Три Хазарии — три составных части иудео-нацизма 8 страница
Очень показателен в этом смысле громкий скандал, разразившийся в 1922 году в Германии. Вернее, обещавший стать громким, но...
Известный германский монархист граф Ревентлов во всеуслышание назвал еврейского писателя Ахад Гаама автором «Протоколов сионских мудрецов». По сообщениям немецких газет, Гинцберг-Гаам грозился привлечь графа за клевету. Готовился грандиозный процесс.
Как писала газета «Еврейская трибуна» (№ 112,1922 г.), «лучшие представители немецкого еврейства окажутся на этом процессе рядом с Ахад Гаамом».
Однако, в самый последний момент Гаам забрал свой иск. Оказалось, что в своих обвинениях Ревентлов опирался на материалы статьи Лесли Фрай «Автор протоколов Ахад Гаам и сионизм»...
Протокол № 15.
Однодневный мировой переворот. Когда мы, наконец, окончательно воцаримся при помощи государственных переворотов, всюду подготовленных к одному и тому же дню, после окончательного признания негодности всех существующих правительств (а до этого пройдёт ещё немало времени, может быть, и целый век), мы постараемся, чтобы против нас уже не было заговоров.
Для этого мы немилосердно казним всех, кто встретит наше воцарение с оружием в руках.
Казни. Всякое новое учреждение какого-либо тайного общества будет тоже наказано смертной казнью, и те из них, которые ныне существуют, нам известны и нам служат и служили, мы раскассируем и вышлем в далёкие от Европы континенты.
Будущая участь гоев-масонов. Так мы поступим с теми гоями из масонов, которые слишком много знают; те же, которых мы почему-либо помилуем, будут оставаться в постоянном страхе перед высылкой.
Нами будет издан закон, по которому все бывшие участники тайных обществ подлежат изгнанию из Европы, как центра нашего управления...
Мистичность власти. В гоевских обществах, в которых мы посеяли такие глубокие корни разлада и протестантизма, возможно водворить порядок только беспощадными мерами, доказывающими неукоснительную власть: нечего смотреть на падающие жертвы, приносимые для будущего блага...
Главное дело для незыблемости правления — укрепление ореола могущества, а ореол этот достигается только величественной непоколебимостью власти, которая носила бы на себе признаки неприкосновенности от мистических причин — от Божиего избрания.
Таково было до последнего времени русское самодержавие — единственный в мире серьёзный враг наш, если не считать папства.
Размножение масонских лож. Пока же до нашего воцарения мы, напротив, создадим и размножим франко-масонские ложи во всех странах мира, втянем в них всех, могущих быть и существующих выдающихся деятелей, потому что в этих ложах будет главное справочное место и влияющее средство.
Центральное управление мудрецов. Все эти ложи мы централизуем под одно, одним нам известное, всем же остальным неведомое, управление, которое состоит из наших мудрецов.
Ложи будут иметь своего представителя, прикрывающего собой названное управление масонства, от которого будут исходить пароль и программа. В этих ложах мы завяжем узел всех революционных и либеральных элементов...
Значение публичного успеха. Гои идут в ложи из любопытства или в надежде при их помощи пробраться к общественному пирогу, а некоторые для того, чтобы иметь возможность высказать перед публикой свои несбыточные и беспочвенные мечтания: они жаждут эмоций успеха и рукоплесканий, на которые мы весьма щедры.
Мы затем и даём им этот успех, чтобы пользоваться отсюда рождающимся самообольщением, с которым люди незаметно воспринимают наши внушения, не остерегаясь их...
Вы не можете себе представить, как умнейших из гоев можно привести к бессознательной наивности при условии самообольщения и, вместе с тем, как легко их обескуражить малейшей неудачей, хотя бы прекращением аплодисментов, и привести к рабскому повиновению ради возобновления успеха...
Жертвы. Насколько же были прозорливы наши древние мудрецы, когда говорили, что для достижения серьёзной цели не следует останавливаться перед средствами и считать число жертв, приносимых ради этой цели...
Мы не считали жертв из числа семени скота — гоев, хотя и пожертвовали многими из своих, но зато и теперь уже дали им такое положение на земле, о котором они и мечтать не могли...
