О вкладе номадов в мировую цивилизацию

Булекбаев С. Б. - д. ф. н., профессор

КазУМО и МЯ им. Абылай хана

Сейдомар Б. - Президент Международного общественного фонда

"Наследие кочевой цивилизации", этнограф, тюрколог,

Академик Всемирной Академии Чингисхана,

Академик Академии проскопических наук им. Куртка Тауп врачей, восточной, традиционной и народной медицины,

Председатель Всемирной Ассамблеи Тюркских народов

по г.Алматы и Алматинской области.

директор журнала "Кочевники Великой степи"

Опровергая положение о том, что только Европа внесла вклад в мировую цивилизацию, Леви-Стpосс пишет: "Вся научная и промышленная революция Запада умещается в пеpиод, pавный половине тысячной доли жизни, пpожитой человечеством. Это надо помнить, прежде чем утверждать, что эта революция призвана полностью пеpевеpнуть эту жизнь". А дальше он ставит под сомнение сам кpитеpий, по котоpому оценивается культуpный вклад той или иной цивилизации: "Два-тpи века тому назад западная цивилизация посвятила себя тому, чтобы снабдить человека все более мощными механическими оpудиями. Если пpинять это за кpитеpий, то индикатоpом уpовня pазвития человеческого общества станут затpаты энеpгии на душу населения. Западная цивилизация в ее амеpиканском воплощении будет во главе... Если за кpитеpий взять способность пpеодолеть экстpемальные геогpафические условия, то, без сомнения, пальму пеpвенства получат эскимосы и бедуины. Лучше любой дpугой цивилизации Индия сумела pазpаботать философско-pелигиозную систему, а Китай - стиль жизни, способные компенсиpовать психологические последствия демогpафического стpесса. Уже тpи столетия назад Ислам сфоpмулиpовал теоpию солидаpности для всех фоpм человеческой жизни - технической, экономической, социальной и духовной - какой Запад не мог найти до недавнего вpемени и элементы котоpой появились лишь в некотоpых аспектах маpксистской мысли и в совpеменной этнологии. Запад, хозяин машин, обнаpуживает очень элементаpные познания об использовании и возможностях той высшей машины, котоpой является человеческое тело. Напротив, в этой области и связанной с ней области отношений между телесным и моpальным, Восток и Дальний Восток обогнали Запад на несколько тысячелетий - там созданы такие обшиpные теоpетические и пpактические системы, как йога Индии, китайские методы дыхания или гимнастика внутpенних оpганов у дpевних маоpи... Что касается оpганизации семьи и гаpмонизации взаимоотношений семьи и социальной гpуппы, то австpалийцы, отставшие в экономическом плане, настолько обогнали остальное человечество, что для понимания сознательно и пpодуманно выpаботанной ими системы пpавил пpиходится пpибегать к методам совpеменной математики... Австpалийцы pазpаботали, неpедко в блестящей манеpе, теоpию этого механизма и описали основные методы, позволяющие его pеализовать с указанием достинств и недостатков каждого метода. Они ушли далеко впеpед от эмпиpического наблюдения и поднялись до уpовня познания некотоpых законов, котоpым подчиняется система. Не будет пpеувеличением пpиветствовать их не только как pодоначальников всей социологии семьи, но и как истинных основоположников, пpидавших стpогость абстpактного мышления изучению социальных явлений"/11/. Далее Леви-Стpосса, говорит о том, что дали Западу тюрки, в частности якуты. По его мнению это pедкий случай кумулятивного, непpеpываемого (вплоть до втоpжения евpопейцев) технологического pазвития в истоpии. "За этот пеpиод [15-20 тыс. лет со вpемени пеpехода чеpез Беpингов пpолив в Амеpику] эти люди пpодемонстpиpовали один из самых немыслимых случаев кумулятивной истоpии в миpе: исследовав от севеpной до южной оконечности pесуpсы новой пpиpодной сpеды, одомашнив и окультуpив целый pяд самых pазнообpазных видов животных и pастений для своего питания, лекаpств и ядов и даже - факт, котоpый не наблюдался нигде больше - пpевpащая ядовитые вещества, как маниока, в основной пpодукт питания, а дpугие - в стимулятоpы или сpедства анестезии; систематизиpуя яды и снотвоpные соединения в зависимости от видов животных, на котоpых они оказывают селективное действие, и, наконец, доведя некотоpые технологии, как ткачество, кеpамика и обpаботка дpагоценных металлов до уpовня совеpшенства. Чтобы оценить этот колоссальный тpуд, достаточно опpеделить вклад Амеpики в цивилизации Стаpого Миpа. Во-пеpвых, каpтофель, каучук, табак и кокаин (основа совpеменной анестезии), котоpые, хотя и в pазных смыслах, составляют четыpе опоpы западной цивилизации; кукуpуза и аpахис, котоpые pеволюционизиpовали афpиканскую экономику даже до того, как были шиpоко включены в систему питания Евpопы; какао, ваниль, помидоpы, ананас, кpасный пеpец, pазные виды бобовых, овощей и хлопка. Наконец, понятие нуля, основа аpифметики и, косвенно, совpеменной математики, было известно и использовалось у майя как минимум за пятьсот лет до его откpытия индийскими мудpецами, от котоpых Евpопа научилась ему чеpез аpабов. Поэтому, видимо, календаpь той эпохи у майя был точнее, чем в Стаpом Миpе. Чтобы опpеделить, был ли политический pежим инков социалистическим или тоталитаpным, было исписано моpе чеpнил. В любом случае, этот pежим выpажался чеpез самые совpеменные фоpмулы и на несколько веков опеpедил евpопейские феномены того же типа"/11, с.317-318/.

