Г. Профессионализация политической науки в XX в

Во второй половине XIX в. и в первых десятилетиях XX в. быстрый рост и процесс концентрации промышленного Производства в Соединенных Шта­тах наряду с разрастанием крупных городов, население которых в значи­тельной степени составляли выходцы из небольших сельских населенных пунктов и иммигранты, привели к складыванию благоприятной ситуации для широкомасштабной коррупции. Она, в свою очередь, создала для дель­цов от политики, обладавших значительными материальными возможностя­ми, ситуацию, при которой несложно было организовать и дисциплиниро­вать значительные массы малоразвитых избирателей, заполонивших такие крупные города, как Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Чикаго, Сент-Луис, Канзас-Сити и др. Слова «босс» и «машина» как и ритмичные рефор­мы были наиболее заметным явлением американской политической жизни в конце XIX—начале XX вв. Реформистские движения, вдохновленные идео­логией эффективности и целостности и поддержанные городскими деловы­ми и профессиональными элитами, привлекали на свою сторону талантли­вых журналистов, лучшие средства массовой информации и представителей академических кругов. Подкуп политиков представителями корпораций, стре­мившимися заключить выгодные контракты, желание получить привилегии и защиту от государственных ограничений стали темой разраставшихся как на дрожжах публицистических «обличительных» материалов в прессе, рас­крывавших перед общественностью неприглядную картину политической инфраструктуры, вовлеченной в процессы всевозможных злоупотреблений и махинаций, выявлявших «группы давления» и «лобби», глубоко пронизав­шие и коррумпировавшие политические структуры на местном, региональ­ном и федеральном уровнях.

В межвоенные годы американская политическая наука приняла вызов, бро­шенный этой политической инфраструктурой и «обличительной» публицис­тической литературой, которая раскрывала всевозможные нарушения и зло­употребления, и специалисты стали серьезно исследовать деятельность лобби­стов и групп давления. П. Одегард написал об Американской антисалунной лиге, П. Герринг — о группах давления в Конгрессе, Э. Шатшнайдер о политике и тарифах, Луиза Резерфорд — об Американской ассоциации баров, О. Гарсо — об Американской медицинской ассоциации и т.п. (Odegard, 1928; Herring, 1929; Schattschnider, 1935; Rutherford, 1937; Garceau, 1941). Все эти работы, написан­ные в межвоенные годы, оставили свой след в развитии американской поли­тической науки. Реализм и эмпиризм этих первых исследователей, изучавших то, что некоторые называют «теневым кабинетом» или «неформальным пра­вительством», опираются на идеи многих представителей предшествующего поколения американских политических теоретиков, в том числе Ф. Гудноу и В. Вильсона (Goodnow, 1900; Wilson, 1887).

Чикагская школа

Таким образом, в первые десятилетия XX в. понятие «научного» изучения политики обрело более глубокое содержание. Такие выдающиеся представите­ли европейской политической науки, как Конт, Милль, Токвиль, Маркс, Спенсер, Вебер, Дюркгейм, Парето, Михельс, Моска, Острогорский, Брайс и другие, заложили — или закладывали — основы для развития политической социологии, антропологии и психологии, благодаря которым исследование политических процессов приобретало собственный способ объяснения. Эмпи­рическое изучение властных и политических процессов проложило себе путь и в американские университеты. Однако в подавляющем большинстве изучение политики в американских университетах в те десятилетия методологически еще велось на базе юридических, философских и исторических дисциплин. Значение чикагской школы политической науки (20—40-е годы) состоит в том, что своими конкретными эмпирическими исследованиями она показала, что подлинное развитие политического знания возможно при организованной поддержке стратегии междисциплинарных исследований с применением ко­личественных методологий. Другие авторы стали употреблять тот язык, кото­рым Ч. Мерриам излагал свои взгляды в книге «Современное состояние поли­тической науки» (Memam, 1931b; Catlin, 1964). Однако школа, основанная Мерриамом в 20-е годы нашего столетия, где работали многие его ученики, сделала большой шаг вперед в повышении требовательности к точности эм­пирических исследований, убедительности выводов при изучении политичес­ких проблем и во введении институционального измерения.

Стать великим ученым-новатором своего поколения в области изучения политической науки Мерриаму помогло динамичное развитие Чикаго, где были накоплены большие материальные ресурсы и в первые десятилетия на­шего века явственно прослеживалось стремление к развитию культуры, а также взаимосвязь его академической работы и политической карьеры. На­дежды Мерриама на высокий политический пост рассеялись, когда в 1919 г. он потерпел поражение на выборах мэра Чикаго, после чего утратили всякий смысл его расчеты занять положение «Вудро Вильсона Среднего Запада» (Karl, 1974, ch. 4). Вместе с тем он не был способен всецело посвятить себя спокой­ной академической карьере. Годы, отданные городской политике, как и при­обретенный в период войны опыт в области международных отношений и пропаганды, обострили его восприимчивость к «новым аспектам» политичес­ких исследований. Вскоре после возвращения в Чикагский университет из Италии, где работал на дипломатической службе по связям с общественнос­тью, он опубликовал своего рода декларацию о намерениях под названием «Новые аспекты» (Merriam, 1931b) и с головой погрузился в различные ис­следовательские программы, проводившиеся под эгидой чикагского департа­мента образования, о которых говорили как о некой новой «школе» научных разработок. Мерриама с полным основанием можно назвать новатором в со­здании новых институтов в области науки: сначала он создал при Чикагском университете «Social Science Research Committee», в задачи которого входила финансовая поддержка наиболее многообещающих исследовательских проек­тов чикагских ученых, занимающихся гуманитарными проблемами, а некото­рое время спустя стал инициатором создания аналогичной организации на общенациональном уровня.