Падение престижа законов и власти. Под нашим влиянием исполнение гоевских законов сократилось до минимума. Престиж закона подорван либеральными толкованиями, введёнными нами в эту сферу.
В важнейших политических и принципиальных делах и вопросах суды решают, как мы им предписываем, видят дела в том свете, каким мы их облекаем для гоевской администрации, конечно, через подставных лиц, с которыми общего как бы не имеем, — газетным мнением или другими путями...
Даже сенаторы и высшая администрация слепо принимают наши советы. Чисто животный ум гоев не способен к анализу и наблюдению, а тем более, к предвидению того, к чему может клониться известная постановка вопроса.
Предызбранничество. В этой разнице способности мышления между гоями и нашими можно ясно узреть печать избранничества и человечности, в отличие от инстинктивного, животного ума гоев.
Они зрят, но не предвидят и не изобретают (разве только, материальные вещи). Из этого ясно, что сама природа предназначила нам руководить и править миром.
...Ведь народы по отношению к тайнам нашей политики вечно несовершеннолетние дети, точно так же, как и их правления...*
*Забавное «ЭХО»
Разговор двух поддатых мужиков:
— Объясни мне, пожалуйста, что такое политика?
— Ты когда-нибудь видел нос у комара?
— Нет, не видел
— Так вот: политика ещё тоньше.
Царь Израильский — патриарх мира. Когда царь Израильский наденет на свою священную голову корону, поднесённую ему Европой, он сделается патриархом мира.
Необходимые жертвы, им принесённые, вследствие их целесообразности никогда не достигнут числа жертв, принесённых в течение веков манией величия — соревнованием гоевских правительств...
К истории вопроса
Лично для меня сегодняшние чтения «Протоколов сионских мудрецов» тоже, можно сказать, «юбилейные». Впервые я ознакомился с их содержанием чуть более 10 лет назад.
Вы спросите, как мне это удалось, ведь никто в Советском Союзе их в глаза не видел?
А я и не говорю, что увидел их в Союзе. Правда, в США, где мне представилась такая возможность, свободное хождение «Протоколов» тоже было когда-то запрещено (после упомянутого здесь процесса над Генри Фордом).
Но, видимо, на определённые круги запрет не распространялся. Впрочем, обо всём по порядку.
В своих предыдущих работах я не раз описывал свою поездку в Америку в 1991 году — поездку, полностью перевернувшую мою жизнь, равно, как и взгляды на неё, и открывшую мне тайный смысл многих вещей, вроде бы лежащих на поверхности, но недоступных для широкого понимания.
Вынужден вновь напомнить эту историю, поскольку она на многое проливает свет и в наших сегодняшних исследованиях.
Итак, в октябре 1991 года я прибыл в Нью-Йорк по приглашению Менахема Мендела Шнеерсона — седьмого Любавичского Ребе, прямого потомка и «духовного наследника» тех самых «знаменитых раввинов из Любавичей», на внучке одного из которых был женат Ахад Гаам.
Вкратце напомню, с чем связан был мой визит в Нью-Йорк, а также суть некоторых тайных планов, в которые я был там посвящён. Для этого вновь «процитирую» самого себя и приведу несколько отрывков из моих предыдущих книг.
«Харьков, лето 1990 года. Я, Эдуард Ходос, председатель Харьковской еврейской религиозной общины, с определённой иронией смотрел на посланника Любавичского Ребе [главы иудео-нацистской секты Хабад] и его опереточное одеяние. До этого я с трудом представлял себе, что это такое.
Правда, когда-то председатель Московской общины В. Федоровский и главный раввин СССР А. Шаевич предупреждали меня о необходимости быть чрезвычайно осмотрительным в общении с Хабадом.
Но в тот момент я, как человек ещё совсем недавно светский, мало разбиравшийся в истории религии, с непростительной легкомысленностью отнёсся к этому предупреждению...[24]
А между тем, уже к июню 1991 года, после проведения всесоюзной встречи движения Хабад в московской гостинице «Космос», я был знаком со всей хабадской верхушкой, работавшей в СССР.
Во время этой встречи я и получил приглашение посетить вождя — Любавичского Ребе в его резиденции в Нью-Йорке...
Но грянул августовский путч 1991 года. Известие об этом Мойша Москович, не в пример многим, встретил абсолютно хладнокровно и на ломаном русском языке сообщил мне: «Ребе сказал всем оставаться на местах».
