Теория э. Холла: типы контекста культуры

Американский антрополог Э. Холл сравнивает культуры в за­висимости от их отношения к контексту. Он определяет контекст как информацию, окружающую и сопровождающую событие, т. е. как то, что вплетено в значимость происходящего [Hall, 1976, с. 73].

Большая часть информации при высококонтекстном обще­нии уже известна человеку, и лишь незначительная ее часть пред­ставлена в словах (закодированном, выраженном внешне способе коммуникации).

Высококонтекстные культуры - это культуры, в которых многое определено неязыковым контекстом: иерархией, статусом, внешним видом. Вся необходимая дополнительная информация уже заложена в сознании людей, и без знания этой скрытой информа­ции интерпретация сообщения будет неполной или неверной, по­скольку в языках высококонтекстных культур используется много намеков, скрытых значений, фигуральных выражений и т. д.

Высококонтекстные культуры, присущие Японии, Китаю, Корее, Саудовской Аравии, считаются однородными с точки зре­ния накопленного исторического опыта, информационной обеспе­ченности и т. д. В силу традиции и исторического развития эти культуры мало меняются со временем, поэтому при взаимодейст­вии с окружающим миром один и тот же стимул всегда вызывает одинаковую реакцию. Многое предсказуемо, и не предполагается наличие подробной информации о происходящем. Например, если

при обсуждении сделки американец отвечает на деловое предло­жение утвердительно, это означает, что предложение принято. У японцев «да» не всегда означает согласие: в зависимости от об­стоятельств, сопровождающих сделку, японское «да» может озна­чать «да», «нет», «может быть». Это связано с тем, что в японской культуре не принято говорить «нет» в деловых взаимоотношениях из опасения, что отрицание может подорвать отношения. Основные признаки высококонтекстных культур:

1) невыраженная, скрытая манера речи, многозначительные и многочисленные паузы;

2) огромная роль невербального общения, умения «сказать глазами»;

3) отсутствие избыточности информации;

4) стремление избежать конфликта (представители этих куль­тур не любят напрямую выяснять отношения и обсуждать пробле­мы). Открытое выражение недовольства неприемлемо ни при ка­ких условиях.

Низкоконтекстное общение представляет собой прямую противоположность: большая часть информации передается зна­ковым кодом (звукобуквенным).

Низкоконтекстные культуры - это культуры, в которых большая часть информации содержится в словах, а не в контексте общения, люди открыто выражают свои желания, намерения, не предполагая, что их можно понять из ситуации общения. При этом наибольшее значение придается речи (письменной и устной), а также обсуждению деталей: ничего не остается неназванным и недоговоренным. Предпочтителен прямой и открытый стиль об­щения, в котором вещи называются своими именами.

Низкоконтекстные культуры, характерные для Скандинав­ских стран, Германии, Швейцарии, Канады, США, менее однород­ны, в них межличностные контакты строго разграничены, поэто­му, как считает Э. Холл, люди всякий раз вступают в общение, им необходима подробная информация обо всем происходящем. Так, например, основное правило поведения американского бизнесме­на: «Говорить прямо, ясно, по существу, называя вещи своими име­нами, не оставлять свои мысли при себе». Подобная манера все называть словами выглядит грубой и невежливой для людей из

высококонтекстных культур. Немцы, с известной всем педантич­ностью, занимают верхнее положение на шкале низкоконтекстных культур. Для представителей этой группы очень важны письмен­ные контракты, договоры, документы.

Низкоконтекстные культуры отличает:

1) прямая и выразительная манера речи, недоверие к молча­нию;

2) невербальное общение менее значимо;

3) все должно быть выражено словами, всему дана ясная оценка;

4) конфликт созидателен;

5) в отдельных случаях возможно открытое выражение не­довольства.

В низкоконтекстных культурах межличностные отношения носят часто временный и поверхностный характер. Люди легко вступают в дружеские отношения и так же легко прерывают их.

Высококонтекстные культуры считаются коллективистскими. При этом большое значение придается личным взаимоотношени­ям и устным договоренностям. Существует множество скрытых правил и требований, регулирующих каждодневную жизнь людей в высококонтекстных культурах. Они определяют принятые в об­ществе нормы поведения, которые строго соблюдаются. Напри­мер, размещение участников за столом переговоров в Японии строго определено старшинством. В культурах Ближнего Востока ни одно деловое обсуждение не начнется без обмена любезностя­ми и налаживания личных контактов. Стремление приступить к обсуждению деловых вопросов без напрасной потери времени, которое отличает американцев, будет воспринято представителя­ми высококонтекстных культур как грубость и невежливость.

Учитывая указанные различия, легко представить, что пред­ставители из числа принадлежащих низкоконтекстным культурам столкнутся со множеством сложностей при общении с представи­телями из высококонтекстных обществ и наоборот. Так, например, в Китае или Японии человек, не согласный с мнением говорящего, молчит, так как невежливо возражать открыто, следовательно, в этих культурах молчание - знак несогласия. В большинстве евро­пейских культур молчание свидетельствует о единодушии. Уже

только один этот факт говорит о том, как трудно общаться пред­ставителям противоположных культур.