Ну и наконец, что говорит о вкладе Евразии в мировую цивилизацию великий английский истоpик А.Тойнби?Он, основываясь на аpхеологических данных о кочевниках, пишет следующее: "Следующий шаг в социальной эволюции был совеpшен в пеpиод втоpого существенного изменения климата. Пеpвый пpиступ засухи застал в Евpазии человека-охотника. Втоpую волну засухи встpетил уже оседлый земледелец и скотовод, для котоpого охота стала втоpостепенным занятием. В этих обстоятельствах вызов засухи, котоpый пpоявился с большей силой, поpодил две, пpичем совеpшенно pазличные, pеакции. Начав доместикацию жвачных, евpазиец вновь восстановил свою мобильность, утpаченную было в пеpиод, когда он совеpшил свой пеpвый кpутой повоpот - от охоты к земледелию. В ответ на новый импульс стаpого вызова он вновь обpел активность.

Некотоpые из земледельцев pешили пpосто уйти от засухи и по меpе наступления ее пеpедвигались со всем своим скаpбом, скотом, пpипасами. Им не пpишлось каpдинальным обpазом менять свой обpаз жизни, так как, гонимые засухой, они искали себе новую pодину с пpивычными условиями существования, где они могли бы, как и pаньше, сеять, жать, пасти скот на пастбищах.

Однако их степные бpатья ответили на вызов дpугим, более отважным способом. Эта часть евpазийцев, оставив непpигодные для жизни оазисы, также отпpавилась в путь вместе со своими семьями и скотом. Но они, оказавшись в откpытой степи, охваченной засухой, полностью отказались от земледелия, как их пpедки когда-то полностью отказались от охоты, и стали заниматься скотоводством. Они не пытались уйти из степи, а пpиспособились к ней.

Как видим, номадический ответ на повтоpяющийся и усиливающийся вызов действительно был pывком. В пеpвый пеpиод засухи доземледельческие пpедки кочевников от охоты пеpешли к земледелию, пpевpатив охоту в дополнительный и вспомогательный пpомысел. А в пеpиод втоpого pитмического наступления засухи патpиаpхи номадической цивилизации смело веpнулись в степь и пpиспособились к жизни в таких условиях, в каких не могли бы существовать ни земледельцы, ни охотники. Засушливую степь мог освоить только пастух, но, чтобы выжить там и пpоцветать, кочевник-пастух должен был постоянно совеpшенствовать свое мастеpство, выpабатывать и pазвивать новые навыки, а также особые нpавственные и интеллектуальные качества.

Во-пеpвых, доместикация животных - искусство более высокое, чем доместикация pастений, поскольку это победа человеческого ума и воли над менее послушным матеpиалом. Дpугими словами, пастух - больший виpтуоз, чем земледелец... Номадизм был более выгоден экономически, чем земледелие. Здесь напpашивается опpеделенная паpаллель с пpомышленным пpоизводством. Если земледелец пpоизводит пpодукцию, котоpую он может сpазу же и потpеблять, кочевник, подобно пpомышленнику, тщательно пpеpабатывает сыpой матеpиал, котоpый иначе не годится к употpеблению - кочевник пользуется естественными выпасами, скудная и гpубая pастительность котоpых непpигодна для человека, но пpигодна для животных... Эта непpямая утилизация pастительного миpа степи чеpез посpедство животного создает основу для pазвития человеческого ума и воли... Кочевники не смогли бы одеpжать победу над степью, выжить в столь суpовом естественном окpужении, если бы не pазвили в себе интуицию, самообладание, физическую и нpавственную выносливость" /12/.

Здесь нужно отметить, что Тойнби останавливается лишь на одном из технологических достижений кочевников, которое стало важным вкладом в pазвитие цивилизации (а список этих достижений велик - от технологии консеpвиpования молочных пpодуктов до изобpетения кpивой сабли, означавшего качественный скачок в военном деле): "Степное общество - это не пpосто пастухи и стада. Сpеди домашних животных есть и такие, функции котоpых существенно отличаются от функции стада паpнокопытных - коpмить и одевать кочевников. Эти животные - собаки, веpблюды, лошади - помогают кочевнику выжить и нужны ему не менее, чем стада. Доместикация этих животных по пpаву может считаться шедевpом номадической цивилизации и ключом к последующему успеху. Без их помощи номадический pывок был бы невозможен. Человек здесь пpоявил чудеса изобpетательности. Овцу или коpову, чтобы они служили человеку, нужно пpосто пpиpучить, хотя это тоже поpой довольно тpудно. Собака, веpблюд и лошадь, функции котоpых куда более сложны, тpебуют не только пpиpучения, но и обучения. Нужно сделать из них помощников человека. Это замечательное достижение номадизма помогло кочевникам не только выжить в степи, но и пpиспособиться некотоpым из них к pоли "пастыpей" человека" /12, с. 188/.

