В) особенности производства отдельных видов допроса 17 страница

<2> См.: Полянский Н.Н. Основные формы построения уголовного процесса // Ученые записки. Труды юридического факультета. М., 1949. Вып. 145. Кн. 4. С. 78 - 79; Строгович М.С. Уголовный процесс. М., 1946. С. 80; Перлов И.Д. Подготовительная часть судебного разбирательства в советском уголовном процессе. М., 1956. С. 33 - 34.

Однако мало выдвинуть обвинительный тезис, необходимо доказать его правильность суду в полемике со стороной защиты. Возможность такой полемики и составляет сущность состязательности. Когда же представитель стороны обвинения отсутствует в процессе, то его функцию по доказыванию обвинения был вынужден принимать на себя суд, чем нарушался первый постулат состязательного процесса: обвинение должно быть отделено от суда.

Вот почему в настоящее время участие обвинителя в судебном разбирательстве обязательно.

Прокурор может поддерживать обвинение в любом судебном разбирательстве. По делам частного обвинения обвинение, как правило, поддерживает потерпевший - частный обвинитель.

Положение прокурора в судебном разбирательстве коренным образом отличается от его положения в досудебных стадиях процесса. В судебном разбирательстве прокурор не имеет никаких властных полномочий и занимает положение стороны, равноправной со стороной защиты.

В ходе судебного разбирательства прокурор представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания. Прокурор предъявляет или поддерживает предъявленный по уголовному делу гражданский иск, если этого требует охрана прав граждан, общественных или государственных интересов (ч. ч. 5, 6 ст. 246 УПК РФ).

Подчеркнем, что мнение прокурора не имеет никаких преимуществ перед мнением стороны защиты.

Государственное обвинение могут поддерживать один или несколько прокуроров. На прокуроров, в отличие от судей, требование неизменности не распространяется: если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен, при этом замена прокурора не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в ходе судебного разбирательства (кроме случаев, когда новый прокурор заявил об этом ходатайство и оно удовлетворено судом после выяснения мнения стороны защиты, ч. 4 ст. 246 УПК РФ).

3.2. Отказ прокурора от обвинения. Закон не возлагает на прокурора обязанность обвинять любой ценой. В силу ч. 4 ст. 37 УПК РФ прокурор поддерживает обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Часть 5 ст. 37 УПК РФ предоставляет прокурору право в порядке и по основаниям, установленным УПК РФ, отказаться от осуществления уголовного преследования. В силу ст. 17 УПК РФ прокурор оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению.

Исходя из приведенных норм, отражающих положение прокурора как блюстителя законности, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что предоставленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он обязан отказаться от обвинения и изложить суду мотивы отказа.

Такова воля законодателя. Следует учитывать, что Генеральный прокурор РФ возлагает на прокурора-обвинителя ряд дополнительных обязанностей:

- государственному обвинителю в случае существенного расхождения с позицией, выраженной в обвинительном заключении (обвинительном акте), предписано безотлагательно информировать об этом прокурора, поручившего поддерживать государственное обвинение. Последний в случае принципиального несогласия с позицией обвинителя заменяет его другим прокурором либо сам поддерживает обвинение;

- отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть представлен суду в письменной форме <1>.

--------------------------------

<1> Приказ Генеральной прокуратуры РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" // СПС "Гарант".

Подчеркнем, что неисполнение данных обязанностей может повлечь для прокурора дисциплинарное взыскание, но не влияет на законность судебного разбирательства.

Причина появления этих обязанностей заключается в том, что последствия необдуманного отказа государственного обвинителя от обвинения весьма сложно исправить. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой обязательное прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части за отсутствием события или состава преступления, либо в связи с непричастностью подсудимого к его совершению (ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Таким образом, прокурору, утвердившему обвинительное заключение (акт, постановление) по делу, по которому государственный обвинитель отказался от обвинения, остается лишь обжаловать постановление суда о прекращении производства по делу в апелляционном порядке.