При межкультурном общении высококонтекстуалы считают низкоконтекстуалов агрессивными, наивными, нетерпеливыми и заносчивыми. В свою очередь, последние полагают, что первые сложны для понимания, неуверенны, нерешительны, уклоняются от прямого ответа.

Однако следует учитывать, что теория Э. Холла не объясня­ет все поведение: в рамках одной и той же культуры могут встре­чаться как высоко-, так и низкоконтекстные сообщения, люди или манера поведения, речь идет лишь о типичном или доминирую­щем типе взаимодействия.

21.Голландский ученый Г. Хофстеде разработал теорию сопоставления культур и выделил следующие параметры: индивидуализм-коллективизм; дистанция власти; боязнь неопределенности; культуры с мужским и женским началом.

Индивидуализм-коллективизм. Индивидуальное общество, по мнению Хофстеде, - это общество со свободной социальной структурой, в котором каждый сам заботится о себе и своей семье, личные цели важнее групповых. В этих обществах преобладает сознание своего «Я», ценится право каждого на личную собственность, свою точку зрения, частное мнение. Коллективистское общество – это общество с жесткой социальной структурой, собственное отношение к миру формируется сквозь призму группы, во главу угла ставится преданность организации, друзьям, семье.

Дистанция власти. Дистанция власти понимается как степень готовности общества принимать неравенство распределения власти во взаимоотношениях, в учреждениях, организациях. Это отражается на отношении общества к тем, кто имеет власть, и тем, кто ее лишен. Представители культур с высокой дистанцией власти считают, что у каждого человека есть свое место в жизни, обусловленное иерархической структурой общества. Дистанция между различными слоями общества значительна. Представители культур с низкой дистанцией власти считают, что неравенство в обществе должно быть сведено к минимуму.

Боязнь неопределенности. Согласно Г. Хофстеде, боязнь неопределенности – это степень угрозы, испытываемой обществом. Представители культур с высокой степенью боязни неопределенности пытаются избежать неясных ситуаций, обезопасив себя множеством формальных правил. При низком уровне боязни неопределенности люди недовольны чрезмерной организованностью. Они считают, что правил должно быть как можно меньше.

Культуры с мужским и женским началом. Г. Хофстеде называет мужской ту культуру, в которой ценятся тщеславие, стремление к успеху, забота о высоком достатке, а женской – ту, в которой превалирует значимость межличностных отношений, сотрудничества, заботы об окружающих.

22.Картина мира — сложно структурированная целостность, включающая три главных компонента — мировоззрение, мировосприятие и мироощущениеКонцептуальная форма картины мира есть "образ" мира, не облеченный в какую-либо систему знаков. Но она может быть переведена в знаковую форму. Деление мира с помощью языка осуществляется путем наложения на мир концептуальной сетки (т.е. путем выделения концептов) и ситуационной сетки (т.е. путем выделения ситуаций) (Sweetser 1990 - цит. по Кравченко 1997: 8). Таким образом, отношения между языковой формой и ее функцией с необходимостью отражают свойственную человеку концептуальную структуру и общие принципы когнитивной категоризации. Нельзя описать язык в терминах соответствия между Словом и Миром, если под Миром понимать картину мира, порождаемую нашим опытом (Козлов, Пружанин 1984: 99).

Наряду с богатой концептуальной картиной мира (ККМ), которая в виде понятий и представлений находится в сознании человека, параллельно ей существует вербальная или языковая картина мира (понятие vs. языковая форма). Язык связан с действительностью через знаковую соотнесенность, то есть он отображает ее знаковым способом.

Появление понятия языковой картины мира (ЯКМ) в лингвистике является симптомом возникновения гносеолингвистики как части лингвистики, развиваемой на антропологических началах. Понятие языковой картины мира позволяет глубже решать вопрос о соотношении языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового "отображения1* действительности как сложного процесса интерпретации человеком мира.

Хотя вопрос о том, каким образом язык членит реальность, в разные времена занимал центральное место в лингвистике, плодотворные исследования в области картографирования мира свидетельствуют о важнейшем методологическом сдвиге, произошедшем в языкознании в последние годы, смене его базисной парадигматики. Изучение языка "в самом себе и для себя" (Ф.де Соссюр), не учитывая при этом его творца, носителя, пользователя - человека, конкретную языковую личность - искажало его социальную природу. Обращаясь к теме человеческого фактора, лингвисты уже более не рассматривают язык в качестве некоей абстракции, а исследуют его в тесной связи с человеком и его деятельностью в окружающем мире.