А через два дня, 22 августа, я с изумлением наблюдал по телевидению, как во время работы Чрезвычайного Съезда народных депутатов РСФСР, проводимого Борисом Ельциным, в зал гордо прошествовали в чёрных шляпах и сюртуках руководитель Хабада в России Берл Лазар[25] сотоварищи...
В начале октября 1991 года делегация, возглавляемая Берлом Лазаром, в составе шести глав крупнейших общин СССР (я в том числе) вылетели в Нью-Йорк.
Моё месячное пребывание в Бруклине — отдельная тема для большого серьёзного исследования, так как много вопросов... — породила эта поездка.
В частности, она оказалась первой и последней подобного рода, когда главы крупнейших «советских общин» посещали штаб-квартиру Хабада. Видимо, тогда это было связано с прогнозируемым распадом СССР.
Учитывая состояние громадной страны накануне готовившегося развала, возникла крайняя необходимость целенаправленного инструктажа...
...в Бруклине с нами — главами общин — шла ежедневная кропотливая работа. Задачи, которые поставил перед каждым из нас Любавичский Ребе, были чётко сформулированы:
1) Хабад на территории СССР обязан доминировать во всех сферах еврейской жизни. Для этого необходимо использовать весь еврейский потенциал, который можно мобилизовать в других странах через каналы Хабада.
2) Хабад обязан инициировать активизацию еврейской жизни в общинах, всячески способствовать созданию местного еврейского капитала и на данном историческом этапе максимально внедриться в политические институты страны (будущих стран), в том числе, используя для этого скрытый захват средств массовой информации.
Как известно, в политическом истеблишменте бывшего СССР чистокровных евреев не жаловали. Но, будучи полукровкой, имея в паспорте славянскую национальность второго родителя, можно было продвинуться весьма высоко.
В сложившейся ситуации, определяющей для Хабада задачей было «прихватить» полукровок, работающих в структурах реальной власти, то есть, завлечь и сделать своими горячими сторонниками, всячески способствуя их продвижению.
При этом, хабадники даже готовы были пожертвовать своими идейно-фашистскими догмами и закрыть глаза на недостаточную «чистоту» крови и первозданность детородных органов.
С неевреями (гоями) вопрос решался просто — деньгами...»[26].
«...Представители Хабада, которые нас принимали в Бруклине, внесли в программу нашего визита поездку в Вашингтон. По дороге нам доверительно сообщили, что сейчас мы увидим будущего президента Соединенных Штатов. Так я и познакомился с сенатором Либерманом. Тогда же я узнал, что этот человек не просто ортодоксальный иудей (как считали многие), а ставленник Хабада и фанатичный поклонник Любавичского Ребе.
На нашей встрече в сенате США обсуждался широкий круг проблем: от начавшихся в тот момент в Мадриде первых прямых переговоров между Израилем и Палестиной по урегулированию ближневосточной проблемы до положения евреев в СССР. При этом Либерман как бы мимоходом заметил, что Советскому Союзу осталось существовать всего несколько месяцев. Это было 1 ноября 1991 года...»[27].
«...Именно там [в Бруклине] мне доверительно сообщили о том, что Советский Союз доживает последние дни, о том, что последует за его развалом, и даже конкретно назывались союзные республики, лидеры которых поставят свои подписи под приговором Стране.
В нью-йоркской «ставке» уже знали, что в этих трёх республиках, благодаря усиленной работе хабадского десанта, «процесс пошёл» вовсю и принял необратимый характер. Ведь именно на России, Украине и Белоруссии было сосредоточено основное внимание заокеанских «подрывников», именно здесь велась тщательная подготовка «кадров» и разрабатывались планы дальнейших действий.
Помню, насколько был поражён, когда хабадники детально посвятили меня в «закулисье» августовского «путча» 1991 года и последующих за ним событий. До этого, как и все остальные, я искренне полагал, что во всём виноваты «гэкачеписты», пытавшиеся незаконно свергнуть «законно избранного Президента», насильственно захватить власть, расправиться с «юной советской демократией» и т.д.
