Июльская революция 1830 г. «Три славных дня».

Опубликование 26 июля 1830 г. в га­зе­те «Мо­ни­тор» ор­до­нан­сов, фак­ти­чес­ки от­ме­няв­ших Хар­тию 1814 г. и пред­с­тав­ляв­ших по­пыт­ку го­су­дар­с­т­вен­но­го пе­ре­во­ро­та, про­из­ве­ло оше­лом­ля­ющее впе­чат­ле­ние в Па­ри­же. Этот акт про­из­во­ла ли­шил Фран­цию не толь­ко сво­бод­ных го­су­дар­с­т­вен­ных уч­реж­де­ний­, но и, по су­щес­т­ву, за­кон­ной ди­нас­тии.

Первый ор­до­нанс уп­раз­д­нял сво­бо­ду пе­ча­ти и вос­ста­нав­ли­вал ре­жим пред­ва­ри­тель­ных раз­ре­ше­ний­, ко­то­рые всег­да мог­ли быть взя­ты на­зад и дол­ж­ны бы­ли во­зоб­нов­лять­ся че­рез каж­дые три ме­ся­ца. Вто­рой объ­яв­лял па­ла­ту рас­пу­щен­ной. Тре­тий пред­с­тав­лял со­бой но­вый из­би­ра­тель­ный за­кон, по ко­то­ро­му чис­ло де­пу­та­тов умень­ши­лось до 258. Сос­тав вы­бор­ных кол­ле­гий был из­ме­нен, чис­ло из­би­ра­те­лей сок­ра­ще­но на 3/4. Па­ла­та ли­ша­лась пра­ва вно­сить поп­рав­ки в за­ко­ноп­ро­ек­ты. Чет­вер­тый ор­до­нанс со­зы­вал из­би­ра­те­лей на 6 и 13 сен­тяб­ря и наз­на­чал от­к­ры­тие сес­сии па­лат на 28 сен­тяб­ря.

Правительство не при­ня­ло ни­ка­ких мер на слу­чай мас­со­вых бес­по­ряд­ков, по­ла­га­ясь на за­ве­ре­ния пре­фек­та по­ли­ции Ман­же­на, объ­явив­ше­го, что Па­риж и не по­ше­вель­нет­ся. По­линь­як лег­ко по­ве­рил это­му, так как счи­тал, что на­род­ные мас­сы рав­но­душ­ны к из­би­ра­тель­ной сис­те­ме. Од­на бур­жу­азия бы­ла за­де­та ор­до­нан­са­ми по-нас­то­яще­му, но пра­ви­тель­с­т­во по­ла­га­ло, что она не пос­ме­ет взять­ся за ору­жие и не най­дет со­юз­ни­ков сре­ди ра­бо­чих. Вот по­че­му в Па­ри­же и Вер­са­ле на­хо­ди­лось все­го 14 000 во­ен­ных и не сде­ла­но бы­ло ни­ка­ких рас­по­ря­же­ний о быс­т­рой пе­реб­рос­ке в сто­ли­цу в слу­чае не­об­хо­ди­мос­ти до­пол­ни­тель­ных войск. Карл X уехал охо­тить­ся в Рам­булье, а от­ту­да - во дво­рец в Сен-Клу.

Ордонансы до­воль­но поз­д­но дош­ли до све­де­ния пуб­ли­ки. На бир­же рен­та упа­ла на 6 фран­ков. Жур­на­лис­ты, соб­рав­ши­еся в ре­дак­ции га­зе­ты «Кон­с­ти­ту­ци­она­лист», ре­ши­ли об­на­ро­до­вать про­тест про­тив ор­до­нан­сов, сос­тав­лен­ный Тьером в рез­ких вы­ра­же­ни­ях. В тот же день, т. е. 26 июля 1830 г., сос­то­ялось нес­коль­ко соб­ра­ний де­пу­та­тов, не при­шед­ших, од­на­ко, ни к ка­ко­му ре­ше­нию. Де­пу­та­ты выс­ту­пи­ли толь­ко тог­да, ког­да ус­пех вос­ста­ния по­ка­зал­ся им не­сом­нен­ным. Судьи же про­яви­ли го­раз­до боль­ше граж­дан­с­ко­го му­жес­т­ва. По хо­да­тай­ст­ву га­зет «Тан», «Жур­наль де Ком­мерс», «Жур­наль де Па­ри» и «Курье Фран­се» суд пер­вой ин­с­тан­ции и ком­мер­чес­кий суд обя­за­ли ти­пог­раф­щи­ков, у ко­то­рых пе­ча­та­лись эти га­зе­ты, наб­рать и вы­пус­тить оче­ред­ные но­ме­ра, пос­коль­ку ор­до­нанс 25 июля, как про­ти­во­ре­чив­ший Хар­тии, не мог быть обя­за­те­лен ни для свя­щен­ной и неп­ри­кос­но­вен­ной осо­бы ко­ро­ля, ни для граж­дан, на пра­ва ко­то­рых он по­ся­га­ет.

