Глава 3. поздний романтизм 3 страница

Глава 6. А. Шамиссо

Сложный глубинный процесс трансформаций в русле романтизма, ощутимо замедленный в немецких условиях, явственно сказался и в поэзии, и в прозе другого замечательного мастера слова Адельберта Шамиссо (1781 -1838). Обедневший французский аристократ-эмигрант, с трудом завоевавший себе место в обществе, начисто лишенный сословных предрассудков, он органически вписался и в духовную, и в общественную жизнь своей второй родины Германии.

Творческим дебютом Шамиссо была его фантастическая повесть «Петер Шлемиль» (1814), переведенная почти на все европейские языки вскоре после выхода ее в свет и имевшая большой успех у читателей.

Основу сюжета повести составляет фантастическая история молодого человека, продавшего дьяволу – «человеку в сером» – за неисчерпаемый кошелек свою тень, а также тех мытарств, которые он вследствие этого претерпел. Однако традиционная романтическая фантастика в этой повести Шамиссо наполняется совершенно новым для немецкого романтизма функциональным содержанием – центральный положительный герой теряет свою возвышенную исключительность, а невероятные происшествия, с ним происходящие, лишены мистически-таинственного истолкования. Так, например, сам дьявол в облике «человека в сером» предстает перед читателем как заурядный делец в своем буржуазно-торгашеском обличье, а все фантастические аксессуары воспринимаются в весьма будничном реально-бытовом контексте. Через мотив потери тени, которая оказывается чем-то куда более значимым, нежели могущественное золото, Шамиссо раскрывает в повести характерный для романтиков конфликт человека и окружающей его среды. Четко намечен и позитивный выход из этого конфликта, тоже не свойственный традиционному [82] романтическому сознанию,- не желая оставаться в зависимости у дьявола, Шлемиль бросает в пропасть зловещий кошелек и добровольно отказывается от всех материальных благ, которые он ему принес. Оказавшись без денег и без тени, отлученный тем самым от человеческого общества, он уходит в мир науки и становится естествоиспытателем.

С поэзией Шамиссо (а также его современника В. Мюллера) в немецкий романтизм ощутимо вторгается реальный конкретно-исторический демократизм, сформировавшийся у него под заметным воздействием и впечатлением от кругосветного путешествия, которое в качестве естествоиспытателя поэт совершил на русском бриге «Рюрик» (1815-1818).

В традиционный романтический строй его ранних стихотворений («Весна», «Вечер», «Мельничиха» и др.) входят совершенно новые темы, новые интонации, выводящие и романтика Шамиссо, и немецкую литературу на новые пути. Социально-политическое кредо Шамиссо четко выражено в его знаменитом стихотворении «Замок Бонкур». В воспоминаниях далекого детства поэта возникает картина величественного родового замка с его башнями, каменным мостом, дворянским гербом, могилами предков. Но замок давно уже уничтожен волной революции, и поэт без сожаления благословляет плуг крестьянина, вспахивающего землю, на которой некогда стоял этот замок.

Характерная для европейского романтизма тема утраченных иллюзий четко прозвучала в одном из наиболее талантливых стихотворений Шамиссо «Инвалид в доме умалишенных». В мастерской поэтической форме в нем выражена горечь глубочайших разочарований передовой части немецкой нации. Сраженный тяжелым сабельным ударом в голову в знаменитом сражении под Лейпцигом – «битве народов» 1813 г.- немецкий солдат, веривший, что он сражался за свободу, приходит в себя в сумасшедшем доме. И когда он, связанный, в ярости кричит о свободе, смотритель начинает избивать его.

Среди политических стихотворений Шамиссо немалое место занимает сатира – сатира на режим Реставрации («Песня ночных сторожей»), на трусливого немецкого бюргера («Французская песня»). И, конечно, Шамиссо-поэт не мог пройти мимо байронической темы – темы национально-освободительной борьбы в [83] Греции (цикл стихотворений «Хиос», «Последняя любовь лорда Байрона» и др.).

Демократизация поэзии, утверждаемая романтиками, была вслед за Уландом углублена и конкретизирована Шамиссо, который стал широко вводить в немецкую литературу образ нового героя – представителя городских и сельских социальных низов, причем показал его в контексте темы острого социального неравенства.

