Русско-иранская (1804—1813), русско-турецкая (1806—1812) войны.
В мае 1804 г. чрезвычайный посол шаха прибыл к Цицианову и высокомерно потребовал, чтобы русские войска немедленно покинули азербайджанские ханства, Грузию и Дагестан. Шахская армия двинулась на Ереван с намерением занять и Грузию. В фирманах кавказским владетелям шах писал: «Всех россиян из Грузии выгоню, вырежу и истреблю до последнего», призывал нападать на русских42. От кабардинских, чеченских и осетинских князей, старшин и населения шах требовал закрыть для русских войск все горные проходы.
Шахский двор использовал в своих целях и грузинских царевичей, не желавших мириться с потерей своих наследственных прав на царство. Брат Георгия XII Александр и некоторые другие царевичи, по сути дела, предали национальные интересы Грузни. Они стали марионетками и эмиссарами шаха и султана. Население Северного Кавказа не поднялось по их призывам, хотя грузинским царевичам удавалось подолгу укрываться в Аварии и других местах и способствовать выступлениям отдельных феодалов против России. Их деятельность нередко преувеличивалась в реляциях царских генералов и в прежних исторических трудах.
Захватом Грузии Фетх Али-шах хотел упрочить свое шаткое положение на иранском престоле и самоуверенно пренебрегал силами России па Кавказе. Шахское правительство начало войну в расчете на поддержку Англии и широкое выступление владетелей и народностей Кавказа на стороне Ирана, но скоро выявилась ложность этих ожиданий. В иллюзиях шахского двора проявилась его неосведомленность о действительном положении в Европе. На деле Англии сама нуждалась в союзе с Россией для воины с наполеоновской империей. Несмотря на заинтересованность британского правительства в вытеснении России с Кавказа, «помощь» Англии шаху, особенно в первые годы войны, сводилась всего лишь к подстрекательствам, обещаниям денег, присылке немногих офицеров и небольших партий оружия.
Сильнейшим соперником Англии была тогда Франция. Обе эти державы старались использовать шахский Иран и Османскую империю как орудие для своих завоевательных целей, но обращались с ними, как с разменной монетой, в своей политике, давали щедрые обещания и не выполняли их, меняли свою позицию смотря по обстоятельствам, а более всего были заняты войнами в Европе. Нельзя сказать, что правители Ирана и султанской Турции совсем не понимали этого. Они не были ни марионетками, ни сателлитами западных держав и не доверяли им, но хотели заполучить их поддержку в интересах своей реваншистской политики, всегда распускали дутые слухи насчет обещанной им помощи, нередко оказывались обманутыми этими посулами.
Главные силы русской армии оставались прикованными к европейским событиям, но упрочение позиций па Кавказе к началу XIX в. и в этом регионе сделало ее намного более сильной, чем то казалось Порте и шахскому правительству. Русские войска в Закавказье были разбросаны и немногочисленны — в 1806 г. не более 20 тыс. чел. Но европейской выучкой, дисциплиной и организацией, боевыми порядками и тактикой, правильным ружейным и артиллерийским огнем русские отряды намного превосходили шахскую, в основном иррегулярную конницу, несмотря на ее огромный перевес в численности. Заметим при этом, что приводимые в реляциях царских генералов и в османских и шахских документах громадные цифры численности иранских и османских войск явно преувеличены и требуют весьма критического подхода, а сам ход войны нуждается в новых исследованиях.
Народности и владетели Кавказа давно познали на себе кровавую жестокость и беспощадные грабежи шахских и султанских войск. Часть феодалов Кавказа стремилась воспользоваться войнами Ирана и Османской империи против России, но не с целью перехода под власть Ирана или Османской империи, а для лавирования в своих местных интересах: для сохранения относительной самостоятельности, неограниченной власти над своими подданными, свободы междоусобиц, феодальных разбоев, грабежей и работорговли. Они боялись распространения военно-административной власти России на новые территории, были против постройки новых русских укреплений, дорожных и других работ и повинностей. И все же и шахские угрозы, и подстрекательство «беглых» грузинских царевичей приносили в общем весьма ограниченные результаты, далеко не отвечавшие иллюзорным расчетам шахского правительства и Порты.
