Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 58. S Жуковский В. А. Поли. собр. соч. СПб., 1902. Т. 6. С. 493

ВЛАСТЬ

И РЕФОРМЫ

От самодержавной к советской России

"С.-ПЕТЕРБУРГ 1996

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ВЕЛИКИЕ РЕФОРМЫ

ПОПЫТКА ПРЕОДОЛЕНИЯ

КРИЗИСА

Глава 1

АЛЕКСАНДР II КАК РЕФОРМАТОР.

УЧАСТИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛИИ

В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЛАХ

Александр II. — Императрица и наследник престола — Великие князья. -Государственное управление.

Царствование Александра II поразительно непохоже на царст­вование его отца, Николая I, а между тем они протекали, сменив одно другое, при том же государственном строе и под сенью тома I, раздела 1-го, Свода законов Российской империи — раздела, на­зывавшегося «О священных правах и преимуществах верховной самодержавной власти». (О священных обязанностях российского монарха речи не было, это была категория религиозно-нравствен­ная, но не правовая). Ст. 1 этого раздела гласила: «Император все­российский есть монарх самодержавный и неограниченный. Пови­новаться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть, само Бог повелевает». И еще: «Империя Российская управляется на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих». «Власть управле­ния во всем ее пространстве принадлежит государю».1 Эти главные правовые основания самодержавия продолжали существовать и со­хранять юрисдикцию в стране, прошедшей совершенно новый для себя путь за сравнительно короткий срок. Между тем наследствен­ная монархия подразумевает преемственность в политике или по крайней мере в ее принципах, и сам Александр II, вступив на пре­стол, в манифесте о воцарении ее декларировал, заявив о готов­ности поднять Россию на высшую ступень славы и могущества, исполнив «постоянные желания и виды» Петра I, Екатерины II, Александра I и «незабвенного родителя».2 Такова была не только традиция, но и сама логика наследственной монархии, передавав­шей от отца к сыну государственную власть в качестве части фа­мильного достояния. Однако формальное заявление о преемствен­ности оказалось в большей части лишь декларацией.

Контрастность реформаторского правления Александра II (осо­бенно первой половины 1860-х годов, когда крупные преобразова­ния следовали одно за другим) по отношению к николаевской эпохе была особенно разительной потому, что во второй четверти XIX в. принцип личной неограниченной власти был доведен до последней

Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 58. S Жуковский В. А. Поли. собр. соч. СПб., 1902. Т. 6. С. 493 - student2.ru 1 Свод законов. 1832. Т. 1. Ст. 47, 80.

ПСЗП. Т. 30. № 29043.

черты, оказался реализован полностью. За той чертой был возмо­жен только взрыв, а потому правление Александра II было, с одной стороны, возвращением к более гибкой и маневренной политике, которую демонстрировали Екатерина II и Александр I, с другой — осуществлением уже поставленных жизнью и обществом и обсуж­денных, но отложенных реформ. Неограниченная монархия как форма правления имела для проведения преобразований многие преимущества: возможность скорого принятия единоличных, ни с кем не согласуемых решений исходя из понимания властью общего­сударственных интересов, непререкаемость кадрового обновления, подталкивания законодательного и исполнительного процессов, подчинения всей управленческой структуры решению поставлен­ной задачи. По характеру своему и политическому опыту Алек­сандр II не был ни лидером, ни реформатором. Его сделала преобра­зователем сложившаяся в России обстановка и настроения обще­ства. Александр II был человеком средних способностей. Из дневника его воспитателя К. К. Мердера известно, что в тройке учеников, составлявших «класс» наследника престола, будущий : царь неизменно занимал середину между способным И. М. Виель-горским и отстающим в науках А. В. Паткулем.3 Будучи человеком несравненно более мягким, нежели его отец, и выступая ходатаем и за декабристов, и за посаженного на гауптвахту И. С. Тургенева, наследник в действиях своих вовсе не обнаруживал стремления к нововведениям. В 1861 г. П. А. Валуев, к которому попали бумаги секретного Комитета 1854 г. (так называемого Инвентарного коми­тета), рассматривавшего подходы к преобразованию крепостного права, с интересом обнаружил, что Александр II сравнительно не­давно еще был за то, чтобы ничего не предпринимать в этом слож- ! ном деле. «Замечательно, что в то время государь император дейст- ,■■ вовал и говорил именно так, как он в последние два года не одобрял» чтобы говорили другие», — писал он по поводу этой переориента- ] ции императора.4 Александр II вовсе не вынашивал преобразова- , тельных планов в период наследничества — он их не имел, и вовсе j не явился на императорский престол готовым царем-реформато- \ ром. Правда, в период наследничества ему были даны представлен • ния о долге самодержца в добродетельно-христианском смысле егд ' наставником В. А. Жуковским. Одним из наиболее часто употреб­ляемых Александром II выражений были слова: «с Божьей по­мощью». Но, как наставлял его Жуковский, «Бог помогает только тем из царей и детей царских, которые ... творят Его, а не свою во- \ лю и, признавая себя представителями Божиими на земле, видят в , этом звании не свое неограниченное полновластие (весьма легко обращающееся в самовластие), а уничтожение воли своей перед высшею».5 Ошибочность политики Николая I стала проявляться с какой-то неприкрытой жестокостью с 1853 г., с самого начала Крымской войны. И наследник престола прошел — вместе с созна­тельной частью российского общества — путь постижения пагуб-'

Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 58. S Жуковский В. А. Поли. собр. соч. СПб., 1902. Т. 6. С. 493 - student2.ru 3 PC. 1885. Июнь. С. 488, 490 и др.

Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 58. s Жуковский В. А. Поли. собр. соч. СПб., 1902. Т. 6. С. 493.

ных сторон политики диктата и «подмораживания» страны в ок [ру-жении ] быстро развивающихся европейских соседей. Более толе­рантный, менее связанный ответственностью за политику, чем им­ператор, он оказался скорее доступен воздействию общественного мнения. На заседании с министрами при обсуждении военного и внешнеполитического вопросов новый царь выслушал от осмелев­ших глав ведомств горькую истину о невозможности для России продолжать войну, о бесперспективности ее.6 Когда С. Ю. Витте много лет спустя писал: «Крымская война открыла глаза наиболее зрячим»,7 — то он только передавал общепринятое мнение совре­менников. Вся тяжесть положения нового императора, Александ­ра II, многими осознаваемая, была, в частности, выражена много позже И. С. Аксаковым, написавшим: «Но каково же было положе­ние нового царя, внезапно принявшего скипетр в эту минуту страш­ного кризиса? Кто не был свидетелем этой поры, тому и не пред­ставить себе — каким движением внезапно была объята Россия. Откуда ни возьмись, „общественное мнение", — которого и суще­ствования не подозревали, и в принципе не признавали, — явилось такою неодолимою нравственной силой, которой никак в мире жи­вая, личная власть не могла сопротивляться. Словно неистовством вешних вод прорвало плотину, и помчался бурный мутный поток, неся на хребте — вместо льдин и мусора — протесты, укоры, беспо­щадную критику прошлого тридцатилетия и бесчисленные предпо­ложения реформ».8

Перелом в воззрениях нового императора произошел в течение продолжавшейся войны; представления о необходимых преобразо­ваниях складывались параллельно с развитием общественного движе­ния, распространением десятков рукописных записок, в том числе и тех, что начали создаваться в министерской среде, но принадле­жали не министрам, а чиновникам «второго эшелона», являвшимся деловым нервом каждого ведомства. Д. А. Оболенский, окончив­ший Училище правоведения и служивший по Министерству юсти­ции (в Петербургской гражданской палате), рассказывал о послед­них годах правления Николая I: «Бблыпая часть министров того времени мало занималась делами, сохраняя известный престиж, за­висящий от степени их личного фаворитизма, они охотно предо­ставляли второстепенным деятелям всю власть и всю работу. При этом они не гнушались и не боялись употреблять людей способных. Во всяком министерстве можно было назвать двух или трех деяте­лей, которые действовали или в согласии или во вражде между со­бой, и в таинство этой борьбы были часто посвящены все кружки служащей молодежи. Двор и все приближенные ко двору остава­лись в совершенном неведении того, что происходит вне пределов двора».9 Эти чиновники, реально работавшие в министерствах в ни-

Валуев П. А. Дневник министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 58. S Жуковский В. А. Поли. собр. соч. СПб., 1902. Т. 6. С. 493 - student2.ru 6 Тарле Е. В. Крымская война // Тарле Е. В. Собр. соч. М., 1959. Т. 9.
С. 503-506.

Наши рекомендации