Вступительное замечание к публикации

ТАК НАЗЫВАЕМОЙ «ПАМЯТНОЙ ЗАПИСКИ О РОССИИ

ДЛЯ ОСВЕДОМЛЕНИЯ ЦАРСТВУЮЩЕГО ИМПЕРАТОРА»⁴⁴²

Сразу же после урегулирования вопроса о регентстве в Прус­сии и отставки министерства Мантёйфеля его преемники обна­ружили среди прочих официальных бумаг весьма любопытную «Памятную записку о России». Несмотря на все меры предосто­рожности, извлечение из этой Записки попало в руки посторон­них лиц, которые сочли данный момент подходящим для публи­кации подобного государственного документа.

Все цитаты, дословно приводимые по оригиналу, взяты в ка­вычки. Опуская общие соображения о русской истории, кото­рыми открывается документ, начнем с того, что относится ко времени Петра Великого *.

Написано К. Марксом 14 июля 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» M 5703, S августа 1859 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

• В «Das Volk» публикации «документа» Маркс предпослал следующее: «Под этим заголовком орган уркартистов «Free Press» опубликовал документ, который имеет такое большое значение для Пруссии и Германии, что мы его приводим здесь полностью. Мы сами в одном из ближайших номеров займемся тайными нитями драмы, где в роли комедианта выступает Бонапарт, а в роли распорядителя — Россия. А пока, мы предоставляем слово «Free Press»». Ред.

318 ]

Ф. ЭНГЕЛЬС

ИТАЛЬЯНСКАЯ ВОЙНА. 1859 г.⁴⁴³

1 января Новогодняя речь Бонапарта ⁴⁴⁴.

26 февраля Миссия Каули ⁴⁴⁶ с целью успокоения и вы-

вода [войск] обоими [государствами *] из Папской области.

Март Австрия вооружает и усиливает армию,

находящуюся в Италии.

23 апреля Австрийский ультиматум Турину: немедлен-

ное разоружение или начало военных дей­ствий. Кавур обращается к конгрессу, на ко­торый по предложению Англии дали согла­сие Франция, Пруссия и Россия *^4в.

24 » Часовые на границе.

25 » Французские войска высадились в Генуе.

26 » Австрийцы перешли через Тичино, открыв

военные действия.

27 » Бегство великого герцога ** из Тосканы ввиду

революции. Временное правительство. 11 мая заменено пьемонтской комиссией ⁴⁴⁷. По сооб­щениям из Вены: оборонительно-наступа­тельный союз между Францией и Россией.

29 апреля Австрия укрепилась в Ломеллине.

Францией и Австрией. Ред. Леопольда II. Ред.

ИТАЛЬЯНСКАЯ ВОЙНА. 1859 г.

1 мая

W	»
20	»
SI	»
4 июня
7	»
24	»
5 июля
7	»
XI	»

Герцогиня Пармская была вынуждена бежать, вернулась на несколько дней, но затем поки­нула [герцогство] навсегда.

Бонапарт [отправляется] в Италию.

Сражение при Монтебелло ⁴⁴⁸.

То же при Палестро ⁴⁴⁹.

Битва при Мадженте ⁴⁵⁰.

Сражение при Меленьяно.

Сольферино ^4И.

Лорд Рассел в депеше отговаривает от аннек­сии Савойи ⁴⁵².

Перемирие в Виллафранке.

Там же прелиминарный мир ^im.

Написано Ф. Энгельсом около 19 июля 1859 г.