Но в Нью-Йорке я прозрел... Кроме того, мне нарисовали четкую картину «заключительной фазы» адского плана, которую ещё только предстояло осуществить в течение ближайших двух месяцев. Как я потом убедился, хабадский «сценарий» был воплощён с идеальной точностью.
Если суммировать все эти события, поставившие жирную точку в биографии Государства-Исполина, мы чётко увидим, кто правил бал на костях поверженной Советской Империи...»[28].
Добавлю, что в Нью-Йорке я лично прошёл через ритуал благословения Любавичским Ребе, который, как вы помните, с 1986 года он осуществлял с помощью доллара (момент благословения зафиксирован на фотографии, помещённой на обложке этой книги).
Большинство моих предыдущих работ содержит детальное изложение хабадских тайных планов и адских методов их воплощения, в которые меня посвятили в Бруклине эти уроды в чёрных шляпах, умело прикрывающиеся маской безобидных набожных евреев, не интересующихся ничем, кроме Торы. Единственная тема, на которую я сам наложил табу, — это «Протоколы сионских мудрецов», ещё одна тайна, открывшаяся мне в Нью-Йорке.
...Во время визита всех членов нашей «советской» делегации расквартировали по домам представителей хабадской элиты, где даже во «внеурочное» время с нами неустанно вели агитационно-идеологическую работу. Меня поселили к Ицику Скобло — одному из руководителей службы безопасности Хабада, лицу, приближённому к Любавичскому Ребе.
За это время мы с ним достаточно сблизились и всё свободное «от визита» время отдавали долгим доверительным беседам. Кроме того, выяснилось, что корни его семьи ведут в Харьков. Так что, нам было о чём поговорить.
Однажды речь зашла о «Протоколах», о которых в то время я знал только понаслышке. Узнав, что я не знаком с их содержанием, Ицик спокойно достал из книжного шкафа хорошо изданную брошюру на русском языке. Это были «Протоколы». Только тексты, без комментариев...
Не буду описывать свои впечатления по поводу прочитанного. Скажу лишь, что первым делом я, естественно, задал вопрос: кто автор? Ицик ответил очень коротко: «Был такой человек...».
...Почему я молчал всё это время? Просто не хотел говорить об этом — тема уж больно деликатная. Но сегодня последователи «сионских мудрецов» сами сняли вето с этого вопроса и заставили меня заговорить.
P.S. В одной из бесед с Василием Витальевичем Шульгиным я попытался коснуться темы «Протоколов», тем более, что он был знаком с их содержанием ещё до «советского» запрета.
Однако, мои попытки разговорить собеседника не увенчались успехом. Он мне только сказал: «Боюсь, что вам это покажется просто фальшивкой». Шёл 1970 год...
Протокол № 16.
Обезврежение университетов. С целью уничтожения всяких коллективных сил, кроме наших, мы обезвредим первую ступень коллективизма — университеты, перевоспитав их в новом направлении...
Мы исключим из преподавания государственное право, как и всё, что касается политического вопроса. Эти предметы будут преподаваться немногим десяткам лиц, избранных по выдающимся способностям из числа посвящённых.*
...ознакомление большого числа лиц с вопросами политики создаёт утопистов и плохих подданных, как вы сами можете усмотреть из примера всеобщего воспитания в этом направлении гоев. Нам надо было ввести в их воспитание все те начала, которые так блистательно надломили их строй.
Когда же мы будем у власти, то мы удалим всякие смущающие предметы из воспитания и сделаем из молодёжи послушных детей начальства, любящих правящего, как опору и надежду на мир и покой.
*Забавное «ЭХО»
— Хаим, наш мальчик будет учиться играть на скрипке!
— Но у него же совершенно нет слуха!
— Причем тут слух?! Его же будут учить играть, а не слушать!
Замена классицизма. Классицизм, как и всякое изучение древней истории, в которой более дурных, чем хороших примеров, мы заменим изучением программы будущего.
Мы вычеркнем из памяти людей все факты прежних веков, которые нам не желательны, оставив из них только те, которые обрисовывают все ошибки гоевских правлений...
Независимость мысли. Словом, зная из многовекового опыта, что люди живут и руководствуются идеями, что идеи эти всасываются людьми только при помощи воспитания, даваемого с одинаковым успехом всем возрастам, конечно, только различными приёмами, мы поглотим и конфискуем в нашу пользу последние проблески независимости мысли, которую мы уже давно направляем на нужные нам предметы и идеи.