Первая крупная исследовательская программа, работа над которой была начата в Чикагском университете, велась под руководством Г. Госнелла, полу­чившего степень под руководством Мерриама в 1921 г., а с 1923 г. работавше­го в должности ассистента. Он сотрудничал с Мерриамом в изучении устано­вок шести тысяч избирателей во время выборов мэра Чикаго в 1923 г. (Merriam, Gosnell, 1924). Их отбор был проведен еще до появления вероятностной вы­борки на основе контрольного квотирования, которое позволило изучить де­мографические характеристики основных групп населения Чикаго. В то время применение контрольного квотирования, доверие к которому было подорва­но в ходе выборов Трумэна — Дьюи в 1948 г., считалось искусством «высше­го пилотажа» при опросе больших массивов населения. Опросы проводили студенты старших курсов Чикагского университета, подготовленные Мерриа­мом и Госнеллом. Госнелл продолжил это исследование, в ходе которого был проведен первый в истории политической науки эксперимент такого рода. Он выяснял воздействие на исход голосования направленной агитации, чтобы выявить различия между национальными и местными выборами. Техника про­ведения эксперимента, примененная Госнеллом (Gosnell, 1927), была доста­точно строгой: участники экспериментальных и контрольных групп проходи­ли тщательный отбор, опрашиваемых различным образом стимулировали, скло­няя к сотрудничеству, полученные результаты анализировались на основе са­мых передовых для того времени статистических методологий. После этого Госнелл продолжил аналогичные исследования в Англии, Франции, Герма­нии, Бельгии и Швейцарии. Раньше специалисты в области политической науки никогда не проводили такого рода экспериментов.

Г. Лассвелл (1902—1978 гг.), необычайно одаренный ученый из небольшого городка в Иллинойсе, сумел блестяще применить исследовательский подход Мерриама к политической психологии. Успехи, достигнутые им в возрасте от 20 до 40 лет, были поистине впечатляющими. С 1927 по 1939 г. он опублико­вал шесть книг, причем все они были новаторскими, раскрывали неизучен­ные ранее измерения и аспекты политики. В первой из этих монографий — «Технология пропаганды в мировой войне» (Lasswewll, 1927) — он ввел в научный оборот методы исследования массовых коммуникативных процессов (в 1935 г. в дополнение к этой работе Лассвелл издал почти не уступавшую ей по объему аннотированную библиографию под названием «Пропаганда и про­движение»). Она положила начало новому типу научной литературы о сред­ствах массовой информации, пропаганды и связях с общественностью. Его вторая монографическая работа 1930 г.— «Психопатология и политика», — представляла собой исследование «глубинной психологии политики», прове­денное на основе анализа деятельности конкретных политиков, из которых несколько человек имели патологические отклонения психики. В третьей кни­ге — «Мировая политика и личная незащищенность», 1935 г., — рассматрива­лись психологические основы и отдельные аспекты политического поведения личности, различные типы политических режимов и политические процессы. Четвертая работа Лассвелла 1936 г. — знаменитая «Политика: кто что, когда и как получает» — представляла собой сжатое изложение его общей политичес­кой теории; основное внимание в этой монографии уделялось взаимодей­ствию между элитами, конкурирующими между собой в стремлении к дости­жению таких ценностей, как «материальное благополучие, общественное при­знание и безопасность». В 1939 г. ученый опубликовал еще один труд — «Ми­ровая революционная пропаганда: чикагское исследование», в котором он

вместе с Д. Блуменстоком исследовал воздействие мирового экономического кризиса на политические движения в среде чикагских безработных, заострив внимание на взаимодействии макро- и микрофакторов, оказывающих воз­действие на политику на местном, национальном и международном уровнях. Кроме того, в те же годы Лассвелл опубликовал около двух десятков статей в таких периодических изданиях, как «The American Journal of Psychiatry», «Journal of Abnormal Psychology», «Scientific Monographs», «The American Journal of Sociology», «The Psychoanalytical Review» и т.п. Он стал первым исследова­телем взаимодействия физиологических и эмоциональных и когнитивных про­цессов, применявшим лабораторные методы анализа. За этот же период Лас­свелл опубликовал несколько статей, в которых изложил результаты прове­денных им экспериментов, выяснявших взаимосвязь между установками, эмо­циональным состоянием, вербальным поведением и физиологическими параметрами политических деятелей. Для этого он проанализировал зафикси­рованные во время интервью показатели частоты пульса, кровяного давле­ния, мышечного напряжения и т.п.

Наряду с Госнеллом и Лассвеллом, все свое время посвятившим осуществ­лению «чикагской революции» в области политологии, ведущие ученые фа­культета, в число которых входил сам Мерриам, его коллеги — К. Райт, занимавшийся международными отношениями, и Л. Д. Уайт, специализиро­вавшийся на проблемах социального управления, — также сыграли большую роль в укреплении репутации чикагской школы. Мерриам (Merriam, 1931a) спонсировал подготовку и издание ряда книг по вопросу гражданского вос­питания в США и Европе, которые с полным правом можно назвать предше­ственницами современных исследований политической социализации и поли­тической культуры. В те же годы Райт (Wright, 1942) провел свое главное исследование о причинах войн, в котором проверил верность социологичес­ких и психологических гипотез количественными методами. Л. Уайт продол­жил исследование тезиса лорда Дж. Брайса (Вгусе, 1888), ставившего вопрос о том, почему в Америке «лучшие люди не занимаются политикой». Его книга «Престижные ценности общественной деятельности», основанная на эмпири­ческих исследованиях, вышла в свет в 1929 г.