Инструкция тройкам нквд по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах

§1

Для предварительного рассмотрения дел об уголовных и деклас­сированных элементах, а также о лицах, злостно нарушающих па­спортный режим, в союзных республиках (за исключением Украины и Казахстана), в автономных республиках, краях и областях, входя­щих в состав РСФСР, а также в областях Украинской и Казахской ССР организуются тройки в составе: Народного комиссара союзной, автономной республики или его заместителя (начальника УНКВД или его заместителя), членов: начальника Управления милиции и на­чальника соответствующего отдела, чье дело разбирается на тройке. Участие прокурора в заседании тройки обязательно.

§2

Рассмотрению троек подлежат дела:

а) о лицах, имеющих судимости или приводы за уголовные пре­ступления и не порвавших связи с уголовно-преступной средой;

б) о лицах, хотя не имеющих судимостей и приводов, но не за­нятых общественно-полезным трудом, не имеющих определенного местожительства и связанных с уголовно-преступной средой, в том числе о всех притоносодержателях и скупщиках краденого;

в) о ворах-рецидивистах, уличенных в конкретных преступлени­ях, хотя и имеющих определенное местожительство и прикрываю­щихся работой на предприятиях, заводах, в учреждениях;

г) о хулиганах-рецидивистах, приговаривавшихся ранее судами за хулиганство не менее двух раз к тюремному заключению или к принудработам на срок от 1 года и более, в случае совершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлечения их снова в уголовном порядке;

д) о нищих-профессионалах;

е) о злостных нарушителях паспортного режима, а именно: о ли­цах, отказавшихся добровольно выехать из местности, проживание в которой им запрещено в связи с невыдачей паспорта или не про­пиской, и нарушивших данную ими подписку о выезде в указанный милицией срок, а также о лицах, самовольно возвратившихся в мест­ность, в которой им было запрещено проживание.

§3

При рассмотрении дел о нарушителях паспортного режима трой­ки обязаны проверить правильность и основательность лишения гражданина права проживания в данной режимной местности и целе­сообразность такого решения, в соответствии с чем органы милиции обязаны обеспечить наличие в деле следующих данных:

а) когда, кем и на каких основаниях нарушителю запрещено про­живать в данной режимной местности;

б) кем и когда отобрана у привлеченного подписка о выезде из режимной зоны и объяснения привлеченного о причинах невыезда. Подписка привлеченного о выезде из режимной зоны должна обяза­тельно прилагаться к делу.

§4

При направлении на рассмотрение тройки дел о лицах, указанных в § 2 настоящей инструкции, органы милиции обязаны представить следующие материалы:

а) постановление о задержании с указанием причины задер­жания;

б) справку о судимости или о приводах;

в) следственные материалы, т. е. протоколы допроса привлеченных, свидетелей и вещественные доказательства, если таковые имеются;

г) в необходимых случаях — справки о состоянии здоровья;

д) краткое заключительное постановление.

§5

Рассмотрение каждого дела тройкой производится с обязательным вызовом на заседание тройки привлеченного. Если арестованный со­держится вне краевого, областного центра, то перед отправкой дела на рассмотрение тройки арестованный допрашивается начальником горотдела милиции совместно с прокурором, причем этот совмест­ный допрос обязательно протоколируется, протокол приобщается к делу, а арестованный на тройку не вызывается.

По рассмотренным на тройках делам ведется протокол, в котором указываются все собранные на рассматриваемое лицо материалы, краткое его объяснение, когда и за что задержан, где содержится под стражей и все новые данные, выявленные в процессе рассмотрения дела на заседании тройки. В резолютивной части протокола указы­вается, кому какая административная мера предлагается и с какого числа считается начало ее срока.

§6

Тройка обязана рассмотреть представленные ей дела не позже 15 дней после возникновения дела (арест, привод и т. п.).

§7

Решение тройки при отсутствии возражений прокурора приво­дится в исполнение немедленно, а протокол направляется на утверж­дение Особого совещания НКВД.

