Глава 23. Установление Советской власти в стране. Формирование новой государственно-политической системы. Экономическая политика большевиков. Брестский мир

За короткий срок, с конца октября 1917 г. по февраль 1918 г., Советская власть утвердилась — в основном мирным путем — на большей части территории бывшей Российской империи.

В чем причины этого, говоря словами В.И. Ленина, «триумфального шествия» новой власти по стране?

Бесспорно, что главная из них заключалась в массовой поддержке первых советских декретов, носивших общедемократический характер и отвечавших жизненным интересам большинства населения страны. На национальных окраинах победе Советской власти способствовала принятая 2 ноября 1917 г. «Декларация прав народов России», обещавшая народам суверенитет, равенство, право на самоопределение. Вместе с тем важно подчеркнуть: широкие народные массы не связывали свою дальнейшую судьбу с курсом большевиков на социалистическое переустройство общества. Это показали свободные выборы в Учредительное собрание, которые проходили в ноябре 1917 г. Около 76% избирателей отдали свои голоса за эсеров, меньшевиков, кадетов и другие политические партии, отстаивавшие буржуазно-демократический путь развития России.

За РСДРП(б) на выборах проголосовало 24% избирателей. Но это сравнительно небольшое число активных сторонников концентрировалось самым выигрышным для большевиков образом, обеспечив им, как писал позднее Ленин, «подавляющий перевес сил в решающий момент в решающих пунктах»: в столицах (здесь большевики получили голосов больше, чем эсеры и кадеты, вместе взятые), в промышленных губерниях и на фронтах, близких к центру (Северном и Западном).

Антибольшевистские силы, напротив, были разобщены и дезорганизованы. Они быстро утратили контроль над армией (в октябре — декабре 1917 г. на фронтах образовались руководимые большевиками военно-революционные комитеты, взявшие власть в свои руки) и были вынуждены создавать свои воинские части из добровольцев. Наиболее крупная из них — Добровольческая армия на Юге России — насчитывала к марту 1918 г. не более 4 тыс. человек, в основном офицеров, юнкеров, студентов. Не встретили поддержки населения и первые попытки использовать в борьбе с Советами казачьи части — антиправительственные выступления конного корпуса ген. П.Н. Краснова под Петроградом, атаманов казачьих войск A.M. Каледина на Дону и А.И. Дутова в Оренбургской губернии.

В конце 1917 — начале 1918 г. одновременно с ликвидацией старых органов власти шло создание нового государственного аппарата. Высшим законодательным органом был провозглашен съезд Советов. В перерывах между съездами эти функции исполнял Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Первым его председателем был Л.Б. Каменев (вскоре его сменил Я.М. Свердлов). Высшим исполнительным органом являлся Совет Народных Комиссаров. Председателем СНК стал В.И. Ленин. Народные комиссариаты, сменившие прежние министерства, возглавили видные большевики Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, А.В. Луначарский и др.

После разгона 5 января 1918 г. Учредительного собрания, которое на своем первом заседании отказалось поддержать октябрьский переворот, был проведен III съезд Советов. На нем произошло объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов, исключено слово «временное» из наименования Советского правительства, Россия была объявлена Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР). Зимой и весной 1918 г. прошли выборы сельских и волостных Советов. Новая организация власти была закреплена в Конституции РСФСР, принятой на V съезде Советов в июле 1918 г.

Складывавшаяся на практике государственно-политическая система резко расходилась с первоначальными представлениями большевиков о «государстве диктатуры пролетариата», пронизанными духом революционного романтизма. До октября 1917 г. Ленин говорил о ликвидации специального аппарата насилия и замене кадровой армии «прямым вооружением всего народа». Однако жесткая логика удержания власти заставила большевиков уже в декабре 1917 г. создать карательный орган — Всероссийскую чрезвычайную комиссию (ВЧК) во главе с Ф.Э. Дзержинским. Она обладала неограниченными правами: от ареста и следствия до вынесения приговора и приведения его в исполнение. К середине 1918 г. возникает и мощная кадровая армия.

В дооктябрьский период Ленин не раз выражал твердую уверенность в способности народных масс непосредственно через Советы осуществлять управление государством. А это, с его точки зрения, делало ненужным особый слой чиновников, институты парламентского типа, разделение законодательной, исполнительной и судебной властей и многие другие структуры демократического государственного устройства. Но и здесь практика разошлась с ленинским прогнозом.

Большая часть трудового населения была сразу же серьезно ущемлена в своем праве и возможности участвовать в реальном осуществлении власти. Большевики не ограничились тем, что лишили политических прав городскую и сельскую буржуазию, помещиков, чиновников, служителей церкви. Опасаясь проэсеровских симпатий крестьян, обнаружившихся при выборах в Учредительное собрание, они ввели в Конституцию ряд особых статей. По ним при выборах в Советы и на съезды Советов устанавливались существенные преимущества для рабочего класса по сравнению с крестьянством. Пролетарии могли послать от равного числа избирателей в пять раз больше делегатов, чем сельские жители. Кроме того, вводилась многоступенчатая система выборов при открытом голосовании, что дополнительно создавало целый ряд фильтров на пути движения делегатов от низших до высших органов Советской власти.

Уже эти формально-юридические ограничения ставили под сомнение идею «народоправства» через Советы. Но окончательно она сводилась на нет другими, более глубокими причинами. Сам Ленин констатировал весной 1919 г.: «До сих пор мы не достигли того, чтобы трудящиеся массы могли участвовать в управлении». Он объяснял это фундаментальное обстоятельство их «низким культурным уровнем», который «делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата».

Однако сводить все к «российской специфике» (бескультурью) неверно. Исторический опыт свидетельствует: в странах, где отказываются от принципов классической представительной демократии с разделением власти на три самостоятельные ветви, какими бы внешне привлекательными мотивами при этом ни руководствовались, неизбежно происходит отторжение народных масс от любой формы участия в управлении, создаются условия для концентрации государственной власти в руках какой-либо одной, находящейся вне контроля общества, группы или слоя людей. Что же касается «передового слоя пролетариата», то большевики всегда рассматривали в этом качестве только себя, свою партию. «Диктатура пролетариата» в нашей стране с самого начала осуществлялась через узкий слой, практически целиком сконцентрированный в рядах компартии. Выборы в Советы с октября

1917 г. проводились все более формально, по сути представляя простое назначение на депутатские «должности» заранее отобранных большевистскими комитетами кандидатур. Таким образом, на практике «Советская власть» и «большевистская власть» сливались (и мы можем вполне обоснованно использовать эти понятия как синонимы).

В подобных условиях советская политическая система могла быть или однопартийной, или включать в себя такие партии социалистической ориентации, которые добровольно подчинили бы себя большевикам, отказались бы от проведения собственной политической линии.

Левые эсеры были единственной социалистической партией в России, которая после колебаний вступила в правительственный блок с большевиками в декабре 1917 г. Однако уже в марте 1918 г блок распался: левые эсеры вышли из правительства в знак протеста против заключения Брестского мира. После исключения правых эсеров и меньшевиков из ВЦИК и местных Советов (июнь

1918 г.), а затем и большинства левых эсеров (в июле 1918 г. вслед за попыткой поднять антибольшевистские восстания в Москве и ряде других городов) можно говорить о фактическом установлении в Советской республике однопартийной системы (сохранявшееся до 1922 г. представительство небольшевистских партий в Советах было крайне незначительным — до долей процента — и уже не играло сколько-нибудь заметной роли).

Обратимся теперь к преобразованиям в хозяйственной сфере. До октябрьского переворота большевики представляли себе социалистическую экономику как экономику нерыночного, директивного типа, где отсутствует частная собственность на средства производства, проведено их тотальное «обобществление», где хозяйственные связи основываются не на товарно-денежных отношениях, а на принципе административного продуктораспределения из единого центра.