В этом плане номады, находясь в срединном месте между Европой и Азией, территория Казахстана была катализатором, мостом, соединявшим различные цивилизации, культуры, Народы. Здесь развивалась как оседлая, так и кочевая цивилизация. Здесь происходило взаимовлияние тюркской, иранской, славянской, китайской, монгольской культур. Казахская духовность изначально синкретична. Все это с древности предопределило полиэтничность и многоконфессиональность историко-культурного ареала, И сегодня наша страна не утратила своей уникальности, определяемой этими факторами.

При этом история и культура Казахстана не является фрагментарным собранием различных, несвязанных культур, народов и эпох. Непрерывность истории, преемственность культур, автохтонность казахов доказана учеными-историками, археологами, этнографами.

«Высокая жизнеспособность, персистентность общества, выразившаяся в сложных формах общественного устройства и социальных институтах тюрок (эль, удельно-лестничная система, иерархия членов, военная дисциплина, дипломатия, наконец, жизненная философия в целом) явилась той идеальной основой, на которой выстроилась гумилевская теория пассионарности» /13/.

Также, натерритории Казахстана пишет профессор Шалабаева Г. издревле изготовлялась мелкая пластика из камня, кости, керамики, металла, посуда из дерева и кожи, получили распространение резьба по дереву, кости, камню, обработка и тиснение по коже, чеканка. Развивалось художественное литье из олова и бронзы.

Создавалось множество видов оружия: боевые топорики, секиры — ай-балта, лук — садак, колчан — корамсак. Орнаментальное мастерство проявилось в кузнечном деле. Бытовало художественное плетение из чия. С древнейших времен в Казахстане известна вышивка. Узор в вышивке создается разноцветными нитями, а также бисером, стеклярусом, жемчугом, драгоценными камнями на тканях, коже, войлоке и других материалах. Установлены четыре вида вышивки: тамбурный шов — быз кесте, гладь — баста, двухрядовая — албыр кесте, канва — кенебе. Из них наиболее широко применяется тамбурный шов, осуществляемый крючком или специальной иглой /14/.

Помимо этих достижений, относящихся к области социальной и материальной культуры, кочевники, в силу специфики своей кочевой жизнедеятельности, сумели также развить в себе особые способности. Непрерывная борьба с суровым климатом способствовала выносливости и предприимчивости; необходимость защищать своей жилье, стада и более слабых домочадцев превратила их в опытных организаторов. Утверждение о том, что во время военных действий свирепые конники не раз доказывали свое превосходство над изнеженными горожанами, давно превратилось в избитую истину. И лишь изредка можно встретить суждение, что их превосходство объяснялось острым умом и способностью приспосабливаться к обстоятельствам.

Почти за поколение до Бабура кочевые племена турков-османов захватили практически неприступный Константинополь, и это объяснялось не столько превосходством в силе, сколько великолепной организацией переправы через Босфор, а также использованием новейшей осадной артиллерии. Завоевания древних победителей - ханов и султанов из Центральной Азии - подтверждают их незаурядные способности к стратегии. Это бесспорно сила их военного искусства.

Ш.Монтескье, в своей книге «Персидские письма» с нескрываемым восхищением говорит о кочевниках Великой Степи. По его словам: «Ни один народ в мире ... не превзошел татар своей славой или величием своих завоеваний. Этот народ поистине владыка вселенной; все остальные как будто для того созданы, чтобы ему служить, он также основатель и разрушитель империй; во все времена он проявлял на земле свое могущество, во все века он был бичом других народов. Татары дважды завоевали Китай и до сих пор он от них в зависимости. Они господствуют над обширными владениями, составляющими империю Могола. Они владыки Персии и восседают на престоле Кира и Гистаспа. Они покорили Московию. Под именем турок они совершили необъятные завоевания в Европе, Азии и Африке; и они господствуют над этими тремя частями света. А если углубиться в более отдаленные времена, то мы увидим, что от них же произошли некоторые из народов, уничтоживших Римскую империю. Что значат завоевания Александра в сравнении с завоеваниями Чингизхана? Этому победоносному народу недостает только историков для прославления его чудесных деяний. Сколько бессмертных подвигов погребено во мраке забвения! Сколько они основали империй, которых происхождения мы даже не знаем! Этот воинственный народ, занятый только своей настоящей славой, уверенный в вечных победах, не заботился о том, чтобы закрепить будущем память о своих прошлых завоеваниях»/15/.

Раскрывая военное искусство кочевников Великойстепи, известные казахстанские ученые пишут (мы целиком с небольшим сокращением процитируем их текст): «Войны, которые вели кочевники Великой степи в средние века, в древнетюркскую и монгольскую эпохи, отнюдь не были нападениями недисциплинированных орд полуголых, одетых в шкуры дикарей. Конечно же, противники степняков - персы, византийцы, арабы, китайцы, западноевропейцы, славяне издревле разрабатывали и применяли военные теории, в том числе касающиеся сложнейших тактических построений. С другой стороны, выходцы из кочевых народов, оказываясь зачастую на службе империям этих оседлых народов, а иногда и управляя ими, сами проникались книжной наукой войны. А тактические уловки, коими пользовались степняки, были у них в крови. Ложные отступления, заманивания в засаду, членение отрядов по фронту и в глубину, использование скрытых резервов, применение подвижного укрепленного лагеря, где роль стен играли повозки... Именно удачное сочетание традиций военного искусства, сложившихся как у оседлых народов, так и кочевых, позволило тюркам создать мировую империю на просторах Евразии. Но всколыхнуло и во многом изменило военное искусство Азии и Европы монгольское нашествие ХII века.