При наличии разногласий приведение в исполнение решения тройки приостанавливается и дело переносится на рассмотрение Особого совещания НКВД.

§8

Изъятие уголовного и деклассированного элемента и нарушите­лей паспортного режима должно производиться повседневно, а не в

порядке кампанейства или путем массовых операций. При рассмо­трении дел тройки должны тщательно и внимательно изучать все об­стоятельства каждого дела и в точности руководствоваться инструк­цией ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г.

Зам. народного комиссара внутренних дел СССР

комкор М. Фриновский

Прокурор Союза ССР А. Вышинский

Центральный архив ФСБ Российской Федерации (далее ЦА ФСБ РФ). Ф. 66. On. 1.Д. 421. Л. 41-48. Копия. Машинописный документ.

№96

Народный комиссар внутренних дел УССР А. И. Успенский всем начальникам областных управлений НКВД УССР и УРКМ НКВД УССР о борьбе с хулиганством

1 июля 1938 г. Совершенно секретно

НАЧАЛЬНИКАМ ОБЛУПРАВЛЕНИЙ НКВД УССР НАЧАЛЬНИКАМ УРКМ НКВД УССР

Только_

тов.___

гор.____

За январь — май месяцы 1938 года по УССР было большое ко­личество хулиганских проявлений, как в городах, так и в сельских местностях УССР.

Особенно большое количество хулиганских проявлений с поно­жовщиной было в Донецкой, Киевской, Днепропетровской, Черни­говской и Харьковской областях.

Недостаточность мер общественного воздействия на хулиганов и слабость репрессий породили условия для развития этого вида преступности.

Для усиления борьбы с хулиганством ПРЕДЛАГАЮ:

1. Хулиганов, действующих с ножами, привлекать к уголовной от­ветственности по ст. 56-17 УК УССР, как за бандитизм.

2. Хулиганов, проявляющих дерзкие формы хулиганства, арестовывать.

3. Дела о хулиганах заканчивать расследованием в 5-7-дневный срок.

Добиться внеочередного рассмотрения дел о хулиганах и срочно­го рассмотрения народными судами всех находящихся дел в судах.

4. Дела о хулиганах, рецидивистах, приговаривавшихся ранее су­дами за хулиганство не менее 2-х раз к тюремному заключению или принудительным работам на срок от 1-го года и более, в случае со­вершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлече­ния их снова в уголовном порядке, — на основании § 2 инструкции, приложенной к приказу НКВД СССР за № 00319 от 21 мая 1938 года рассматривать на Тройке УНКВД.

5. Борьбу с хулиганством проводить со всей решительностью и реагировать на всякое хулиганское проявление, не оставляя без воз­действия ни одного случая хулиганства.

6. Наряду с проводимыми репрессиями о хулиганских действи­ях — извещать профсоюзные организации, администрацию по месту работы и правления колхозов для применения к хулиганам мер обще­ственного воздействия.

7. В июле месяце представить доклады о борьбе с хулиганством в местных партийных организациях и наметить практические меро­приятия по вовлечению для борьбы с хулиганством широкой совет­ской общественности и особенно комсомольских организаций.

8. На основе настоящей директивы разработать конкретный план мероприятий по борьбе с хулиганством.

9. О работе органов РК милиции по борьбе с хулиганством за вре­мя с 1 января по 1 июля 1938 года — к 15 июля представить начальни­ку управления РК милиции НКВД УССР специальную докладную записку.

Народный комиссар внутренних дел УССР

комиссар государственной безопасности 3 ранга Успенский

1 июля 1938 г., № 1678/СН

ОГА СБУ Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 59. Л. 279-281. Оригинал. Ма­шинописный документ.

№97

Директива № 2235 наркома внутренних дел УССР А. И. Успенского начальникам областных управлений НКВД УССР об ускорении работы милицейской тройки

7 августа 1938 г. Совершенно секретно

ВСЕМ НАЧАЛЬНИКАМ УНКВД УССР Только: НКВЛ УССР Секретариат г. Киев

Моя директива от 22 июля о немедленной активизации работы Троек УНКВД по делам милиции не выполняется.