Эта марксистская модель, как мы хорошо знаем теперь, оказалась «условно жизнеспособной», т.е., не имея исторической перспективы, все же могла работать, но лишь в специфических условиях и ограниченное время. В отличие от большевистской схемы нового государственного устройства она не осталась в области утопии, а в существенной своей части была воплощена в жизнь.

Большевики опирались здесь на преобладавшие в массовом сознании коллективистские начала, на представления широких слоев населения о социальной справедливости и необходимости уравнительного перераспределения собственности.

Нельзя не видеть, что директивная модель организации хозяйственной жизни общества с характерной для нее сверхцентрализацией и отсутствием механизма саморегуляции наилучшим образом соответствовала процессу становления, а затем и функционирования тоталитарной системы в государственно-политической сфере, создавая для нее необходимый экономический фундамент.

Наконец, директивная экономика показала себя достаточно эффективной в многолетней полосе «чрезвычайщины», в которую вошла Россия после революции. Ей оказалось по плечу решение задач, требовавших экстраординарных усилий народа, прежде всего — осуществить в сжатый срок скачкообразный перевод народного хозяйства в фазу индустриального развития. Она и в дальнейшем сохраняла способность обеспечивать развитие страны — до тех пор, пока существовала возможность для экстенсивного ведения дел в народном хозяйстве.

Продвигаться к этому типу экономики большевики поначалу намеревались постепенно, шаг за шагом преобразовывая отношения собственности. Так, в промышленности в качестве первоочередной меры планировалась национализация синдикатов, а на остальных частных предприятиях — принудительное синдицирование и установление рабочего контроля. Специальное «Положение» о введении последнего СНК принял 14 ноября 1917 г. Многие промышленники встретили рабочий контроль в штыки. Началась массовая остановка заводов и фабрик. Хаос и неразбериха на производстве усиливались и из-за некомпетентности рабочих контролеров.

В этой ситуации власть организовала «красногвардейскую атаку на капитал». Уже с ноября 1917 г. развертывается национализация несиндицированных предприятий. Затем принимаются декреты о национализации частных банков (14 декабря 1917 г.), железнодорожного транспорта, вводится монополия внешней торговли, аннулируются огромные внутренние и иностранные государственные займы, сделанные царским и Временным правительствами. В декабре 1917 г. был создан Высший совет народного хозяйства, на который возлагалось управление госсектором экономики.

С каждым месяцем масштабы национализации нарастали. В мае Советская власть принимает решение о национализации отдельных отраслей промышленности, а в июне — всей крупной промышленности. Однако главная задача большевиков смещается из области «экспроприации экспроприаторов» в область налаживания эффективной работы разросшегося и едва действующего государственного сектора экономики. В марте 1918 г. В.И. Ленин призвал организовать «строжайший всенародный учет и контроль за производством и распределением продуктов, укрепить дисциплину труда, привлечь буржуазных специалистов, использовать новейшие достижения науки и техники». С помощью этих и других мер предполагалось в обозримом будущем добиться высшей по сравнению с капитализмом производительности труда, без чего, по убеждению Ленина, невозможна была прочная победа нового общественного строя. (Известно, что решить эту задачу Советской власти так и не удалось).

Весной 1918 г. началась реализация Декрета о земле, который удовлетворял чаяния многомиллионных масс трудового крестьянства России. Оно получило безвозмездно более 150 млн га земли, принадлежавшей помещикам, буржуазии, монастырям, царской семье. Крестьян освобождали от ежегодных платежей за аренду земли, был ликвидирован их трехмиллиардный долг банкам. Вместе с тем проведение в жизнь этого декрета вызвало усиление социальной напряженности в деревне, так как каждая социальная группа крестьян стремилась провести раздел земли в свою пользу. Советская власть выступила на стороне бедноты. В ответ зажиточные крестьяне (кулаки), главные держатели товарного хлеба, стали отказываться сдавать его государству. Положение с продовольствием резко обострилось.