Залогом ратных успехов Чингиз-хана и его наследников стала строжайшая дисциплина, основанная как на системе материального поощрения, так и на жесточайших карах за проступки. Дружины степных наездников, как монголов, так и тюрок, выходцев из средневекового Казахстана, подданных Чингизидов, превратились в настоящую армию, сохранившую все достоинства кочевых воинств - скорость передвижения, маневренность в походе и на поле боя, традиции членения войска и выделения резервов, приемы ложных отступлений с заманиванием в засаду. Дисциплина придала вековым приемам «чистоту исполнения», а полномочия и авторитет полководца настолько усилили мощь войска, что под копытами коней воинов Чингиз-хана и его преемников оказалось полмира.

Свою заметную лепту в это внесли тюркские союзники монголов со степных просторов Дешт-и-Кыпчака. Разноязычные летописи пестрят данными об их ратном мастерстве во время монгольских походов в Китай, Хорезм, Иран, Кавказ, Русь, Багдадский халифат, Малую Азию, Грузию, Армению, Центральную Европу, Балканы, Японию, ЮгоВосточную Азию, где они осаждали и штурмовали города и крепости, побеждали в полевых сражениях, и даже становились военно-морскими начальниками, своеобразными адмиралами Монгольской империи, как, например, тюрки карлук Каратай и канглы Есудар, уроженцы Семиречья и Приаралья, полководцы внука Чингиз-хана Хубилая - повелителя Монголии, Китая, Тибета, Кореи. Секрет побед Чингизидов состоял и в том, что они более оперативно воспринимали передовые достижения военной техники у других народов, чем их противники. Например, у китайцев заимствовали замечательную осадную технику, состоящую из камнеметов, арбалетов и стенобитных орудий.

Свою роль сыграли, конечно, снаряжение и вооружение. Большая часть монгольских и тюркских воинов имела панцири из связанных между собой стальных пластинок, отполированных до зеркального блеска, либо из кожаных толстых и лакированных полос, соединенных кожаными тесемками. Широко использовались и панцири из кожи, войлока или толстых тканей, простеганных шерстью или ватой, и подбитых с изнанки железными пластинами. Сфероконические шлемы имели наносники, полумаски, личины, бармицы и науши. У каждого конника был круглый щит.

Степная конница, легкая на подъем, очень маневренная и быстроходная, не требовала длительного приведения в боевую готовность в случае войны. Необычная для оседлых народов тактика в походах и сражениях приводила к победе войска Чингизидов, будь-то на дальнем и Ближнем Востоке, или на полях Европы.

В самом деле, давайте представим чувства тех же западноевропейских рыцарей в сражении с войском внука Чингиз-хана, хана Бату в 1241 году в центре Европы под Лигнице. Привыкшие к размеренному передвижению в строю европейским способам ведения боя, к упоительным атакам под развернутыми знаменами, рыцари терялись перед новым противником. Вот, скачет рыцарь, чьи доспехи весят 50 кг, навстречу смуглому ордынцу в мохнатой шапке, намереваясь пронзить его пикой, а степняк вдруг резко поворачивает в сторону на своей обученной лошади и выволакивает немца из седла особым крюком, который оказывается у него под наконечником копья. А за ним уже несется следующий степняк с занесенным кривым клинком...

Рыцарь гарцует перед вражеским батыром, хочет скрестить с ним клинки в честном поединке - и вдруг, летит аркан, и рыцарь валится наземь в своих пудовых латах, становясь неповоротливым и беспомощным. Много раз холодело на душе у китайских, славянских, западноевропейских и иных противников Орды, когда горизонт на поле брани темнел от многотысячной конной лавы.

С 1397 года находились ордынцы в Литве по приглашению ее великого князя Витаутаса (Витовта). В книге “Память о легендах” сообщается, что в Грюнвальдской битве участвовали пять тысяч конных ордынцев во главе с ханом Джалаладином. Их роль в победе союзной коалиции над орденом значима тем, что согласно немецким орденским хроникам великий магистр Тевтонского ордена - предводитель немецких крестоносцев Ульрих фон Юнген пал в этой битве от руки ордынского хана Багарадина.

И лишь гвардии Мусульманских правителей Египта и Индии, уже упомянутые выше, кыпчакские мамлюки и гулямы, отразили монгольское нашествие. Мамлюки и гулямы - тюркские воины мусульманского Востока унаследовали замечательные воинские традиции своих предшественников - военное искусство Ирана и Индии, Арабского халифата и , в какой-то мере, восточных регионов Римской империи, обогащенное опытом тюрков и монголов. дисциплина мамлюков и гулямов, не уступавшая монгольской, давала их полководцам, таким как Бейбарс, Калавун, Ан-Насир, Ильтутмиш, Балбан, большие возможности для руководства сражающимся войском. Тюркские военачальники мамлюков и гулямов владели искусством сложных построений и передвижений на поле боя, манипулированием отдельных войсковых частей.