На 3 августа за милицией числится в тюрьмах 7897 арестованных, т. е. вместо разгрузки тюрем произошло увеличение количества след­ственных заключенных.

Это является результатом самоустранения начальников УНКВД от данной работы и отсутствия с их стороны контроля.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Немедленно рассмотреть все поступившие на Тройку дела, на­править выписки начальникам тюрем и об исполнении донести мне 13 августа телеграфом.

2. Форсировать следствие по всем имеющимся делам с тем, чтобы закончить их не позже 25 августа.

3. Впредь рассматривать дела на Тройке не реже одного раза в ше­стидневку, немедленно посылая выписки начальникам тюрем.

4. 13 августа представить мне списки всех следственных заклю­ченных, по делам которых следствие не может быть закончено в ука-

занный срок, с указанием причин, вызывающих необходимость прод­ления срока следствия.

Народный комиссар внутренних дел УССР

комиссар государственной безопасности 3 ранга Успенский

7 августа 1938 года № 2235/СН г. Киев

Верно: Нач. Оперсекретариата УРКМ НКВД УССР

ст. лейтенант милиции Веденеев

ОГА СБУ Ф. 16. Оп. 31 (1951 г.). Д. 59. Л. 256-257. Оригинал. Ма­шинописный документ.

На документ наложена резолюция: «НКВД УССР, секретариат, Киев».

5. Жертвы «кулацкой» тройки

Следственные процедуры, осуществлявшиеся в рамках «кулацкой операции», за исключением редких указаний на скандальные фальси­фикации и тому подобное, едва ли когда-нибудь выступали предме­том комплексного изучения. Современными историками предприни­маются попытки критического изучения следственных дел, которые позволяют сделать взвешенные выводы в отношении всей процедуры следствия периода Большого террора¹.

Интерпретация документов опирается на исследование Алек­сандра Ватлина о событиях 1937-1938 гг. в Московской области и в одном из районов Москвы, основывающееся на необычайно широ­ком знании автором следственных дел.

Особенно острые дискуссии в нашей украинской «команде» исто­риков и архивистов вызвал вопрос: являются ли следственные дела жертв фальсифицированным источником, который подвергался серьезным манипуляциям, или, напротив, они отображают действи­тельность или по меньшей мере то, что следователи считали действи­тельностью? В какой степени эти дела дают возможность судить как о конкретных действиях карательных органов, так и о возможной стратегии этих действий? Но в любом случае вызывает удивление

¹ См.: [Щербакова И.] 1937 год и современность. Тезисы «Мемориала» // 30 октября. 2007. № 74. С. 1-2; Ватплин А. Ю. Следственные дела 1937-1938 гг. // Бутовский полигон. Книга памяти жертв политических репрессий... С. 184-218; Ватплин А. Ю. Террор районного масштаба: «массовые операции» НКВД в Кунцевском районе Московской области 1937-1938 гг. М., 2003; Серегина И. Г. Крестьянство Калининской области в Большом терроре: следственные дела бывших кулаков как исторический источник // Ста­линизм в советской провинции: 1937-1938 гг. ... С. 151-176; Литвин А. Л. Следственные дела советских политических процессов как исторический источник // Проблемы публикации документов по истории России XX века. М., 2001; Головкова Л. А. Особенности прочтения следственных дел в свете канонизации новомучеников и исповедников российских // «Альфа и омега». Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. 2000. № 4; Довбня О. А. Доля 1вана Михайловича Кандибка як шюстращя доби «Великого терору» (1937-1938 pp.) // 36. наук, праць Науково-дослщного шституту украшознавства. К., 2007. С. 267-274.

тот факт, что, несмотря на жесткий дефицит времени, в условиях ко­торого проводилась карательная акция, на каждого из арестованных заводилось следственное дело.