Понятия "языковая картина мира", "языковое видение мира" и т.п. прочно вошли в лингвистический обиход. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (=концептуализации) мара. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Весьма существенным является то, что "свойственный языку способ концептуализации действительности (взгляд на мир) отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков"

23.Для адекватной межкультурной коммуникации необходимо соответствие картин мира коммуникантов. Перемещение в новое культурно-языковое пространство требует от иноязычного комму­никанта корректировки собственной картины мира и приведения ее в соответствие с изменившимися условиями.

В начале знакомства с новой культурой и языком картина мира неопределенна, расплывчата и размыта. Ее можно сравнить с видением близорукого человека, когда существует приблизительная связь между предметом и его наименованием.

Период привыкания к чужой культуре, когда коммуникант обнаруживает, что старый языковой опыт не вполне применим к новым условиям, а новая языковая картина мира еще не вполне сложилась, психологически труден для индивида и вызывает состояние стресса. По мнению Дадье, когда два языка вступают в контакт и как бы соперничают в одном человеке, то это означает, что в контакт и конфликт приходят два видения мира. Здесь есть все основания полагать, что переход от одного языка к другому может вызвать в мышлении глубокие потрясения.

В качестве ориентиров, позволяющих человеку «не заблудиться» в новом культурно-языковом пространстве, выступают универсальные явления - то общее, что объединяет взаимодействующие культуры. По мнению А.А. Леонтьева, «мы можем воспринимать как целое предметный мир только при условии, что в нем есть что-то постоянное, опорные элементы, отображенные в нашем сознании в виде образов предметов и ситуаций, константных по сравнению с образом мира. Чтобы образ мира изменялся... в нем должно быть что-то относительно неизменное» [Леонтьев, 1997, с. 144]. Когда речь идет о переходе с одного языка на другой в процессе МКК, роль инвариантах элементов языковой картины мира выполняют межъязыковые эквиваленты, которые обозначают предметы и явления, общие для взаимодействующих культур.

В различных жизненных ситуациях коммуниканты выявляют несоответствие друг другу не целостных картин мира, а их фрагментов. По мнению A.M. Шахноровича, если различие в картинах мира осложняет коммуникацию и приводит к коммуникативным неудачам, то возникает необходимость привести их в соответствие друг с другом. У обоих коммуникантов «формируются собственные прагматические установки: у первого - на адекват­ную передачу информации, у второго - на адекватное ее понима­ние. «Столкновение» этих установок определяет содержательную структуру текста и иерархию тех компонентов, которые составляют эту структуру, делая текст инструментом коммуникации» [Шахнорович, 1998, с. 64]. В межкультурном общении основное бремя адаптации падает на неносителя лингвокультуры, который учится думать, говорить и действовать как носитель.

Для верного восприятия действительности инокультурному коммуниканту необходима коррекция языковой картины мира, верно отражающая определенную культуру. По мере освоения культурно-языкового пространства элементы картины мира приобретают более четкие очертания. При этом происходит не подмена одной картины мира другой, а совмещение родной и вновь осваиваемой картин мира и расширение горизонтов сознания. Возникновение качественно нового образа окружающей действительности знаменует собой трансформацию языковой картины мира коммуниканта - участника межкультурного общения

24.Аккультурация — процесс взаимовлияния культур восприятия одним народом полностью или частично культуры другого народа.

Результаты аккультурации

Важнейшим результатом и целью аккультурации является долговременная адаптация к жизни в чужой культуре. Она характеризуется относительно стабильными изменениями в индивидуальном или групповом сознании в ответ на требования окружающей среды.
Адаптацию обычно рассматривают в двух аспектах - психологическом и социокультурном.

Психологическая адаптация представляет собой достижение психологической удовлетворенности в рамках новой культуры. Это выражается в хорошем самочувствии, психологическом здоровье; а также в четко и ясно сформированном чувстве личной или культурной идентичности.

Социокультурная адаптация заключается в умении свободно ориентироваться в новой культуре и обществе, решать повседневные проблемы в семье, в быту, на работе и в школе. Поскольку одним из важнейших показателей успешной адаптации является наличие работы, удовлетворенность ею, уровнем своих профессиональных достижений и, как следствие, своим благосостоянием в новой культуре, исследователи в последнее время в качестве самостоятельного аспекта адаптации выделяют экономическую адаптацию.
Адаптация может привести к взаимному соответствию личности и среды и может выражаться не только в приспособлении, но и в сопротивлении, в попытке изменить среду своего обитания или измениться взаимно.
Спектр результатов адаптации весьма велик - от очень успешного. приспособления к новой жизни до полной неудачи всех попыток этого добиться.
Результаты адаптации будут зависеть как от психологических, так и от социокультурных факторов, которые достаточно тесно связаны друг с другом. Психологическая адаптация зависит от типа личности человека, событий в его жизни, а также от социальной поддержки, а эффективная социокультурная адаптация определяется знанием культуры, степенью включённости в контакты и межгрупповыми установками. И оба этих аспекта адаптации зависят от убежденности человека в преимуществах и успешности стратегии интеграции.
(Т.Г.Грушевицкая)