Вместе с тем следует признать, что, фактически запрещая государственному обвинителю принимать самостоятельное решение об отказе от обвинения, Генеральный прокурор входит в противоречие со ст. 71 Конституции РФ и ст. 1 УПК РФ, согласно которым уголовное судопроизводство регулируется только федеральным законом. Ведомственные акты, в том числе прокуратуры, могут лишь сугубо технически уточнять порядок действий должностных лиц государственных органов, но не предопределять принятие уголовно-процессуальных решений и не создавать новые уголовно-процессуальные нормы, затрагивающие права и свободы участвующих в уголовном процессе частных лиц, в том числе обвиняемого и потерпевшего (что происходит при отказе прокурора от обвинения) <1>.

--------------------------------

<1> См. п. 1 § 5 гл. 6 настоящего курса.

Выступая в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя, прокурор является таковым в процессуальном смысле. На время судоговорения он словно "выпадает" из иерархической системы прокуратуры, обретая необходимую для беспристрастного обвинителя самостоятельность.

Следует обратить внимание на ч. 9 ст. 246 УПК РФ, которая ранее запрещала пересмотр постановления судьи о прекращении дела в связи с отказом прокурора от обвинения. Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. данная норма была признана противоречащей Конституции РФ, и одним из мотивов такого решения Конституционного Суда было ее противоречие принципу централизации и единства прокуратуры, закрепленному в ч. 1 ст. 129 Конституции <1>. К сожалению, Конституционный Суд РФ также не проводит различие между понятием прокурора в организационном и процессуальном смыслах <2>.

--------------------------------

<1> Редакция ст. 129 в соответствии с Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 г. N 2-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации" (СЗ РФ. 2014. N 6. Ст. 548) уже не содержит указанных принципов.

<2> Отменив запрет пересмотра постановления судьи о прекращении дела в связи с отказом прокурора от обвинения, Конституционный Суд РФ нарушил и принцип независимости судей. Дело в том, что пересмотр постановления судьи о прекращении дела в связи с отказом прокурора от обвинения, имеющий результатом отмену этого постановления ввиду его незаконности или необоснованности, фактически предрешает вынесение обвинительного приговора при новом рассмотрении дела.

Причиной путаницы, возникшей с институтом отказа прокурора от обвинения, следует признать множественность теоретических конструкций, на которых основан данный институт <1>. В доктрине можно обнаружить следующие подходы к полномочию прокурора по отказу от обвинения:

--------------------------------

<1> См.: Головко Л.В. Институты отказа прокурора от обвинения и изменения обвинения в суде: постсоветские перспективы в условиях теоретических заблуждений // Государство и право. 2012. N 2.

- "американская модель", в рамках которой прокурор несет политическую ответственность перед избравшими его гражданами или назначившим президентом. Соответственно, существующие у прокурора возможности по отказу от обвинения будут соизмеряться с возможными последствиями: утратой политической популярности у населения либо при отказе от обвинения, либо при вынесении оправдательного приговора;

- континентальная модель, или "теория доверенности", в рамках которой прокурор рассматривается как представитель общества, которое не наделило прокурора полномочием по отказу от обвинения. Иначе и быть не может, поскольку в рамках континентальной процессуальной логики над делом, переданным в суд, прокурор теряет право распоряжения. Это право переходит к суду вместе с обязанностью постановить приговор по итогам предварительного (если таковое имеется) и окончательного судебного следствия. Прокурор в данной модели может отказаться лишь от поддержания обвинения в прениях сторон, при этом суд не освобождается от обязанности постановить приговор.

Полномочие прокурора отказываться от обвинения существует в российском и советском уголовно-процессуальном законодательстве с 1864 г. (ст. 740 Устава уголовного судопроизводства, ст. 310 УПК РСФСР 1922 г., ст. 306 УПК РСФСР 1923 г., ст. 248 УПК РСФСР 1960 г.). Его содержание сводилось к следующим положениям:

- если по итогам судебного следствия,

- предъявленное подсудимому обвинение не нашло подтверждения,

- прокурор обязан заявить мотивированный отказ от поддержания обвинения,

- что не освобождает суд от продолжения разбирательства и принятия решения по существу дела.

