Наследниках Василия III

Василий III скончался в 1533 г. от какой-то язвы (из бедра гною вытекло «до полутаза и по тазу»). Остались трехлетний Иван и годовалый Юрий. А параллельно жила легенда о другом Юрии – сыне Соломонии. Елене Глинской (ум. 1538 г.) поручалось попечительство над детьми и княжение до их совершеннолетия. Василий III перед своей кончиной подобрал регентский совет, предусматривая главным образом цель не допустить к власти своих братьев Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого. «Заговор» Юрия Дмитровского в 1533 г. был разгромлен сравнительно легко: перевес сил у Елены Глинской был явно превосходящим, а «регентский совет» заметно превосходил удельную оппозицию. И Юрий Дмитровский, и Андрей Старицкий не смогли оказать сколько-нибудь серьезного воздействия на правящий круг. Сложнее складывалась ситуация, когда во главе оппозиции стал дядя великой княгини Михаил Львович Глинский. Выдвигал на первые роли Михаила Глинского сам Василий III: именно его он хотел видеть во главе регентского совета. Но Михаилу пришлось столкнуться с резким противодействием великой княгини, своей племянницы. В итоге столкнулись дядя и фаворит княгини Телепнев-Овчина-Оболенский, причем фавориту Елена отдавала явное предпочтение.

В отличие от братьев Василия III, Михаил Глинский не собирался отстранять наследника престола. Напротив, он как раз старался укрепить его позиции, убрав из окружения лиц, реально находившихся тогда у власти, – князей Шуйских, М.Ю. Захарьина, И.Ю. Шигону. С. Герберштейн приводит данные о противостоянии Михаила Глинского и И.Ф. Телепнева-Овчины-Оболенского, но заговор Михаила Глинского был раскрыт. Сам глава заговора и его приверженцы в 1534 г. оказались в тюрьме (Михаил Глинский вернулся в то же заточение, что и раньше), часть бояр бежала в Литву. Неудача заговора в значительной степени объяснялась тем, что большинство заговорщиков ориентировались на Литву и не имели прочных позиций в основных землях России.

Правительство Елены Глинской и И.Ф. Телепнева-Овчины-Оболенского (ум. 1538 г.) проводило в целом централизаторскую политику, хотя в этой политике присутствовало и простое желание не выпускать власть из рук. Расширялась практика испомещения служилых людей и ограничивались притязания монастырей (притом, что митрополит Даниил был ортодоксальным иосифлянином). Большое значение придавалось городовому строительству, и в это строительство втягивались разные слои населения. Возводились города на юге, расширялись защитные полосы, укреплялись города по границе с Литвой. Большое строительство проходило в самой Москве.

В 1535 г. была осуществлена денежная реформа, задуманная еще при Василии III. Поводом для реформы явилось обилие поддельных серебряных монет разного веса и достоинства. В итоге вес новых монет, по сравнению с прежними, был снижен, но государство получило унифицированную денежную единицу – рубль, что, естественно, способствовало и торговле, и налоговым поступлениям.

Но авторитет власти оставался невысоким, а недовольство охватывало самые разные слои населения, включая светских и церковных феодалов. В 1536 г. в заточении скончался Юрий Иванович Дмитровский. Андрей Старицкий по давней традиции пожелал получить выморочный удел брата. В 1537 г. он поднял мятеж, в котором приняли участие и новгородцы. В Москве также было неспокойно, хотя и неясно, чего именно требовали москвичи и чью сторону они поддерживали. В итоге Андрей Старицкий был схвачен «и умориша его под шляпою железною». Суровым наказаниям, в том числе «торговой казни», были подвергнуты бояре и думные люди князя. Еще более суровой была расправа с новгородцами: их били кнутом, «казнили смертною казнью», вешали по новгородской дороге. Видимо, эти казни окончательно подорвали авторитет Елены Глинской и Телепнева-Овчины-Оболенского. 3 апреля 1538г. Елена Глинская скончалась, и широко ходили слухи (их записал С. Герберштейн), что княгиня была отравлена боярами. Эту версию подтверждает и факт расправы бояр с Телепневым-Овчиной-Оболенским сразу же после ее кончины.

По сути, произошел своеобразный государственный переворот, в результате которого устанавливается боярское правление. В лите­ратуре 40 – 50-х гг. XX в. обычным штампом была формула «реак­ционное боярство». Но на фоне событий 1537 г. для ряда социальных слоев можно говорить об облегчении их положения. Просто среди бояр тоже были разные настроения, и это скажется на протяжении десятилетнего боярского правления.