Наглядное обучение. Система обуздания мысли уже в действии, в так называемой системе наглядного обучения, имеющей превратить гоев в немыслящих, послушных животных, ожидающих наглядности, чтобы сообразить её...
Информация к размышлению
Признаюсь, после возвращения из Нью-Йорка тема «Протоколов» как-то выпала из зоны моего внимания. Их вытеснили события, произошедшие в стране, моя активная религиозно-общественная деятельность и, наконец, ожесточённая борьба с Хабадом и последствиями его засилья на земле моей родины...
Однако, в последние годы у меня появилось гораздо больше времени как для занятий литературной деятельностью, так и для тщательного исследования материалов, связанных с происхождением «Протоколов сионских мудрецов».
Изучив множество версий их появления, сопоставив исторические факты и детально проанализировав сами тексты «Протоколов», я пришёл к собственным выводам, с которыми просто обязан вас ознакомить. Заодно появится новый повод для дискуссий в еврейской прессе.
Я недаром обратил ваше внимание на версию, изложенную французской исследовательницей Лесли Фрай. С моей точки зрения, она, как никто другой, наиболее близко подошла к разгадке происхождения «Протоколов».
Более того, я, так же, как и она, не сомневаюсь, что их автором является Ахад Гаам, он же Ашер Гинцберг, он же муж внучки одного из хабадских «фюреров», он же тот «человек», о котором говорил Ицик Скобло.
Однако, я утверждаю, что Ахад Гаам был, выражаясь современным языком, непосредственным «исполнителем», а вот о «заказчиках» мы с вами сейчас и поговорим.
q Прежде всего, хочу остановиться на некоторых фактах биографии Ахад Гаама (в миру — Ашера Гинцберга). Напомню, что родился он в 1856 году в Киевской губернии. Его родители принадлежали, как пишет Фрай, «к еврейской секте хасидов и воспитывали его согласно правилам и обрядам этой секты». К тому времени секта Хабад, возникшая, напомню, в украинском местечке Любавичи, уже представляла собой мощную ортодоксальную ветвь хасидов, повсеместно распространившую своё влияние на религиозных евреев западной и центральной части Украины, в том числе и Киевской губернии. Поэтому единственной «еврейской сектой хасидов», по правилам и обрядам которой воспитывался будущий составитель «Протоколов», мог быть только Хабад.
q Как мы знаем, «Протоколы» были написаны на «древнееврейском языке», то есть на иврите, который вплоть до возникновения современного Израиля, считался «мёртвым» языком. В то время иврит считался «языком Торы» и не был разговорным. Им владели только раввины, остальные же евреи говорили на идише. В качестве разговорного иврит использовался исключительно членами секты Хабад, отличающейся фанатичной ультраортодоксальностью. Ахад Гаам не был раввином, тем не менее, он настолько хорошо владел ивритом, что мог использовать его на литературном поприще. Подобное, я бы сказал, совершенное знание языка приобретается только в условиях его постоянного практического применения, то есть, в результате длительного пребывания в соответствующей языковой среде.
q До сих пор секта Хабад, несмотря на достигнутое могущество и сверхвлияние, остаётся весьма немногочисленной. Это объясняется тем, что они фанатично борются за «чистоту» крови и веры и с маниакальным упорством отвергают самые, казалось бы, невинные намёки на ассимилированность. В этом смысле они непримиримы и никогда не допустят сближения даже со своими «братьями по крови», обладающими признаками ассимиляции, не говоря уже о представителях других национальностей — «гоях». Тот факт, что Ахад Гаам был женат на внучке хабадского раввина Менахема Мендела, говорит сам за себя — он был «своим».