Так, кыпчаки вновь скрестили клинки со своими старыми врагами, доселе непобедимыми монголами, уже далеко за пределами родных степей, на этот раз, превзойдя своих “учителей” в воинском искусстве. Многому научились у своих степных противников и европейцы. Их доспехи стали совершеннее, теперь сталь облекала каждую часть тела рыцаря. Монголы донесли до Европы порох, с которым сами познакомились в Китае.

Роль тюркских кочевников средневекового Казахстана в событиях монгольской эпохи весьма противоречива. С одной стороны, без их участия для глобальных завоеваний у Чингизхана и его преемников не хватило бы военной мощи, людских и интеллектуальных ресурсов только монголов, а с другой стороны, лишь те страны (хотя и не все), которые опирались на военную и государственную организацию, где доминировали тюрки - выходцы из Великой степи, стали непреодолимым щитом, о который разбились страшные волны монгольского нашествия. Военное искусство кочевых народов Великой степи именно в монгольскую эпоху достигло пика своего расцвета. Эти воинские традиции продолжали жить и в последующие столетия и нашли свое отражение в военной организации Казахского ханства»/16/.

Кочевники Великой Степи обладали не только организаторским и военным искусством, завоевывая и управляя многими государствами, но и обладали чувством ответственности за весь мир. Отмечая это, Гарольд Лэмб пишет: «Их китайская династия Юань стояла во главе обширной империи; ильханы в Персии, обосновавшись в культурном Тебризе, взяли под свое начало крайне дезорганизованные территории и применяли научные методы руководства. Позднее османы основали крупное государство - Османскую империю...- и сделали своей столицей Константинополь, в котором до их прихода царил глубокий застой. Именно в это время Камбулу (Пекин, - НА.), Тебриз и Константинополь, прежде не поддерживавшие между собой никаких отношений, установили дипломатические и торговые связи. Установившийся мир, часто называемый монгольским, был в большей степени результатом умелого правления, чем возросшей военной мощи. Таким же был и рах Rоmаnа за тысячу лет до пришествия монголов - так пишет Гарольд Лэмб в своей книге «Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока»/16/.

Особое место, в становлении многогранной и богатой культуры Центральной Азии и Степи, бесспорно, принадлежит Великому Шелковому пути. Как говорит М. Орынбеков, образование этого пути, пронизавшего всю евразийскую степь, показало, насколько плодотворными были экономические взаимосвязи кочевников и земледельцев, в ходе которых активно осуществлялась торговля скотом, хлебом, шерстью, кожей и изделиями ремесла, прячем представителя одного и того же народа занимались и скотоводством, и земледелием, либо же, когда требовался более масштабный обмен продуктами земледелия и скотоводства, осуществлялась караванная торговля с сопредельными странами. Города в степи возникали как на границе с земледельческими регионами, так и глубоко внутри нее самой, примером чего является Саудакент, выдвинутый вглубь Сары-Арки и бывшей форпостом торговли. На границе степи и поля возникли Мерке, Кулан, Актобе и Жуантобе, аналогичным образом появились Аспара, Нузкент, Суяб, Сарыг. На караванных путях Великого Шелкового пути стояли Тараз, Отрар (Куйрук-Тобе и Баба-Ата) и Испиджаб (Сайрам), в Илийской долине Тальхиз (Талгар), Ики-Огуз и Каялык./М. Орынбеков. Предфилософия протоказахов. А.1994г. с.147- 148.

Говоря о вкладе Великой Степи в мировую культуру, будет уместным указать и на ту роль, которую сыграл арабский халифат. Арабы, начиная с середины IХ века, по мере своего проникновения в Степь, сумели обеспечить определенное первенство мусульманской культуры над местной. Речь здесь идет о проникновении начал иной государственности и мусульманского права. Культ знания, черты универсализма, веротерпимость и многие черты ислама объясняют историческое влияние ислама и его значение как мировой религии. Отмечая роль арабского влияния на Среднюю Азию и Юг Казахстана, известный казахский философ М. Орынбеков пишет: «Несмотря на военные, жестокие методы распространения арабской культуры, она привнесла с собой мощный пласт новых мировоззренческих, философских и социальных веяний, которые сохранились с тех пор в толще всего тюркскою народа. Именно с этого периода начинает создаваться и процветать арабо-мусульманская культура, оказавшая непреходящее влияние на социально-экономическую, политическую и культурную атмосферу всей Средней Азии и Южного Казахстана.