Малочисленность русских войск и трудности сообщений через горы и ущелья создавали для кн. Цицианова огромные трудности. Для обеспечения успеха он прибег к нанесению быстрых и неожиданных ударов в разных направлениях. Сначала Цицианов двинул свой отряд наперерез шахской армии, нанес ей поражение у Эчмиадзина и обложил Эривань. Армянское население повсюду было на стороне России, многие армяне уходили в Грузию43. Но для взятия эриванской крепости Цицианову не хватало артиллерии, а нести длительную осаду не позволяла нехватка провианта, а также и волнения, вспыхнувшие вдоль Военно-Грузинской дороги.
Шахские эмиссары не смогли поднять всеобщее восстание против России на Северо-Восточном Кавказе, но отдельные осетинские феодалы на р. Арагви и в других местах решились на вооруженные выступления. Они использовали недовольство крестьян выгоном людей на дорожные работы и перевозку грузов, бесчеловечным обращением с горцами царских офицеров и неуплатой обещанных денег. Мосты в Дарьяльском ущелье были разрушены горцами, там устраивались засады, совершались нападения на казачьи посты и укрепления, ограбления купцов. В восстании участвовали осетины (особенно тагаурцы), а также пшавы и хевсуры. Возобновились нападения феодальных владетелей Дагестана на Грузию.
Феодальные верхи, особенно один из тагаурских алдаров, Ахмет Дударов, стремились возглавить крестьян, отвлечь их от гнета «своих» феодалов и родовой знати. Крестьяне требовали от русского командования прекращения чинимых обид и наказания виноватых, а Дударов открыто призывал к истреблению русских. Немалую роль и здесь играли подстрекательство и ложные обещания «беглых» грузинских царевичей, выполнявших роль шахских эмиссаров44.
Перерыв сообщений по Военно-Грузинской дороге создавал серьезную опасность. Осенью 1804 г. русский отряд был двинут из Владикавказа на подавление восстания, разгромил повстанцев, разрушил многие крепостные башни горцев. П. Д. Цицианов, отступив от Еревана, тоже двинулся к Военно-Грузинской дороге, занял Джары, жестоко подавляя сопротивление. Сообщение по Военно-Грузинской дороге было восстановлено45. Горское население вовсе не мечтало попасть под владычество Ирана и выступало за свои местные интересы.
На востоке Кавказа немногие владельцы Дагестана и Северного Азербайджана открыто поднялись против России. Сурхай-хан Казикумухский особенно настойчиво призывал горцев к войне с русскими, ссылаясь па шахские фирманы, но не получил серьезной поддержки ни соседних владетелей, ни населения своего ханства. Планы шаха поднять весь Дагестан против России провалились. Известно, что жители Дербента еще ранее выгнали враждебного России Ших Али-хана и в 1804 г. вышли из города навстречу русским войскам46. Ряд дагестанских владетелей выражали свою приверженность России. Шамхал Тарковский и некоторые другие ханы выдавали посланцев шаха русским офицерам.
П. Д. Цицианов одерживал новые и новые победы. Русский отряд нанес поражение многочисленной коннице наследника шахского престола Аббаса-мирзы у Елисаветполя и вынудил его отступить.
Под влиянием успехов русских войск ханства Карабахское, Шекинское, Шнрванское, Хойское и Шурагельское султанство заявили о принятии подданства России и подписали oб этом договоры47. Войско хана Карабахского участвовало в действиях против шахской армии. Не только многочисленное армянское население, но и большинство других жителей, особенно купцов, заинтересованных в безопасности торговли и собственности, стояли за переход под власть России.
Упиваясь победами, кн. Цицианов быстро утрачивал всякую осмотрительность, властно и повелительно обращался с ханами, проявлявшим непокорство, писал им оскорбительные послания. 20(8) февраля 1806 г., подойдя к Баку с большим отрядом, оп почти без охраны выехал к воротам крепости на свидание с бакинским ханом, но, едва сойдя с пощади, был вероломно убит одним из ханских стражников (нукеров) выстрелом в затылок из пистолета. Голова его была послана в подарок иранскому шаху.
Гибель кн. Цицианова вызвала среди российских властей некоторое вмешательство, но оно было недолгим. Вскоре новым главнокомандующим на Кавказе был назначен весьма опытный и осторожный, хотя уже престарелый и бездеятельный гр. И. В. Гудович.