В цикле «Ссыльные», состоящем из двух поэм – «Войнаровский» (переложение думы Рылеева) и «Бестужев», поэт обращается к образам русских декабристов. Русская тема привлекала внимание Шамиссо не только в политическом аспекте. Он перевел на немецкий язык сатирическую повесть «Шемякин суд» и стихотворение Пушкина «Два ворона».

При всей остроте ряда социально-политических стихотворений в своей положительной программе Шамиссо не шел дальше призывов к улучшению общественных нравов. Тем не менее его творчество во многом подготовило немецкую политическую революционную поэзию 40-х годов.

Глава 7. Г. Гейне

В творчестве Генриха Гейне (1797-1856) в большей степени, чем в произведениях Гофмана, Клейста, Шамиссо, отразился процесс эволюции немецкого романтизма. Со многими сложностями этого процесса связана и глубокая противоречивость творческого метода писателя, что, в частности, получило выражение в связях романтика Гейне с эстетическими принципами ранних немецких романтиков, по отношению к которым он был не только критиком и ниспровергателем, но и достойным воспреемником.

Величие Гейне-художника определяется тем, что выдающуюся творческую одаренность он сочетал с широтой общественного кругозора. Объявляя себя приверженцем «вольной песни романтизма», он давал трезвую аналитическую оценку своему времени, в своем творчестве отражал важнейшие его закономерности.

Раньше многих других постигнув революционный смысл диалектики Гегеля, он стал одним из передовых мыслителей Европы. Это привело Гейне к сближению [84] в 40-х годах с Марксом и сделало его крупнейшим политическим лириком Германии той поры. Именно тогда Энгельс с полным основанием называл его наиболее выдающимся «из всех современных немецких поэтов»[5].

Гейне родился в Дюссельдорфе в небогатой еврейской семье. Соседство с Францией способствовало наиболее широкому распространению именно в этой провинции передовых революционных идей из-за Рейна. В профессии коммерсанта, к которой начали готовить мальчика родители, он не нашел для себя ничего привлекательного: все больше и больше он увлекался поэзией.

Стремление надежно обеспечить будущее сына заставляет родителей обратиться за помощью к его дяде, богатому гамбургскому банкиру Соломону Гейне. В 1816 г. Гейне переезжает к нему. Положение бедного родственника в роскошном доме толстосума, торгашеская, расчетливо-деловая атмосфера купеческого города, нежелание заниматься коммерцией угнетали Гейне. Еще больше страданий доставило юноше неразделенное чувство к кузине Амалии. Бедному поэту она, как истая дочь своего отца, предпочла богатого прусского помещика. Эта любовь, горечь которой Гейне ощущал до конца своей жизни, стала основной темой его ранней лирики. В Гамбурге в местной периодической прессе начинают появляться первые публикации стихотворений Гейне.

После долгих колебаний, убежденный наконец настойчивыми просьбами племянника, а также видя, что «глупый малый» не делает успехов в коммерции, гамбургский банкир соглашается выплачивать ему содержание для получения университетского образования, поставив непременным условием изучение юриспруденции как области знаний, которая, по его мнению, наиболее реально может обеспечить независимое материальное положение.

В 1819 г. Гейне поступает в Боннский университет, затем продолжает свое образование в Гёттингенском и Берлинском университетах. Литература и история интересуют студента Гейне гораздо больше, чем юридические науки. С увлечением он слушает в Бонне блестящие лекции А. В. Шлегеля. В студенческие годы формируется поэтическое дарование Гейне, с этого времени он начинает активную творческую деятельность. [85]

Общая периодизация творческого пути Гейне такова.

Первый этап – 1816-1831 гг. – до эмиграции в Париж. Становление романтического метода преимущественно в лирике и отчасти в художественной прозе.

Второй этап – 1831 -1839 гг. – до книги «Людвиг Берне». Развитие и углубление общественно-политической публицистики.

Третий этап -1839-1848 гг. – расцвет политической лирики. Новые темы в публицистике («Лютеция»).