Перед нами "континентальная модель". Специфика данной модели в России состояла в том, что, поскольку прокурор рассматривался как блюститель законности, отказ от поддержания обвинения был вменен ему в обязанность <1>.

--------------------------------

<1> "Если прокурор находит оправдания подсудимого уважительными, то обязан, не поддерживая обвинительного акта, заявить о том суду по совести", - гласила ст. 740 УУС 1864 г.

Однако в 1999 г. Конституционный Суд РФ признал, что обязанность суда продолжить разбирательство дела после отказа прокурора от обвинения и разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимого противоречит конституционным принципам презумпции невиновности и состязательности, поскольку фактически возлагает на суд функцию поддержания обвинения. Конституционный Суд пришел к выводу, что отказ прокурора от обвинения должен приводить к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора либо влечь иные процессуальные последствия, исключающие продолжение производства по уголовному делу, в частности - прекращение дела <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2205.

Данная правовая позиция Суда, связавшая законодателя и получившая нормативное закрепление в УПК РФ, уязвима, так как необоснованность обвинения может быть выявлена только по результатам судебного следствия - единственного этапа судебного разбирательства, в котором исследуются доказательства. Следовательно, отказ от обвинения возможен не ранее прений сторон, т.е. когда осуществление функции уголовного преследования, основное содержание которой составляет доказывание обвинения перед судом, подходит к концу. Заметим, что и Конституционный Суд в 2003 г. указал, что отказ прокурора от обвинения должен заявляться именно в ходе прений сторон <1>.

--------------------------------

<1> Такова позиция самого Конституционного Суда РФ (см.: Постановление от 8 декабря 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026).

При отказе прокурора от обвинения на этапе прений сторон о возложении на суд осуществления уголовного преследования не может быть и речи: исследование доказательств уже окончено и состоялось с участием прокурора. Поэтому обязанность суда продолжить разбирательство дела при отказе прокурора от обвинения на этапе прений сторон принципу состязательности не противоречит.

Обязанность прокурора отказаться от обвинения именно по итогам судебного следствия после исследования доказательств является важной гарантией конституционного права потерпевшего на доступ к правосудию. Поскольку при нынешнем подходе законодатель не ставит возможность прекращения уголовного дела в связи с отказом прокурора от обвинения в зависимость от волеизъявления потерпевшего, он обязан гарантировать законные интересы потерпевшего в судебном разбирательстве иными способами, прежде всего обеспечив потерпевшему возможность участия в исследовании доказательств в судебном следствии, выступления в прениях сторон (ч. 2 ст. 292 УПК РФ) <1>.

--------------------------------

<1> Право потерпевшего высказать мнение по поводу законности и обоснованности отказа прокурора от обвинения (ст. 244 УПК) не является достаточной гарантией его законных интересов, поскольку позиция потерпевшего при отказе прокурора от обвинения юридического значения не имеет.

Если прокурор обнаруживает иные основания для прекращения уголовного дела или уголовного преследования (например, истечение сроков давности, наличие в отношении обвиняемого неотмененного приговора по тому же обвинению и т.п.), он обязан не отказаться от обвинения, а заявить ходатайство о прекращении уголовного дела или уголовного преследования (ст. 254 УПК РФ). При этом в отличие от отказа от обвинения прекращение уголовного дела или уголовного преследования в данном случае является правом суда.

Таким образом, решение законодателя по вопросу об отказе прокурора от обвинения нельзя поддержать. Однако повторим еще раз, обязательность отказа прокурора от обвинения для суда не есть решение законодателя, а представляет собой воплощение спорной правовой позиции Конституционного Суда РФ.

3.3. Участие потерпевшего в судебном разбирательстве. Потерпевший может участвовать в судебном разбирательстве либо как частный обвинитель, либо как "просто" потерпевший. Если потерпевшим предъявлен гражданский иск, то он пользуется и правами гражданского истца.