Среди многих ханств и горских обществ еще более усилился страх перед возможностью иранского нашествии. В Чечне и Дагестане ряд горских обществ подтвердили новыми присягами принятие подданства России. В апреле 1807 г. такие повторные присяги давались и в Чечне48. В том же голу присягнуло на подданство России 12 селений союза «вольных» обществ Иланхевн и нуцал Аварский. Процесс вхождения Дагестана в состав России продолжался49. Многие дагестанские владетели искали покровительства России, за исключением хана Дербентского, не желавшего лишиться контроля над торговлей через Дербент с Ираном и произвольных с нее поборов50. Царские власти прилагали особые старания к привлечению на свою сторону горской знати, сохраняя ее привилегии.
Шах вначале ликовал и пытался выдать убийств» Цицианова за гибель чуть ли не всей русской армии. Он снова стал требовать передачи Ирану Грузии и всего Дагестана, включая Кизляр, но II. В. Гудович ответил на эти домогательства решительным отказом на том основании, что «Кизляр никогда не был границей», а дагестанские владельцы «правили независимо под покровительством России», под которым находилась и Грузия 51.
Вскоре Дербент и Баку снова были заняты русскими войсками, а население их приняло присягу на подданство России. Шамхал Тарковский Мехди-хан помог русским войскам своим отрядом и был за то сделан ханом Бакинским. Ших Али-хан, известный своей враждебностью к России, был изгнан из Кубы, а Сурхай-хан Казикумухский присягнул в декабре 1806 г. на верность России и вернулся в свое владение, но не подписал договор о русском подданстве. Казикумухский владетель хотел сохранить самостоятельный контроль за движением купцов и товаров через его ханство в Иран 52.
Однако в 1806—1807 гг. положение России на Кавказе серьезно осложнилось неблагоприятными переменами в Европе и началом войны с Османской империей. Поражение антинаполеоновской коалиции, победа Наполеона I при Аустерлице (2 декабря 1805 г.) и разгром им прусской армии в октябре 1806 г. в огромной степени усилили влияние наполеоновской Франции в Стамбуле и способствовали повороту Порты от союза с Россией к войне с нею. Порта еще до этого стала нарушать договоры с Россией, чинила помехи ее торговле через Черноморские проливы, по своему произволу, без согласования с Россией, смещала правителей Дунайских княжеств, что и вызвало занятие их русскими войсками. 30 декабря 1806 г. Османская империя официально объявила войну России.
Наполеон I достиг дипломатических успехов и в Иране. 4 мая в замке Финкенштейн в Восточной Пруссии посол шаха Мирза-Риза подписал с министром иностранных дел Франции Маре франко-иранский союзный договор, направленный против России и Англии. По его условиям Наполеон I обязался принудить Россию очистить Грузию, а шах - пропустить французские войска к границам Индии и напасть на владения Ост-Индской компании через Афганистан. Французский посланник и Стамбуле Себастиани добивался заключения союза Турции с Ираном, а в Тегеран направилась французская военная миссия из 70 офицеров во главе с генералом Гарданом. Все эти дипломатические обещания произвели много шума и породили огромную литературу, но были эфемерными. Они не принесли ожидаемых результатов и в основном остались на бумаге, ибо у Наполеона I уже не было сил для продолжения войны с Россией, а попытки Наполеона I заключить союз с Турцией не увенчались успехом вследствие опасений, которые у Порты вызывала его политика в Адриатике и на Балканах.
Тильзитский мир, подписанный летом 1807 г., снова круто изменил всю международную ситуацию в Европе и па Ближнем Востоке. К величайшей досаде шаха и султана Наполеон I внезапно превратился в союзника России, а Османская империя вынуждена была пойти с нею на перемирие. Приостанавливались военные действия и между Ираном и Россией. В 1809 г. шах и султан, крайне раздосадованные таким оборотом дел, переориентировались на поддержку Англии53. Наполеону I пришлось отозвать миссию Гардана, а на другой день после его отъезда британский посол торжественно въехал в Тегеран с богатыми подарками, состоявшими из зеркал и других европейских изделий, и поднес шаху огромный бриллиант на золотом блюде. Англо-русские отношения в то время были разорваны. Россия включилась в континентальную блокаду. Эти события и война на Балканах не позволяли ей направить на Кавказ значительные подкрепления, и Англия получила широкую возможность открыто действовать против России через свою миссию в Иране, увеличивать поставки шаху ружей и пушек, более активно подстрекать его к продолжению войны.
