Две жизни капитана утяшева

(Пояснительная записка в документах и фотографиях)

Татарстан, № 10, 1993 г.

Вместо эпиграфа

Из разговора с подполковником КГБ:

- Сейчас, полвека спустя, может ли считать­ся служба в Татаро-Башкирском легионе предательством Родины?

- Нет, так вопрос не стоит.

- Почему до сих пор не реабилитированы те легионеры, которые были в его составе? Поче­му их не считают ни военноплен­ными, ни участниками войны?

- Мы не можем реабилитиро­вать всех подряд. Надо разби­раться в каждом конкретном слу­чае, изучать документы...

- Неужели пятидесяти лет для этого не хватило?

- А вы знаете, что с Татар­ским легионом не все так просто, Есть факты, свидетельствующие о его участии в боях против фран­цузских партизан - маки...

От автора

Когда состоялся этот разговор, я еще ничего не мог возразить офицеру КГБ. Казалось, что дово­ды этого человека основываются на документах, скрытых в секрет­ных архивах. Даже если с ними нельзя познакомиться самому - спорить с представителем «компе­тентных» органов у нас не приня­то.

Но вот, прочитав мою очеред­ную публикацию о Татаро-Башкирском легионе, откликнулся один из бывших участников тех собы­тий - «капитан Николас», как зва­ли его французские партизаны, Амир Галимьянович Утяшев - по следственным материалам КГБ.

- Приходите ко мне, - услы­шал я в трубке телефона его го­лос, - все необходимые докумен­ты у меня дома. Мне их вернули лишь в 1988 году...

Ознакомившись с архивом Амира Галимьяновича, узнав его судь­бу, я понял: все настолько неверо­ятно, что на слово мне не поверит ни офицер КГБ, ни читатель. Пото­му в основу своего рассказа об Утяшеве положил документы из его архива. Получилось что-то ти­па пояснительной записки, кото­рую писали легионеры, попав пос­ле войны в «ежовые рукавицы» СМЕРШа. Не все в ней изложено по «форме», может быть, не всег­да соблюдена логика. Но ведь на то она и пояснительная записка: пишешь для того, чтобы поверили, сняли, наконец, с человека тяже­лое обвинение в предательстве. (В далеком 1946-м для Утяшева это был приговор к расстрелу.)

Прошу прощения у искушенного читателя за сухость строк этой записки - документ есть документ. Разве что уда­лось внести авторские пояснения к переводам с французского язы­ка.

Подчеркну, что большинство из­ложенных фактов на страницы печати не попадало - закрытые архивы КГБ не рассчитаны на гласность. Именно поэтому многое покажется непо­нятным, возникнут вопросы: поче­му? что было до и после? кому нужно было секретить все это? Скажу сразу: ответа не знаю. Чтобы его найти, нужно изучить сотни подобных ар­хивов, хранящихся в личных делах бывших легионеров. Попытаюсь лишь приоткрыть страницу правды о судьбе легиона «Идель-Урал», в составе которого было около 20 тысяч наших соотечествен­ников разных национальностей из разных регионов Поволжья. Итак, пусть говорят документы.

Татары в Ле-Пюи

В августе 1943 г. штабной ба­тальон легиона «Идель-Урал» на двух эшелонах под конвоем не­мецких командиров прибыл во Францию. Переправить его сюда гитлеровское командование реши­ло после того, как 825-й батальон этого легиона в феврале того же года численностью в 500 человек перешел на сторону белорусских партизан в Витебской области, а 827-й батальон вновь предпри­нял такую же попытку в июне под Станиславом (ныне-Ивано-Франковск). Правда, во втором случае к партизанам Ковпака уда­лось уйти лишь некоторым легионерам. Но этого было достаточно, чтобы немцы окончательно поня­ли: использовать Татарский леги­он в боевых действиях на Восточ­ном фронте не удастся.

Стараясь всё же достичь своей цели, немцы во Франции пустили слух о жестокости потом­ков «татаро-монгол», огнем и ме­чом прошедших по Европе. Поста­рались и эмблему легиона вы­брать соответствующую. Насколь­ко эта затея удалась, можно было судить по настороженности французов при первой встрече, да позднее - по убежденности со­трудников СМЕРШа и КГБ, о кото­рых уже говорилось. Что было на самом деле - зафиксирова­но в свидетельствах самих фран­цузов. Вот перевод с французско­го показания господина Биго:

«Я, нижеподписавшийся Евгений Биго, член коммунистической пар­тии Луарского округа Франции удо­стоверяю, что имел непосредствен­ную связь с советским солдатом Утяшевым Амиром (Александром) с конца ноября 1943 г. по 28 июля 1944 г., до того дня, когда он ушел в партизаны. Снова возобнови­лись наши встречи после освобож­дения г. Ле-Пюи. С декабря 1943 г. Александр в течение несколь­ких месяцев поддерживал связь с моим отцом - Клементом Биго. Они приходили втроем с двумя дру­гими советскими солдатами, один из которых назвался Николаем Терегуловым. У нас они слушали радио и изучали французский язык. Мой отец через своих товарищей по ком­партии имел связь с партизанами. Трое русских просили помочь им пе­ребраться к маки, но отец разреше­ния на это тогда не получил. Их решили временно оставить в казар­ме, чтобы иметь возможность знать планы немцев».

Дополняет брата Эжен Биго, бывший в годы войны членом федерального бюро Верхне-Лаурской секции ФКП, предста­вителем компартии в департаментском комитете освобождения Верхней Луары. (Сейчас живет там же). Он удостоверяет:

«Я имел связь с Александром Утяшевым с конца октября 1943 г. Он хотел уйти в маки с груп­пой русских товарищей и с самого начала нашего знакомства просил меня ему в этом помочь. Посовето­вавшись с товарищами, мы попроси­ли его остаться в казарме, где он был бы нужнее для Сопротивления, организуя товарищей, наблюдая за немцами и сообщая нам о них.

Александр выполнял наши прось­бы. Сообщал партизанам ценные сведения о противнике, вел органи­заторскую работу в легионе по его разложению. В июле 1944 г. на­висла угроза передислокации легио­неров, Утяшев с многочисленной группой товарищей уходит к пар­тизанам г. Ружак, под командова­ние майора Когалъона. Участвовал в боях против немцев в районе Баинса. Однажды, переодевшись в граж­данскую одежду, Александр возвра­тился в Ле-Пюи, чтобы увести к партизанам еще один отряд своих товарищей-легионеров. Чудом ему удается избежать ареста местной полиции. Получив позднее звание ка­питана французских партизан, он участвовал уже во главе своего от­ряда в боях против немецкого гарнизона в Ле-Пюи, в акциях под Ал­легро и Ле-Монтан».

Свидетельства эти относятся к ноябрю 1945 г., когда Утяшев с товарищами собирался возвра­титься на Родину. Нужно было подтвердить свое участие в сра­жениях против немцев. Потому на документах стоят не только под­писи братьев Биго, но и скреплен­ные печатями автографы гене­рального секретаря Верхне-Луарской секции ФКП, мэра Ле-Пюи.

Для бдительных ловцов врагов и предателей из СМЕРШа эти свидетельства были пустым звуком. Может быть, в них, дейст­вительно приводились лишь слу­чайные, не характерные факты? Приведу еще один документ, сос­тавленный 5 апреля 1945 г. под­полковником Сержем Запальским, начальником партизан Верхне-Луарского округа, командую­щим французскими внутренними силами Ле-Пюи.

«В Советскую Военную Миссию г. Парижа

Среди военнопленных красноар­мейцев, находившихся в подразделе­ниях немецкой армии, было немало тех, кто поддерживал тесную связь с партизанами Луарского ок­руга. Многие из них помогали раз­ложению Татарского легиона, часть которого впоследствии при­соединилась к французским парти­занам.

Особо я могу отметить:

1. Капитан Аксенов, родившийся 13 декабря 1913 г. в Москве, ад­рес жены - Москва-112, ул. Душевская, 7-11. Был организатором 1-й Русской партизанской группы (об­разовавшейся из числа бывших леги­онеров.- М.Ч.), с которой 28 ию­ля 1944 г. прибыл в лес около г. Ружак. Очень храбрый, он был убит в бою, героически сражаясь во главе отряда против немцев в мес­течке Баинс Верхне-Луарского ок­руга (Южная Франция) 11 августа 1944 г.

2. Капитан Александр Утяшев, родившийся 15 сентября 1919 г. в Башкирии, близ Благоварска, в де­ревне Каргали. Адрес жены - ТАССР, г. Арск, ул. Интернациональная, 35. Был организатором и комиссаром 1-й Русской партизанской группы.

Он совместно с капитаном Анд­реем Аксеновым привел эту группу к маки, в лес. После смерти Ак­сенова капитан Александр командо­вал группой русских партизан и уве­личил ее численность.