25.Важнейшим результатом и целью аккультурации является долговременная адаптация к жизни в чужой культуре. Она характеризуется относительно стабильными изменениями в индивидуальном или групповом сознании в ответ на требования окружающей среды. Адаптацию обычно рассматривают в двух аспектах - психологическом и социокультурном.
Психологическая адаптация. представляет собой достижение психологической удовлетворенности в рамках новой культуры. Это выражается в хорошем самочувствии, психологическом здоровье; а также в четко и ясно сформированном чувстве личной или культурной идентичности.
Социокультурная адаптация заключается в умении свободно ориентироваться в новой культуре и обществе, решать повседневные проблемы в семье, в быту, на работе и в школе. Поскольку одним из важнейших показателей успешной адаптации является наличие рабаты, удовлетворенность ею, уровнем своих профессиональных достижениЙ и, как следствие, своим благосостоянием в новой культуре, исследователи в последнее время в качестве самостоятельного аспекта адаптации выделяют экономическую адаптацию.
Адаптация может привести к взаимному соответствию личности и среды и может выражаться не толька в приспособлении, но и в сопротивлении, в попытке изменить среду своего обитания или измениться взаимно. Спектр результатов адаптации весьма велик - от очень успешного. приспособления к новой жизни до полной неудачи всех попыток этого добиться.
Результаты адаптации будут зависеть как от психологических, так и от социокультурных факторов, которые достаточно тесно связаны друг с другом. Психологическая адаптация зависит от типа личности человека, событий в его жизни, а также от социальной поддержки, а эффективная социокультурная адаптация определяется знанием культуры, степенью включеннасти в контакты и межгрупповыми установками. И оба этих аспекта адаптации зависят от убежденности человека в преимуществах и успешности стратегии интеграции

Шесть форм проявления культурного шока:

■ напряжение из-за усилий, прилагаемых для достижения психологической адаптации;

чувство потери из-за лишения друзей, своего положения, профессии, собственности;

■ чувство одиночества (отверженности) в новой культуре, которое может превратиться в отрицание этой культуры;

■ нарушение ролевых ожиданий и чувства самоидентификации;

■ тревога, переходящая в негодование и отвращение после осознания культурных различий;

■ чувство неполноценности из-за неспособности справиться с ситуацией.

Главной причиной культурного шока является различие культур. Симптомы культурного шока могут быть самыми разными: от преувеличенной заботы о чистоте посуды, белья, качестве воды и пищи до психосоматических расстройств, общей тревожности, -бессонницы, страха. Они могут вылиться в депрессию, алкоголизм или наркоманию и даже привести к самоубийству.

Разумеется, культурный шок имеет не только негативные последствия. Современные исследователи рассматривают его как нормальную реакцию, как часть обычного процесса адаптации к новым условиям. Более того, в ходе этого процесса личность не просто приобретает знания о новой культуре и о нормах поведения в ней, но и становится более развитой культурно, хотя испытывает при этом стресс.

26.Люди проходят через определенные ступени переживания культурного шока и постепенно достигают удовлетворительного уровня адаптации. Сегодня для их описания предложена модель так называемой кривой адаптации, в которой выделяется пять ступеней адаптации.

Первый период адаптации к новой культуре называют «медовым месяцем», потому что большинство мигрантов стремятся учиться или работать за границей, и, оказавшись там, они полны энтузиазма и надежд. К тому же, часто к их приезду готовятся, их ждут, и на первых порах они получают помощь и могут иметь некоторые привилегии. Но этот период быстро проходит, и на втором этапе непривычная окружающая среда и культура начинают оказывать свое негативное воздействие. Все большее значение приобретают психологические факторы, вызванные непониманием местных жителей. Результатом может быть разочарование, фрустрация и даже депрессия. Иными словами, наблюдаются все симптомы культурного шока. Поэтому в этот период мигранты пытаются убежать от реальности, общаясь преимущественно со своими земляками и жалуясь им на жизнь.

Третий этап статановится критическим, так как культурный шок достигает своего максимума. Это может привести к физическим и психическим болезням. Часть мигрантов сдается и возвращается домой, на родину. Но большая часть находит в себе силы преодолеть культурные различия, учит язык, знакомится с местной культурой, обзаводится местными друзьями, от которых получает необходимую поддержку.

На четвертом этапе появляется оптимистический настрой, человек становится более уверенным в себе и удовлетворенным своим положением в новом обществе и культуре. Приспособление и интегрирование в жизнь нового общества продвигается весьма успешно.

Полная адаптация к новой культуре достигается на пятом этапе. Индивид и окружающая среда с этого времени взаимно соответствуют друг другу. В зависимости от факторов, влияющих на процесс адаптации, он может продолжаться от нескольких месяцев до 4—5 лет.