Война с Османской империей осложнила положение России на всем Западном Кавказе. Порта не признавала добровольного вхождения Грузни в состав России и перехода в ее подданство Имеретии, Мингрелии и Гурии, требовала подчинения их своей власти. Султанские фирманы посылались в Прикубанье, Кабарду и во всю центральную часть Северного Кавказа с призывами изгонять и истреблять русских. Порта выдвигала широкие планы полного вытеснения России за Кавказскую линию и далее. Царское правительство со своей стороны разрабатывало проекты дальнейшего распространения владений России R Юго-Западном Закавказье и ставило задачу соединения под своей властью всех грузинских и армянских земель, о чем прямо говорилось в инструкциях II. В. Гудовичу и сменившему его в 1809 г. новому главнокомандующему генералу А. П. Тормасову 54.
Ход войны с Османской империей может быть затронут здесь главным образом в аспекте ее влияния на судьбы народов Северного Кавказа и политику России в этом регионе. Главные события войны разыгрывались на Дунае, но военные действия на Кавказе имели важное значение и принесли России крупные успехи, несмотря на малочисленность русских войск в этом регионе. Главные силы и России и Турции находились в Европе.
Османская империя и шахский Иран смогли только замедлить и осложнить, но не остановить вхождение народов Кавказа в состав России. Победа русских войск в сражении на р. Арпачай 18 нюня 1807 г. предотвратила османское вторжение в Грузию и заключение ирано-турецкого союза, которому и без того мешали взаимное недоверие и давние споры из-за границ между обоими государствами. В 1809 г. русский отряд овладел крепостью Поти на Черноморском побережье, а в Абхазии уже до этого усилилось тяготение к России. Лишь некоторые абхазские феодалы в борьбе за княжескую власть надеялись на султана и разжигали междоусобия, но добровольное вхождение в состав России всей Абхазии и совершилось уже в 1809—1810 гг.55.
В конце 1811 г. отряд полковника П. С. Котляревского с помощью проводников из грузин внезапным ночным штурмом взял сильную османскую крепость Ахалкалаки в Юго-Западном Закавказье. Поражения Османской империи были следствием не только превосходства тактики и организации русских войск, но и того, что местное население оказывало им большую поддержку.
На Северном Кавказе османское правительство пыталось поднять против России Кабарду и прикубанские народности. Еще весной 1804 г., т. е. до русско-турецкой войны и в нарушение ст. 23 Ясского договора, в Кабарду от анапского паши были посланы султанские эмиссары с призывами подняться против России и обещанием помощи и денежных наград. Поводом к волнениям в Кабарде было начало войны шахского Ирана с Россией. Часть кабардинских феодалов и духовенства воспользовалась затруднениями России и подняла восстание против российских военных властей на Кавказской линии, но целью их вовсе не был переход под власть султана или шаха. Восстание вызвано было местными причинами - конфликтами с военными властями на Кавказской линии - и переплеталось с внутренней классовой борьбой в кабардинском обществе с его сложной феодальной структурой и сильным гнетом феодальной и родовой знати над крестьянами. Крепостные и рабы кабардинской знати давно убегали от притеснений своих владетелей за русскую военную линию, откуда их назад не выдавали. Кабардинские князья не хотели усиления Кавказской линии, требовали срытия Кисловодской крепости, отказывались выбирать судей, подчиненных контролю российских властей56, добивались восстановления прежних судебных порядков, более выгодных для князей и духовенства. Кабардинские феодалы поощряли и возглавляли набеги соседних горцев на Кавказскую военную лилию, втягивали часть свободных крестьян в грабежи, угоняли скот и людей для продажи в рабство, стояли за сохранение неограниченной свободы междоусобий и своего произвола. Царские офицеры и казаки на линии также самочинно захватывали у кабардинцев скот, взимали незаконные пошлины и поборы, не гнушались взятками. В феврале 1804 г. отряд царских войск разорил десятки аулов в районе Пятигорья и жестоко подавил вспыхнувшее там восстание. Против России в Кабарде и среди прикубанских народностей выступала главным образом часть феодальных и родовых верхов и духовенства, а трудящиеся крестьяне в основном тяготели к России в надежде избавиться от княжеских междоусобиц, произвола владетелей и поборов с их стороны 57.