Четвертый этап – 1848-1856 гг. – послереволюционное творчество, обусловившее новые мотивы и идейно-эстетические устремления в деятельности поэта.

Будучи студентом в Бонне, где он пользовался благосклонным вниманием А. В. Шлегеля, который помог ему в овладении метрикой немецкого стиха, Гейне пишет небольшую статью «Романтика» (1820), ставшую эстетической программой начинающего поэта, в которой он раскрывает свое понимание романтизма. Оставаясь приверженцем романтизма, он не приемлет его туманность и расплывчатость и считает, что «образы, которым надлежит вызывать подлинные романтические чувства, должны быть столь же прозрачны и столь же четко очерчены, как и образы пластической поэзии». С неменьшей решительностью он отвергает и всякие попытки упрочить влияние средневековых христианско-рыцарских представлений на литературу.

Свой эстетический идеал автор статьи тесно связывает с представлениями о гражданских свободах в Германии, которые больше существовали в его мечтах, чем в действительности.

В «Книге песен» (1816-1827), над которой Гейне работал более десяти лет, отразился процесс развития общественного сознания поэта, формирования его творческого метода, обогащения и индивидуализации его лирической палитры. Опираясь на наиболее жизненные традиции раннего романтизма, связанные с фольклорной поэзией, с лирикой Бюргера и Гёте, Гейне сохраняет в «Книге песен» основы романтического мировосприятия. Для него остается в силе один из основополагающих романтических принципов – антитеза «Я» и «не-Я». Любовь является первоосновой бытия для автора «Книги песен», но эта первооснова трактуется им не столько в общефилософском, сколько в индивидуально-событийном, субъективно-романтическом плане. [86]

Вместе с тем Гейне внес в романтическую лирику совершенно новые элементы в расширении тематического диапазона, в трактовке традиционных тем романтиков (любовь, природа), в идейно-эстетическом осмыслении фольклора и, наконец, в самой художественной манере.

«Книга песен» состоит из нескольких стихотворных циклов: «Юношеские страдания» (1816-1821; в этот цикл входят следующие группы стихотворений: «Сновидения», «Песни», «Романсы», «Сонеты»); «Лирическое интермеццо» (1822-1823); «Опять на родине» (1823- 1824); «Из путешествия по Гарцу» (1824); «Северное море» (1825-1826). При существенных "-художественных различиях этих циклов они представляют собой идейно-стилевое единство как лирическая исповедь, раскрывающая формирование и развитие личности поэта.

В «Юношеских страданиях» особенно остро звучит боль неразделенной любви поэта к кузине Амалии. Отвергнутое чувство становится источником резкого конфликта поэта с действительностью, которая и воспринимается им преимущественно через призму своей сердечной драмы. Этот узкий эмоциональный аспект приобретает порой довольно четкие социальные контуры («Мне снился франтик-вылощен, наряден...»), тема отвергнутой любви конкретизируется – любимая отдает предпочтение богатому.

Наибольшую близость к традиционному поэтическому миру романтиков Гейне обнаруживает в «Сновидениях». Он широко использует фантастику, через ее посредство выражая свое ощущение враждебной ему действительности. Но земная реальность ощутимо дает себя знать и в фантастических видениях Гейне, в которых постоянно проступает реальный поэтический образ любимой, конкретный земной идеал. ^

В более спокойных и светлых тонах выдержаны «Песни» и «Романсы». В «Романсах» Гейне активно разрабатывает новый для него жанр баллады. Тяготение поэта к балладе не было лишь проявлением индивидуальных особенностей его творческой манеры. Гораздо большая роль объективно-повествовательного момента как в лирике, так и в прозе для позднего немецкого романтизма вообще характернее, чем для раннего.

Среди юношеских баллад Гейне следует прежде всего отметить стихотворения «Гренадеры» и «Валтасар».[87]

В них ощущается поступь времени, поступь истории. Широко известная баллада «Гренадеры», написанная в 1816 г. и свидетельствующая о высокой поэтической одаренности начинающего поэта, отражала его увлечение Наполеоном. Публичная демонстрация таких чувств к поверженному императору, утверждавшему недавно на немецких землях буржуазные преобразования, была равносильна выступлению против реставрированных немецких князей и монархов.