Пять ступеней адаптации составляют U-образную кривую развития культурного шока, которая характеризуется следующими ступенями: хорошо, хуже, плохо, лучше, хорошо. Интересно, что когда успешно адаптировавшийся в чужой культуре человек возвращается к себе на родину, он сталкивается с необходимостью пройти реадаптацию к своей собственной культуре. Считается, что при этом он испытывает шок возвращения. Для него предложена модель W-образной кривой реадаптации. Она своеобразно повторяет U-образную кривую: первое время человек радуется возвращению, встречам с друзьями, но потом начинает замечать, что какие-то особенности родной культуры кажутся ему странными и непривычными, и лишь постепенно он вновь приспосабливается к жизни дома.

Безусловно, названные модели не являются универсальными. Например, туристы, в силу кратковременности своего пребывания в чужой стране, не испытывают культурного шока и не проходят адаптации. Из-за особенно сильной мотивации постоянные переселенцы (в Германии это поздние немецкие переселенцы, переселенцы по еврейской линии, люди, которые выехали на воссоединение семьи) также адаптируются несколько иначе, ведь им нужно полностью включиться в жизнь нового общества и изменить свою идентичность

27.Существует несколько способов подготовки человека к межкультурному взаимодействию.С. Бокнер предложил«модель культурного научения», которая включает:

1) тренинг самосознания, в котором личность познает культурные основания собственного поведения;

2) когнитивный тренинг, в котором людям дается информация о другой культуре;

3) тренинг атрибуции, который учит давать характеристики ситуациям, объясняющим поведение с точки зрения другой культуры [Bochner, 1972, с. 33–41].

К. Роджерс разработал «американскую модель контраста»,предполагающую тренинг, который состоит в том, что обучаемый и подставное лицо («актер») проигрывают предложенные конфликт­ные ситуации. При этом поведение «актера» всегда противоположно действиям «типичного американца» в подобных ситуациях. А обучаемый, даже не осознавая того, демонстрирует стереотипы поведения и восприятия, приобретенные им в процессе социализации в американской культуре, например, больше внимания обращает на материальные ценности, чем на духовные или на личные достижения, чем на статус человека как члена семьи. Взаимодействие снимается на видеокамеру, и во время просмотра записи тренер объясняет обучаемому, как на его поведение повлияла американская культура.

Для подготовки к межкультурному взаимодействию широкое распространение во многих странах получили так называемые культурные ассимиляторы,цель которых – научить человека видеть ситуации с точки зрения членов чужой группы, понимать их видение мира. Первые культурные ассимиляторы были разработаны в начале 60-х гг.XXв. исследователями университета штата Иллинойс под руководством Г. Триандиса. Они предназначались для американских граждан, взаимодействующих с арабами, иранцами, греками, тайцами. Создатели модели ставили своей целью за короткое время дать обучаемым как можно больше информации о различиях между двумя культурами и остановились на программированном пособии с обратной связью, позволяющем сделать его читателя активным участником процесса обучения. Позднее стали использовать и компьютерные варианты пособий. Культурные ассимиляторы состоят из описаний ситуаций (от 35 до 300), в которых взаимодействуют персонажи из двух культур, и четырех интепретаций их поведения – каузальных атрибуций о наблюдаемом поведении. Информация подбирается так, чтобы представить ситуации, в которых проявляются значительные различия между культурами. Идеальной можно считать ситуацию, во-первых, описывающую часто встречающийся случай взаимодействия членов двух культур, во-вторых, такую, которую представитель группы «гостей» находит конфликтной или которую он чаще всего неправильно интерпретирует, в-третьих, позволяющую получить важные сведения о чужой культуре. При подборе ситуаций учитываются взаимные стереотипы, различия в ролевых ожиданиях, обычаи, особенности невербального поведения и многое другое. Особое внимание уделяется ориентированности культуры на коллектив или на личность. Например, представитель европейской индивидуалистической культуры в процессе работы с ситуациями ассимилятора должен осознать: что отношения между родителями и детьми на Востоке почти священны, во многих странах Востока принято проявлять скромность при публичной оценке собственных достижений и что там принято дарить подарки в тех случаях, когда в Европе платят деньги.

Примеры конфликтных ситуаций могут быть взяты из этнографической, исторической литературы, прессы, наблюдений самих разработчиков.

28К. Роджерс разработал «американскую .модель контраста», предполагающую тренинг, который состоит в том, что обучаемый и подставное лицо («актер») проигрывают предложенные конфликтные ситуации. При этом поведение «актера» всегда противоположно действиям «типичного американца» в подобных ситуациях. А обучаемый, даже не осознавая того, демонстрирует стереотипы поведения и восприятия, приобретенные им в процессе социализации в американской культуре: например, больше внимания обращает на материальные ценности, чем на духовные или на личные достижения, чем на статус человека как члена семьи. Взаимодействие снимается на видеокамеру, и во время просмотра записи тренер объясняет обучаемому, как на его поведение повлияла американская культура.

