В годы Первой мировой войны и революций

7 августа 1915г. Георгия призвали в кавалерию. Имея образование, он мог поступить в школу прапорщиков, но предпочел пойти рядовым. Ему,19-летнему парню, было неловко, что придется командовать бывалыми солдатами, вызывая смех у суровых бородачей. На склоне лет маршал размышлял׃„И кто его знает, как бы вышло, если бы я оказался не солдатом, а офицером, если бы кончил школу прапорщиков, отличился в боях, получил бы уже другие офицерские чины и к этому времени разразилась бы революция. Куда бы я пошел под влиянием тех или иных обстоятельств, где бы оказался? Может быть, доживал бы свой век в эмиграции?».

Жуков закончил унтер-офицерскую школу. Воевал храбро, заслужил два солдатских Георгиевских креста. После Февральской революции товарищи избрали его председателем эскадронного комитета и членом полкового Совета. Осенью 1917 г. эскадрон Г.Жукова, стоявший на Украине под Харьковом, был распущен по домам. 30 ноября будущий маршал вернулся в Москву. Однако найти заработок в сотрясаемом политическими волнениями городе ему не удалось. В это время многие городские жители в поисках пропитания потянулись в деревню к родным. Отправился на родину и Жуков.

Лишь в августе 1918 г. он поступил добровольцем в 1-ю Московскую кавалерийскую дивизию Красной Армии, которая сражалась с Колчаком и Деникиным. К этому времени Георгий уже твердо решил связать свою жизнь с большевиками, и 1 марта 1919г. он вступил в партию. В октябре 1919 г. в боях под Царицыном с армией Врангеля Жуков был ранен осколками ручной гранаты.

После отпуска его направили на курсы красных командиров. Спустя полгода, в августе 1920г., курсантский полк перевели на юг, где Жуков участвовал в боях с отрядами Врангеля. В декабре 1920 г. бригада, в которой служил Жуков, была переброшена для усмирения крестьянского восстания в Воронежскую губернию, а потом – для борьбы с отрядами Антонова – в Тамбовскую губернию.

Несколько раз во время сабельных схваток с повстанцами Георгий Константинович был на волосок от гибели. За подавление тамбовского восстания Жуков получил свою первую советскую награду ― орден Красного Знамени.

В межвоенные годы

После Гражданской войны Жуков продолжал служить в кавалерии. В течение 1924-1925гг. Георгий Константинович посещал Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. Маршал Константин Константинович Рокоссовский, учившийся с Жуковым в одной группе, вспоминал׃„Жуков, как никто, отдавался изучению военной науке. Заглянем в его комнату― все ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего». В конце 1929 –начале 1930 г. Жуков опять учится – на Курсах усовершенствования высшего начсостава, а затем назначается командиром кавалерийской бригады. В июле 1937 года он становится командиром 3-го кавалерийского корпуса.

В 1931 году Жуков познакомился с Тухачевским, который произвел на Георгия Константиновича большое впечатление. „В нем чувствовали гигант военной мысли, звезда первой величины в плеяде военных нашей Родины, ― писал Жуков. ―Мы слушали его как зачарованные».

Осенью 1937г. на партактиве Жукова попытались обвинить в связях с арестованным бывшим командующим округом Иеронимом Петровичем Уборевичем и другими „врагами народа». Жуков возразил, что в ходе своей службы не мог не встречаться с командующим округом. Дела против комкора заводить не стали, приняв решение׃„Ограничиться обсуждением вопроса и принять к сведению объяснения Жукова Г.К.».

Массовые аресты высшего командного состава Красной Армии способствовали быстрому служебному продвижению немногих уцелевших, в том числе и Жукова. Георгию Константиновичу в немалой степени помогло также и то, что командиры-конармейцы пользовались особым покровительством наркома обороны Климента Ефремовича Ворошилова. В конце 1938 года Жуков назначается заместителем командующего Белорусским военным округом по кавалерии.

Халхин-Гол

1 июня 1939 г. Жукова неожиданно вызвал Ворошилов. Утром следующего дня комкор был уже в приемной наркома и услышал от него, что японцы вторглись на территорию дружественной СССР Монголии в районе реки Халхин-Гол.„Думаю,― заключил нарком,― что затеяна серьезная военная авантюра. Во всяком случае, на этом дело не кончится…Можете ли вы вылететь туда немедленно и, если потребуется, принять на себя командование войсками?». „Готов вылететь сию же минуту»,― ответил Жуков.

5 июня Жуков прибыл в штаб особого корпуса в Монголии и, убедившись, что его командир не владеет ситуацией, взял командование на себя. Через месяц японские войска форсировали Халхин-Гол и захватили гору Баин-Цаган. Чтобы не дать противнику закрепиться, Жуков решил атаковать японскую пехоту двумя танковыми бригадами, насчитывавшими более 300 танков и бронемашин. Бой продолжался весь день 4 июля и всю следующую ночь. Утром 5 июля японцы начали отступать к переправе, которая была взорвана из-за опасения, что прорвутся советские танки. Японская группировка, переправившаяся вплавь на западный берег Халхин-Гола, была почти полностью уничтожена. Жуков вспоминал׃„Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах у наших танкистов. Тысячи трупов, масса убитых лошадей устилали Баин-Цаган».

В июле Жуков разработал план операции по разгрому всей 6-й японской армии, действовавшей в районе Халхин-Гола. Советские войска должны были ее окружить с помощью фланговых ударов танковых и механизированных частей. Тогда у японцев практически не было современных танков, а советской авиации в упорных боях удалось завоевать господство в воздухе.

По приказу Жукова в окрестностях поставили специальные звуковые установки, воспроизводившие шум танков и самолетов. Две из них включали по ночам и переносили с места на место. Вскоре японцы разгадали хитрость и перестали обращать на нее внимание. Тогда-то к месту событий начали стягиваться реальные войска.

20 августа неожиданно для японцев на них обрушился удар самолетов и орудий. Удар был таким мощным, что первые полтора часа они даже не могли открыть орудийный огонь. Затем советско-монгольские войска пошли в атаку.31 августа окруженные войска противника были уничтожены. За победу на Халхин-Голе Жуков получил звание Героя Советского Союза. Он четырежды удостаивался этого звания, последний раз– в 1956 году.

На Халхин-Голе проявилась жесткость характера Жукова. Некоторые военные в период опалы маршала утверждали, что план разгрома японцев на Халхин-Голе разработал командующий Дальневосточным фронтом Григорий Михайлович Штерн, расстрелянный в 1941 г. Позднее Жуков вспоминал, что в дни августовского наступления Штерн рекомендовал замедлить продвижение и нарастить силы для нового удара, поскольку войска несут неоправданные потери. Жуков возразил, что „война есть война, и на ней не может не быть потерь и что эти потери могут быть крупными», а вот если отложить выполнение плана на два-три дня, то потери „из-за нашей нерешительности в конечном итоге в десять раз превысят те потери, которые мы несем сейчас». После этого Штерн снял свои рекомендации.