Письмо Папы римского Климента VII Князю московскому Василию III

От 18 ноября 1525 г.

Московскому князю

Возлюбленному сыну. С величайшей радостью мы получили письмо Твоей Милости и в посланнике Твоем Дмитрии Герасимове увидели человека искусного и старательного в передаче Твоих поручений которые, однако, все содержались в письме. В нем Ты сообщаешь о своем желании стоять заодно с нами и другими христианскими государями против неверных и врагов христовых, а также даже убеждаешь нас отправить к Тебе человека, который мог бы Твоей Милости поведать обо всех наших замыслах. Это мы исполнили охотно и послали достойного брата Дж. Франческо епископа Скарентского, мужа опытного и благонадежного которому мы, благодаря его прилежности и усердию, часто важнейшие дела поручали. Именно с ним мы ведем доверительный разговор обо всех наших намерениях.

Что касается возлюбленного сына нашего генуэзского гражданина Паоло Чентурионе, еще прежде у Тебя побывавшего, то нашим посланником к Твоей Милости он не был; но, так как он к Тебе по своим делам приходил, то мы дали ему письмо, которое, чему весьма радуемся, Ты получил. Ибо мы желали бы, чтобы Ты послал к нам своего человека, а также наиприятнейшие дары. И не потому это, что очень мы о дарах печемся, но потому, что нам особо приятно выражение Твоих по отношению к нам милости и доброжелательности.

Что же касается дружбы с нами и союза против неверных, то Ты ведь обещаешь нам все, что только может пообещать римскому первосвященнику, наследнику блаженного Петра могущественный и великий, признающий Господа Христа государь. И Ты даже испрашиваешь у нас способ, каким образом мог и должен был бы произойти этот союз. Тот достойный посланник, которого мы к Тебе направляем, подробно обо всем Тебе расскажет и поведает обо всех желаниях наших. А мы о том молим Твою Милость, чтобы Ты ему как нам самим доверился.

Посланника же нашего Ты отпусти обратно любезно и без промедления, как только он поведает Тебе о наших намерениях, подобно тому, как мы отсылаем Твоего гонца назад с заботой и любовью. Однако в этом письме мы всего, что с Твоей помощью свершено должно быть, писать не будем, поскольку посланник наш лично полнее и лучше расскажет о том, что [Твоя Милость], сообразно с исключительным человеколюбием и мудростью [ей присущим], внимательно и с удовольствием выслушает. Мы о том только и просим, то только и вымаливаем у всемогущего Бога, чтобы Ты не замедлил проявить к нам свою благосклонность, тогда как наше отношение к Тебе известно. Мы обещаем, что если желанный союз свершится, к чему мы столь стремимся, то вся благосклонность наша и Святого престола на Тебя распространится; и да возвысятся Твои честь и достоинство (да будет дозволено тому случиться!), чтобы Ты воистину познал, что мы испытываем и всегда испытывали несравненную любовь к Тебе и преславным Твоим добродетелям. Тогда как обо всем прочем Твоя милость более подробно узнает от вышеупомянутого достойного посланника нашего.

Дано в Риме 18 ноября 1525 года во второй год [нашего понтификата].

№ 5. Аугсбургский религиозный мир (25 сентября 1555 г.)

XV. Чтобы установить мир в Священной империи германской нации между римским императорским величеством и курфюрстами, князьями и чинами, — пусть ни его императорское величество, ни курфюрсты, князья и т. д. не чинят никакому чину империи никакого насилия или зла по поводу аугсбургского исповедания, но предоставят им в мире придерживаться своих религиозных убеждений, литургии и обрядов, равно как пользоваться и своим состоянием и другими правами и привилегиями; и полный религиозный мир должен быть достигнут только христианскими средствами согласия или же страхом наказания в форме имперской опалы.

XVI. Равным образом имперские чины, придерживающиеся аугсбургского исповедания, не будут мешать всем чинам и князьям, придерживающимся старой религии, жить в полном мире и пользоваться всеми их состояниями, правами и привилегиями.

XVII. Однако все, не принадлежащие к двум вышеупомянутым вероисповеданиям, не будут включены в настоящий трактат, но будут совершенно исключены из него.

XVIII. Так как выяснилось, что предметом большого спора является вопрос о судьбе епископских, монастырских и других церковных бенефициев тех католических духовных лиц, которые с течением времени оставят старую религию, то мы в силу полномочий, полученных от римского императора, постановили следующее: если архиепископ, епископ, прелат или какое-либо иное духовное лицо нашей старой католической религии откажется от нее, то их архиепископские, епископские, прелатские и прочие бенефиции со всеми их доходами должны быть оставлены ими без дальнейших возражений и промедлений. Монастыри и те, кто на то имеет право по общему закону или по местному обычаю, изберут лицо, исповедующее старую религию, которое может вступить во владение и пользование всеми правами и доходами бенефиция без каких бы то ни было дальнейших препятствий и без предрешения какого-либо окончательного полюбовного религиозного соглашения.

XIX. Так как некоторые из аббатств, монастырей и других церковных учреждений были конфискованы и обращены в церкви, школы и благотворительные учреждения, то сим повелевается, чтобы подобные учреждения, первоначальные собственники которых не владели ими во время договора в Пассау, были включены в настоящий мирный договор.

XX. Применявшаяся до сих пор церковная юрисдикция относительно аугсбургского исповедания, догмы, назначения духовных лиц, церковных распоряжений и службы (исключая права курфюрстов, князей, коллегий и монастырей на денежные подати и десятины) отныне прекратится, и последователям аугсбургского исповедания будет предоставлено свободно и беспрепятственно отправлять богослужения и обряды и назначать духовных лиц, как то установлено в нижеследующей отдельной статье, впредь до окончательного религиозного соглашения.

XXIII. Никакой имперский чин не должен пытаться убеждать подданных других чинов оставить свою религию или защищать их против их собственных властей. Те, кто имеет от старых времен права патроната, не включены в настоящую статью.

XXIV. В случае, если наши подданные, принадлежащие к старой религии или же к аугсбургкому исповеданию, вознамерятся со своими женами и детьми оставить свой дом, чтобы поселиться в другом месте, никто не должен препятствовать им продавать свое имущество после уплаты ими надлежащих местных податей или же наносить оскорбление их чести.