Большевистское правительство попыталось сначала взять хлеб через товарообмен с деревней. Но он не дал результатов вследствие как нехватки запасов промтоваров, так и сопротивления кулачества. Тогда большевики, учитывая неизбежную, с их точки зрения, перспективу перехода к нерыночной экономике, отказались от поиска каких-либо иных способов взаимовыгодного сотрудничества с сельскими товаропроизводителями и перешли к политике жесткого государственного давления на них. В мае 1918 г. была объявлена продовольственная диктатура. У зажиточного крестьянства стали изыматься хлебные запасы. При этом использовались специально снаряженные продовольственные отряды из рабочих и солдат, которые опирались на комитеты деревенской бедноты, образованные в июне 1918 г. У кулаков было конфисковано около 50 млн га земли. Их позиции оказались сильно подорванными, чем наносился удар по производительным силам сельского хозяйства в целом. Действия властей вызвали глубокое недовольство всех держателей товарного хлеба, включая середняков.

Из первых декретов Советской власти в социальной сфере надо отметить ликвидацию сословного деления общества (на дворян, купцов, мещан и т.п.), юридическое уравнивание в правах женщин с мужчинами, отделение церкви от государства.

Приступив к грандиозному преобразованию России, большевики остро нуждались в спокойствии на внешних границах. А добиться этого в обстановке мировой войны и развала старой русской армии было нелегко. Страны Антанты проигнорировали большевистский Декрет о мире. Откликнулись на него лишь Германия и ее союзники, находившиеся на грани военного поражения. 2 декабря 1917 г. с ними было подписано перемирие, после чего в Брест-Литовске начались мирные переговоры.

Советская делегация выступила с предложением заключить мир без аннексий и контрибуций. Позиция Германии, стремившейся воспользоваться слабостью и изолированностью нового правительства России, была иной. 1 января 1918 г. германская делегация предъявила ультиматум, требуя передачи Германии территории примерно в 150 тыс. кв. км (Польша, часть Прибалтики и Белоруссии).

В руководстве большевистской партии этот ультиматум вызвал острые разногласия. Меньшинство членов ПК, возглавляемое Лениным, настаивало на безоговорочном принятии германских условий. Для них главным было во что бы то ни стало сохранить Советскую власть в России, рассматривавшуюся ими как «социалистический форпост» грядущей мировой пролетарской революции.

Однако большинство цекистов полагало, что подписание мира на столь унизительных условиях отодвинет эту революцию на неопределенный срок, укрепив, в частности, подозрения о тесных агентурных связях большевиков с правительством кайзера. Чтобы не только избежать такого нежелательного поворота событий, но и попытаться ускорить в Западной Европе революционный взрыв, сторонники Троцкого выступили за отказ от подписания мира на переговорах, предлагая сделать это лишь после перехода немецких войск в наступление и возникновения прямой угрозы гибели Советской власти. Отсюда их формула для Брест-Литовска: «ни войны, ни мира». Сторонники Бухарина (так называемые «левые коммунисты»), напротив, считали, что добиться этой цели можно только путем ведения «революционной войны», не вступая ни в какие переговоры с Германией. В Советском правительстве их поддерживали левые эсеры.

После того как Троцкий, возглавивший в феврале 1918 г. делегацию в Брест-Литовске, сделал официальное заявление в духе своей формулы, германские войска 18 февраля перешли в наступление, сметая слабо организованные красноармейские отряды.,

В экстренном заявлении Советское правительство выразило готовность принять германские условия. Берлин тут же ужесточил свою позицию, потребовав отторжения территории в 750 тыс. кв. км с населением более 50 млн человек. На этой территории находилась треть железнодорожной сети страны, производилось более 70% железа и добывалось около 90% угля. Россия должна была выплатить большую контрибуцию золотом.

3 марта 1918 г. новая советская делегация без обсуждения подписала договор на этих условиях. Мирный договор был одобрен VII съездом РКП(б) и ратифицирован IV съездом Советов.

Так ценой беспрецедентных в мировой истории уступок, тяжко ударивших по патриотическим чувствам миллионов российских граждан, большевики сохранили власть и получили, правда, на очень короткое время, мирную передышку.