Власть после смерти Елены Глинской и Овчины-Оболенского захватили князья Шуйские, а также И.Ф. Бельский (ум. 1542 г.), за которым стоял митрополит Даниил. Неустойчивое положение по­буждало срочно искать союзников, и бояре-правители нашли их прежде всего в ведущих монастырях – Троице-Сергиевом, Симоновом и некоторых других. Монастыри получают пожалования, снимающие те ограничения, которые были наложены на них в се­редине 30-х гг. XVI в., а привилегии же для феодального класса, естественно, отрицательно сказываются на трудовой части населения. Но между Шуйскими и Бельскими скоро возникают глубокие разногласия. В ход пускаются и «патриотические» аргу­менты: бегство брата И.Ф. Бельского Семена Бельского в 1534 г. в Литву, связь его с крымскими татарами, литовское происхожде­ние рода. Во всяком случае, Шуйских поддержало собственно рус­ское дворянство, служилые люди, и потому «государственники», В 1539г. Шуйским удалось отстранить митрополита Даниила и возвести на митрополичью кафедру игумена Троицкого монасты­ря Иоасафа. Но и новый митрополит оказался сторонником Бель­ских, и в 1540 г. они снова возвращаются к власти. «Губная рефор­ма», объявленная в 1539 г., была прервана, а право, данное псковичам, самим судить и обыскивать «лихих людей, разбойни­ков и татей» подрывало устои, зафиксированные в «Белозерской уставной грамоте» 1488 г. Упорядочение отношений «Земли» и «Вла­сти» вновь откладывалось.

Бельские объективно укрепляли позиции тех бояр, которые в свое время выступали против правления Елены Глинской. «Из нятства» были освобождены жена Андрея Старицкого Ефросинья и сын Владимир. Были смягчены условия содержания племянника Ивана III Дмитрия Андреевича Углицкого. Был амнистирован и Семен Бельский, активно воевавший против Русского государ­ства в отрядах литовцев и крымских татар. Вместе с тем были по­пытки продолжить «губную реформу», но эти попытки больше походили на разрушение институтов власти, а не на их укрепление.

Очередной переворот произошел в начале 1542 г. К власти сно­ва пришли Шуйские, митрополита Иоасафа отстранили, и мит­рополичью кафедру занял близкий Шуйским новгородский архи­епископ Макарий (1482–1563) – впоследствии один из видных политических и духовных деятелей России. Шуйские снова ищут поддержки у монастырей, давая им привилегии. Но в конце 1543 г. очередной переворот приводит к власти Воронцовых, в свое время входивших в круг ближайших советников Василия III. Воронцо­вы пытаются скорректировать политику Шуйских. В 1544–1545 гг. они проводят писцовое описание, цель которого заключалась в ограничении льгот и иммунитета светских и церковных феодалов. Определенные привилегии получили городские слободы, причем принимались меры к их расширению и созданию новых слобод. Правление Воронцовых было, пожалуй, самым разумным за период с конца 30-х до конца 40-х гг. XVI в. Но уже в 1545 г. у Воронцовых возникают осложнения с родственниками царя, а 21 июля 1546 г. Федор и Василий Воронцовы и Иван Кубенский были казнены. К власти вновь приходят Глинские.

Утверждаются у кормила власти Глинские к началу 1547 г., а уже в июне этого же года восставшее московское население гро­мит это правительство, в чем выражается и оценка их дел в срав­нении с предшественниками. И это при том, что в январе 1547 г. Иван IV по инициативе Макария, был венчан на царство, что, естественно, Глинские стремились использовать в своих целях. Глинским нужен был авторитет верховного правителя ради устра­нения своих конкурентов, митрополит же надеялся на укрепление явно ослабленного авторитета власти вообще. Первые своей цели достигли, что же касается митрополита, то, хотя летописные запи­си этого времени всегда называют в первую очередь митрополита, свидетельствовало это не столько о его политической роли, сколь­ко о том, что летописца надо искать в близких к нему кругах. Вол­нения в разных концах страны говорили о явном неблагополучии во всей системе управления и хозяйствования, а восстание в Мос­кве совершенно ясно определило, кого считали главными винов­никами всех российских неустройств.

И еще одно важное событие 1547 г. Через несколько недель после венчания на царство юный Иван IV был повенчан с Анас­тасией Романовной Захарьиной-Юрьевой (ок. 1530–1560) – дочерью Романа Юрьевича Захарьина, родоначальника будущей династии Романовых. При дворе появляется новая боярская груп­пировка Захарьиных-Юрьевых, которая, естественно, стремит­ся найти свою нишу в далеко не простом раскладе противобор­ствующих сил. Роль их будет то возрастать, то падать (чаще всего в связи с постоянными капризами первого венчанного царя). Но именно к ним после лихолетья Смуты обратится раздираемая противоречиями «Земля». [...]