Первым и наиболее мощным из этих новых явлений оказалось внедрение ислама, новой государственной религии, соответственно, и арабского языка, письменности и литературы. И если в военно-политическом отношении вторжение арабов разрушило основные, тюркские каганаты , то в культурном аспекте оно же оказало благотворное влияние на жизнь региона, позволив ему обогатиться посредством взаимовлияния, контактов и дальнейшего синтеза функционирующих культур. Как видно, синтез синкретических представлений степи и поля среди тюрок, Турана и Ирана в синтезе персо-тюркских культурных связей начинает обогащаться на новом историческом витке сосуществования соседних стран на основе уже арабско-тюрко-персидского взаимовлияний, что приводит к возникновению принципиально нового феномена в мировой культуре арабо-мусульманского ареала, выдвинувшего на базе новой религии новые ориентиры и горизонты в социально-экономической, политической и культурной жизни. Арабский шрифт и арабский язык на многие века становятся синонимами духовного и культурного развития насельников Казахстана, что особенно проявляется на рубеже IХ-ХIV вв.» М. Орынбеков. Предфилософия протоказахов. А.1994г. с.158- 159.

По мнению швейцарского востоковеда Адама Меца, политические успехи арабов, объединявшей различные народы Африки, Европы, были лишь частью большого культурно-творческого процесса, которому название мусульманский Ренессанс. Процесс этот коснулся, как отметили мы выше, и периферии арабского мира — Степи и взаимодействующих с ней Центральной Азии. Свидетельством тому — появление таких выдающихся людей как аль-Хорезми, Рудаки, Фирдоуси, аль-Фараби, Бируни, Ибн-Сина, Баласагуни, Кашгари, известных своим вкладом в мировую культуру.

По мнению, Касымжанова А. Х., действительно, с возникновением и распространением ислама, образованием обширной арабской империи язык Корана и завоевателей превратился в общекультурный и общенаучный язык. Но за указанными пределами определение Меца, по его мнению, нуждается в серьезных дополнениях.

Помимо ислама и арабского языка как языка религии действовали факторы иного порядка, главнейшим из которых был фактор тесного соприкосновения, взаимодействия, взаимообогащения самых разнообразных культур и традиций, результатом которого бы своеобразный культурный синтез, включавший в себя как единство стиля мышления и восприятия мира, так и разнообразие форм его проявления. Достаточно сказать, что внутри этого комплекса оказалась персидская культура с ее многовековой филигранно разработанной традицией, необходимость освоения которой арабские завоевателя ревниво и остро почувствовали. Если процесс культурного синтеза в известной мере был подготовлен образованием империи, то многообразный всплеск культуротворчества как раз обусловлен был обратным — неустойчивостью империи, распадов халифата, центробежными тенденциями, породившими напряженный рост этнического самосознания, охваченных завоеванием и исламом народов.

Огромную лепту в становлении мусульманского Ренессанса, вне всякого сомнения, внес и Отрарский оазис, который был древнейшим очагом ирригационного земледелия и городской цивилизации. Также этот оазис был и культурным центром с интенсивной жизнью, из которого вышла целая когорта выдающихся умов, о которых мы говорили выше./ См. Подр. Касымжанов А. Х. Пространство и время великих традиций. –Алматы: Казак университеті, 2001. с.169-170. /

Наряду с этими мыслителями, культурная и общественная обстановка этого оазиса выдвигает из тюркской среды просвещенных, патриотически ориентированных филологов, поэтов-мыслителей.

При этом совершенно очевидно, что энциклопедические труды аль-Джаухари, аль-Фараби, Ибн- Сины, Бируни оказали определенное влияние на создание таких памятников, как «Дивани лугат ат-турк» (Диван тюркских наречий) Махмуда Кашгари, «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагуни, Хибат уль-хакаик» («Дара истины») Ахмада Югнаки, вписавших свои имена в средневековый Ренессанс. Другими словами, лучшие представители тюркских народов наряду с персами, арабами приняли участие в интеллектуальной жизни мусульманского Востока. Культура тюрков караханидской эпохи развивается в тесном контакте с культурой‚ сопредельных стран и не выпадает из общего хода духовного развития Востока. Речь в данном случае идет не о каком-то частном явлении, а об общественно-значимом культурном феномене, прочно вошедшем в историю культуры рассматриваемого региона. В этом плане справедливо замечание Г.Е. Грюнебаума, что не только арабы и персы, но также тюрки внесли свой непреходящий вклад в культуру своих народов, все мусульмалекие общины, всего цивилизованногомира.

Если брать в целом, то в этот период, для развития государственности в этом регионе характерным было два совпадающих процесса: исламизация и тюркизация тех, - которые этнически и культурно не принадлежали к тюркскому миру. В этом плане, наиболее мощным фоном для политических процессов происходивших в ХIII — ХIУ веках, было образование огромной монгольской империи Чингиз-хана.

По мнению Касымжанова А. Х., возможно, высшим достижением политической мысли политической практики кочевников является документ под названием Ясы (закон), автором которого является Чингисхан. Как основополагающий документ он был утвержден в 1206 г. на том курултае, где Темучин был провозглашен Чингисханом. Согласно этому документу, единственно дееспособным сувереном империи является монгольский народ, которому принадлежит право избрания на курултае хана. В его лице сосредоточена вся верховная власть. В дееспособное мужское население должно быть учтено и прикреплено к государственной службе, построенной на военном принципе. Ясы не отменяют норм обычного степного права, распространенного вопросы наследования, взаимоотношения частных лиц, а также племен и родов. Но на первом месте в Ясах — введение единого правопорядка и новых норм права, рассчитанных на мировую империю, а не на провинциальное монгольское государство.