В 1809 г., когда при поддержке Англии Порта возобновила военные действия против России, в Кабарде и Балкарии вновь появились султанские и шахские агенты для распускания провокационных слухов и подстрекательств к новым выступлениям. Кабардинская знать готовила крупный отряд для нападения на Кавказскую линию у р. Малки, но крестьяне не хотели воевать за интересы феодалов. До 2 тыс. крестьянских семей послали своих людей к русскому командованию с предупреждением о готовящемся восстании и просили дозволения переселиться за Кавказскую линию. Но царские генералы считали виновными всех горцев и решили действовать силою. В 1810 г. царский отряд двинулся на Кабарду, сжигая селения, и угнал большие стада скота58. Феодальные верхи пошли на соглашение с царскими властями. В 1811 г. была принята присяга на российское подданство кабардинцев и ряда закубанскнх обществ и их союзов 59.
Жестокости некоторых офицеров вызвали порицание и беспокойство даже у Александpa I и некоторых высших начальников. Новый главнокомандующий на Кавказе генерал А.П. Тормасов. 22 октября 1810 г. подал военному министру кн. М. Б. Барклаю-де-Толли письменное мнение о вреде и ненужности репрессий, осуждал жестокие способы подавления восстания, советовал прибегать к «справедливым» мерам, прекратить злоупотребления па военной линии, налаживать с горцами мирные связи, в том числе и торговле 60. Но большая часть царских генералов полагалась только на военную силу. Помещичье-крепостническое правительство делало ставку на вооруженное насилие и союз с кабардинской знатью, большинство которой подчинялось России за военную поддержку против выступлений своих же крестьян. В 1812 г. Александр I грамотой подтвердил привилегии кабардинских князей, и многие из них стали получать воинские чины и награды. Надежды кабардинских крестьян были в основном обмануты, но все же владельцы вынуждены были впредь осторожнее отягощать их повинностями и поборами.
На северо-востоке Кавказа — в Дагестане, в Чечне в 1809—1811 гг. после провала попыток Шах Али-хана и Сурхай-хана поднять феодалов и все население на борьбу с Россией продолжался процесс принятия российского подданства многими союзами горских обществ62. В апреле 1807 г. генерал Гудович доносил о принятии чеченцами присяги на верность России63. В 1809 г. присягнули тагаурцы. За ними закреплялось право взимать сборы за сопровождение и охрану купцов с товарами по Военно-Грузинской дороге64. В 1810 г. присягу приняло «вольное» общество Чох 65. Многие дагестанцы и азербайджанцы участвовали в составе русских войск в военных действиях против шахского Ирана и Османской империи.
Сложные события развернулись в центральной части Северного Кавказа - Осетии и Чечне. Дигорцы присягали на подданство России в 1806 и 1811 гг., Алагирское общество - в 1809 г. и т. д.66 В январе 1811 г. приняли российское подданство 13 селений Кистинского67, а в июле осетины Нарского ущелий. Повторные присяги приняли летом 1810 г. старшины некоторых чечено-ингушских обществ68. Полный перечень этих присяг пока еще не составлен историками, не вполне выяснены некоторые детали этих событии, по многие из них уже известны.
В 1811 — 1812 гг. тревожная обстановка складывалась в районе Военно-Грузинской дороги. Неурожай и голод, суровая зима, поборы с местного населения, принудительные работы по ремонту дорог и перевозке тяжестей, вспышки чумы и карантин приносили горцам тяжелые лишения. На Северный Кавказ доходили волновавшие население слухи о нашествии Наполеона I на Россию и о восстании 1812 г. в Кахетии. Горцы страдали от притеснений и своих феодалов и царских властей. На Военно-Грузинской дороге в 1812 г. действовали отряды повстанцев и распространялись письма шахских эмиссаров. Многочисленные отряды из крестьян - осетин, тагаурцев и ингушей - напали на важные пункты дороги - Степан-Цминду и Казбеги, но потерпели поражение и были рассеяны. Осенью 1812 г. движение на дороге было восстановлено69.
Постепенно завершалось вхождение в состав России ряда союзов горских обществ Дагестана70. Кюринское ханство было присоединено к России. Ряд владельцев принимали повторные присяги на подданство России, видя провал шахских посулов, и спешили сохранить таким путем свои привилегии. С присоединением в 1812 г. Казикумуха и Акуша-Дарго завершилось вхождение Дагестана в состав России. За немногими исключениями, оно было добровольным.