q Приверженцы иудео-нацистских идей Хабада, воспитанные на идеологии агрессивно-фундаментального иудаизма, остаются таковыми на всю жизнь. Независимо от того, какую «официальную» роль они играют, «птенцы гнезда» Хабада, вскормленные своими «мудрецами», остаются верными носителями его идеалов. Перед моими глазами прошла целая череда таких «подпольщиков», на первый взгляд, совершенно обособленных от Хабада, но на деле являвшихся его ярыми приверженцами и тайными служителями. Одним из ярчайших представителей «законспирированных» хабадников является уже упомянутый здесь американский сенатор Джозеф Либерман — представитель «высшего звена» Демократической партии США, правая рука экс-кандидата в президенты Альберта Гора и... фанатичный поклонник Любавичского Ребе. Таким же хабадским «подпольщиком» являлся и Ахад Гаам, активно использовавший масонские организации для продвижения в массы идеологической «мудрости» Хабада и реализации плана построения «государства Израиль» в том виде, в каком он виделся этой секте.
q Необходимо обратить внимание на тот факт, что в «Протоколах» нет даже намёка на необходимость создания государства Израиль в сегодняшнем, так сказать, «локальном» варианте. Если вы помните, такую цель преследовали идеологические оппоненты Гаама, стоявшие на «платформе», так называемого, «политического сионизма» Герцля. Они стремились получить Палестину или, в крайнем случае, какую-либо другую территорию для построения Израиля, как исключительно «еврейского государства». Напротив, планы, изложенные в «Протоколах», направлены, по сути, на одну цель — трансформацию всего мира в «государство для евреев» и «национализацию» всех народов на основе ортодоксального, талмудического иудаизма. Это полностью совпадает с идеологией «практического сионизма» Ахад Гаама, воспитанного на идеях мирового господства, проповедуемых иудео-нацистской сектой Хабад, — «евреи превыше всего».
q Судя по всему, еврейские лидеры из противоположного лагеря, в частности, Теодор Герцль, прекрасно знали, что Ахад Гаам является «подпольщиком», работающим на мощную, но глубоко законспирированную силу — Хабад. И его официальная роль «отца практического сионизма» была только ролью. Даже с учётом огромного влияния на еврейские круги Восточной Европы, которого добился Гаам, он был всего лишь агентом влияния тех, кто стоял за его спиной, а также «рупором» их планов и идей.
Подтверждением этого является тот факт, что лидер «оппозиции» Герцль, видимо, потерявший надежду договориться с Гаамом, решил выйти непосредственно на его хабадское руководство — «раввинов из Любавичей».
В августе 1903 года Герцль посетил Петербург, где встретился с министром внутренних дел В.К. Плеве, графом С.Ю. Витте и рядом других государственных деятелей России.
Современный исследователь «Протоколов» О.А. Платонов пишет:
«В своём дневнике Т. Герцль высказал удивление блестящим знаниям и способностям Плеве, даже называл его великим политиком[29].
По-видимому, именно это предрешило судьбу русского министра. Вскоре он был убит эсеровским террористом, представителем партии, руководство которой состояло преимущественно из евреев. Очень вероятно, что сработал талмудический принцип: «Лучшего из гоев — убей»[30].
После Петербурга Герцль отправился в город Вильно, где располагалась, как отмечает Платонов, «резиденция виленского гаона, называвшаяся среди евреев Новым Иерусалимом. Здесь же находился центр изуверской иудейской секты хасидов, возглавляемой любавичскими раввинами».
В этом отрывке Платонов допустил одну-единственную неточность, назвав Вильно «центром» любавичских хасидов, т.е. хабадников. На самом деле, в городе Вильно находился один из центров Хабада, к тому моменту выползшего чёрной гадиной далеко за границы Любавичей.
Именно в Вильно произошла встреча Герцля с представителями высшего руководства Хабада. К сожалению, подробности этой встречи неизвестны. Тем не менее, не сложно догадаться о её результатах.
Судя по тому, что в позициях идеологических противников не произошло никаких изменений, не говоря уже о сближении, постоянным инициатором которого был Герцль, стороны так и не нашли общего языка.
Что ж, отсутствие результата — тоже результат, и лучшим комментарием к нему может послужить история, произошедшая уже в наши дни.
...В 1993 году под «крышей» моего частного фонда — «Культурно-гуманитарного независимого фонда Э. Ходоса» — в Харькове начал функционировать Израильский культурный центр.
К тому моменту моя борьба с Хабадом достигла такого накала, что в ситуацию решила вмешаться израильская сторона, обеспокоенная возможными негативными последствиями для своего культурного центра.
Меня пригласили в израильское посольство в Киеве, куда, в связи с «харьковским» конфликтом, специально прибыл Давид Бартов — «министр без портфеля» правительства Израиля.