Со своим отрядом Утяшев участвовал в боях под Баинсом, где освободил из плена 22 русских сол­дата. С большим успехом участво­вал также в боях под Аллегро, Монтан. Принимал участие в ро­зыске и аресте немецких солдат и французских фашистов в районе г. Соги (Верхне-Луарский округ). В день освобождения г. Ле-Пюи его группа насчитывала 118 вооружен­ных добровольцев. Эти люди были дисциплинированны, пригодны для боев, сплочены вокруг своего коман­дира и верны памяти погибшего ка­питана Аксенова.

Отряд Утяшева был всегда го­тов драться до последней капли крови и своей храбростью служил примером для француз­ских парти­зан.

За успехи в разложении легиона, за хорошее командование и прекрас­ную организацию своего партизан­ского отряда старший лейтенант Александр Утяшев получил чин ка­питана французской армии и фран­цузский Военный Крест.

Признавая важность результа­тов, полученных с помощью этих блестящих патриотов, их неоспо­римую чистосердечность, я просил бы довести это до сведения Выс­шего Командования Красной Армии. Подполковник Запальский».

По-настоящему представители советской власти обратили внимание на этот доку­мент лишь в декабре 1961 г. На нем есть пометка переводчика следственных органов: «По содер­жанию перевод правилен. 2.12.61 г.».

Не менее интересно и свиде­тельство Запальского, относящие­ся к гораздо более позднему вре­мени. Выступая 11 августа 1990 г. на митинге в Баинсе, состояв­шемся в честь приезда Амира Утя­шева на празднование годовщины освобождения города, подполков­ник сказал:

«...Мы должны отдать должное моему другу Утяшеву, капитану Александру. Он смог своей предан­ностью, своими действиями вновь сделать актуальной память о поги­бших товарищах... Сегодня я хочу подтвердить, что именно здесь, то­чнее в Ружаке, 26 июня 1944 г. была задумана стратегия возвра­щения в строй русских солдат (ле­гионеров - М.Ч.), силой зачислен­ных в вермахт. С этого, здесь, в Баинсе началось поражение немцев. Стратегия была действительно уникальная для французского Со­противления, и о ней, как ни стран­но, мало знают. Удалось не только пополнить состав маки вооружен­ными солдатами, но и снизить бое­способность противника, подорвать его моральный дух. И все это с на­именьшими людскими потерями. Нам это удалось. Немецкий гене­ральный штаб и лично майор Шмелинг признали свой провал... К 12 августа 1944 г. уже 188 русских военнопленных перешли к маки доб­ровольно, без всякого принуждения. Когда же капитан Александр пере­дал мой приказ остальным легионе­рам отказаться от боя с нашими партизанами, они выполнили этот приказ. Армия немцев была дезорга­низована. С переходом легионеров в ряды маки соотношение сил резко изменилось: 1260 партизанам про­тивостояло лишь 286 немцев и 36 их французских пособников (полица­ев). Им ничего не оставалось де­лать, как сдаться в плен...

Но стоит вспомнить и 11 авгу­ста 1944 г. - день освобождения Баинса. Нас, четверых партизан, арестовала немецкая рота, поста­вили нас у стены на площади. Вско­ре рядом с нами оказались и схва­ченные капитан Сегель с двумя то­варищами. Положение создалось очень серьезное. Нашу участь нес­колько облегчил мэр Баинса, госпо­дин Мубер, но Сегеля освободить все же не удалось. В момент, когда наши отряды оказались без коман­диров, русский отряд, во главе с Ак­сеновым и Утяшевым, начал при­ступ Баинса. Они пошли в атаку без бахвальства - серьезные и мол­чаливые, желающие победить, с примерной боевой дисциплиной.

Немцы потеряли в том бою 16 солдат, 3 офицеров и 6 унтер-офи­церов. Отряд партизан потерял 7 человек, среди которых был капи­тан Аксенов, солдат Зубаиров и еще один неизвестный русский...

Благодарный Баинс высек на кам­не имена погибших, признал их детьми страны... Прекрасный обра­зец боевого братства».

Согласитесь, в этой речи содер­жится достаточно серьезное при­знание заслуг легионеров, сыгравших решающую роль в ос­вобождении Баинса, а позднее и г. Ле-Пюи. Правда, отмеченный бой еще не был именно освобождением города. Вот как описывает дальнейшие события мэр Баинса послевоенного - господин Мишель Деколен:

«В битве при Баинсе участвовал отряд, большую часть которого со­ставляли русские и татары под ко­мандованием Александра Утяшева... Обескураженные немцы понес­ли потери, маки вошли в город, взя­ли в плен немецких солдат... Когда все утихло, убитых и раненых транспортировали в мэрию. Парти­заны освободили заключенных и вер­нулись на свои базы... Но спокойст­вие не было долгим, новый немецкий отряд прибыл из Ле-Пюи, окружил Баинс, взял заложников из числа мирных жителей... К счастью, обо­шлось без массовых расстрелов, но погиб капитан Сегель - принял му­ченическую смерть... Наш долг - увековечить память всех погибших в боях с фашизмом.