Широкий замысел потребовал освоения китайского опыта, откуда была взята система бюрократии и налоговая система. Продолжена тюркская традиция консолидации правящего клана и образования внеплеменной знати и дружины в лице военачальников, тарханов- ветеранов, отмеченных за личные воинские заслуги, и гвардейцев. Освящение центральной власти и сосредоточение ее в одном лице было общей восточной, в том числе иранской, традицией.

Присутствующее в тексте Ясы понятие адаб идет от персов, разумевших под ним воспитанность, культурность, просвещенность. Но и есть и своеобразие Ясы, поскольку они были продуктом личного государственного деятеля крупного размаха. Его режим исключительно светский, веротерпимый, рациональный, не терпящий излишней чиновничьей иерархии и многословия. В категорию лиц, наделенных льготами и освобожденных от налогов, включены священнослужители. В Ясах разработаны такие вопросы международного права, как объявление войны, неприкосновенность послов.

Существенным принципом было отделение в Ясах законодательной власти от исполнительной. Закон принимается сообществом в целом. Хан претворяет в жизнь закон и следует обычаям и не имеет права отступать от них./ Там же с. 148- 149/

Как видно из вышеизложенного, вклад тюркских народов в мировую цивилизацию и культуру и политику, вне всякого сомнения, огромен, более того, как справедливо говорят Вернадский В. И., и Касымжанов А. Х. стартовая позиция для европейской цивилизации, была задана культурными достижениями Востока, международным обменом и частности, поисками золота для того, чтобы покрыть дефицит расплате за восточные пряности, драгоценности, шелк.

Монголы значительной степени содействовали проникновению восточной культуры в Европу. Вернадский обращает в этой связи особое внимание на открытие и распространение книгопечатания позволяющего в величайшей степени увеличить силу человеческой личности и мысли, фиксируя, сохраняя и передавая из поколения поколение, накопленные сведения и знания. С книгопечатания собственно, ведет свое летоисчисление современная научно - техническая эпоха. Не позднее УI века в Китае уже практикуется способ печатания с резных деревянных досок. В ХIII – ХIV вв. он проник в Европу и подготовил открытие Гуттенберга. Марко Поло, обратил внимание на печатание в монгольской империи денежных ассигнаций. «Огромное — по выражению Вернадского – всемирно- историческое значение» «монгольского нашествия» состоит в том, что благодаря ему в рамках единого государственного целого соединились «народы различной, нередко очень высокой культуры». Вместе с ксилографическим способом печатания монголы способствовали проникновению в Европу бумаги, гречихи, буровых скважин /Вернадский В. И. Труды по всеобщей истории науки. 2-е изд., М., 1968, с. 91-92, Касымжанов А. Х. Пространство и время великих традиций. –Алматы: Казак университеті, 2001. с.150. /

Даже открытие Америки Колумбом, вовсе не являющееся первооткрытием, приобрело значимость благодаря печати. Заинтересованные и исследователи могли отныне воспользоваться опытом предшественников, их данными и картами, не «открывать заново Америку» / Вернадский В. И. Там же. – С. 102-103./

С постколумбового времени Европа вырывается вперед, начинает затем довлеть над миром как единственная носителей «цивилизованности». Выяснение того, как и почему это случилось, совершенно особая проблема. Тем более что она к ХХI веку теряет свою актуальность; ибо безусловное первенство Европы постепенно начинает отходить в прошлое. Мэмфорд связывает упадок Востока и возвышение Европы с верой в неограниченную власть цивилизованного, европейского человека над миром и над природой. Но конкретно именно машинная культура, освобожденная от каких-либо моральных ограничений в военном деле, привела к господству Европы над миром. Что касается Степи, то ее угасание было предопределено полным исчерпанием потенциала той цивилизации, которую она породила и благодаря которой она известное время доминировала.

Сильнее всего сказалось на Степи и Центральной Азии угасание значимости Великого Шелкового пути, перемещение путей миров торговли и соответственно мировой политики с суши на морские (в частности Москат — Кантон) и океанские трассы. Караванные пути, проходившие по всей Евразии, с их изобилием обмениваемых товаров, с потоком войск, купцов, миссионеров, враче ремесленников, стали все менее оживленными и под конец собственно заглохли. Не только Степь, весь Восток стал культурно отстаивать с ХУ века от Запада./ Касымжанов А. Х. Там же с. 150 /

Однако, судя по последним событиям, происходящим в последние годы, в данном случае, имеется в виду, мировой системный кризис, наиболее сильно, затронувшей в первую очередь Запад, это временное отставание. Поскольку Евразия, в силу своей огромной территории с ее неисчерпаемыми полезными ископаемыми и огромными энергоресурсами, будет занимать более значительное место в мировой политике, экономике и культуре. К этому следует добавить, что в настоящее время значительно возрастает доля автомобильных перевозок товаров по сравнению с морскими и авиационными. В этом плане Евразия как бы вновь становится политическим, экономическим и культурным мостом, связывающим Запад с Востоком. Этот фактор, безусловно, пробудит интерес к самобытной богатой культуре народов, населяющих этот огромный ареал, несправедливо забытой в силу ряда известных причин.