В отношении объяснения решающих причин ареста и осуждения дискуссия велась между утверждениями об объективных факторах, в частности, прежние судимости, социальное и политическое про­шлое жертв или их социальное происхождение, с одной стороны, и о субъективных факторах — вызывающее и подлежащее наказанию индивидуальное поведение и личная позиция жертв — с другой. Так­же обсуждался вопрос, в какой степени на основании следственного дела можно установить, подвергались ли жертвы пыткам и если да, то каким образом.

Другим важным дискуссионным вопросом, обсуждавшимся в ходе анализа следственных дел, был вопрос о том, являлась ли операция социальной чисткой или очередным походом против традиционных политических врагов сталинской власти.

Детальное представление бюрократически организованной проце­дуры следствия также может послужить инструментом проверки на достоверность широко используемого в историографии тезиса о «вак­ханалии террора»¹. Исследуя социальное и политическое прошлое советского населения и особенно жертв и исходя из размаха пресле­дований, эта картина эксцессивного, одурманивающего террора име­ет свое основание. Но следственные дела свидетельствуют о том, что преследованиям, которые в первую очередь осуществлялись в отно­шении простого советского населения, наряду с аспектами произвола была присуща бюрократическая, государственно-террористическая рациональность. Она отображала собой претензии власти на то, что­бы планомерно очистить общество от «социально вредных» и враж­дебных системе «элементов», т. е. от тех людей, которые в свете по­ставленных государством целей не поддавались улучшению.

Массовые операции не были также политикой «чрезвычайного положения»², но они были, как это демонстрируют здесь кажущиеся

¹ См.: Bonwetsch В. Der «Grofie Теггог» — 70 Jahre danach // Zeitschrift fur Weltgeschichte. 2008. № 1. S. 126, 136; Holm K. Bacchanal des Totens. Stalins Terror in der Provinz. Eine Moskauer Tagung // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 2006. № 248. S. 44. Тезисы «Мемориала» также обозначают массовые операции как «вакханалию террора». См.: [Щербакова И.] 1937 год и современность.... С. 6-11.

² См.: Бордюгов Г. Л. Политика и идеология чрезвычайных мер между сталинской революцией сверху и большим террором. 1930-1936. // Carriers du Monde russe. 1998. № 1/2 (39). S. 69-80.

рядовыми некоторые документы из следственных дел, выражением всеобъемлющего ментального изменения координат¹. Следственные дела характеризуют террор не только или даже не столько как «бес­порядочное отправление насилия с целью устрашения» (Д. Поль) или как «насилие в отношении немногих с целью устрашения многих» (Б. Бонвеч), чем террор, без сомнения, также был, но и как совершен­но «нормальное» бюрократическое мероприятие с целью создания социалистического общества сталинского образца. Это является но­вым и наиболее ужасающим результатом нашего исследования².

Ниже приводятся документы из архивно-следственных дел. Ор­фография, стилистика и пунктуация сохранены. Названия докумен­тов приводятся согласно описи. Рукописные документы (или руко­писные части докуменов) выделены курсивом.

¹ См. об этом общие положения в: Welzer Н. Tater. Wie aus ganz normalen Menschen Massenmorder werden. Frankfurt/M., 2005. Тобиас Фраймюллер, основываясь на выводах Александра Мичерлиха о национал-социалистских преступниках, рассматривает «изменение коллективного сознания или [...] коллективной морали». Он критически замечает в данной связи, что на основании этого будто бы анонимного процесса анонимизации личная от­ветственность индивида за совершенные преступления грозит оказаться вне его сознания. См. дискуссию на тему «Восприятие, которое создает реаль­ность» («Wahrnehmung, die Realitat schafft») в: Friedldnder S. Den Holocaust beschreiben. Auf dem Weg zu einer integrierten Geschichte. Gottingen, 2007. S. 123,125-126.