Первые культурные ассимиляторы были разработаны в начале 60-х годов XX в. психологами университета штата Иллинойс под ру­ководством Г. Триандиса. Они предназначались для американских граждан, взаимодействующих с арабами, иранцами, греками, тайна­ми. Создатели модели ставили своей целью за короткое время дать обучаемым как можно больше информации о различиях между двумя культурами и остановились на программированном пособии с обрат­ной связью, позволяющем сделать его читателя активным участни­ком процесса обучения [ Triandis, 1994]. Позднее стали использовать компьютерные варианты пособий, возможности мультимедийных тех­нологий.

Культурные ассимиляторы состоят из:

♦ описаний ситуаций (от 35 до 200), в которых взаимодействуют персонажи из двух культур;

♦ четырех интерпретаций их поведения — каузальных атрибуций о наблюдаемом поведении

«обратной связи» — выделения «правильной» с точки зрения представителей чужой для обучаемых культуры интерпретации и ана­лиза ее особенностей.

Задача обучаемых — выбрать ту интерпретацию поведения персо­нажей каждой ситуации, которая соответствует точке зрения представи­телей чужой для них группы, т.е. выбрать изоморфную атрибуцию

30.Глобализация - это исторический процесс превращения мира в единую систему, обладающую единым и характеристикам и. Исторически такую систему порождает действие факторов глобализации:

электронные средства коммуникации, способные сжимать до минимума разделяющие людей время и пространство;

технологические изменения, позволяющие распространять по всему миру производимую продукцию;

формирование глобальных идеологий, таких, как экологическое или правозащитное движение.

Под глобализацией понимают процесс объединения экономик стран мира. создание единого правового, экономического и информационного пространства.

Черты глобализации:

• Транснациональные компании (TНK) - хозяйственные предприятия, действующие в двух или более странах
• Интернет — всемирная компьютерная сеть
• Рост мегаполисов
• стандартизация промышленной продукции;
• унификация ведения отчетности, документации, международного законодательства
• Распространение по всему миру английского языка
• Манипуляция массовым сознанием (телевидение, кино, массовое искусство, глобальная сеть,Массовое искусство)

Качественно новым этапом становления мирового хозяйства является международная экономическая интеграция (МЭИ). Она означает продвинутость всех указанных блоков, их более тесное переплетение в интернациональных масштабах.

Глобализация мирохозяйственных отношений объективно взаимодействует с количественным и качественным углублением взаимосвязи национальных экономик. Глобализацию можно разграничить на международный уровень, межгосударственный, региональный; по сферам эконо­мической деятельности (внешнеторговые, инвестиционные, ресурсные, валютно-финансовые отношения и т.д.); в масштабах отдельных коммерческих, кредитно-финансовых операций, проектов.

Глобализация заключа­ется в интернационализации экономики, развитии единой сис­темы мировой связи, изменении и ослаблении функций нацио­нального государств, активизации деятельности транснациональ­ных негосударственных образований. На этой основе формируется все более взаимозависимый и целостный мир; взаимодействия в нем приняли системный характер, когда мало-мальски серьезные сдвиги в одной части мира неизбежно дают отзвук в других его ча­стях, независимо от воли, намерений участников таких процессов. В международной области эта тенденция стремительно реа­лизуется в форме взрывоопасного роста международного сотруд­ничества, влияния международных институтов — политических, экономических, гуманитарных, — а также создания по своей сути наднациональных органов. Признание факта взаимозависимости участников международных отношений было во многом обусловлено обострением глобальных проблем.

В XXI столетии людям придется вплотную столкнуться с дилеммой глобализации, с трудной необходимостью отделять зерна от плевел – ее позитивные аспекты от негативных. Проблема в том, что за благоприятными краткосрочными эффектами глобализации люди в силу своих психологических особенностей не замечают пагубных долгосрочных последствий, и это активно используется некоторыми акторами международных отношений в собственных интересах. Прививаемая человечеству через посредство масс-медиа культура потребительства и гедонизма является необходимым условием существования неолиберальной модели со всеми ее краткосрочными «плюсами», наиболее заметными лишь в полюсах развитого капитализма. Однако крупнейшим ее долгосрочным минусом, помимо ущерба, наносимого окружающей среде и нарастающей маргинализации целых регионов развивающегося мира, является каждодневная, буквально ежеминутная криминализация общественной жизни на основе лозунга «прибыль сейчас и любой ценой», развитие, укрепление и ускоренная интернационализация транснациональных криминальных структур [9, с. 5-6].

Таким образом, глобализация – не благотворительность, а естественно– исторический процесс. Она, понимается как интернационализация жизни на нашей планете, движется вперед, преодолевая одни противоречия и порождая новые, ломая сопротивление одних социальных групп и выводя им на смену другие.

Проявлением глобализации является также «усреднение» образов жизни: люди в разных странах пользуются одними и теми же техническими устройствами, смотрят одни и те же фильмы, слушают одну и ту же музыку. Этот процесс, формирующий единую историю единого человечества, начался задолго до XX века и вряд ли завершится в веке нынешнем .\

31.Понятие «международный порядок»

Давая определение международному порядку, следует исходить из характеристики социального, или общественного (социетального) порядка. Общественный порядок — это такая организация социальной жизни, которая противоположна анархии, отрицающей всякую власть одних социальных общностей над другими, проповедующей неподчинение любому руководству и ничем неограниченную свободу личности. Иначе говоря, общественный порядок — это некая организация в жизни социума, ее регулирование на основе определенных (например, государственно-правовых) норм и общих (например, национальных, "культурных, морально-этических и т.п.) ценностей.
Однако такая организация понимается по-разному. Иногда под ней разумеется реально существующая действительность, поскольку в человеческом обществе любые отношения так или иначе организованы.. В этом случае речь идет об эмпирическом порядке. Иногда же под организацией социальных отношений понимается такое их состояние, которое имеет место лишь в представлениях людей, т.е. некое долженствование. Тогда речь идет о нормативном порядке. Эти две стороны, сущее и должное, не так легко разделить.
Картина еще больше усложняется, если обратиться к структуре понятия «порядок». Его самостоятельными элементами являются экономическая, информационная, правовая, экологическая и т.п. организация общественных отношений. Соответственно, можно говорить об экономическом, информационном и т.п. порядке. Однако наиболее важным остается политический порядок, поскольку он меньше зависит от других элементов общественного порядка, чем они от него.
Еще более сложным является понятие «беспорядок». Действительно, понятие «беспорядок» содержит множество негативных ассоциаций, придавая позитивный смысл термину «порядок», однако такое содержание очень минимальное и расплывчатое. Его опасное удобство состоит в отсутствии или отрицании всякого беспорядка (см., 1996). Сказанное относится и к содержанию термина «международный порядок».
Понятие «международный порядок» относится к глобальной социальной общности, образованной совокупностью различных общественных субъектов (акторов), действующих на мировой арене. Возникает шопрос, возможен ли общественный порядок в сфере международных отношений, которая характеризуется отсутствием единой центральной власти, многообразием несовпадающих между собой ценностей, а также отсутствием высшего органа, который определял бы правомерность или неправомерность действий участников международных отношений. Ведь общие ценности играют в международных отношениях Весьма незначительную роль, а нормы международного права носят, в сущности, необязательный характер.Пытаясь ответить на поставленный вопрос, следует иметь в виду что с самого начала истории международных отношений человечеству было свойственно стремление к их сознательному регулированию в основе которого лежала бы всеобщая потребность участников в безопасности и выживании. По мере возрастания степени зрелости международных отношений это стремление находило свое выражение во все более интенсивном развитии международного права; создании и укреплении международных организаций и институтов; в усилении их роли в стабилизации международной жизни; и, наконец, в постепенном формировании на этом пути целостной глобальной международной системы (Курс международного права. 1989. С. 10).
Таким образом, международный порядок — это такое устройство международных (прежде всего, межгосударственных) отношений, которое призвано обеспечить основные потребности государств и других институтов, создавать и поддерживать условия их существования, безопасности и развития. В данном случае речь идет об институциональном понимании, которое, конечно, не исчерпывает всего содержания понятия «международный порядок».
В литературе, посвященной анализу международных отношений, не существует однозначного, общепризнанного определения международного порядка. Некоторые исследователи склонны сводить его к совокупности юридических норм, отождествляя тем самым с международным правом. Другие делают упор на международную стабильность. Третьи связывают международный порядок с сохранением на международной арене определенного статус-кво в отношениях между государствами. Например, с'точки зрения американского автора Т. Франка, основу международного порядка составляет законность — совокупность правил, созданных в ходе общепринятых юридических процедур, характеризующихся ясностью, взаимосвязанностью и вписывающихся в существующую систему международного права (Егапск. 1990). Однако с позиций существования международного общества такой взгляд представляется слишком узким, поскольку не просто сводит проблему международного порядка к межгосударственным отношениям, но и сами межгосударственные отношения рассматривает лишь в одном измерении.
Сущность международных отношений понимается представителями различных теоретических школ и политических направлений по- разному, поэтому трудности в осмыслении проблемы международного порядка удваиваются.
Действительно, если считать, что основой международных отноше ний является эгоистическая игра государств, каждое из которых защищает свой национальный интерес, то мы имеем дело с реалистпским и межгосударственным порядком. Если исходить из того, что международные отношения р егулируются нормами, процедурами, институтами или структурами транснационального или даже наднационального характера, то можно говорить о правовом международном порядке. Если полагать, что государства как центральный актор международных отношений все больше вытесняются с арены истории другими участниками, действующими независимо от национально-государственных границ, то речь идет уже о транснациональном порядке. Понятие «международный порядок», содержание которого традиционно связано с межгосударственными отношениями, необходимо отличать от мирового порядка (см.: Hoffmann. 1985). С этой точки зрения международный (а вернее сказать, межгосударственный) порядок вполне может существовать без наличия мирового порядка. В качестве примера можно привести государства, между которыми существуют отношения взаимного уважения и в го же время полного безразличия к внутренним делам друг друга, что делает возможным в том или ином из них геноцид или экономическую эксплуатацию основной массы населения. Мировой порядок немыслим без создания эффективных процедур межгосударственного сотрудничества, предполагающих особый международный порядок,, отвечающий общим основным целям и ценностям их граждан. В юридических терминах речь идет о различии между правами государств (взаимном уважении суверенитета) и правами человека.