Основная идея баллады «Валтасар» – обреченность тиранов и неизбежность их гибели.

Наиболее характерными для романтической любовной лирики поэта являются циклы «Лирическое интермеццо» и «Опять на родине». В этих циклах четко определяются принципы восприятия песенного фольклора в лирике Гейне, в значительной степени обусловившие характер новаторства его «Книги песен».

В «Лирическом интермеццо» и «Опять на, родине» развивается та же тема неразделенной любви. Но сами сердечные страдания поэта раскрываются здесь в ином ключе. Болезненная тоска ранних стихов наполняется; просветленной печалью, мягкой грустью отвергнутого чувства, нередко сменяющейся радостным колоритом. Открывается «Интермеццо» стихотворением «Чудесным светлым майским днем...», в котором поэт непритязательно и правдиво рассказывает о зарождении своей любви, радуясь пробуждающейся весне. В этих циклах Гейне наиболее полно воплощает свой идеал «пластической поэзии», прославляя земную любовь во всем реальном жизненном обаянии. Вся сила поэтических грез бледнеет перед обликом реальной возлюбленной поэта, которому «мила земная услада» («Если спросишь, друг мой нежный...»).

Естественно, что рассказ об отвергнутой любви порождает темы страданий, одиночества, разлуки (№ 39, 49, 51 и др. в «Интермеццо»), возникает трагический1 образ двойника (№ 20 «Опять на родине»).

Явственно обозначаются конкретно-исторические черты того социального окружения, в котором развивается любовное чувство поэта. В этой связи в «Книге песен» намечается та линия общественно-политической сатиры, которая станет ведущей в творчестве поэта в 40-50-е годы XIX в.

Здоровое, естественное чувство поэта противостоит ханжеской морали дворянско-бюргерского общества: [88]

За столиком чайным в гостиной

Спор о любви зашел.

Изысканны были мужчины,

Чувствителен нежный пол.

«Любить платонически надо!» -

Советник изрек приговор,

И был ему тут же наградой

Супруги насмешливый взор.

Священник заметил: «Любовью,

Пока ее пыл не иссяк,

Мы вред причиняем здоровью».

Девица спросила: «Как так?»

«Любовь – это страсть роковая!» -

Графиня произнесла

И чашку горячего чая

Барону, вздохнув, подала.

Тебя за столом не хватало,

А ты бы, мой милый друг,

Верней о любви рассказала,

Чем весь этот избранный круг.

(Пер. С. Маршака)

Как миниатюрные лирические сатиры звучат и стихотворения, в которых Гейне с насмешкой говорит о схоласте-профессоре, претендующем на познание единства мира (№ 58, 79 «Опять на родине»), о слащаво-сентиментальных обывателях, негодующих на грубость и низменность стихов поэта (№ 79 из «Интермеццо»), о воскресных развлечениях филистеров (№ 37 «Опять на родине»).

В цикл «Опять на родине» входит и одно из лучших стихотворений раннего Гейне – его знаменитая баллада «Лорелея», популярность которой была настолько велика, что она стала народной песней. В балладе Гейне эпическое повествовательное начало дается не столько через изображение действия, сколько через поэтический образ, через поэтическое описание: златоволосая красавица на фоне вечернего неба, над величественно живописным Рейном, в закатном золоте солнца. Но содержание баллады, по существу, лирично – оно не в развитии действия, а в выражении чувства, в трагическом порыве Лодочника, который зачарован красотой Лорелеи и обречен на смерть.

Если в ранних циклах «Книги песен» до «Лирического интермеццо» обращение к природе отсутствует, то теперь для автора природа становится важнейшим средством видения и познания мира, раскрытия собственной души. Для романтика Гейне природа – тот необходимый [89] аспект мироздания, роль которого определяется руссоистской концепцией единения с ним человека, противопоставления естественной простоты природы растлевающей городской цивилизации. ;

Для большинства стихотворений характерен, например, параллелизм настроения поэта и состояния природы. Органическое слияние природы с помыслами и душевным состоянием человека, столь часто возникающее в «Книге песен», имеет определенную пантеистическую окраску, которая будет характерна для лирики Гейне начала 30-х годов. Причем эта пантеистическая тенденция восходит у Гейне к гётевскому пантеизму и к пантеистическим элементам в мировоззрении иенских романтиков.

По своеобразию своей творческой манеры несколько обособленное место в «Книге песен» занимают два ее последних цикла под общим названием «Северное море» (1825-1826), представляющие собой своеобразный синтез возвышенно-патетических интонаций с повествовательно-разговорными, ироническими.

Ритмы свободного стиха оказались здесь наиболее соответствующими стремлению поэта передать глубокое ощущение грандиозного величия и своеобразия моря, его необузданную силу и мощь. Тема любви в этих циклах теряет свою прежнюю драматическую напряженность, она уже и не определяет идейно-смысловой характер цикла, становясь лишь одним из его периферийных мотивов.

Нетрудно заметить, что в стихотворениях циклов «Северное море» («Ночь на берегу», «Морское видение», «Мир» и др.) патетическая приподнятость часто органически сочетается с иронической манерой, ставшей неотъемлемой чертой творческого почерка Гейне в «Лирическом интермеццо» и «Опять на родине». Он пользуется этим приемом для осмеяния сентиментальных мечтаний немецкого филистера. Постепенно его ирония становится более резкой, направленной на самые характерные проявления немецкого убожества, немецкой реакции, трансформируясь в лирике 40-50-х годов в политическую сатиру.

Свои иронические пассажи поэт обращает и против самого себя, против собственных иллюзий и увлечений. Его поэзии свойственны психологические нюансы, отражающие не только противоречия, но и их осознание, что вело к их преодолению в дальнейшем. [90]

Для многих стихотворений «Интермеццо», «Опять на родине» и «Северного моря» характерна неожиданная ироническая концовка в финале, а иногда только в последней строке, что как бы одним диссонирующим аккордом снимает серьезное возвышенное лирическое настроение всего стихотворения.

Непосредственность чувств, плавная напевность ритмов «Книги песен» привлекли многих композиторов. Шуберт, Шуман, Лист, а за ними Григ создавали музыку на слова Гейне. В России Чайковский, Римский-Корсаков, Бородин, Рахманинов обращались к стихотворениям «Книги песен». Романсы на слова Гейне стали любимыми песнями немецкого народа.

Художественная проза Гейне 20-х годов – «Путевые картины» (1824-1830) -отразила новые существенные моменты в развитии его мировоззрения и творческого таланта. Острее и шире, нежели в «Книге песен», ставятся здесь социально-политические проблемы. Гейне сознательно избирает прозу как жанр, дававший ему возможность шире охватить явления общественной жизни.

«Путешествие по Гарцу» написано в форме путевых очерков, уже имевших свою традицию в немецкой литературе. Путешествуя по стране, Гейне видит то неприглядное, убожество, которое несет его родине раздробленность на карликовые государства. Книга проникнута страстным протестом против феодально-монархического режима и клерикального гнета, сковывающих свободные умы Германии. Рассказывая о городах и селениях, встречающихся на пути, он подметил некоторые черты отсталой, погрязшей в мещанстве и мелких страстях Германии.

Сатирическое описание Гёттингена, которым открываются очерки, сразу создает у читателя представление о том филистерском захолустье, каким была современная поэту его родина.

Рассказывая о гёттингенских профессорах, набрасывая сатирически-гротескный образ доктора Саула Ашера «с его абстрактными ногами, в тесном трансцендентально-сером сюртуке», Гейне смеется над бесплодной схоластической наукой. В традициях ранних романтиков он с издевкой высмеивает немецкого филистера за его самодовольные претензии на просвещенность, которые демонстрирует ему «упитанный обыватель из Гослара... с дурацки-умным лицом...». [91]

С большим сочувствием наблюдает веселый и вдумчивый странник за жизнью рабочих, которых ему довелось встретить на пути. Документально точно описывает он серебряные рудники в Клаустале, обращает внимание на тяжелые условия труда шахтеров, с горечью говорит о покорности немецких рабочих своей судьбе, об их верноподданническом отношении к князьям.

