
сентября 1870: «Не обольщаться национальными традициями 1792 г.», развернуть
«организацию своего класса», не задаваться целью свергнуть правительство («отча­
янная глупость»): S. 25. То же писал Евгений Дюпон, секретарь Интернационала
(Генерального Совета), для Франции 7 сентября 1870 (Weill, 134).

8. Последний акт провокации. Отняты у национальной гвардии пушки 18 марта 1871.
Обманные доводы Тьера. Покушение не удалось. Центральный комитет нацио­
нальной гвардии объявил Коммуну. Гражданская война началась между Париж­
ской Коммуной и Версальским правительством.

9. Направления в Коммуне: (а) бланкисты. Еще в ноябре 18 8 0 Бланки в «Ni Dieu
ni maître» порицает теорию классовой борьбы и отделение интересов пролетариа­
та от интересов нации (Weill, 229) (не отделяет рабочих от революционной буржуа­
зии); (б) прудонисты (мутуалисты) «организация обмена и кредита».

Революционный инстинкт рабочего класса прорывается вопреки ошибочным тео­риям. 10. Политические меры Коммуны:

(1) уничтожение постоянного войска

(2) уничтожение бюрократии а) выборность всех чиновников; б) жалованье не >
6000 fr.

ContraБланки, основавшего в 1870«Patrie en danger» («Отечество в опасности». Ред.) (NB). — «Ни бога ни господина».Ред.

В. И. ЛЕНИН

Программа-minimum

(3) отделение церкви от государства

(4) введение бесплатного обучения

Коммуна и крестьяне. В 3 месяца было бы все иначе! (S. 49—50) Коммуна и Интернационал. Франкель, поляки (знамя всемирной республики). 11. Экономические меры Коммуны.

(1) запрещение ночной работы булочников.

(2) » штрафов.

(3) регистрация оставленных фабрик, передача в товарищества рабочих, с возна­
граждением по определению посреднических комиссий (S. 54).

I Не взяли банка. Не прошел 8-часовой рабочий день NB . Weill, 142.

NB

(4) приостановка продажи залогов. Отсрочка платежа (квартирной платы).

12. Крах. Недостатки организации. Оборонительное положение. Сделка Тьера с Бис­
марком {роль Бисмарка = наемный убийца}. Кровавая неделя 21 — 28 мая 1871.

Ужасы ее, ссылка etc. Клеветы (S. 65—66).

Дети и женщины...

Р. 487 : 20 000 убито на улицах, 3000 умерло в тюрьмах etc. Военные суды: до 1 ян­варя 1875 осуждено 13 7 0 0 человек (80 женщин, 60 детей), ссылка, тюрьма¹¹⁸.

13. Уроки: буржуазия пойдет на все. Сегодня либералы, радикалы, республиканцы, зав­
тра измена, расстрелы.

Самостоятельная организация пролетариата — классовая борьба — гражданская война. На плечах Коммуны стоим мы все в теперешнем движении.

Написано в феврале—марте 1905 г.

Впервые напечатано в 1931 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XVI

разоблачение «тайн»: проделки Трошю, «порядки» в монастырях (S. 54).Сделано еще очень мало!

ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ

«ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ДИРЕКТОРА

ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ ЛОПУХИНА»

Хорошенького понемножку! — как бы говорит г. Лопухин своей докладной запис­кой. Хорошая для полиции вещь — это «временное» Положение об усиленной охране, которое с 1881 года стало одним из самых устойчивых, основных законов Российской империи. Полиция получает какие угодно права и полномочия «держать в руках обыва­телей», по меткому выражению записки, которое тем более бросается в глаза, чем чаще спотыкаешься, читая ее, на невероятно тяжелых, неуклюжих, канцелярских оборотах речи. Да, полиция благоденствовала при этом «Положении», но его «хорошие» свойст­ва разбаловали самое полицию. Это с одной стороны. А с другой стороны, экстренные меры подавления, которые могли казаться экстренными двадцать пять лет тому назад, сделались настолько привычными, что и население приспособилось, если можно так выразиться, к ним. Репрессивное значение экстренных мер ослабело, как ослабевает новая пружина от долгого и неумеренного употребления. Игра не стоит свеч, говорит директор департамента полиции, г. Лопухин, всем своим докладом, который написан в своеобразно грустном и унылом тоне.