Печатается по рукописи Перевод с немецкого Публикуется впервые

320 ]

К. МАРКС

БУДУЩЕЕ ИТАЛИИ ⁴⁵⁴

Опубликованная 9 сентября в «Moniteur» и ставшая уже знаменитой статья об итальянских делах получена, как пола­гают, непосредственно от самого Луи-Наполеона; статья, выз­вавшая столь широкие комментарии, включает, можно считать, три основных момента. Первым из них является апология Виллафранкского договора ⁴⁵³, особенно той его части, которая предусматривает реставрацию изгнанных эрцгерцогов. Второй момент — это признание, что договор и предшествовавшая ему дорогостоящая война не принесли никакого урегулирования итальянских дел, а также попытка переложить вину за эту неудачу с самого договора на плечи тех, кто препятствовал осуществлению предусмотренной им реставрации изгнанных суверенов. Третий момент — предостережение итальянцам: коль скоро они не желают сообразоваться с порядком, который счел нужным установить для них французский император, то им больше нечего ждать от него; они должны быть готовыми к тому, что Австрия при полном невмешательстве Франции снова вернет себе прежнее положение угнетателя итальянцев, находящихся под ее непосредственным владычеством, рев­нивого, жестокого и вечно неусыпного врага итальянской нации, постоянно угрожающего Италии большой армией и постоянно держащего эту страну в состоянии тревоги и недо­верия.

В оправдание самого факта заключения договора и того, что вопреки провозглашенной в начале войны программе зна­чительная часть Италии осталась под властью Австрии, приво­дится ссылка, во-первых, на мощь самой Австрии, которая,

БУДУЩЕЕ ИТАЛИИ

несмотря на поражение, все еще располагает численным пре­восходством войск с мощными крепостями за ними, во-вторых, и это главное, на нависшую опасность вмешательства со стороны Германии, что вынудило бы императора Наполеона перенести свои военные действия на берега Рейна, тем самым серьезно рискуя потерей уже полученных в Италии преимуществ. В оп­равдание же соглашения о реставрации изгнанных эрцгерцо­гов Наполеон ссылается на то, что только этой уступкой ему удалось побудить императора Австрии * войти в предлагаемую Итальянскую конфедерацию, тем самым признать итальянскую нацию и по доброй воле отказаться от господства и контроля над итальянским полуостровом, которыми он обладал ранее и которые явились причиной минувшей войны. В качестве еще одной причины своего согласия на реставрацию эрцгерцогов Наполеон ссылается на контробязательство Австрии (о кото­ром говорится впервые) дать Венеции собственное управле­ние, отличное от общей администрации Австрийской империи. Иными словами, превратить Венецию из австрийской провин­ции, удерживаемой рукой завоевателя при помощи военной силы, в итальянское княжество с собственной местной админи­страцией, пользующееся в качестве члена Итальянской конфе­дерации преимуществами, вытекающими из принадлежности к итальянской нации. Наполеон выдвигает и другой довод в оправдание соглашения, которое выглядит как предательство по отношению к тем, кого он сам же поощрял действовать, и в результате которого так пострадала его популярность среди итальянцев. Он говорит, что возвращение эрцгерцогов пре­дусматривалось с согласия народа и при наличии гарантий на будущее, а ни в коем случае не с помощью иностранных войск.

В статье далее яркими красками расписывается, чего можно было бы ждать, если бы итальянский народ искренне принял и претворил в жизнь соглашение об Италии, на котором сошлись оба императора. Из грозы и ужаса Италии Австрия сразу пре­вратилась бы в дружественную или по меньшей мере безобид­ную силу. Итальянская конфедерация, обеспечив на деле су­ществование итальянской нации, в лице Сардинии, как своего самого влиятельного члена, обрела бы представителя дела Ита­лии. Но к великому горю августейшего автора из «Moniteur», все эти надежды были разбиты недальновидностью и своекоры­стием, как он утверждает, тех, кто стоял и все еще стоит на пути реставрации изгнанных эрцгерцогов; и он заявляет, что

f — Франца-Иосифа ре$.