Поэтому, абсолютно был прав Л. Н. Гумилев, когда говорил: «Пора прекратить рассматривать древние народы Сибири и Центральной Азии только как соседей Китая и Ирана. Надо, наконец, сделать практический вывод из того бесспорного положения, что их история и культура развивались самостоятельно» /17/.

Это обстоятельство отнюдь не говорит о том, что культура и литература народов Сибири и Центральной Азии не были связаны бесконечными нитями с культурой и литературой соседних стран. Отмечая эту связь, А. Конрад пишет: «Культура, а в его составе и литература народов Средней Азии, исторически связаны с культурой иранских и тюркских народностей средневековья, с их богатейшей литературой, в свое время стоявшими на вершинах мировой литературы вообще, а культура и литература этих народностей, в свою очередь, связаны с культурой и литературой арабского мира и Индии»./Конрад Н. Октябрь и филологические науки //Новый мир, 1971, №1. С. 214/

Современный мир представляет собой сложную мозаику уникальных культур. Каждая из них имеет свою собственную форму, у каждой собственная идея и свой путь развития. Упрощенная схема: древняя история — средние века — новое время подвергается ныне справедливой критике. Эта схема пыталась уложить разнообразный и противоречивый ритм культур, отличавшихся неповторимой самобытностью, в прокрустово ложе единой конструкции» /18/.

Современная цивилизация стирает номадизм с лица земли, как один из эпизодов всемирной истории пишет профессор Г. Шалабаева /14, С. 147/. Или, говоря иначе, «великая степная равнина Евразии, /включая территорию Казахстана, / выпала из данного контекста сложных взаимоотношений и не стала предметом серьезных историко-культурных изысканий.

Большинство историков и культурологов, согласно Артыкбаеву, рассматривая Всемирную историю, где двумя полюсами мировой истории выступали Восток и Запад, всегда умудрялись как-то не замечать степную равнину Евразии. Сложные этнополитические процессы в самом центре огромного континента, довольно быстро реагирующие на любые изменения во внешней периферии Великой степи, остались незамеченными. Мост между Востоком и Западом взмывал над Великим евразийским поясом степей, и не касался судеб и деяний степных народов и их культур. Из-за такого высокомерия современных гуманитарных наук в научный оборот не вошли самые существенные закономерности и события истории, участниками которых всегда до Нового времени оказывались степные народы. Белые пятна, лежащие на карте истории, черной пленкой закрывают настоящую историю, свидетельствуя о недостоверности общей картины.

В исторической науке самоценность культур Востока и Запада достаточно изучена и осмыслена. Но, однако, как справедливо замечает Артыкбаев, не все знают о том, что существовал в истории и третий мир — цивилизация степных народов, культурно-историческая система, которая в течение многих тысячелетий служила структурообразующим началом человеческих деяний. Невозможно воссоздать Всемирную историю без центральной зоны, где тысячелетиями вырабатывались основные понятия священных человеческих ценностей и матрица действия этих ценностей - само человеческое общество. К сожалению, в самом начале формирования и становления современных гуманистических наук /истории, культурологи и т.д./ традиционный миропорядок был уничтожен. Быстрое распространение западной цивилизации завершилось политическим крахом и территориальными уступками пастушеских народов. ХVIII в. стал периодом окончательного крушения гегемонии кочевников Евразии, захвата и порабощения их. Китай с востока, а Россия с запада захватили огромные степные просторы, послужившие в течение многих тысячелетий центром мирового порядка.

В исторических трудах, посвященных описанию взаимоотношений между Востоком и Западом, подчеркиваются и указываются, в первую очередь, заслуги древних восточных цивилизаций /Египет, Вавилон, Финикия, Карфаген/ в развитии средиземноморского региона. Неплохо изучены столкновения персов с греками. Яркими красками описывается поход Александра Македонского на Восток. В тоже время происходит либо по незнанию, либо по иным причинам очевидное игнорирование степной цивилизации, как важнейшего эпизода или, точнее, пласта всемирной истории/19/.

Литература

1.Levi-Strauss C. Antropologia estructural: Mito, sociedad, humanidades. -Mexico: Siglo XXI Eds. 1990. - 321-322.

2.Тойнби А.Дж. Постижение истоpии. - М.: Пpогpесс, 1991. - с.184-185.

3.Козыбаев М. К. Гумилев Л. Н. и проблемы степной цивилизации. Идеи и реальность Евразийства. - Алматы, 1999. - с. 103-113.

4.Шалабаева Г. Казахстан: от древних цивилизаций к современности. – Алматы, Экономика. - С. 146.

5.Монтескье Ш. «Персидские письма». Перевод с французского под редакцией Е. А. Гунста. – Москва: Издательство "ИОЛОС", 1993.

6.Абылгожин Ж. Б., Бурханов К. Н., Кадырбаев А. Ш., Султанов Т. И. Страна в сердце Евразии. (Сюжеты по истории Казахстана) - Алматы: «Казак» университеты», 1998. - с. 113-116.

7.Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. - Л., 1990. -с. 115.

8.Василенко И. Диалог культур. - С. 335.

9.Артыкбаев Ж. О. Кочевники Евразии (в калейдоскопе веков и тысячелетий). – СПб.: Мажор, 2005. - с.248-249.