Замечательно отрадное впечатление на социал-демократа производит этот унылый тон, эта деловитая, сухая и тем не менее беспощадная критика полицейского, направ­ленная против основного русского полицейского закона. Миновали красные денечки полицейского

332__________________________ В. И. ЛЕНИН

благополучия! Миновали шестидесятые годы, когда даже мысли не возникало о суще­ствовании революционной партии. Миновали семидесятые годы, когда силы такой, не­сомненно существовавшей и внушавшей страх, партии оказались «достаточными толь­ко для отдельных покушений, а не для политического переворота». В те времена, когда «подпольная агитация находила себе опору в отдельных лицах и кружках», новоизо­бретенная пружина могла еще оказывать некоторое действие. Но до какой степени рас­хлябана эта пружина теперь, «при современном состоянии общества, когда в России широко развивается и недовольство существующим порядком вещей и сильное оппо­зиционное движение»! До какой степени нелепы и бессмысленны оказались экстрен­ные меры усиленной охраны, когда пришлось, именно: пришлось применять их тыся­чами «к рабочим за стачки, имевшие мирный характер и исключительно экономические побуждения», когда за оружие, небезопасное в политическом отношении, пришлось признавать даже каменья!

Бедный Лопухин в отчаянии ставит два восклицательных знака, приглашая гг. мини­стров посмеяться вместе с ним над теми бессмысленными последствиями, к которым привело Положение об усиленной охране. Все оказалось негодным в этом Положении с тех пор, как революционное движение настоящим образом проникло в народ и нераз­рывно связалось с классовым движением рабочих масс, — все, начиная от требования прописки паспортов и кончая военными судами. Даже «институт дворников», всеспа-сающий, всеблагой институт дворников подвергается уничтожающей критике полицей-министра, обвиняющей этот институт в ослабляющем влиянии на предупредительную деятельность полиции.

Поистине, полное банкротство полицейского порядка!

И это банкротство подтверждается, помимо заявлений столь высококомпетентного лица, как почтеннейший г. Лопухин, всем ходом развития царской политики. Когда не было действительно народного революционного движения, когда политическая борьба не связывалась еще в одно целое с классовой борьбой, тогда годились

________________ ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА...»_______________ 333

одни полицейские меры против лиц и кружков. Против классов эти меры оказались до смешного бессильны, их избыток стал превращаться в помеху полицейской работе. Грозные некогда параграфы Положения об усиленной охране оказались мизерными, мелкими, кляузными придирками, которые гораздо более разжигают недовольство не принадлежащих к числу революционеров «обывателей», чем задевают серьезно рево­люционеров. Против народной революции, против классовой борьбы нельзя опираться на полицию, надо опираться тоже на народ, тоже на классы. Такова мораль записки г. Лопухина. И такова же мораль, к которой на практике приходит самодержавное прави­тельство. Ослабели пружины полицейских механизмов, недостаточны одни только во­енные силы. Надо разжигать национальную, расовую вражду, надо организовать «чер­ные сотни» из наименее развитых слоев городской (а затем, разумеется, и сельской) мелкой буржуазии, надо пытаться сплотить на защиту трона все реакционные элементы в самом населении, надо превращать борьбу полиции с кружками в борьбу одной части народа против другой части народа.

Именно так поступает теперь правительство, натравливая татар на армян в Баку, пы­таясь вызвать новые еврейские погромы, организуя черные сотни против земцев, сту­дентов и крамольных гимназистов, взывая к верноподданным дворянам и к консерва­тивным элементам крестьянства. Что же! Мы, социал-демократы, не удивимся этой тактике самодержавия и не испугаемся ее. Мы знаем, что на разжигании расовой враж­ды правительство уже не выедет теперь, когда рабочие стали организовывать воору­женный отпор погромщикам; опираясь же на эксплуататорские слои мелкой буржуа­зии, правительство восстановит против себя еще более широкие действительно проле­тарские массы. Мы никогда не ждали и не ждем политических и социальных переворо­тов от «убеждения» власть имущих или от перехода образованных людей на сторону «добродетели». Мы всегда учили и учим, что классовая борьба, борьба эксплуатируе­мой части народа против эксплуататорской

В. И. ЛЕНИН

лежит в основе политических преобразований и в конечном счете решает судьбу всех таких преобразований. Признавая полный крах полицейского крохоборства и переходя к прямой организации гражданской войны, правительство доказывает этим, что послед­ний расчет приближается. Тем лучше. Оно начинает гражданскую войну. Тем лучше. Мы тоже стоим за гражданскую войну. Уж если где мы чувствуем себя особенно на­дежно, так именно на этом поприще, в войне громадной массы угнетенного и бесправ­ного, трудящегося и содержащего все общество многомиллионного люда против кучки привилегированных тунеядцев. Конечно, разжигая расовую вражду и племенную нена­висть, правительство может на время задержать развитие классовой борьбы, но только на короткое время и притом ценой еще большего расширения поля новой борьбы, це­ною еще большего озлобления народа против самодержавия. Доказательство: послед­ствия бакинского погрома, который удесятерил революционное настроение всех слоев против царизма. Правительство думало запугать народ видом крови и массою жертв уличных схваток, — на самом деле оно отучает народ от страха перед пролитием кро­ви, перед прямым вооруженным столкновением. На самом деле оно выступает в нашу пользу с такой широкой и такой внушительной агитацией, о какой мы и не мечтали. Vive le son du canon! скажем мы словами французской революционной песни — «Да здравствует гром пушек!», да здравствует революция, да здравствует открытая народ­ная война против царского правительства и его сторонников!

Н. Ленин

Написано в феврале — марте 1905 г.

Напечатано в 1905 г. в брошюре:

«Докладная записка директора

департамента полиции Лопухина»

Женева, изд. «Вперед»

Печатается по тексту брошюры

КОГО ОНИ ХОТЯТ ОБМАНУТЬ?

В только что полученном нами № 89 «Искры» находим постановление «Совета пар­тии» от 8-го марта 1905. Заграничный «Совет», как и следовало ожидать, рвет и мечет против созываемого русскими комитетами партии съезда, объявляя, что «участники его своим образом действий сами ставят себя вне партии». Озлобление заграничного круж­ка, от которого работающая в России партия давно ушла фактически, а теперь уходит и формально, нам совершенно понятно. Понятно также, что только под влиянием озлоб­ления и отчаяния люди могут рассуждать так плохо и «уклоняться от истины» так не­искусно, как это делает Совет. «По уставу, — говорят нам, — съезд может быть созван только Советом». Да, кроме того случая, когда Совет рвет устав и обманом уклоняется от обязательного для него созыва съезда. Именно этот «случай» и доказан давно парти­ей по отношению к Совету (см. Орловский: «Совет против партии», где, между прочим, показано, что по арифметике «Совета» 16x4 = 61!). К 1-му января 1905, говорят нам далее, по единогласному (включая Ленина) постановлению Совета, правоспособных организаций, кроме центров, было 33. Это неправда. Партия знает давно из той же брошюры, что правоспособных организаций к 1-му января 1905 было только 29. Ку­банский и Казанский комитеты, называемые «Искрой», никогда не были утверждаемы Советом, а комитеты Полесский

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

и Северо-Западный утверждены лишь к 1-му апреля 1905. Остается 29 организаций (комитеты: С.-Петербургский, Московский, Тверской, Северный, Тульский, Нижего­родский, Саратовский, Уральско-Уфимский, Сибирский, Донской, Харьковский, Киев­ский, Одесский, Екатеринославский, Рижский, Орловско-Брянский, Смоленский, Са­марский, Воронежский, Кавказский союз = 4 комитета, Курский, Астраханский, Нико­лаевский, Крымский, Горнозаводский, Лига). «Бюро Комитетов Большинства» ссыла­ется на полномочия 10 организаций, говорит далее Совет. Это ложь. Бюро выбрано, как все знают, еще до 1-го января 1905, на трех конференциях тринадцатью комитетами (6 северных, 3 южных, 4 кавказских). После выступления бюро с созывом съезда к бюро примкнули комитеты Воронежский и Тульский. Таким образом, к 1-му января 1905 из 28 русских полноправных организаций 15 высказались за съезд вопреки воле бонапар­тистских центров. Тут еще не считаны те полноправные организации (Саратовский, Сибирский комитет и другие), которые давно высказались за съезд вообще (см. брошю­ру Шахова: «Борьба за съезд»). До какой степени смешны и неуклюжи попытки Совета обмануть несведущую публику, знакомящуюся с делом не по документам, а по болтов­не заграничников, — видно особенно из двух следующих справок. В крайне интересной брошюре «Отчет о собрании в Женеве 2-го сентября 1904», изданной меньшинством, Дан признает, что большинство комитетов партии порвало с «Искрой» все товарище­ские отношения, а Плеханов, резко враждебный большинству, вынужден заявить, что силы враждующих сторон приблизительно равны! ! (Это отзыв заграничника, заметьте.) В «Заявлении» Ленина , которое не только не опровергнуто меньшинством, а, напро­тив, подтверждено прямым признанием Попова, не кто иной, как агент Τ TTC признает, что у меньшинства только 4 русских комитета и что на действительно партийном съез­де, несомненно, пройдет смещение редакции

См. настоящий том, стр. 123. Ред.

___________________________ КОГО ОНИ ХОТЯТ ОБМАНУТЬ?_________________________ 337

и Совета. Еще раз: кого хотите вы обмануть, почтеннейшие герои кооптации? Вы бои­тесь, как огня, единственного действительно партийного выхода — съезда, и уверяете в то же время, что за вашими противниками ничтожная доля организаций, всего какая-нибудь четверть! В своем озлоблении вы не замечаете, как сами себя бьете. Уж не по­тому ли Николай II боится учредительного собрания, что противники царизма состав­ляют ничтожную долю народа?

«Вперед» №10, Печатается по тексту

15 (2) марта 1905 г. газеты «Вперед»

ПРОЛЕТАРИАТ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Мы уже указывали, какой непростительной близорукостью отличается суждение но-воискровцев, будто умеренный русский либерализм поражен насмерть, будто пролета­риат признан в роли авангарда нашей демократией . Напротив, именно теперь буржу­азная демократия особенно напрягает силы, чтобы прибрать к рукам рабочее движение, именно теперь поэтому сугубо вредно возрождаемое новоискровцами рабочедельство. Вот интересный листок, распространяемый в России и дающий ценный материал по этому вопросу:

«За последнее время наблюдается стремление буржуазии к организации, но еще бо­лее знаменательным фактом является обращение буржуазной демократии к рабочему. Демократы хотят выступить как руководители экономической и политической борьбы пролетариата. «Мы по своим убеждениям, собственно говоря, социал-демократы, — говорят они, — но социал-демократия в своих партийных раздорах не поняла важности настоящего момента и оказалась неспособной вести рабочее движение, и мы хотим это сделать». Из дальнейших речей этих новых «социал-демократов в душе» выясняется, что они, не вырабатывая самостоятельной программы, будут только разъяснять и отве­чать на обращенные к ним запросы рабочих. Литература должна отвечать той же по­требности и отнюдь не носить партийного характера. Итак, эти «чистые социал-демократы», недовольные тактикой и настоящим поведением коми-

См. настоящий том, стр. 267. Ред.

____________________ ПРОЛЕТАРИАТ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ___________________ 339

тета, обратились сами к давно отвергнутым историей формам «прислушиванья», к формам блаженной памяти «экономизма». Считая себя социал-демократами, считая се­бя истинными выразителями стремлений рабочего класса, эти господа не понимают или не хотят понять, что рабочее движение добьется существенных результатов, только если во главе его будет стоять единая рабочая партия, если пролетариат сознает свою классовую обособленность и поймет, что дело его действительного освобождения должно быть делом собственных рук, а не рук буржуазной демократии, дискредити­рующей действия рабочей партии. Эти «собственно говоря» социал-демократы, якобы марксисты, должны были бы понять, какой разврат вносят они в рабочую массу, стре­мясь показать, что какие-то «демократы» (а не социал-демократы), состоящие исклю­чительно из буржуазной интеллигенции, должны указать рабочим путь к свободе и со­циализму.

Впрочем, кажется, о последнем они и совсем позабыли, увлекшись политиканством сегодняшнего дня. Понемногу элементы оппортунизма переносятся ими в рабочее движение. Рабочие перестают стремиться к созданию собственной партии, полагаясь на интеллигентов. Почему же эти новые друзья рабочего класса допускают и даже поощ­ряют такие явления? Откровенный ответ на это дают сами же «демократы»: «Прежде наша группа работала только среди интеллигенции, — говорят они, — но последние события заставили нас обратиться и к рабочим».

Господа демократические пенкосниматели, именующие себя социал-демократами в «принципе», обратили свое благосклонное внимание на пролетарское движение, лишь когда массы вышли на улицу и мостовые обагрились кровью тысячи рабочих. И тогда они, выступая в качестве истинных друзей рабочего класса, с лицемерным видом про­ходят мимо работы десятилетий, которая подготовила и направила революционное на­строение русского пролетариата и ценой многих жертв создала единую Рабочую соци­ал-демократическую партию. По-видимому, эти социал-демократы в стиле модерн

340___________________________________ В. И. ЛЕНИН

из всей марксистской теории вынесли только одно (да и то с недавнего времени), что только сила организованного пролетариата свергнет самодержавный произвол и завою­ет политическую свободу, которой воспользуется главным образом буржуазия. Новые друзья пролетариата садятся верхом на рабочее движение и, подгоняя его хлыстиком непосредственных результатов, кричат: «Вперед, к нашей свободе!». Правильно гово­рит русская поговорка: «Избави нас боже от друзей, от врагов-то мы и сами избавим­ся»».

«Вперед» №10, Печатается по тексту

15 (2) марта 1905 г. газеты «Вперед»

ПРОЛЕТАРИАТ И КРЕСТЬЯНСТВО

Начинаются крестьянские восстания. Из различных губерний приходят известия о нападениях крестьян на помещичьи усадьбы, о конфискации крестьянами помещичьего хлеба, скота. Царское войско, наголову разбитое японцами в Маньчжурии, берет ре­ванш над безоружным народом, предпринимая экспедиции против внутреннего врага — против деревенской бедноты. Городское рабочее движение приобретает нового со­юзника в революционном крестьянстве. Вопрос об отношении сознательного авангарда пролетариата, социал-демократии, к крестьянскому движению приобретает непосред­ственное практическое значение и должен быть поставлен на ближайшую очередь дня во всех наших партийных организациях, при всяком выступлении пропагандистов и агитаторов.

Социал-демократия неоднократно указывала уже, что крестьянское движение ставит перед нею двоякую задачу. Мы должны безусловно поддерживать и толкать его вперед, поскольку оно является революционно-демократическим движением. Мы должны вме­сте с тем неуклонно стоять на своей классовой пролетарской точке зрения, организуя сельский пролетариат, подобно городскому и вместе с ним, в самостоятельную классо­вую партию, разъясняя ему враждебную противоположность его интересов и интересов буржуазного крестьянства, призывая его к борьбе за социалистическую резолюцию, указывая ему, что избавление от гнета и

342__________________________ В. И. ЛЕНИН

нищеты лежит не в превращении нескольких слоев крестьянства в мелких буржуа, а в замене всего буржуазного строя социалистическим.