Вечером 26-го на­ча­лись ма­ни­фес­та­ции в Па­ле-Ро­яле. Пов­сю­ду раз­да­ва­лись ло­зун­ги: «Да здрав­с­т­ву­ет Хар­тия!», «До­лой ми­нис­т­ров!». По­линь­як, про­ез­жав­ший в ка­ре­те по буль­ва­рам, ед­ва спас­ся от тол­пы. На сле­ду­ющий день, 27 июля, боль­шин­с­т­во ти­пог­ра­фий бы­ло зак­ры­то, а ти­пог­раф­с­кие ра­бо­чие, рас­се­яв­шись по ули­цам, ув­лек­ли за со­бой ра­бо­чих дру­гих спе­ци­аль­нос­тей­; па­ри­жа­не чи­та­ли вслух и воз­буж­ден­но об­суж­да­ли ор­до­нан­сы, про­тест жур­на­лис­тов и пе­ре­до­вые статьи вы­шед­ших в свет га­зет. За­тем про­нес­лась весть, что ко­ман­ду­ющим вой­ска­ми в Па­ри­же наз­на­чен Мар­мон, са­мый не­по­пу­ляр­ный из ге­не­ра­лов. Тем не ме­нее Мар­мон, от­к­ры­то по­ри­цав­ший ор­до­нан­сы, сдер­жи­вал сво­их офи­це­ров, при­ка­зав: «Не стре­ляй­те, по­ка мя­теж­ни­ки не нач­нут пе­рес­т­рел­ку. А под пе­рес­т­рел­кой я ра­зу­мею са­мое мень­шее пять­де­сят выс­т­ре­лов».

Между тем на­род на­чал стро­ить бар­ри­ка­ды. Ве­че­ром вой­ска взя­ли бар­ри­ка­ды, воз­д­виг­ну­тые на ули­цах Сент-Оно­ре. Уже бы­ла про­ли­та кровь, пов­сю­ду раз­да­ва­лись кри­ки о мще­нии, раз­би­ва­ли фо­на­ри, под­жи­га­ли барь­еры у го­род­с­ких зас­тав, на буль­ва­рах на­ча­ли ру­бить де­ревья. По­линь­як объ­явил го­род на осад­ном по­ло­же­нии. Но в то же вре­мя он пи­сал Кар­лу X в Сен-Клу: «Мой долг - ска­зать ко­ро­лю, что на­пе­ре­кор се­яте­лям па­ни­ки, ста­ра­ющим­ся за­пу­гать его, я убе­ди­тель­но про­шу ве­рить лишь мне и мо­им до­не­се­ни­ям. Это все пре­уве­ли­чен­ные слу­хи; в сущ­нос­ти, все сво­дит­ся лишь к прос­то­му вол­не­нию. Ес­ли мои пред­ви­де­ния оши­боч­ны, я от­даю Ва­ше­му Ве­ли­чес­т­ву мою го­ло­ву на от­се­че­ние». По сло­вам оче­ви­ди­цы, гер­цо­ги­ни Гон­то-Би­рон, «ко­роль за­бот­ли­во ста­рал­ся скрыть вся­кие приз­на­ки тре­во­ги; ни один из па­раг­ра­фов днев­но­го рас­пи­са­ния не был от­ме­нен, все шло за­ве­ден­ным по­ряд­ком - бы­ла и ко­рот­кая пос­ле­обе­ден­ная про­гул­ка на тер­ра­се, где иг­ра­ли ко­ро­лев­с­кие вну­ки, бы­ла и пар­тия вис­та за сто­ли­ком, пос­тав­лен­ным как раз про­тив боль­шо­го бал­ко­на, от­ку­да все вре­мя вид­ны бы­ли по­жа­ры в Па­ри­же и до­но­сил­ся на­бат».