Разница между рассматриваемыми понятиями заключается также и в том, что если международный порядок как более или менее оптимальное устройство международных отношений, отражающее возможности общественных условий, существовал практически на всех этапах истории межгосударственных отношений, то о мировом порядке этого сказать нельзя.
Один из крупнейших немецких философов XX в. К. Ясперс понимал мировой порядок как «принятое всеми устройство, возникшее вследствие отказа каждого от абсолютного суверенитета», как общечеловеческие ценности и юридические нормы, как «правовое устройство мира посредством политической формы и связывающего всех этоса» (Ясперс. 1991. С. 89, 91, 94). Мировая история до сих пор не знала Подобного устройства. Однако это не означает, что мировой порядок Невозможен в принципе. Напротив, с расширением круга участников Международных отношений, а также с усилением взаимозависимости ира, стимулируемым и научно-техническим прогрессом, и обострением глобальных проб-лем, тенденция к общемировому устройству человеческой жизни становится все более отчетливой. Особенно очевидно проявляясь в наше время. В самой этой тенденции отражаются общесоциологические процессы и закономерности, обусловленныедеятельностью социальных общностей на мировой арене. Поэтому в последние годы все большее распространение приобретает термин «глобальный мировой порядок».
Таким образом, международный порядок — важная составная часть мирового порядка, его ядро, однако все содержание мирового порядка к нему не сводится. Поэтому с точки зрения строгого, академического подхода мировой и международный порядки не следует отождествлять, но неверно и абсолютизировать их различие. Они имеют общие корни, общие основы, которые цементируют единство человеческого общества, обеспечивают его целостность. К числу общих основ отно— сятся международные экономические обмены, возрастающее значение которых проявляется в формировании единого мирового рынка; научно-технические достижения (особенно в области коммуникационных систем, средств связи и информации); политические структуры и интересы; социокультурные ценности. Они играют неодинаковую роль в формировании и поддержании международного порядка: на различных этапах исторического развития одни из них выходят на первый план, тогда как значение других снижается. Точно так же изменения, происходящие в структуре, например, политических основ того или иного типа международного порядка, не ведут автоматически к изменениям в мировой экономике или в ценностных ориентациях международных акторов, хотя и влияют на них. И все же правильное понимание сущности и значения проблемы международного порядка возможно только при комплексном рассмотрении основ его формирования и функционирования.
Учитывая это методологическое требование, С. Хоффман делает, отправным пунктом своего анализа проблемы международного порядка его основные измерения — характеристики, отражающие эмпирические данные, в которых резюмируются исследования методов создания и поддержания международного порядка (Hoffmann. 1985. Р. 675-680).
Наиболее изученным измерением международного порядка является горизонтальное, т.е. отношения между'главными акторами международных отношений. Если международная система в структурном отношении имеет многополюсный характер, то поддержание порядка в ней осуществляется с помощью механизма политического равновесия. Что же касается биполярных систем, то и в них баланс сил выступает главным средством сползания к беспорядку.
Вертикальное измерение международного порядка представлен отношениями между сильными и слабыми акторами. Именно триумф силы выступает гарантом иерархической и жесткой организации международных отношений и регулирования взаимодействий в рамках И
перий, являющихся типичным примером доминирования в международной системе вертикального измерения международного порядка. При этом насилие — главное, но не единственное средство сохранения империи: история показывает, что она подвергается угрозе развала именно тогда, когда сила превращается в ее единственную опору, а остальные средства — «вертикальная дипломатия», специальные органы имперской бюрократии и правовые системы, а также экономические компенсации для лояльных вассалов, — по тем или иным причинам дают сбои и перестают действовать (см. там же. Р. 679).
Основу функционального измерения международного порядка определяет роль, которую играют в стабилизации международной жизни различные области международных отношений — дипломатия и стратегия поведения акторов, экономические обмены между ними, моральные ценности и политические амбиции лидеров, а также деполитизи- рованная сфера деятельности частных субъектов международных отношений (например, транснациональных обществ деловых людей, ассоциаций ученых, специалистов и т.п.). Любой из указанных аспектов функционального измерения может служить как стабилизирующим фактором, т.е. фактором поддержания международного порядка, так и источником его дестабилизации и беспорядка (см. там же. Р. 681).
Главное то, что во всех измерениях международного порядка основным средством его поддержания на разных этапах исторического развития международных отношений оставалась сила, и прежде всего сила военная. Положение стало меняться лишь в последние десятилетия XX в. Уточнение деталей этих изменений требует более подробного рассмотрения вопроса об исторических типах международного порядка.