К. МАРКС

по причине такого их поведения война и договор потерпели полную неудачу. Поскольку эта часть договора не достигла своей цели, Наполеон заявляет, что Австрия освобождается от своих обязательств в отношении Венеции и Итальянской конфе­дерации. В обоих этих вопросах у нее теперь развязаны руки, и она вольна продолжать свою старую политику: рассматривать вооруженные силы по южному берегу реки По как основание для того, чтобы держать на военном положении свои собствен­ные войска на противоположном берегу и фактически занимать по отношению ко всей остальной Италии ту самую пози­цию, которая явилась причиной минувшей войны и которая в конечном счете не преминет вызвать новые смуты и бед­ствия.

Заявление, что в Виллафранке не предполагалось использо­вать вооруженную силу для реставрации изгнанных эрцгерцо­гов, было, по-видимому, понято в Италии как равнознача­щее декларации со стороны Наполеона о недопустимости исполь­зования иноземных войск в этих целях, и с этой точки зрения статья в «Moniteur» была принята там с удовлетворением. Но она не дает никакого основания для подобного толкования. Самое большее, что она означает, это следующее: Наполеон не связал себя обязательством прибегнуть к силе для выполне­ния данного пункта договора и не намерен это делать. Но в этом заявлении нет ни малейшего намека на то, что он счи­тает себя обязанным вмешаться в случае, если бы Австрия нашла нужным переправиться через По, для чего ей изыскать предлог вовсе нетрудно. С другой стороны, его слова можно понять только как предупреждение, что его игра с вмешательством в итальянские дела окончена и что он снимает с себя всякую ответственность за могущее произойти в Италии в будущем. Касаясь предполагаемого европейского конгресса по итальян­ским делам, он даже высказывает предположение, что от Ав­стрии нельзя ничего добиться без компенсации. Во всяком случае, единственной альтернативой является война. В этом отношении Франция сделала все, что намеревалась, и италь­янцы напрасно будут ждать, что кто-либо еще захочет ввя­заться из-за них в войну.

Действительно, статья, по-видимому, предлагает итальян­цам альтернативу: либо согласиться с реставрацией эрцгерцо­гов, либо оставить все надежды на дальнейшее французское вмешательство и готовиться иметь дело с Австрией самим, как уж они сумеют. И в самом деле, судя по благосклонному тону, каким в статье говорится об императоре Австрии и его готов­ности ради взаимопонимания с Францией пойти на жертвы,

БУДУЩЕЕ ИТАЛТТИ

которые были принесены им при заключении Виллафранкского мира, по-видимому, не приходится сомневаться в отсутствии всякого намерения затевать с ним новую ссору. С другой сто­роны, главная цель этого манифеста, видимо, заключается в том, чтобы дать понять Австрии, что, поскольку это зависит от Франции, она вольна поступать с Италией так, как ей забла­горассудится. Истратив 100 млн. долларов и уложив на поле брани 50 тысяч солдат ради создания Итальянской конфедера­ции, которая оказалась химерой, французский император наме­рен оставить всякое дальнейшее попечение об итальянских делах.

Написано К. Марксом около 12 сентября 1859 г.

Напечатано в газете

«New-Yorh Daily Tribune»

M 5752, 29 сентября 1859 г,

в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

324 ]

К. МАРКС

* О РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА ⁴⁸⁵

...образуя [общественное целое. Мой труд выступает, та­ким образом, как самостоятельная часть всего общественного труда. Различные виды труда составляют различные части об­щественного труда и взятые в совокупности выступают, таким образом, как разделение труда, которое посредством обмена представляется как целое, как дополняющие друг друга части, как звенья системы общественного труда.

В этом разделении труда, которое находит выражение в об­мене различными видами полезного труда, следует различать две стороны.

Во-первых, то, что связывает виды труда, это их разность, а не их тождественность, их разнообразие, а не их единообра­зие. Разделение общественного труда представляет собой сово­купность разнообразных видов труда, взаимно дополняющих друг друга именно благодаря различию между ними, благодаря их разности.