² См. критику Дитера Поля в отношении понятия «террор»: PohlD. Natio-nalsozialistische und stalinistische Massenverbrechen. Uberlegungen zum wissen-schaftlichen Vergleich // Stalin und die Deutschen / Hrsg. J. Zarusky. Munchen, 2006. S. 256. Критика Дэвида Ширера в отношении понятия «террор» идет еще дальше: «Различие (террор или чистка) является важным для исторической интерпретации мотивов и источников: как лидеры и простой народ понимали, что происходило и что они делали и испытывали. Руководство и сотрудни­ки тайной полиции понимали массовые операции как очищение [...]. Они не считали то, что они делали, террором. Таким образом, массовая чистка или массовые чистки — это наиболее подходящее историческое определение произошедшего в конце 1930-х [...]. Этот термин как отличает, так и связы­вает эти события с массовыми репрессиями, которые происходили до и по­сле них. «Раз и навсегда» — была фраза, которую использовал Ежов, чтобы охарактеризовать цель этой чистки не в смысле политики уничтожения, а в смысле строительства советского общества и придания ему безопасной для социализма социальной конфигурации». ShearerD. «Опсе, And For All Time»: Background to the Great Purges // Shearer D. Policing Stalin's Socialism: Re­pression and Social Order in the Soviet Union. 1924-1953. Yale University press, 2009.

5.1. «КУЛАК» ИЗ ДОНЕЦКОЙ ОБЛАСТИ. ДОКУМЕНТЫ № 98-137

№98

Опись документов следственного дела гражданина

Демьяновского И. П.

15. Отношение облпрокурора и заявление гр-на Демь­яновского Ф. И.

Без до

№ No Наименование

пп. стр.

1. Заявление Кириловского¹ 1

2. Протокол допроса свидетеля Мельченко 2-3

3. Протокол допроса свидетеля Акимова 4-5

4. Протокол допроса свидетеля Милоева 6-7

5. Рапорт участкового инспектора РКМ 8

6. Постановление об избрании меры пресечения 9

7. Санкция Макеевского городского прокурора 10

8. Ордер на арест 11

9. Протокол обыска 12

10. Анкета арестованного 13

11. Протокол допроса обвиняемого Демьяновского 14-1

12. Обвинительное заключение 16

13. Выписка из решения тройки НКВД 17

14. Справка о приведении приговора в исполнение 18

16. Переписка об установлении местонахождения Деряжного В. И.

19-21

21-21

17. Проверка КАБ и 1-му Спецотделу 29—3(

¹ Так в описи. См. документ № 99.

18. Отношение уполномоченного У КГБ в г. Макеевке
19. Заключение по делу Демьяновского	38-40
20. Письмо
21. Протест	42-43
22. Постановление президиума
23. Копия
24. Письмо
25. Письмо
	47 л
Помощник опер, уполномоченного 4-го отд. УГБ
Макеевского г/о НКВД	[подпись]

Архив временного хранения документов Управления Службы бе­зопасности Украины в Донецкой области (далее — АВХД У СБУ в ДО). Фонд уголовных дел. Архивно-следственное дело 4566-2ф. Без нумера­ции. На двух листах. Оригинал. Рукописный документ.

№99

Заявление Деряжного В. И. начальнику НКВД г. Макеевки

13 марта 1937 г.

г. Макеевка начальнику Н. К. В. Д.

в Макеевке по 7^йлинии 14^й проспект дом № 30 проживает Иван Пет­рович Демьяновский кулак раскулаченный в 1930 г. он был высланый на Урал но от туда бежал. Сейчас работает дворником но по старой своей традиции имеет длинный язык и очень болтливый. Например 12 марта я зашел к его хозяйке квартиры. У него в комнате сидели люди за столом.

Он вел с ними разговор о том, что умер Орджоникидзе так он гово­рил что хотя бы скорей они суккины сыны все подохли. Если вам нужно будет подтверждение Мой адрес г. Артемовск

За Артемовкой Кириловский № 5 Виктор Иванович Деряжный 13/Ш37г.

АВХД У СБУ в ДО. Фонд уголовных дел. Архивно-следственное дело 4566-2ф. Л. 1. Оригинал. Рукописный документ.

№ 100

Протокол допроса свидетеля Мельченко Я. П. по делу Демьяновского И. П.

16 ноября 1937 г. Фор. № 24

У. С. С. Р.