Чтобы вы имели представление об уровне «арбитра», присланного Израилем, скажу лишь одно: Давид Бартов был последним, кто беседовал со «специалистом № 1» по решению «еврейского вопроса» в фашистской Германии, «легендарным» нацистом Эйхманом за несколько часов до его казни.
В моём присутствии первый секретарь израильского посольства Алик Надан задал Бартову вопрос: «Возможен ли компромисс между Хабадом и Ходосом?». На что Давид Бартов ответил: «Нет. Хабад никогда не идёт на компромиссы. Они — как “верные ленинцы”: “Один шаг назад, два вперёд”»...
Таким образом, Хабад всегда демонстрировал агрессивную непримиримость к любому отклонению от избранного ими пути и фанатичную преданность собственным нацистским идеалам.
В этом контексте довольно подозрительно выглядит неожиданная смерть Герцля, главного противника Ахад Гаама и, соответственно, фашиствующей секты Хабад. Менее чем через год после встречи с «непримиримыми», Герцль умер — умер в расцвете сил, не достигнув 40-летнего возраста.
Недаром и Лесли Фрай называет смерть Герцля «загадкой» и задаётся вопросом: «Была ли эта смерть случайной или главный противник Гинцберга (Гаама) был пожертвован во имя торжества идей “тайного сионизма”?».
Как отмечает та же Лесли Фрай, после смерти Герцля «восточный практический сионизм и с ним его творец — Ашер Гинцберг (Гаам) торжествовали победу по всему фронту»...
q На непримиримость Хабада в отношении позиций «герцлистов», т.е. западных «ассимилированных» сионистов, указывает и тот факт, что за всё время существования современного государства Израиль иудео-нацистский «фюрер», последний из хабадских «мудрецов», обожествляемый своими фанатиками-сектантами, седьмой Любавичский Ребе Менахем Мендел Шнеерсон ни разу (!) не ступил ногой на «землю обетованную». При этом, он активно общался с представителями высшего израильского руководства, принимал их в своей бруклинской штаб-кваритире, но в Израиль — ни ногой!
Дело в том, что Ребе... не признавал государство Израиль. Это объясняется маниакальной ультраортодоксией хабадского вождя, который считал, что создание нынешнего Израиля не полностью соответствует талмудическим канонам и идёт вразрез с догмами Торы.
Отрицая Израиль, Хабад, под чутким руководством Любавичского Ребе и в полном соответствии с «Протоколами сионских мудрецов», воздвигал собственное мировое «государство для евреев».
Взгляните на эту карту, изданную в 1993 году. На ней отмечены крупнейшие хабадские центры, рассеянные, как вы видите, по всему миру. Эта карта является своего рода «отчётом о проделанной работе» за 1993 год.
Цель же этой «работы» очень точно сформулирована в надписи, расположенной в левом верхнем углу карты, — «International Expansion» («Интернациональная Экспансия»). Подобные карты, демонстрирующие «освоение» Хабадом новых территорий, издаются ежегодно и предназначены для распространения среди членов секты.
Нужно сказать, что процесс захвата новых земель проходит весьма успешно: если в начале 1990-х гг. количество «опорных пунктов» Хабада составляло чуть менее тысячи, то сегодня их число приближается к полутора тысячам.
Тайное могущество Хабада могут продемонстрировать и снимки, бережно хранящиеся в нью-йоркских архивах секты. Можете убедиться, что «с гоями вопрос решался просто...»
q В «Протоколах сионских мудрецов» особый акцент делается на роль прессы, с помощью которой «приобретётся громадное влияние на умы...». Безусловно, пресса всегда представляла большой интерес для еврейских кругов, преследующих какие-либо политические цели, достижение которых зависит от настроения «народных масс». Но отношение к прессе хабадников можно сравнить только с ритуалом благословения долларом.
В Нью-Йорке я собственными глазами видел принадлежащий Хабаду огромный издательский комплекс, печатная продукция которого расходится по всему миру, неся «в массы» хабадскую «агитку». Так вот, подвальное помещение, над которым возвышается эта «идеологическая кузница», представляет собой ни что иное, как громадный молельный зал, который имеет официальный статус «центральной синагоги Хабада».