Вопрос об обязательности участия потерпевшего зависит от его роли в судебном разбирательстве. Неявка частного обвинителя без уважительных причин в силу принципа состязательности сторон влечет прекращение производства по делу за отсутствием состава преступления (ч. 3 ст. 249 УПК РФ). Неявка потерпевшего, не являющегося частным обвинителем, не препятствует рассмотрению дела, если суд не принял иного решения (ч. 2 ст. 249 УПК РФ). Неявка потерпевшего, предъявившего гражданский иск, может (не обязательно) повлечь оставление иска без рассмотрения, что не препятствует его подаче в суд в порядке гражданского судопроизводства (ст. 250 УПК РФ).

Потерпевший отнесен законодателем к стороне обвинения, поэтому одним из ключевых его прав считается право на участие в уголовном преследовании (ст. 23 УПК РФ). Данное право в судебном разбирательстве реализуется посредством иных прав потерпевшего, предусмотренных ст. 42 УПК РФ: давать показания (при этом потерпевший, как и подсудимый, с разрешения председательствующего вправе давать показания в любой момент судебного следствия, ч. 2 ст. 277 УПК РФ), представлять доказательства, выступать в судебных прениях и т.д.

Однако Конституция РФ в ст. 52 определяет право потерпевшего от преступления как право на доступ к правосудию, что по содержанию шире права участвовать в уголовном преследовании. Поэтому потерпевший, защищая свои права всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), вправе совершать действия, выходящие за рамки уголовного преследования. Так, он не обязан разделять позицию государственного обвинителя относительно виновности подсудимого (т.е. может утверждать, что подсудимый невиновен, что это не тот человек, который совершил преступление в его отношении), может просить о смягчении наказания подсудимому (например, если подсудимый является его родственником).

Таким образом, реальное содержание прав потерпевшего шире, чем предложенное законодателем. Значительный объем прав потерпевшего - достоинство отечественного уголовного процесса.

Статус стороны защиты

К стороне защиты в классическом понимании при рассмотрении уголовно-правового спора судом относят прежде всего самого обвиняемого (подсудимого) и его защитника <1>.

--------------------------------

<1> Здесь не рассматривается вопрос об участии в судебном разбирательстве представителя стороны защиты по гражданско-правовому спору, т.е. гражданского ответчика. Об этом см. § 5 гл. 9 настоящего курса.

4.1. Рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого и проблема заочного производства. Вопрос об участии обвиняемого (подсудимого) в судебном разбирательстве прежде всего связан в уголовно-процессуальной теории с проблемой так называемого заочного производства <1>, т.е. возможности или невозможности рассмотреть уголовное дело по существу без обвиняемого, когда он по тем или иным причинам не явился в судебное разбирательство. При этом, хотя любая уголовно-процессуальная система воспринимает данную ситуацию как нежелательную, в некоторых странах заочное рассмотрение уголовного дела практикуется достаточно широко (Франция, Бельгия и др.), тогда как в других оно или вовсе исключено, или допускается лишь в исключительных случаях, поскольку противоречит принципу состязательности, требующему наличия сторон в зале суда.

--------------------------------

<1> Проблему заочного производства следует сегодня отличать от вопроса о возможности обвиняемого участвовать в судебном разбирательстве без непосредственного присутствия в зале суда. Такая возможность сегодня технически появилась в связи с развитием систем видеоконференц-связи, однако допускается она в строго установленных законом случаях (см. об этом п. 3 § 8 настоящей главы).

В России в соответствии с Конституцией РФ заочное разбирательство уголовных дел в судах не допускается, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом (ч. 2 ст. 123). В свою очередь, федеральный закон, которым в данном случае является Уголовно-процессуальный кодекс, оперирует другим понятием - там говорится о судебном разбирательстве в отсутствие подсудимого. В научной и учебной литературе <1> два этих понятия чаще всего рассматриваются как тождественные. По такому же пути идет и судебная практика. Между тем ставить знак равенства между ними, на наш взгляд, нельзя, так как заочное разбирательство уголовного дела - это лишь один из вариантов рассмотрения уголовного дела в отсутствие подсудимого.