Большое значение для дальнейшего укрепления позиций России на Кавказе имело успешное завершение войны с Османской империей. Армия М.И.Кутузова нанесла османским войскам решающее поражение на Дунае еще в 1811 г. Но, готовясь к воине с Наполеоном российское правительство стягивало свои войска к западной границе, Наполеон I собирал огромную, 600-тысячную армию для вторжения в Россию. В этих условиях российское правительство ограничивало свои требования к Порте передачей России Бессарабии и обязательством Порты предоставить самоуправление Сербии. На Кавказе Россия согласилась вернуть Турции только что взятые русскими войсками крепости - Ахал-калаки, Поти и Анапу. По смыслу этих условий добровольно вошедшие и состав России Грузия, Имеретия, Мннгрелия, Гурия71 и Абхазия оставались за Россией. Формально уточнять это М. И. Кутузов не стал, чтобы не затягивать переговоры. Порта отлично понимала суть этих условий, но не имела сил для продолжения войны. Кроме того, она боялась победы Наполеона I и его планов раздела Османской империи больше, чем России, и потому склонялась к миру. 28(16) мая 1812 г. в Бухаресте был подписан русско-турецкий мирный договор72. Вторая секретная статья его давала России право пользоваться участком восточного берега Черного моря на дистанции 2 часов пути к северу от правого берега р. Риони и 4 часов пути к югу от Анапы для выгрузки и провоза военных припасов и снаряжения. Укрепления Редут-кале, Анаклия и Сухум-кале остались в руках России, но крепости Анапа и Поти снова стали форпостами Османской империи. Они были воротами для вывоза рабов с Северного Кавказа и плацдармами для вмешательства Порты в дела народов Закубанья.
В 1813 г. завершилась война с шахским Ираном. Надежды шаха на помощь Англии снова не оправдались, хотя 14 марта 1812 г. был подписан новый англо-иранский договор, по условиям которого Англия обязывалась выплачивать Ирану субсидии в 200 тыс. туманов в год, взять на себя посредничество в переговорах с Россией и предоставить инструкторов дли обучения иранских войск, а шах не должен был пропускать поиска европейских держав через свою территорию к границам Индии. Британский посланник Г. Аузлп даже во время нашествия Наполеона Т на Россию, когда Англия и Россия уже находились в союзе, советовал шахскому двору делать как можно меньше уступок России, но в октябре 1812 г. шахская армия была разбита русскими войсками у Асландуза, а в следующем году рассеяны были последние скопления сторонников Сурхай-хана в Дагестане.
Победу русских войск над шахским Ираном и Османской империей облегчила поддержка жителей ханств Дагестана и Северного Азербайджана, примыкавших к грузинским ополчениям. Особенно успешно ополчения «из татар» действовали против шахских войск на Шамшадильской дистанции, отряд ширванских и шекинскнх ополченцев участвовал в военных действиях в Кубинском ханстве, и т. д.73
Британское правительство стало опасаться еще большего разгрома Ирана в случае продолжения его войны с Россией. Оно вынуждено было ослабить свои помехи на пути к заключению мира, тем более что без России невозможно было и думать об окончательном разгроме наполеоновской империи.
24(12) октября 1813 г. новый русский главнокомандующий генерал Н. Ф. Ртищев и наследник шаха Аббас-Mирзa подписали в селении Гюлистан мирный договор. Шах навечно признавал за Россией Дагестан. Грузию, ханства Карабахское, Ганджинское (Елисаветпольская провинция), Шекинское, Шпрванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское и занятую русскими войсками значительную часть ханства Талышннского74. Секретная статья допускала последующие просьбы шаха к российскому императору об уточнении этих территориальных условии. но петербургский двор не включил эту статью в ратификационные грамоты.
Мирные договоры с Османской империей (1812 г.) юридически оформили признание уже совершившегося в основном добровольно вхождения в состав России многих ханств и горских обществ Северного Кавказа, большей части грузинских земель, Абхазии и ряда азербайджанских ханств. Несмотря на агрессивность политики царизма, включение их в состав России имело объективно позитивные последствия: оно освобождало их от гнета Османской империи и шахского Ирана, создавало предпосылки ликвидации в дальнейшем междоусобий, феодальной раздробленности и работорговли, включало Северный Кавказ и Закавказье в общеевропейский рынок, способствовало влиянию русской передовой культуры и русского освободительного движения.