Первые мероприятия Екатерины

Внутренняя политика Екатерины 2 до крестьянской войны (период просвещенного абсолютизма)

28 июля 1762 г. произошел государственный переворот, возведший на государственный престол жену Петра III Екатерину Алексеевну, провозглашенную императрицей Екатериной II. Первые же царственные распоряжения новой императрицы Екатерины Алексеевны обнаруживают ее сметливый ум и умение ориентироваться в сложной обстановке. Помимо амнистий и награждений, столь обычных для любого переворота, Екатерина предпринимает ряд экстренных мер.

Первые мероприятия Екатерины

28 июля 1762 г. произошел государственный переворот, возведший на государственный престол жену Петра III Екатерину Алексеевну, провозглашенную императрицей Екатериной II. Первые же царственные распоряжения новой императрицы Екатерины Алексеевны обнаруживают ее сметливый ум и умение ориентироваться в сложной обстановке.
Помимо амнистий и награждений, столь обычных для любого переворота, Екатерина предпринимает ряд экстренных мер. Почти тотчас всю армейскую пехоту Петербургского и Выборгского гарнизонов она подчиняет лично преданному ей К. Разумовскому, а кавалерию - графу Бутурлину. Немедленно в армии были отменены все нововведения прусских порядков. Уничтожена зловещая Тайная канцелярия. Запрещением вывоза хлеба довольно быстро ликвидируется резкий взлет цен на хлеб в Петербурге. Кроме того, новая императрица 3 июля снижает и цены на соль.
Шестого июля был издан манифест о воцарении Екатерины. В сущности, это был памфлет против Петра III. Выпятив все наиболее «противныя» тогдашнему обществу поступки Петра III, новая императрица расписала недостойное отношение бывшего императора к русской церкви и православию вообще. Екатерина отменяет и указ Петра III о секуляризации церковных имений.
И все же первое время взнесенная на трон Екатерина чувствует себя неуверенно и крайне боится придворных интриг. Она делает отчаянные попытки задушить готовый вот-вот вспыхнуть вновь свой старый роман со С. Понятовским.
И все же главная опасность в придворной ситуации была не в Понятовском — был живой, хотя и бывший уже император Петр III. Именно это обстоятельство гложет новую императрицу первые дни и ночи после переворота. Для ликвидации отрекшегося Петра III не нужны были специальные заговоры: вдохновители переворота 28 июня с первого взгляда понимали желания новой царицы. Ход дела в Ропше до сих пор неизвестен, но то немногое, что известно, заставляет не сомневаться в убийстве Петра Федоровича. Отправленный в Ропшу, Петр III был в трансе, недомогал. 3 июля к нему был послан лекарь Лидерс, а 4 июля — второй лекарь — Паульсен. Весьма симптоматично, что 6 июля утром, в день убийства из Ропши был похищен камердинер Петра III, вышедший в сад.
Вечером того же дня всадник доставил Екатерине II из Ропши пакет, где была записка с пьяными каракулями Алексея Орлова. В ней, в частности, говорилось: “Матушка! Готов идти на смерть; но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка — его нет на свете. Но никто сего не думал, как нам задумать поднять руки на государя! Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князь Федором; не успели мы разнять, а его уже и не стало».
Момент был критический, ведь «милосердная государыня” могла и прогневаться и даже наказать виновных, погубивших несчастного Петра III. Но она этого не сделала — никто из присутствовавших в Ропше ни в июле 1762 г., ни потом наказаны не были. Скорее наоборот, все успешно продвигались по служебным и иным ступеням. Само убийство было скрыто, так как было объявлено, что Петр III скончался от геморроидальных «прежестоких колик». Вместе с тем записка Орлова свято хранилась Екатериной II более тридцати лет в особой шкатулке, где и нашел ее сын, император Павел. Видимо, это должно было служить свидетельством личной невиновности перед сыном.
Торжественный въезд Екатерины II в Москву произошел 13 сентября. 22 сентября в Успенском соборе Московского Кремля состоялся традиционный пышный спектакль коронации.
Дворянские аристократические круги как раньше, так и теперь не замедлили обратиться к проектам ограничения самодержавной власти. В частности, Никита Панин неутомимо Стал добиваться утверждения проекта ограничения власти самодержца так называемым императорским советом. Когда нажим Панина достиг максимума (в декабре 1762 г.), Екатерина была вынуждена подписать указ в целом. Но в тот же день, решившись пойти на риск, она рвет его.
Наконец, еще один штрих в придворной борьбе за трон - “дело Мировича». Еще в сентябре 1762 г. в Москве на обеде у поручика Петра Хрущева зашла речь о правах на престол печально знаменитого Ивана Антоновича. Один из офицеров Измайловского гвардейского полка, некий И. Гурьев неосторожно заметил, что уже около 70 человек стараются об “Иванушке”. В итоге же и Хрущов, и Гурьев были сосланы навечно в Сибирь. Настороженная императрица через Никиту Панина дала строжайшие инструкции по охране Ивана Антоновича Приказ гласил теперь о немедленном уничтожении знатного арестанта при малейшей попытке к его освобождению. Но не прошло и двух лет, как такая попытка состоялась.
На охране Шлиссельбургской крепости стоял в те годы Смоленский пехотный полк. Подпоручик этого полка Василий Мирович случайно узнал, что в крепости заключен бывший император Иван Антонович. Честолюбивый подпоручик вскоре решил освободить узника и провозгласить его императором. Заготовив подложный манифест и присягу и найдя немногих сторонников в полку, в ночь на 5 июля с небольшой командой он арестовал коменданта Бередникова и напал на гарнизонный караул, угрожая ему незаряженной пушкой. Но все было тщетно. Как потом выяснилось, капитан Власьев и поручик Чекин, увидав происходящее, тотчас убили заключенного. Верховный суд приговорил Мировича к смертной казни. На петербургском обжорном рынке палач отрубил ему голову. Труп казненного и эшафот были тут же сожжены. В сущности, это была неудачная попытка типичного дворцового переворота, с той только разницей, что руководитель готовил его неумело, не сосредоточив в своих руках основные рычаги механизма переворота.
Все эти, иногда и острые, дворцовые интриги и конфликты, хотя и создавали вокруг трона обстановку неуверенности, но отнюдь не определяли сложности социально-политической обстановки в стране в целом.

Екатерина II и “просвещенный абсолютизм”

Царствование Екатерины II продолжалось более 30 лет и оставило глубокий след в отечественной истории, породив самые разноречивые суждения и о самой Екатерине и о результатах ее правления. За 17 лет прожитых в России до восшествия на престол. она сумела неплохо узнать страну, ее историю, традиции и обычаи. Довольно рано Екатерина пристрастилась к чтению и вскоре от французских романов перешла к трудам философов-просветителей - тех, кто был в то время властителями дум образованной Европы. Впоследствии, уже став императрицей она и сама занималась сочинительством. Ее перу принадлежат пьесы. статьи, сказки, мемуары, работы по истории, языкознанию. И это помимо разнообразной переписки, а также работы над законопроектами, лишь часть из которых ей удалось реализовать.
Увлекаясь возвышенными идеями, Екатерина, тем не менее, готова была пожертвовать чем угодно ради сохранения власти. При этом за время пребывания на вторых ролях она стала опытным царедворцем, хорошо разбиралась в людях, знала психологию, умело использовала их достоинства и недостатки, научилась угождать, нравиться. Императрица была не безразлична к лести, но важные посты при ней получали прежде всего те, кто обладал необходимыми знаниями и способностями. Впрочем, все они были лишь слугами, талантливыми исполнителями воли императрицы, никогда и ни с кем не делившей своей власти.
Итак, ко времени вступления на престол у Екатерины сложилось определенное представление о том, что необходимо делать для процветания государства. поскольку идейно эта программа, а следовательно, и внутренняя политика Екатерины II основывались на принципах Просвещения, то и сам этот период в литературе получил название “просвещенного абсолютизма”. Идеи “просвещенного абсолютизма” были в этот период (несколько десятилетий перед Французской революцией 1789 г.) достаточно широко распространены в Европе. Под влиянием этих идей изменилось само представление о роли монарха и его взаимоотношениях с подданными. В монархе начинают видеть как бы первого слугу государства, главу общества, о котором он обязан заботиться. Составной частью идеологии “просвещенного абсолютизма” была теория общественного договора, сформулированная еще в XVII в. Томасом Гоббсом и др. мыслителями. Согласно ей государство создано людьми договорившимися между собой о передаче ему, государству, части своих прав, чтобы оно их защищало. Значит, раз государство - творение человеческих рук, то, следовательно, его можно совершенствовать для общего блага с помощью удобных и полезных законов. Эти идеи развивали французские просветители, в частности, Шарль Луи Монтескье, автор сочинения “о духе законов”, которое высоко ценила Екатерина II. Монтескье полагал, что есть три формы правления: монархия, республика и деспотия. Чтобы монарх не стал деспотом необходимы законы, по которым он будет править и которые будут определять его, а также и его подданных права и обязанности. Далее необходимо разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Задача монарха - постепенно совершенствовать законы. Это разделение гарантирует и политические свободы граждан. При соединении в одних руках хотя бы двух из этих функций неизбежно наступает произвол. Объем прав и обязанностей граждан зависит от их принадлежности к тому или иному сословию - духовенству, дворянству или к горожанам. Сформулированные Монтескье идеи были взяты Екатериной на вооружение и стали фактически основой ее теоретических воззрений. Впрочем, далеко не все историки согласны с тем, что Екатерина II действительно всерьез разделяла идеалы Просвещения. Эти воззрения наложились на представления императрицы о национальных интересах и нуждах России. Прежде всего Екатерина считала себя наследницей и продолжательницей дела Петра Великого, с которым всю жизнь как бы соревновалась в славе. Вместе с тем, считая главной заслугой Петра европеизацию России, она относилась весьма критично к современной ей Европе и вовсе не считала необходимым заимствовать оттуда все подряд. Более того, став с годами истинной патриоткой, она была убеждена, что это Европе следует во многом брать пример с России.