Неблагополучие общественно-политических установлений в стране не отнимает у автора «Путешествия» веры в социальный прогресс, не заслоняет перед ним красоты жизни. На фоне нового общественно-политического подъема в Европе, полной еще отзвуками революционных событий во Франции, Гейне осмысляет свое время как эпоху преобразований. Характерной особенностью «Путешествия по Гарцу» является светлый оптимистический колорит. Не случайно путевые впечатления автора даются на фоне прекрасных картин природы: солнце льет свои праздничные лучи, весело щебечут лесные птицы, ласково журчат ручьи, «непринужденно и грациозно низвергается Ильза с причудливых утесов... а внизу пробегает по мелким камням, как резвая девушка».

Проза Гейне романтична по своему лиризму, по широкому использованию арсенала различных романтических изобразительных средств: сновидения, призраки, кошмары и фантастические приключения, народные легенды и сказания, руссоистское противопоставление природы и «естественного» человека городской цивилизации. Наконец, вслед за романтиками, оставаясь и в прозе поэтом, автор обращает большое внимание на ритмическое построение фразы. В частности, здесь автор использует сложившийся в его поэтической манере прием, когда мысль, содержащаяся в первой половине фразы, иронической концовкой подвергается резкому осмеянию. Прозе Гейне присуще широкое использование неожиданной метафоры. Внезапный сатирический эффект создается также сочетанием совершенно различных понятий: «...оба университета отличаются один от другого тем простым обстоятельством, что в Болонье самые маленькие собаки и самые большие ученые, а в Гёттингене, наоборот, самые маленькие ученые и самые большие собаки».

Революционный характер романтизма молодого Гейне отчетливо проявился во второй части «Путевых картин» – «Идеи. Книга Ле Гран» (1826), в которой [92] поставлен вопрос о революции. Автор призывал следовать примеру французов. Барабанщик Ле Гран, олицетворяющий собой героический французский народ, совершивший революцию, и тема «красного марша гильотины» стоят в центре всей книги. Романтическое возвеличивание Наполеона как носителя идей Французской революции было в Германии тех лет выражением оппозиционных и даже революционных настроений. Гейне отдавал себе отчет в ограниченности «революционности» Наполеона. Уже в «Путешествии от Мюнхена до Генуи» он говорит, что «любит» Наполеона до 18 брюмера, до того, как он предал свободу.

Характерно, что и название книги «Ле Гран» (великий) относится не к Наполеону, а к рядовому солдату, представляющему демократические массы Франции.

Заключительная часть «Путевых картин» – «Английские фрагменты» – примечательна тем, что Гейне стремится осмыслить противоречия буржуазного общества. Приехав в Англию в надежде увидеть свободу в стране парламентской демократии, поэт глубоко разочаровался. Он был поражен противоречием между роскошью и нищетой, столь характерным для этой конституционной буржуазной страны.

«Английские фрагменты» уже в большей степени тяготеют к собственно публицистике, нежели к художественной прозе. Здесь складываются те стилевые черты очеркового репортажа, которые станут характерными для корреспонденции Гейне 30-40-х годов.

В жаркие дни начала августа 1830 г., находясь на острове Гельголанд, Гейне получает первые известия об июльских событиях в Париже, по его собственному образному выражению,- «эти солнечные лучи, завернутые в газетную бумагу». Поэт принимает окончательное решение покинуть родину, где его все настойчивее преследовала реакция. В Париже Гейне оказался в центре общественно-политической и культурной жизни Европы. Он быстро освоился в атмосфере шумного, прекрасного, героического города. В одном из своих писем на родину поэт шутливо замечал, что когда рыбу в воде спрашивают, как она себя чувствует, то она отвечает: как Гейне в Париже. -

Выступления французского пролетариата, многочисленные заговоры и восстания в Париже, организованные различными тайными обществами, усиление [93] оппозиции в Германии, события 1830-1831 гг. в Польше, борьба чартистов в Англии – эти значительные сдвиги в общественно-политической жизни Европы оказали большое воздействие на идейно-эстетическую эволюцию поэта. К тому же и вся атмосфера общественной и культурной жизни Парижа способствовала расширению его кругозора. Среди его новых знакомых – вожди сенсимонистского движения Шевалье, Базар, Анфантен. С недоверием относясь к политической стороне их учения с его идеей примирения предпринимателей и рабочих и мирного переустройства общества на бесклассовой социалистической основе, Гейне испытывает большое воздействие философско-эстетических концепций сенсимонизма. Обожествление природы, культ здорового чувственного начала в жизни человека или, как говорили сенсимонисты, «эмансипация плоти» – эти идеи новых друзей нашли живой отклик у жизнелюбивого поэта.

Немалую роль в дальнейшем духовном развитии Гейне сыграло и его общение с рядом выдающихся писателей, композиторов, художников, критиков. Среди них можно назвать Бальзака, Беранже, Жорж Санд, Мюссе, Шопена, Берлиоза, Листа. Рекомендательные письма гамбургского дядюшки открывают Гейне доступ в дома крупнейших банкиров Июльской монархии Ротшильда и Лафита. Он принят и у некоторых министров, знаком с героем либеральной французской буржуазии Лафайетом.

30-е годы в творчестве Гейне, отражая некоторые общие закономерности передовой немецкой литературы, почти исключительно связаны с прозой, преимущественно публицистической. В центре внимания поэта – вопросы эстетики, философии, истории, общественной мысли прошлого и современности. Вместе с тем, говоря об этом периоде идейно-эстетической эволюции Гейне, нельзя обойти молчанием и некоторые значительные его произведения в области поэзии и художественной прозы.

Среди немногих произведений художественной прозы, написанных Гейне в эти годы, интересна новелла «Флорентийские ночи» (1836). По своему тонкому, изящному стилю, по романтически недосказанным характеристикам персонажей, таинственным недомолвкам сюжетных линий, по глубокой меланхолической тональности, нередко перерастающей в напряженный [94] эта романтическая новелла близка к «Книге Ле Гран» из второй части «Путевых картин».

В центре внимания Гейне во всех его наиболее значительных произведениях этих лет была социально-политическая проблематика в различных ее аспектах. Свидетельством этого, в частности, являются «Французские дела» – парижские корреспонденции 1831 – 1832 гг. для аугсбургской «Всеобщей газеты». В них Гейне рассказывает о своих первых впечатлениях от Июльской монархии – того общественного строя, который установился во Франции после июльских событий. С горечью поэт убеждается в том, что трехцветное знамя и «Марсельеза», родившиеся в славной революционной битве конца прошлого столетия и еще недавно звавшие народ на борьбу против Реставрации, теперь стали официальными атрибутами власти денежного мешка. При всех противоречиях политических позиций автора очерков на первом плане здесь глубокие симпатии к народу и гнев против предавшей его после революции буржуазии и ее короля. Этими корреспонденциями, а также своими последующими произведениями «К истории религии и философии в Германии» (1834) и «Романтическая школа» (1836) Гейне стремился сблизить народы Франции и Германии.

Рассказывая в книге об истории культуры своей родины, о состоянии современной немецкой литературы, Гейне трактует эти вопросы в остром общественно-политическом плане, постоянно выступает против идеологии реакционных правящих классов Германии. Тем самым эти работы были даже в большей степени обращены к немцам, нежели к французам.

Выступление против философского идеализма в очерке «К истории религии и философии в Германии» перекликается с критической оценкой деятельности немецких романтиков в книге «Романтическая школа».

Гейне критикует эстетические концепции и творческую практику многих немецких романтиков за их связь с идеологией абсолютизма и католической церкви, в сущности, преувеличивая их значение. Такая характеристика романтической школы, в целом лежит в основе оценки и отдельных писателей-романтиков, например, творчества Новалиса, Арнима.

Однако Гейне показал и сложную противоречивость путей развития немецкого романтизма. Он по достоинству оценил немалые творческие дарования некоторых [95] талантливых писателей и поэтов-романтиков (в частности, Уланда), отметил большие заслуги поздних романтиков в изучении и пропаганде сокровищ немецкой народной поэзии, восторженно отозвавшись о сборнике народных песен Арнима и Брентано «Волшебный рог мальчика». В этой связи нельзя не упомянуть о проникнутой большой теплотой характеристике немецких народных песен, содержащейся в начале третьей книги «Романтической школы».