Свой труд сапожника, воплощенный в башмаках, сапожник хочет обменять на хлеб, чай, сахар, уголь, мясо, одежду, шляпу и т. д., то есть на труд булочника, труд крестьянина, выращи­вающего чай, труд рабочего сахарного завода, труд мясника, труд портного, труд шляпника и т. д. Он обменивает свой труд на труд других, потому что труд других отличается от его соб­ственного труда, и таким образом удовлетворяются потребно­сти, которые его собственный труд не удовлетворяет; этот труд других воплощается в жизненных средствах, в которых его собственный труд воплотиться не может. Будь труд других того же рода, что и его собственный, он не нуждался бы в их

О РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА

труде и не стал бы обменивать на него свой. Следовательно, труд, поскольку он является полезным трудом, обменивается на другие виды труда, потому что они отличаются друг от дру­га в той мере, в какой они отличаются друг от друга и принад­лежат к различным сферам человеческих потребностей.

Во-вторых, если бы я выполнял сам все виды труда, кото­рые необходимы мне для жизни, то есть сам производил бы для себя все жизненные средства, то я не нуждался бы в труде других и не стал бы обменивать свой труд на труд других, ко­торые равным образом выполняли бы сами все виды труда, необходимые для поддержания их жизни. Если я не только тачаю сапоги, но и сам пеку свой хлеб, варю свое пиво, выра­щиваю свою пшеницу, тку свою одежду, я не стану обменивать свой труд сапожника на труд пекаря, пивовара, земледельца, ткача.

Мой труд односторонен, но он удовлетворяет некую общест­венную потребность, потребность других членов общества. Я не смог бы заниматься только этим односторонним трудом, если бы не знал, что другие члены общества выполняют другие необходимые виды труда и таким образом дополняют мой. Труд для удовлетворения одной общественной потребности является, таким образом, исключительным трудом отдельного определенного индивида, который превращает его в свою профессию.

Написано К, Марксом осенью 1SS9 г. Печатается по рукописи

Перевод с немецкого Публикуется впервые

326 ]

К. МАРКС

ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН III И ПРУССИЯ «и

Берлин, 12 июня 1860 г.

Ниже следуют выдержки из самоновейшей брошюры г-на Абу, выходящей в ближайшие дни в Париже:

«Да будет известно Германии, что дружба Франции кое-чего стоит. Разве наши солдаты не ринулись к Черному морю спасать от гибели Оттоманскую империю? Разве освобождение молдаван и валахов не было осуществлено без кровопролития исключительно благодаря нашему влия­нию? Под нашей эгидой Италия вступила на путь независимости и един­ства, наши армии проложили дорогу, по которой она сейчас идет вперед под руководством Пьемонта, и, если небо позволит завершить этот вели­кий труд, если у наших ворот организуется 26-миллионная нация, Фран­ция не будет в обиде». «Ибо она считает, что пока существуют угнетенные национальности и монархи, невыносимые для своих подданных, в Европе нельзя установить никакого порядка».

«Никогда еще эта благородная нация»

(Германия)

«не была столь великой, как с 1813 по 1815 г., ибо никогда она не была столь единой. Когда француз о восхищением говорит о таких страш­ных для Франции кампаниях, его свидетельство заслуживает внимания. Чувства чести и независимости Германии, пробужденные завоеванием, сотворили чудеса. У страны была только одна страсть, одно сердце. Вся страна поднялась как один человек, и поражение наших несравненных армий показало, на что способна единая Германия».

«Пусть же Германия снова станет единой. Франция этого горячо желает, ибо она испытывает к немецкой нации бескорыстную любовь. Если бы нас снедало жестокое честолюбие, которое нам приписывают некоторые государи, мы не побуждали бы Германию к единству. Пусть Германия будет единой и образует столь монолитное целое, что всякое вторжение станет невозможным. Без всякого страха Франция смотрит, как на ее южной границе поднимается Италия с населением 26 миллио­нов человек, она не испытает ужаса и при виде 32 миллионов немцев на ее восточных рубежах»,