--------------------------------

<1> Андреева О.И. Судебное разбирательство в отсутствие подсудимого в контексте защиты прав граждан. Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей / Под ред. Ю.К. Якимовича. Томск, 2002. Ч. 10: Проблемы уголовного процесса в свете нового уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. С. 41 - 44; Трубникова Т.В. Рассмотрение дела в отсутствие подсудимого (заочное производство) в системе упрощенных судебных уголовно-процессуальных производств РФ // Вестник Томского гос. ун-та. 2008. N 315. С. 127 - 133; Хитрова О.В. Рассмотрение уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях в суде первой инстанции в отсутствие подсудимого // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения (к 5-летию УПК РФ). М., 2007. С. 470 - 473.

Не всякое фактическое отсутствие подсудимого в процессе может считаться заочным рассмотрением уголовного дела. Как справедливо отмечает Д.Т. Арабули <1>, споры о разграничении этих понятий имели место еще на рубеже XIX - XX вв. Подобным вопросом задавался, например, С.В. Викторский <2>, рассуждая о том, "будет ли приговор заочным (т.е. и разбирательство), если подсудимого удалят из зала заседания ввиду его поведения, мешающего правильному течению судебного следствия, или его заявления, что он настоящего суда не признает и присутствовать на нем не желает". Он утверждал, что такие приговоры не могут "почитаться" как заочные, "ибо и присутствие таких подсудимых не даст ничего для более правильного суждения о деле". В том же духе высказывался И.Я. Фойницкий: говоря об условиях заочного производства, он прямо указывал на два из них: во-первых, это неявка подсудимого и, во-вторых, неуважительность причин неявки <3>.

--------------------------------

<1> Арабули Д.Т. Заочное производство по уголовному делу: история и современность. Челябинск, 2007. С. 37.

<2> Викторский С.В. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 411.

<3> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 2. С. 493.

Высказанная в дореволюционной литературе позиция не потеряла актуальности и сегодня, отражая классический подход. В соответствии с ним заочным считается только такое судебное разбирательство, результатом которого является заочный приговор. Особенностью заочного приговора служит предоставленная осужденному (оправданному) возможность наряду с обыкновенными способами обжалования принятого судом решения (апелляция, кассация и т.п.) подавать отзыв о новом рассмотрении дела. Именно эта особенность заочных приговоров по уголовным делам должна учитываться и сегодня при отнесении производства по уголовным делам в отсутствие подсудимого к разряду заочных по действующему российскому законодательству. В практическом смысле отличие заочного судебного разбирательства от остальных случаев проведения судебного разбирательства (полностью или в части) в отсутствие подсудимого в том и состоит, что у осужденного (оправданного) возникает или не возникает право требовать повторного рассмотрения дела.

Исходя из этого, ключевую роль в решении вопроса об отграничении заочного разбирательства уголовных дел от других случаев рассмотрения дел в отсутствие подсудимого играют причины отсутствия подсудимого. Анализ действующего законодательства позволяет выделить несколько групп названных причин.

1. Причины, не зависящие от воли сторон и усмотрения суда:

а) смерть подсудимого - в этом случае процесс может быть продолжен в целях реабилитации умершего (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

б) ненадлежащее информирование подсудимого о месте и времени рассмотрения его дела (тогда в отсутствие подсудимого проводится лишь подготовительная часть судебного разбирательства, по итогам которой рассмотрение дела должно быть отложено).

2. Причины, зависящие от воли сторон и усмотрения суда:

а) производство допроса подсудимого в отсутствие другого подсудимого - об этом суд выносит определение или постановление по ходатайству сторон или по собственной инициативе. В этом случае после возвращения подсудимого в зал судебного заседания председательствующий сообщает ему содержание показаний, данных в его отсутствие, и предоставляет возможность задавать вопросы подсудимому, допрошенному в его отсутствие (ч. 4 ст. 275 УПК РФ) <1>;

--------------------------------

<1> В связи с этим интересно отметить, что Уголовно-процессуальный кодекс ФРГ (StPO) содержит положение, согласно которому удаление подсудимого из зала суда возможно по требованию свидетелей, которые отказываются давать показания в его присутствии (§ 247 I StPO). В нашем законодательстве аналогичное правило распространяется лишь на несовершеннолетних свидетелей.