В во­ору­жен­ном вос­ста­нии ак­тив­ное учас­тие при­ня­ли ра­бо­чие, ре­мес­лен­ни­ки, мел­кие пред­п­ри­ни­ма­те­ли и тор­гов­цы, сту­ден­ты, от­с­тав­ные сол­да­ты и офи­це­ры. Ру­ко­вод­с­т­во во­ору­жен­ной борь­бой осу­щес­т­в­ля­ли быв­шие офи­це­ры, сту­ден­ты по­ли­тех­ни­чес­кой шко­лы, жур­на­лис­ты. Пред­с­та­ви­те­ли же круп­ных фи­нан­со­вых кру­гов при­дер­жи­ва­лись пас­сив­но-вы­жи­да­тель­ной по­зи­ции. 28 июля вос­ста­ние при­ня­ло мас­со­вый ха­рак­тер. Учас­т­ни­ка­ми его яви­лись не толь­ко фран­цу­зы, но и пред­с­та­ви­те­ли дру­гих стран: италь­ян­с­кие, ис­пан­с­кие, пор­ту­галь­с­кие ре­во­лю­ци­он­ные эмиг­ран­ты, по­ля­ки, гре­ки, нем­цы, ан­г­ли­ча­не, рус­ские...

29 июля вос­став­шие с бо­ем зав­ла­де­ли Тю­иль­рий­ским двор­цом и под­ня­ли над ним трех­ц­вет­ное зна­мя ре­во­лю­ции 1789-1794 гг. Раз­би­тые вой­ска от­с­ту­пи­ли в за­го­род­ную ре­зи­ден­цию ко­ро­ля Сен-Клу, нес­коль­ко пол­ков при­со­еди­ни­лись к вос­став­шим. Из цер­к­ви Сен-Жер-мен д'Оксе­руа па­ри­жа­не на­ча­ли ожив­лен­ную пе­рес­т­рел­ку со швей­цар­ца­ми, за­сев­ши­ми по­за­ди ко­лон­на­ды Лув­ра. Швей­цар­цы, зас­тиг­ну­тые врас­п­лох во дво­ре Лув­ра, об­ра­ти­лись в бег­с­т­во, ув­ле­кая за со­бой ос­таль­ные вой­ска. Трех­ц­вет­ное зна­мя бы­ло вод­ру­же­но над Тю­иль­рий­ским двор­цом. В Сен-Клу приб­ли­жен­ные ко­ро­ля тщет­но пы­та­лись разъ­яс­нить ему ис­тин­ное по­ло­же­ние дел. Ко­роль сдал­ся лишь тог­да, ког­да наз­на­чен­ный на мес­то Мар­мо­на гер­цог Ан­гу­лем­с­кий­, про­из­ве­дя смотр ос­тат­кам вой­ска в Бу­лон­с­ком ле­су, за­явил, что Па­риж окон­ча­тель­но по­те­рян. Карл X вы­нуж­ден был под­пи­сать от­ме­ну ор­до­нан­сов.

После взя­тия Тю­иль­ри де­пу­та­там уже не­че­го бы­ло бо­ять­ся, что­бы выс­ту­пить от­к­ры­то. Они соб­ра­лись у бан­ки­ра Лаф­фи­та, ре­шив взять на се­бя ру­ко­вод­с­т­во по­бе­див­шей ре­во­лю­ци­ей. Ла­фай­ету по­ру­чи­ли ко­ман­до­ва­ние во­ору­жен­ны­ми си­ла­ми; бы­ла уч­реж­де­на му­ни­ци­паль­ная ко­мис­сия, на ко­то­рую воз­ло­жи­ли ад­ми­нис­т­ра­тив­ные фун­к­ции и за­бо­ту о снаб­же­нии го­ро­да съес­т­ны­ми при­па­са­ми. Во гла­ве но­во­го ка­би­не­та ми­нис­т­ров был пос­тав­лен гер­цог Мор­те­мар, имев­ший ре­пу­та­цию сто­рон­ни­ка Хар­тии 1814 г. Все по­пыт­ки спас­ти мо­нар­хию Бур­бо­нов по­тер­пе­ли не­уда­чу. Ре­во­лю­ция, вспых­нув­шая под ло­зун­га­ми за­щи­ты Хар­тии и свер­же­ния ми­нис­тер­с­т­ва По­линь­яка, по­бе­ди­ла под ло­зун­га­ми: «До­лой Кар­ла X! До­лой Бур­бо­нов!»

Собрание де­пу­та­тов рас­пу­щен­ной па­ла­ты приш­ло к вы­во­ду, что сме­на ди­нас­тии ста­ла не­из­беж­ной. Вы­бор пал на гер­цо­га Луи Фи­лип­па Ор­ле­ан­с­ко­го. Лаф­фит на­пи­сал ему, что то­му ос­та­ет­ся вы­бор меж­ду тро­ном и из­г­на­ни­ем. В ма­ни­фес­те, сос­тав­лен­ном Тьером и рас­к­ле­ен­ном ут­ром 30 июля, го­во­ри­лось: «Карл X уже не мо­жет вер­нуть­ся в Па­риж; он про­лил на­род­ную кровь. Уч­реж­де­ние рес­пуб­ли­ки воз­бу­ди­ло бы сре­ди нас ги­бель­ные раз­до­ры и пос­со­ри­ло бы нас с Ев­ро­пой. Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий пре­дан де­лу ре­во­лю­ции. Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий не сра­жал­ся про­тив нас... Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий - ко­роль-граж­да­нин. Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий но­сил в сра­же­нии трех­ц­вет­ную ко­кар­ду. Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий один име­ет пра­во но­сить ее, дру­гих цве­тов мы не же­ла­ем. Гер­цог Ор­ле­ан­с­кий еще не выс­ка­зал­ся. Он ждет изъ­яв­ле­ния на­шей во­ли. Объ­явим же ее, и он при­мет та­кую хар­тию, ка­кую мы всег­да же­ла­ли иметь. Ему вру­чит ко­ро­ну фран­цуз­с­кий на­род».

Герцог Луи Фи­липп Ор­ле­ан­с­кий был про­воз­г­ла­шен на­мес­т­ни­ком ко­ро­лев­с­т­ва (т. е. вре­мен­ным пра­ви­те­лем). Ночью Карл X в па­ни­ке по­ки­нул Сен-Клу, и в 2 ча­са ут­ра двор вы­ехал в Три­анон, а от­ту­да нап­ра­вил­ся в Рам­булье. Здесь Карл X 1 ав­гус­та под­пи­сал ор­до­нанс о наз­на­че­нии гер­цо­га Ор­ле­ан­с­ко­го на­мес­т­ни­ком ко­ро­лев­с­т­ва и одоб­рил со­зыв па­лат на 3 ав­гус­та. 2 ав­гус­та Карл X от­рек­ся от прес­то­ла в поль­зу вну­ка, гер­цо­га Бор­дос­ско­го, а 16 ав­гус­та он вмес­те со сво­ей семь­ей по­ки­нул Фран­цию, от­п­лыв из Шер­бу­ра в Ан­г­лию.

9 ав­гус­та Луи Фи­липп, нес­мот­ря на от­ре­че­ние Кар­ла X в поль­зу гер­цо­га Бор­дос­ско­го, был про­воз­г­ла­шен «ко­ро­лем фран­цу­зов», и вско­ре вся стра­на приз­на­ла со­вер­шив­ший­ся пе­ре­во­рот. Во Фран­ции ус­та­но­ви­лась Июль­с­кая мо­нар­хия (1830-1848).

Слабость рес­пуб­ли­кан­с­кой пар­тии поз­во­ли­ла круп­ным фи­нан­со­вым кру­гам зах­ва­тить власть и по­ме­шать уг­луб­ле­нию ре­во­лю­ции, ус­та­нов­ле­нию рес­пуб­ли­ки. 14 ав­гус­та 1830 г. бы­ла при­ня­та но­вая Хар­тия, бо­лее ли­бе­раль­ная, чем Хар­тия 1814 г. Пра­ва па­ла­ты де­пу­та­тов бы­ли рас­ши­ре­ны, нас­лед­с­т­вен­ность зва­ния пэ­ров от­ме­ня­лась, иму­щес­т­вен­ный ценз для из­би­ра­те­лей нем­но­го сни­жен, вслед­с­т­вие че­го чис­ло их уве­ли­чи­лось со 100 тыс. до 240 тыс. Ог­ра­ни­чи­ва­лись пра­ва ка­то­ли­чес­ко­го ду­хо­вен­с­т­ва (ему бы­ло зап­ре­ще­но вла­деть зе­мель­ной соб­с­т­вен­нос­тью). Цен­зу­ра вре­мен­но от­ме­ня­лась; вво­ди­лась мес­т­ное и об­лас­т­ное са­мо­уп­рав­ле­ние, вос­ста­нав­ли­ва­лась На­ци­ональ­ная гвар­дия (и то, и дру­гое на ос­но­ве иму­щес­т­вен­но­го цен­за). Нет­ро­ну­ты­ми ос­та­лись по­ли­цей­ско-бю­рок­ра­ти­чес­кий го­су­дар­с­т­вен­ный ап­па­рат и су­ро­вые за­ко­ны про­тив ра­бо­чих.

Передовая об­щес­т­вен­ность Ан­г­лии, Гер­ма­нии, Рос­сии, Ита­лии, Бель­гии, США и дру­гих стран го­ря­чо при­вет­с­т­во­ва­ла ре­во­лю­цию во Фран­ции как серь­ез­ный удар по ре­ак­ци­он­ной сис­те­ме Свя­щен­но­го со­юза. Вос­тор­жен­но встре­ти­ли ре­во­лю­ци­он­ный пе­ре­во­рот во Фран­ции ве­ли­кий не­мец­кий по­эт Ген­рих Гей­не и вид­ный пуб­ли­цист ра­ди­каль­но­го нап­рав­ле­ния Люд­виг Бер­не. Жи­вой ин­те­рес к Июль­с­кой ре­во­лю­ции про­яв­лял А.С. Пуш­кин - он счи­тал, что быв­шие ми­нис­т­ры Кар­ла X дол­ж­ны быть каз­не­ны как го­су­дар­с­т­вен­ные прес­туп­ни­ки, и спо­рил по это­му по­во­ду с П.А. Вя­зем­с­ким. М.Ю. Лер­мон­тов от­к­лик­нул­ся на эти со­бы­тия сти­хот­во­ре­ни­ем, в ко­то­ром на­зы­вал Кар­ла X ти­ра­ном и прос­лав­лял «зна­мя воль­нос­ти», под­ня­тое па­риж­с­ким на­ро­дом. Го­ря­чее со­чув­с­т­вие встре­ти­ла Июль­с­кая ре­во­лю­ция у А.И. Гер­це­на и его дру­зей­, чле­нов ре­во­лю­ци­он­ных круж­ков, су­щес­т­во­вав­ших при мос­ков­с­ком уни­вер­си­те­те.

Революция 1830 г. во Фран­ции ус­ко­ри­ла взрыв в со­сед­ней Бель­гии, под­няв­шей­ся про­тив гос­под­с­т­ва Гол­лан­дии и об­ра­зо­вав­шей те­перь са­мос­то­ятель­ное го­су­дар­с­т­во. Июль­с­кая ре­во­лю­ция да­ла тол­чок ре­во­лю­ци­он­ным выс­туп­ле­ни­ям в Сак­со­нии, Бра­ун­ш­вей­ге, Гес­сен-Кас­се­ле и в не­ко­то­рых дру­гих гер­ман­с­ких го­су­дар­с­т­вах. Ре­во­лю­ция во Фран­ции спо­соб­с­т­во­ва­ла подъ­ему ре­во­лю­ци­он­но­го и на­ци­ональ­но-осво­бо­ди­тель­но­го дви­же­ний про­тив ав­с­т­рий­ско­го гос­под­с­т­ва в Ита­лии, вос­ста­нию в Поль­ше про­тив гне­та ца­риз­ма. Свер­же­ние мо­нар­хии Бур­бо­нов во Фран­ции при­ве­ло к уси­ле­нию борь­бы за пар­ла­мен­т­с­кую ре­фор­му в Ан­г­лии, к выс­туп­ле­ни­ям на­род­ных масс под ло­зун­гом де­мок­ра­ти­за­ции по­ли­ти­чес­ко­го строя в Швей­ца­рии. В этой об­с­та­нов­ке пла­ны Ни­ко­лая I, го­то­вив­ше­го сов­мес­т­но с прус­ским и ав­с­т­рий­ским дво­ра­ми во­ен­ную ин­тер­вен­цию про­тив Фран­ции с целью вос­ста­нов­ле­ния в ней ста­рой ди­нас­тии и гос­под­с­т­ва дво­рян­с­т­ва, ока­за­лись не­осу­щес­т­ви­мы­ми.