Эта двоякая задача социал-демократии подчеркивалась не раз в старой «Искре», на­чиная с № 3 , т. е. еще ранее первого крестьянского движения 1902 года; она выражена и в нашей партийной программе; она повторена была и в нашей газете (№ 3) . Теперь, когда особенно важно выяснить эту задачу в ее практической постановке, интересно привести замечания Карла Каутского, поместившего в немецком соц.-дем. журнале «Die Neue Zeit» статью «Крестьяне и революция в России». Как социал-демократ, Ка­утский неуклонно отстаивает ту истину, что пред нашей революцией стоит теперь за­дача не социалистического переворота, а устранения политических препятствий с пути развития существующего, т. е. капиталистического, способа производства. И Каутский продолжает: «Революционное городское движение должно оставаться нейтральным в вопросе об отношениях между крестьянином и помещиком. Оно не имеет никаких ос­нований становиться между крестьянами и помещиком, выступать на защиту последне­го против первых; его сочувствие всецело на стороне крестьянства. Но задачей рево­люционного городского движения вовсе не является также натравливание крестьян на помещиков, которые в современной России играют совсем не ту роль, какую играло хотя бы французское феодальное дворянство времен «старого порядка». Впрочем, го­родские революционеры, даже если бы они и захотели, могли бы оказать весьма немно­го влияния на отношения между помещиками и крестьянами. Эти отношения помещи­ки и крестьяне определят уже сами между собой». Чтобы правильно понять эти замеча­ния Каутского, которые, будучи вырваны из связи, могли бы вызвать немало недоразу­мений, надо непременно иметь в виду также следующее замечание его в конце статьи. «Победоносная революция, — говорит он там, — не встретила бы, наверное,

* См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 429—437. Ред. " См. настоящий том, стр. 190—197. Ред.

__________________________ ПРОЛЕТАРИАТ И КРЕСТЬЯНСТВО________________________ 343

особых затруднений в том, чтобы употребить крупные латифундии злейших врагов ре­волюции на улучшение пролетарских и крестьянских условий жизни».

Читатель, который внимательно сопоставит все эти утверждения Каутского, легко увидит в них именно ту социал-демократическую постановку вопроса, которую мы сейчас обрисовали. Отдельные неточности и неопределенности в выражениях Каутско­го могут быть объяснены беглостью его замечаний и недостаточным знакомством с аг­рарной программой русской социал-демократии. Суть дела в том, что отношение рево­люционного пролетариата к тяжбе между крестьянами и помещиками не может быть во всех случаях и при всех условиях одинаковым при различных перипетиях русской ре­волюции. При одних условиях, при известных конъюнктурах это отношение должно быть отношением не только сочувствия, но и прямой поддержки, и не только поддерж­ки, но и «натравливания». При других условиях это отношение может и должно быть нейтральным. Каутский, судя по его приведенным замечаниям, верно схватил эту двоя­кую сторону нашей задачи, — в отличие не только от наших «социалистов-революционеров», целиком погрязших в вульгарных иллюзиях революционной демо­кратии, но и от многих социал-демократов, которые, подобно Рязанову или Иксу, оты­скивали «простое», для всех комбинаций одинаковое решение задачи. Основная ошиб­ка таких соц.-демократов (и всех соц.-рев.) состоит в том, что они не выдерживают классовой точки зрения и, отыскивая одинаковое для всяких комбинаций решение за­дачи, забывают о двойственной природе зажиточного и среднего крестьянства. В своих расчетах они оперируют, в сущности, с двумя только классами: либо с помещиками и «крестьянско-рабочим классом», либо с собственниками и пролетариями. На деле же перед нами три различных, по своим ближайшим и конечным целям, класса: помещики, зажиточное и частью среднее крестьянство и, наконец, пролетариат. На деле задача пролетариата, при таком положении вещей, не