б) в целях охраны прав несовершеннолетних производство допроса потерпевших и свидетелей, не достигших возраста 18 лет, в отсутствие подсудимого, о чем суд выносит определение или постановление. После возвращения подсудимого в зал судебного заседания ему должны быть сообщены показания этих лиц и предоставлена возможность задавать им вопросы (ч. 6 ст. 280 УПК РФ);

в) удаление судом несовершеннолетнего подсудимого из зала судебного заседания по ходатайству стороны или по собственной инициативе на время исследования обстоятельств, которые могут оказать на несовершеннолетнего отрицательное воздействие. После возвращения несовершеннолетнего подсудимого в зал судебного заседания председательствующий сообщает ему в необходимых объеме и форме содержание судебного разбирательства, происшедшего в его отсутствие, и предоставляет несовершеннолетнему подсудимому возможность задать вопросы лицам, допрошенным в его отсутствие (ч. ч. 1, 2 ст. 429 УПК РФ).

3. Причины, зависящие от усмотрения суда:

удаление подсудимого из зала судебного заседания за нарушение порядка до окончания прений сторон. Приговор в этом случае должен провозглашаться в его присутствии или объявляться ему под расписку немедленно после провозглашения (ч. 3 ст. 258 УПК РФ).

4. Причины, связанные с волеизъявлением (поведением) подсудимого:

а) удовлетворение судом ходатайства подсудимого о проведении судебного разбирательства в его отсутствие по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести (ч. 4 ст. 247 УПК РФ). Здесь закон учитывает желание подсудимого. При этом суд не имеет возможности (как это было предусмотрено ранее действовавшим уголовно-процессуальным законодательством) возражать подсудимому;

б) игнорирование судебного разбирательства подсудимым по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, когда он находится за пределами Российской Федерации (т.е. вне территориальной сферы компетенции российских органов уголовной юстиции) и не является в суд совершенно сознательно (ч. 5 ст. 247 УПК РФ). Именно результатом такого разбирательства является приговор, вынесенный заочно (ч. 7 ст. 247 УПК РФ).

Таким образом, проведенный обзор показал, что, с одной стороны, отсутствие подсудимого может иметь место в течение всего разбирательства по уголовному делу (постоянное отсутствие подсудимого), с другой стороны, подсудимый может пропустить лишь часть судебного производства по делу - здесь следует говорить о временном отсутствии подсудимого. Понятно также, что проблема заочного производства возникает только в случае постоянного отсутствия подсудимого в ходе всего судебного разбирательства, причем она не может быть связана с производством в отношении умершего. Иначе говоря, речь идет только о случаях, предусмотренных ч. ч. 4 и 5 ст. 247 УПК РФ. Можно ли их считать заочным производством в классическом уголовно-процессуальном понимании?

В литературе высказывается точка зрения, что в обоих случаях следует говорить о реализации в российском уголовном процессе института заочного производства <1>. Она представляется спорной, поскольку в случае рассмотрения уголовного дела в отсутствие подсудимого по основанию, предусмотренному ч. 4 ст. 247 УПК РФ, закон не предоставляет подсудимому права требовать нового, теперь уже очного, рассмотрения дела и не предусматривает никакого специального способа отмены приговора. Поэтому приговор, постановленный в порядке ч. 4 ст. 247 УПК РФ, нельзя признать заочным в классическом смысле данного понятия, хотя само понятие "заочное рассмотрение дела" применительно к данному случаю также часто используется, в том числе Верховным Судом РФ <2>. Не случайно, что суды крайне редко применяют эту норму, которая в российской уголовно-процессуальной системе имеет в большей степени гипотетический характер.

--------------------------------

<1> Трубникова Т.В. Указ. соч. С. 129.

<2> См.: п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве".

Всем каноническим теоретическим критериям заочного производства на сегодняшний день соответствует в России только рассмотрение уголовного дела в порядке ч. 5 ст. 247 УПК РФ, в соответствии с которой "в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу".