Три Хазарии — три составных части иудео-нацизма 7 страница
Увеселения. Народные дома. Чтобы они сами до чего-нибудь не додумались, мы их ещё отвлекаем увеселениями, театрами, играми, забавами, страстями, народными домами...
Скоро мы станем через прессу предлагать конкурсные состязания в искусстве, спорте всех видов; эти интересы отвлекут окончательно...
Истина одна. ...Мы ещё будем направлять умы на всякие измышления фантастических теорий, новых и якобы прогрессивных, ведь мы с полным успехом вскружили прогрессом безмозглые гоевские головы, и нет среди гоев ума, который бы увидел, что под этим словом кроется отвлечение от истины во всех случаях, где дело не касается материальных изобретений, ибо истина одна, в ней нет места прогрессу.
Прогресс, как ложная идея, служит к затемнению истины, чтобы никто её не знал, кроме нас, Божиих избранников, хранителей её.
Великие проблемы. Когда мы воцаримся, то наши ораторы будут толковать о великих проблемах, которые переволновали бы человечество для того, чтобы его, в конце концов, привести к нашему благому правлению.
Кто заподозрит тогда, что все эти проблемы были подстроены нами по политическому плану, которого никто не раскусил в течение многих веков?..*
*Забавное «ЭХО»
Идёт по пустыне умирающий от жажды путник. Идёт и мечтает, как бы утолить жажду. Вдруг видит: стоит еврей и продаёт галстуки.
— Купи галстук!
— Да какой галстук! Мне бы хоть глоток воды...
И пошёл дальше. Идет, идет, видит — оазис: тенистый сад, ресторан... Он бросается ко входу в ресторан и... читает на дверях надпись: «Без галстука вход воспрещён».
К истории вопроса
История существования «Протоколов сионских мудрецов» связана с неоднократными судебными разбирательствами по поводу их подлинности.
Но самым громким был, так называемый, Бернский процесс, по своей продолжительности и накалу страстей затмивший все остальные.
В 1931 году на Всемирной генеральной сионистской конференции в Базеле было одобрено предложение представителей американского еврейства дать решительный бой «европейским антисемитам» и добиться запрещения распространения «Протоколов», как это уже было сделано в США.
В 1932 — начале 1933 гг. формируется специальная группа еврейских деятелей, которым поручается организовать международный процесс, мобилизовать для его освещения всю мировую еврейскую прессу, подготовить свидетелей и экспертов, которые официально засвидетельствуют «подложность Сионских протоколов и факт их фабрикации русской полицией».
Осенью 1933 года еврейские адвокаты профессор Матти и Георг Бруншвиг подали в суд города Берна жалобу с требованием возбудить уголовное преследование за распространение «Протоколов» организацией Национального фронта Германии, а сами «Протоколы» признать «грубой подделкой».
Еврейские банкиры выделили организаторам процесса значительные суммы денег на оплату адвокатов, «свидетелей» и большой группы экспертов.
Председателем суда в процессе над «Протоколами» был назначен судья Мейер, не скрывавший своих еврейских симпатий.
Ещё до начала заседаний адвокаты ответчиков обратились к судье с просьбой разрешить им вызов свидетелей для дачи показаний в суде, как это сделали представители обвинения. Однако, судья без объяснения причины отклонил заявление адвокатов защиты.
Заседания Бернского процесса, начавшиеся 29 октября 1934 года, растянулись почти на три года. К сожалению, объём данной книги не позволяет подробно описать происходившее. Поэтому ограничусь очень кратким изложением хода процесса.
На первом же заседании было объявлено, что после Библии «Протоколы» стали самой читаемой книгой в мире, и к тому времени были переведены на 18 языков. В качестве же главной версии происхождения «Протоколов» фигурировала версия о составлении их в «недрах царской охранки».
В процессе слушаний сторона обвинения выставила целый ряд «свидетелей», но не смогла предоставить ни одного (!) документального доказательства причастности русской полиции к авторству «Протоколов». Более того, «свидетели», выступавшие в пользу этой версии, были пойманы на откровенной лжи.
Особого внимания заслуживают выводы эксперта со стороны ответчиков, немецкого профессора Эриха Флейшгауэра, видного учёного и известного специалиста по «еврейскому вопросу». (К слову, эксперт был назначен в результате настоятельных и неоднократных требований адвоката ответчиков).
Общий объём экспертизы Флейшгауэра составил более 600 страниц печатного текста, где он тщательнейшим образом осветил историю вопроса и проследил происхождение идей «Протоколов» от Талмуда до XIX века.
Сразу же после завершения процесса экспертиза Флейшгауэра была передана в архив Бернского суда, откуда при загадочных обстоятельствах исчезла.
Однако, сохранился её сокращённый вариант, который рассылался среди участников процесса. Некоторые выводы, изложенные в нём, представляют для нас особый интерес:
«Строго доверительно.
Выводы расследования
1. Протоколы Сионских мудрецов являются тайным политическим произведением. Автор Протоколов неизвестен. Относительно авторства возможны лишь догадки, но доказательств нет…
6. Протоколы не имеют ровно ничего общего с так называемой сионистской программой 1897 г.[17]
Они являются программой, так называемого, символистического или духовного, сионизма, зиждущегося на обетованиях Моисеевой религии, в силу коих все народы земли должны будут быть объединены в Израиле.
Реальный же или политический, сионизм преследует лишь цель создания в Палестине очага для евреев. Об этой последней, созданной в Базеле в 1897 г., программе в протоколах не упоминается, о ней нет там речи.
Реальный сионизм под водительством Герцля стремился лишь к созданию местного иудейского государства в Палестине, являвшегося как бы первым шагом на пути к владычеству над миром; символистический же сионизм, самым выдающимся представителем коего являлся Ахад Гаам, стремился, наоборот, прямым, не отклонявшимся в сторону создания Палестинского государства, путём к мессианскому мировому господству.
Оба эти направления находились в 1897 г. в Базеле в резком противоречии друг к другу.
7. Относительно личности автора, как уже сказано, возможны лишь догадки. Первым долгом таковые указывают на Ахад Гаама, вождя символистического сионизма, ибо симв. сионизм преследует ту же цель, как и протоколы, — мессианское мировое государство...
17. Я закончу достопамятными словами писателя-еврея Артура Требича, сказанными им в посвящённой Протоколам книге «Deutscher Geist oder Judentum» (s.74):
“Тот, который, как автор, исполненный предчувствием давно уже высмотрел, выслушал и вычитал все в этих тайных актах высказанные мысли, цели и намерения касательно всей нашей экономической, политической и духовной жизни, может с полной уверенностью поручиться за то, что это всё является самым подлинным и неподдельным выражением гибкого духа, стремящегося к господству над миром, и что это выражение является настолько подлинным и неподдельным, что арийский мозг — сколько бы его антисемитская ненависть и не толкала бы на подлоги и клевету, никогда не был бы вообще в состоянии додуматься до таких способов борьбы, до таких планов, каверзных замыслов и мошенничеств”.
Сторона обвинения объявила экспертизу Флейшгауэра «антисемитским памфлетом» и потребовала запрета его опубликования, хотя по швейцарским законам, все документы, которые обсуждаются в суде, могут быть опубликованы в средствах массовой информации для их гласного обсуждения.
Судья поддержал это незаконное требование, и публикация материалов Флейшгауэра была запрещена.
Кроме того, по требованию еврейских организаторов Бернского процесса судья ещё раз подтвердил запрет на приглашение свидетелей со стороны ответчиков, мотивируя своё решение тем, что, мол, эти свидетели будут вести «антисемитскую пропаганду, оскорбляющую достоинство евреев».
В конце концов, вопреки установленным на суде фактам, так и не удосужившись выслушать свидетелей со стороны защиты, судья Мейер полностью согласился с фальсифицированной версией и легковесно заявил, что для себя считает доказанным, что «Протоколы» были сочинены агентами русской полиции для воздействия в определённом направлении на русского Царя.
В нарушение всех процессуальных норм, Мейер выносит юридически безграмотный приговор, по которому двое защитников «Протоколов» присуждались к уплате штрафа за распространение безнравственной литературы.
По законам Швейцарии, безнравственной литературой считались порнография и эротика.
Приравняв к ним «Протоколы сионских мудрецов», судья совершил сознательный юридический подлог, что позволило защитникам «Протоколов» подать кассационную жалобу в Верховный суд Берна.
В ней были указаны грубые нарушения закона со стороны судьи Мейера и выдвигались требования пересмотра приговора.
Жалоба разбиралась 27 октября 1937 года под председательством главного судьи Питера, судебных заседателей — Имера и Людвига.
В окончательном документе Верховный суд Берна высказался в том смысле, что вопрос подлинности или подложности «Протоколов» не имеет никакого значения для решения суда, и по существу этот вопрос не рассматривал.
В своём приговоре суд лишь указал, что «доказательств тому, что протоколы действительны или поддельны, предшествующий судья первой инстанции не представил».
По мнению Верховного судьи, вопрос о подлинности «Протоколов» должен рассматриваться не юридически, а научно, не в суде, а на учёном совете...[18]
В заключение хочу сказать, что приговор, вынесенный «Протоколам сионских мудрецов» Верховным судом Берна в 1937 году, по сути, повторяет сказанное в наши дни митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом: «Здесь надо открыть целую сессию и посвятить её рассмотрению этого вопроса...».
Но, как вы помните, такой «приговор» не устроил еврейскую прессу, подтолкнувшую всех нас к «юбилейным чтениям» этого шедевра сионской мудрости.
Возможно, её устроит ответ другого митрополита — Антония, главы Русской Зарубежной Церкви, на имя которого в 1935 году от Бернского суда поступил запрос, имеет ли Русская Церковь какие-либо данные о происхождении «Протоколов».
Привожу ответ митрополита Антония полностью:
«По поводу обращённого ко мне вопроса заявляю, как глава Православной Русской Церкви за пределами Советского Союза, что в архивах нашего Синода не имеется никаких материалов относительно происхождения, так называемых, Протоколов Сионских мудрецов.
Содержание этих протоколов нам известно. Исходя из полной осведомлённости о содержании еврейских религиозных книг и участии мирового еврейства в мировых событиях, мы считаем возможным сказать, что смысл и направление «Протоколов Сионских мудрецов» во многих отношениях соответствует учению и мировоззрениям мирового еврейства.
Мы считаем возможным, что линия поведения соответствующего направления имеется в руководящих кругах мирового еврейства и что, как особенно показала русская революция, действия и устремления еврейства часто вполне соответствуют содержанию, так называемых, Протоколов Сионских мудрецов.
14/27 марта 1935 г.
г. Сремски Карловцы (Югославия)
Митрополит Антоний».
Остаётся добавить, что в те времена Русская Православная Церковь выражала свою «позицию» гораздо конкретнее, чем в наши дни...
P.S. Приведённые цитаты взяты из книги О.А. Платонова. «Терновый венец России. Загадка Сионских протоколов».
Протокол № 14.
Религия будущего. Когда мы воцаримся, нам не желательно будет существование другой религии, кроме нашей о едином боге, с которым наша судьба связана нашим избранничеством и которым та же наша судьба объединена с судьбами мира. Поэтому мы должны разрушить всякие верования.
Если от этого родятся современные атеисты, то, как переходная ступень, это не помешает нашим видам, а послужит примером для тех поколений, которые будут слушать проповеди наши о религии Моисея, приведшей своей стойкой и обдуманной системой к покорению нам всех народов...
Будущее крепостное право. Тогда при каждом случае мы будем публиковать статьи, в которых будем сравнивать наше благое правление с прошлым...
Ошибки гоевских администраций будут описываться нами в самых ярких красках.
Мы посеем такое к ним отвращение, что народы предпочтут покой в крепостном состоянии, правам пресловутой свободы, столь их измучившим, истощившим самые источники человеческого существования, которые эксплуатировались толпой проходимцев, не ведавших, что творят...
Бесполезные перемены правлений, к которым мы подбивали гоев, когда подкапывали их государственные здания, до того надоедят к тому времени народам, что они предпочтут терпеть от нас всё, лишь бы не рисковать переиспытывать пережитые волнения и невзгоды...*
*Забавное «ЭХО»
Приходит Изя в синагогу.
— Ребе! Дай мне совет, как дальше жить? У меня жена, пятеро детей, тёща... Все ютимся в одной комнатке, повернуться негде. Тёща параличом разбита, дети на головах ходят... Что делать, ребе?!
Ребе спокойно говорит:
— Купи козу.
— Ребе, что ты говоришь?! Я же тебе объяснял...
— Купи козу.
Слово раввина — закон. Пошёл Изя и таки купил козу... Через некоторое время вновь приходит к раввину:
— Ребе, что ты наделал?! У меня теперь вообще сумасшедший дом... Как жить дальше?
— Продай козу.
— Ребе, я не понимаю: то — купи, то — продай...
— Продай козу.
Через некоторое время Изя вновь приходит к раввину:
— Дорогой, ребе! Как я тебе благодарен! Теперь у меня в доме такое счастье!..
Недоступность познания тайн религии будущего. Наши философы будут обсуждать все недостатки гоевских верований, но никто никогда не станет обсуждать нашу веру с её истинной точки зрения, так как её никто основательно не узнает, кроме наших, которые никогда не посмеют выдать её тайны...
Информация к размышлению
Нужно сказать, что потуги организаторов судебных процессов фальсифицировать происхождение «Протоколов сионских мудрецов» вызывали совершенно противоположную реакцию.
Интерес к «Протоколам» возрастал, количество изданий увеличивалось, тиражи превышали миллионные отметки, а загадка их происхождения продолжала волновать умы многих людей, упорно пытавшихся найти ответ на вопрос: кто конкретно был составителем этого документа?
Особого внимания заслуживает версия французской исследовательницы Лесли Фрай, на некоторые выводы которой, судя по всему, опирался профессор Флейшгауэр в своей экспертизе, представленной на Бернском процессе.
Жизнь этой женщины окутана ореолом таинственности. Никто не знает ни её происхождения, ни настоящего имени, которое она скрыла под псевдонимом Лесли Фрай. Известно лишь, что до 1921 года она жила во Франции, а затем переехала в США, где сотрудничала с Генри Фордом.
В 1921 году в журнале «Ла Вьей Франс» Фрай опубликовала статью о происхождении «Протоколов», в которой утверждала, что автором их являлся Ахад Гаам (Ашер Гинцберг) и что оригинал их был написан по-древнееврейски.
К сожалению, точка зрения Фрай затерялась в многочисленных попытках различных исследователей установить истинное происхождение «Протоколов».
Сейчас у вас будет возможность ознакомиться с этой версией, которая, безусловно, заслуживает самого внимательного изучения. Исследовательская статья Лесли Фрай «Автор протоколов Ахад Гаам и сионизм» очень обширна, поэтому я приведу её со значительными сокращениями.
«С тех пор как появилась знаменитая книга, известная под названием “Протоколы сионских мудрецов”, быстро распространяющаяся по всем странам, были сделаны не только намёки, но категорические утверждения, будто бы создателем сатанинского плана, описанного в этой книге, был Теодор Герцль.
Его же, стоявшего в течение нескольких лет во главе сионистского движения, называли и основателем всего «сионизма»[19].
Появление «Протоколов» вызвало большой шум среди вожаков еврейства, называвших их ложным, поддельным документом...
Уже тогда для некоторых казалось странным, почему среди общего крика ни одного голоса не поднялось в защиту Герцля против возведённого на него обвинения в составлении «Протоколов».
Особенно приходилось удивляться, что молчали такие ближайшие друзья Герцля, как Макс Нордау и профессор Рихард Готхейль.
Из последующего читатель увидит, что, хотя «Протоколы» и действительно еврейского происхождения, но никак не могут быть приписаны авторству Герцля.
Каждый, кто внимательно изучил содержание «Протоколов», не может не отдать себе ясного отчёта в том, что он имеет перед своими глазами определённую программу действий, тщательно и систематически выработанную во всех подробностях.
Кроме того, изучение «Протоколов» приводит нас к следующим заключениям:
1. Книга «Протоколов» есть перевод с древнееврейского языка. Такое мнение подтверждается экспертами, исследовавшими книгу...
2. «Протоколы» должны были быть произведением человека, фанатически увлечённого идеей еврейского национализма или, точнее говоря, иудаизма в его националистическом понимании.
3. Автор выказывает исключительные дарования и совершенно выдающийся ум, его труд должен быть назван дьявольски гениальным.
4. Ненависть против «гоимов», т.е. против всех неевреев, в той форме, как она проявляется в «Протоколах», указывает на то, что автор их был последователь националистической школы, которая в идее иудаизма ещё со времен Моисея проповедовала ненависть и презрение к неевреям и развивала теорию об избранничестве еврейского народа и его предопределённом владычестве над всем миром.
Если эти четыре характерные черты применять к личности Герцля, то сразу чувствуется фальшь предположения о том, будто бы он мог быть автором «Протоколов».
1. Герцль не знал древнееврейского языка, а следовательно, он не мог написать «Протоколы» в оригинале. Тот факт, что документ, доставшийся в руки Нилуса, был написан по-французски и что на этом же языке он был прочитан несколькими членами Конгресса 1897 года[20], очень просто объясняется тем, что некоторые сионистские главари, в числе которых были Герцль и Макс Нордау, не знали древнееврейского языка.
2. Герцль никогда не был последователем того еврейского национализма, который в течение веков проповедовался раввинами и мудрецами Израиля...
3. Несмотря на блестящие свои умственные дарования, Герцль всё же никогда не достигал гениальности.
4. Большую часть своей жизни он был евреем западным, «ассимилированным», и никогда не исповедовал беспощадной ненависти к неевреям.
5. Главой сионистского движения Герцль был провозглашён не раньше как на Конгрессе 1897 года, а между тем, по всем признакам автор «Протоколов» чувствовал себя признанным вождём уже в то время, когда писал свой труд.
Как бы старательно этот человек ни проповедовал и ни применял на практике в своей жизни начало безличности, с какой бы скромностью (или осторожностью) ни укрывался ещё и сегодня за тенью Герцля, его необходимо вывести на сцену и показать при полном свете.
В частной жизни этот человек называется Ашер Гинцберг, а среди своего избранного народа он известен под названием Ахад Гаам. Это древнееврейское слово означает «единый среди народа»...
...Он родился в Сквире Киевской губернии 5 августа 1856 года. Его родители принадлежали к еврейской секте хасидов и воспитывали его согласно правилам и обрядам этой секты.
Из Еврейской энциклопедии и других источников мы узнаём, что Гинцберг изучил Талмуд в местном хедере (еврейской школе). Восьми лет втайне от родителей он научился читать по-русски и по-немецки.
...Ашер Гинцберг продолжал учиться, причём, кроме Талмуда, он изучил и важнейшие отрасли общих знаний, а также литературу. Он стал настолько силён и компетентен в специальных знаниях раввинской «учёности», что окрестные раввины приезжали с ним советоваться.
Семнадцати лет он женился на внучке Менахема Менделя, знаменитого раввина из Любавичей (выделено мною — Э.Х.).
В 1878 году он побывал в Одессе, где всё виденное произвело на него очень большое впечатление. Он решил посвятить несколько лет путешествиям и изучению различных наук...
В 1884 году Гинцберг... снова приехал в Одессу. Этот город был тогда центром союза «Ховевей-Сион», что значит «Друзья Сиона». ...Гинцберг вступил в члены союза и вскоре сделался одним из самых деятельных вождей движения.
В 1886 году он окончательно поселился в Одессе и с той поры посвятил всю свою энергию разрешению еврейского вопроса.
Он писал по-древнееврейски. Письмо, посланное им известному еврейскому учёному Финну по случаю семидесятой годовщины его рождения, обратило на него всеобщее внимание.
Хотя Гинцберг и был другом Лео Пинскера, главы «Ховевей-Сиона», он не одобрял методов и способов, которыми пользовалось общество в своих заботах об улучшении положения евреев...
Тактика, применявшаяся «Ховевей-Сионом», представлялась ему недостаточно решительной и действенной, и оскорбляла его националистические порывы.
Поэтому, как только он приобрёл себе некоторое количество последователей среди интеллигентных, но бедных евреев, он стал внушать им свои агрессивные, бунтовщические чувства.
В 1889 году в Одессу приехал основатель еврейской газеты «Хамелиц» Александр Цедербаум. Он познакомился с Гинцбергом, оценил его и понял, что он может быть выдающимся писателем, пишущим на древнееврейском языке, поэтому он предложил ему сотрудничать в его издании.
Сначала Гинцберг отказался, но затем взял свой отказ обратно, после того как его приверженцы в течение целой ночи (зимой 1889 года) уговаривали его согласиться на предложение выступить на арену публицистики.
Они доказывали ему, что все его труды останутся тщётными усилиями, пока он широко не распространит повсюду своё недовольство, призывая к активной борьбе, ибо по самой сущности своей его мысли должны стать широко популярными и понятными массам, для того чтобы стать реальными двигателями этих масс.
Склонившись на доводы своих друзей, Ашер Гинцберг на следующий же день передал Цедербауму свою статью, озаглавленную «Ло Зо Хадерех» («Это неправильный путь»); статья была немедленно напечатана в «Хамелиц» и произвела среди евреев сенсацию. Она была подписана именем «Ахад Гаам».
Гинцберг в своей статье доказывал неудачность методов, применявшихся «Ховевей-Сионом» и другими организациями для разрешения еврейской проблемы...
Как средство противодействия страданиям угнетённых евреев, эти организации выдвинули основание еврейских колоний в Палестине, но Гинцберг утверждал, что это средство не может способствовать возрождению и укреплению еврейского национализма, без которого идея иудаизма не может существовать.
Вскоре после того Ашер Гинцберг основал тайное общество «Бне Мойше»[21]. Большая часть его теории получила выражение в статутах этого общества.
...В ответ на призыв Герцля, Гинцберг и его последователи приняли участие в 1897 году в первом Сионистском конгрессе, состоявшемся в Базеле.
Когда на конгрессе выяснились намерения и планы вожаков западноевропейского сионизма, Гинцберг совершенно разошёлся с их идеологией и тактикой, и с той поры сделался определённым их противником.
Существовавший в то время официальный сионизм он прозвал «политическим сионизмом» или «герцлизмом», свой же сионизм он назвал «духовным», или «практическим», или «культурным», и поставил его на позицию, явно и совершенно оппозиционную герцлизму...
Оба эти друг другу противных лагеря представляли два различных понимания той тактики, которой следовало держаться, чтобы добиться обладания Палестиной и утверждения владычества над миром, что, как известно, было всегда заветной еврейской мечтой.
...«Политический сионизм» Герцля был исполнительным органом независимого ордена «Бнай-Брит» и группировал вокруг себя всех евреев Западной Европы и Америки.
«Практический сионизм» Ахад Гаама собрал под своё знамя евреев Восточной Европы и орден «Ховевей-Сион».
Между вождями обеих партий возникла ожесточённая полемика. Гинцберг выказывал особую непримиримость и проявлял страстную враждебность по отношению к своему партийному противнику...
Гинцберг никак не мог простить Герцлю то обстоятельство, что последний не согласился с его взглядами и не утвердил предложенный им план действий, изложенный в «Протоколах сионских мудрецов»...
В 1911 году Гинцберг вторично участвовал в сионистском конгрессе, причём, на этот раз он остался вполне удовлетворённым результатами его заседаний.
Ничего удивительного в этом нет, ибо его теория сионизма одержала верх над всеми другими мнениями: она проникла во всю сионистскую организацию «Бнай-Брит» и доставила своему автору полное торжество; всякое сопротивление его противников было парализовано преобладающим большинством голосов его приверженцев.
Смерть Герцля, произошедшая ещё в 1904 году, открыла Гинцбергу широкое поприще воздействия на умы своих соплеменников.
Была ли эта смерть случайной или главный противник Гинцберга был пожертвован во имя торжества идей «тайного сионизма»?
На этот вопрос определённого ответа дать нельзя: пока смерть Герцля остаётся загадкой.
...Восточный практический сионизм и с ним его творец — Ашер Гинцберг торжествовали победу по всему фронту...
«Бне Мойше» («Сыны Моисея»).
Ограниченные размеры нашего краткого очерка не позволяют входить в подробности образования и развития этого тайного общества, которое вначале состояло из нескольких восторженных еврейских националистов, связанных клятвой, обязывавшей их слепо исполнять приказания Ашера Гинцберга, своего фанатического вождя.
Название «Бне Мойше», по всей вероятности, появилось неспроста. Его выбор... можно объяснить тем поклонением, которое всегда воздавал Гинцберг пророку Моисею...
Этой маленькой группе «избранных»[22] Гинцберг сообщил свой план действий во имя возрождения еврейского национализма, являющегося в его программе отправным пунктом, от которого следовало идти к осуществлению еврейского идеала, т.е., к достижению мирового владычества евреев.
Статуты общества были напечатаны в 1890 году, но при этом само название общества было благоразумно опущено. Однако, с 1905 года подробности организации стали известны более широким кругам, ввиду расширения набора новых членов...
Качества, которыми должны были обладать кандидаты как условием принятия их в общество были следующие: ...знание древнееврейского языка и восприятие древнееврейской культуры, энергия и мужество, ни перед чем не останавливающиеся.
Кроме того, преданность делу еврейского национализма должна была руководить всеми действиями кандидата.
В этом заключалась черта восточного иудаизма, которой определялась его резкая оппозиция по отношению к иудаизму западному, допускавшему хотя бы видимость внешней ассимиляции и даже склонность евреев к той стране, в которой они родились.
Для членов общества «Бне Мойше» Гинцберг и написал конспект своих теорий, ставший ныне известным под названием «Протоколов»...
Скрытно, без шума, но быстро общество «Бне Мойше» стало развиваться...
В большом количестве городов России, Румынии, Галиции и Польши общество «Бне Мойше» основало ложи, называвшиеся «Лишкот». Их разветвления были распространены и дальше, доходили до Парижа, Берлина, Англии, Варшавы...
В 1897, после Базельского конгресса, общество «Бне Мойше» было якобы распущено и закрыто, уступив место другой организации, известной под названием «Бне Сион»...
Организация «Бне Сион» сгруппировала... все различные ложи «Ховевей-Сиона» и «Бне Мойше» и сделалась могучим лагерем, стоявшим всегда в оппозиции по отношению к «политическому» сионизму «Бнай-Брит» Европы и Америки.
Через посредство своих статей... Ашер Гинцберг находился в постоянном соприкосновении со своим народом...
Были приняты все меры, чтобы в душе каждого еврея разбудить ясное сознание принадлежности его не к народу той страны, в которой он обитал, но к еврейской нации, составляющей отдельный народ, единственный, которому все евреи обязаны служить...
К этому основному положению, утверждавшему, что реально существует еврейская нация, привилось учение о том, что еврейская нация есть сверхнация, народ, избранный Богом, вознесённый чрезвычайно высоко «над всеми другими нациями...».
«Народ, представляющий собой наиболее совершенный тип человечества, должен всегда оставаться в меньшинстве и никоим образом не может разделить свои предначертания с каким-либо другим народом.
Эта нация будет владычествовать над другими. И эта нация есть Израиль, который среди других народов есть действительно высший тип человечества.
Израиль вернёт идее Добра то значение, которое она имела раньше.
Добро применяется к сверхчеловеку или к сверхнации, которая имеет силу, чтобы распространить и дополнить свою жизнь и которая имеет волю стать господином Вселенной, не считаясь с тем, чего это может стоить массам низших существ и низших народов, ни с бедствиями, которым они могут вследствие этого подвергнуться.
Ибо один только сверхчеловек и одна только сверхнация есть цвет и цель человеческого рода; остальные были созданы только для того, чтобы служить этой цели, чтобы служить лестницей, по которой можно было бы подняться на заветную вершину» (Ахад Гаам. “Переоценка ценностей”)...»[23].
Вместо послесловия к только что изложенной версии скажу лишь, что Ахад Гаам (он же Ашер Гинцберг) не осмелился подать на Фрай в суд, видимо, понимая, что публичное разбирательство её выводов совершенно ни к чему.