Троицкий С. М. Дворянские проекты создания «третьего чина» // Троиц­ кий С. М. Россия в XVIII веке. М., 1982. С. 193

на поддержку отечественной промышленности, способствовало освое­нию многими помещиками этой сферы деятельности. К этому нужно добавить, что помещики поощряли торгово-промышленные занятия своих крепостных крестьян, что давало несравненно боль­шие, чем раньше, доходы от оброков.

В помещичье предпринимательство втягивались прежде всего правящие верхи — те, кто стоял ближе к трону и мог рассчитывать на особое покровительство верховной власти. Это не могло не от­разиться на внутренней политике, а также на законодательстве. Всю первую половину века власти в целом покровительствовали помещикам-предпринимателям, идет ли речь об их льготах в тор­говле, заведении заводов и фабрик в поместьях или о борьбе за монополию земле- и душевладения, ибо вопрос о крепостных и поместьях в условиях господства в экономике крепостнического труда был принципиально важен. И все же государство никогда не вставало на путь окончательного подавления купеческого пред­принимательства или даже существенного ограничения «исконно­го» занятия посадских людей. В этом состоял, как писали в указах, «прямой государственный интерес».

В 1763 г. Комиссия о коммерции приступила к рассмотрению всех этих проблем правительственной политики. В своей записке Г. Н. Теплое фактически констатировал, что петровская социаль­ная политика для торгово-промышленного населения не привела к принципиальным изменениям в его статусе.

Важной мыслью Г. Н. Теплова было признание того факта, что в России нет условий для возникновения «третьего класса» людей, ибо он может появиться только при наличии свободы. Как уже говорилось, понятие «вольный», «свободный» присутствовало в праве XVIII в. как синоним беглого, нарушителя законов, которые требовали от подданных, чтобы они постоянно находились на службе, в тягле или в крепостной зависимости. Более того, актив­ное поощрение предпринимательства с помощью пожалования крепостных подорвало базу расширения рынка свободных трудо­вых ресурсов. Негативно эта ситуация влияла и на сознание пред­принимателей из недворян. Оно не кристаллизовалось как созна­ние буржуазное, отличное от сознания других категорий населе­ния, его ценности лежали в кругу ценностей привилегированной части общества — дворянства. Именно поэтому первое, о чем меч­тал разбогатевший предприниматель, — это стать дворянином, повторить путь Демидовых и графов Строгановых. Кроме ощуще­ния социальной комфортности, это давало и реальную выгоду.

Выход из создавшейся ситуации общей несвободы Г. Н. Теплое видел, в частности, в том, чтобы крестьянин-ремесленник имел право выкупиться у помещика и стать членом сообщества свобод­ных мастеров. Только эта мера «возвысить, кажется, может всем рукоделиям в государстве искусство, а напоследок произведет между дворянством и крестьянством третий стан людей, то есть мещанской».³⁰ Здесь, как и в дворянском вопросе, имелось в виду

³⁰ Цит. по: Троицкий С. М. Дворянские проекты... С. 195—196. 182

издание «фундаментальных» законов: «Положить надобно за глав­ное основание и то, чтоб единожды учрежденные и постановлен­ные порядки действие свое непрерывное имели».³¹ В установлении таких «фундаментальных» законов о «третьем сословии» самодер­жавная власть не видела тех ловушек, которые ей расставляли аристократические радетели «фундаментальных» законов о дво­рянстве. Близки Екатерине II были и мысли о конструировании общества, образовании с помощью законодательства, помимо дво­рянского сословия, и «среднего рода людей». В здании «законной монархии» «средний род людей» был бы «вторым этажом» между дворянством и крестьянством.

Логичная стройность задуманного плана самым удачным обра­зом совпадала с вполне реальными ожиданиями выгод для казны от институционализации положения купцов и ремесленников. Эти мысли перекликались с разрабатываемой в то же время реформой школы: весной 1764 г. императрица одобрила идеи И. И. Бецкого о создании такой школы, которая бы позволила через качественно новое воспитание образовать «третий чин» общества.³²

Идея создания нового среднего сословия, которое, «пользуясь вольностию, не причисляется ни ко дворянству, ни к хлебопаш­цам», вошла в ст. 379 Наказа Екатерины II, стала центральной в работе Уложенной комиссии, которая составила «Проект законов о правах среднего рода государственных жителей». Вместе с тем императрица-реформатор явно не спешила с осуществлением за­мысла о «третьем роде», она шла к этому постепенно. Так, в 1775 г. она подписала манифест о привилегированном налогооб­ложении купечества, а в 1785 г. — «Жалованную грамоту горо­дам».

Грамота обеспечивала ряд важнейших привилегий городского сословия. Право собственности на имущество охранялось законом, как и право передачи в наследство и распоряжение им. Согласно Грамоте, мещанство признавалось как «полезное всему обществу» состояние, «чин», полученный за особое трудолюбие и благонра­вие. Закон гарантировал мещанину защиту личной чести и лич­ного достоинства, запрещал телесные наказания купцов первой и второй гильдии и именитых граждан. Лишить мещанина его «до­брого имени», как и сословных привилегий, мог только суд. За го­рожанами закреплялось безусловное право на промышленно-тор-говую деятельность, им предоставлялась полная свобода на созда­ние компаний, строительство предприятий. Так, положения Грамоты о городском самоуправлении делали вполне реальным по­нятие «сословие» применительно к довольно разношерстному на­селению русского города.

³¹ Там же. С. 196—197.