Я хотел бы сказать слова приветствия капита­ну Александру Утяшеву, который в течение 45 лет жил с надеждой вернуться на землю Франции, что­бы поклониться могилам своих со­отечественников, погибших при Ба­инсе, встретиться с друзьями и восстановить правду об участии Татарского легиона в борьбе фран­цузских партизан. Татары всегда сражались против немцев. Алек­сандр Утяшев хочет, чтобы его признали не только здесь, но и на его родине.

После 8 лет заключения вСССР его реабилитировали, и те­перь он хочет добиться признания заслуг и своих соотечественников из Татарского легиона. Я отдаю честь Вашим страданиям...»

Слова мэра ясно го­ворят о том, на чьей стороне сра­жались легионеры в Ле-Пюи. Не менее убедительны и свидетель­ства простых жителей Баинса. О действиях Утяшева и событиях после штурма Баинса рассказыва­ет жительница города мадам Иветта Бонне-Кюбизоль:

«22 августа 1944 г. к нам до­мой пришел господин Александр Утяшев с Марией-Розой Рош, чтобы попросить меня отнести за­писку в госпиталь повару. В записке Александр назначал свидание этому человеку у моих родителей. Мы по­шли в госпиталь с Марией-Розой, Александр остался ждать.

В госпитале располагались немец­кие казармы (легион был расквар­тирован там же - М.Ч.). Вход охраняли часовые, но среди них ока­зался знакомый солдат, он пропус­тил нас на территорию госпиталя. Повар, которого мы искали, нахо­дился за окном первого этажа. Мы ему сделали знак следовать за нами. Он покачал головой - «нет». У дру­гого окна был Амид Асанов - азер­байджанец-санитар. Он хотел уй­ти к партизанам со своим другом Каримом. Я сделала ему знак следо­вать за нами. Когда он подошел, я отдала ему записку. Прочитав ее, Амид пошел с нами на встречу с Александром.

Встретились они в нашем доме. Сидели в зале и готовили побег рус­ских солдат вечером из казарм. Моя сестра Дениза и мама тоже были в кафе и следили за улицей. Через некоторое время мама за­метила, что квартал окружен нем­цами и велела Марии-Розе идти к себе. За нашим кафе был двор, отделенный достаточно высокой стеной от соседнего дома, веломастерской сыновей Бувье. Александр и Амид выскочили во двор через ок­но, преодолели стену и едва скры­лись от немецких солдат. Жандар­мы обыскали в нашем кафе и доме все, даже погреб. Никого не обнару­жив, они схватили меня и сестру Пьеретту, отвели в комендатуру. Оттуда нас повезли на допрос в СС.Нас допрашивали вместе и отдель­но.

Через некоторое время мы узна­ли, что Амида поймали. Нам ус­траивали очные ставки с ним. Алек­сандру удалось уйти в маки, в лес под Ружаком. Он принял участие во многих боях и освобождении Ле-Пюи, ан Веле, где мы жили с ро­дителями. Ле-Пюи был освобожден ночью с 18 на 19 августа 1944 г.».

Эти сообщения французов - лишь штрихи в многоплановом по­лотне событий, которые разверну­лись в 1944 г. в районе Ле-Пюи. Каждое в отдельности не может восстановить всю логическую цепь подпольной работы в легионе. Но опираясь на подтвержденные сви­детелями факты, можно уверен­нее излагать воспоминания самого капитана Николаса. Под этим псе­вдонимом Утяшев был известен и фашистам, которые за его поим­ку обещали в листовках прилич­ную сумму. На имя капитана Николаса-Утяшева выдано и удостове­рение о награждении двумя госу­дарственными наградами Фран­ции - военными крестами...

Предположим, что свидетельства полковника Запаль­ского, членов французской ком­партии из Ле-Пюи, жителей Баинса и его мэра - сфабрикованные лжесвидетельства (как предпола­гал 45 лет назад следователь НКВД). Но как объяснить тот прием, который был устроен гостю из далекого Татарстана во Фран­ции в 1990 г.? Вот цитаты из некоторых местных газет того времени: