Мэри уоллстоункрафт 2 страница
7. ГЕРТРУДА ШТАЙН
[1874 - 1946]
Гертруда Штайн родилась 3 февраля 1874 года в городе Аллегения, штат Пенсильвания. Детство ее прошло в Вене и в Париже, а выросла она в Окленде, где ее отец преуспел в торговле недвижимостью и строительстве. Она изучала психологию в Рэдклиффском колледже под руководством философа Уильяма Джеймса. После завершения учебы в 1897 году она поступила в университет Джона Хопкинса в Балтиморе, где изучала медицину, но вскоре решила, что ее призвание — литература. Во время учебы в университете у нее был роман с женщиной по имени Мэй Букстэйвер, и это вдохновило Штайн написать роман «Q.E.D.», ее единственное произведение с ярко выраженным лесбийским содержанием. Она не разрешала публиковать этот роман при своей жизни.
В 1903 году Штайн и ее брат Лео переехали жить в Париж, где жили в одной квартире до 1912 года. Лео Штайн стал довольно известным критиком-искусствоведом, и они вместе с сестрой собрали значительную коллекцию картин кубистов, а также сплотили вокруг себя много художников. Их дом стал местом, в котором собирались такие люди, как Пабло Пикассо, Анри Матисс и Жорж Брак. Штайн была хозяйкой этого салона для избранных, и ее мнение имело огромный вес. Ее экспромтом сделанные комментарии создавали или рушили репутации. Художественные концепции и техника художников, с которыми дружила Штайн, влияли на ее собственный стиль письма, особенно в части повторов, фрагментирования и застывшей простоты в сочетании с хитросплетениями великой сложности. Ее первая книга «Три жизни» — исследование жизни трех женщин из рабочего класса — была опубликована в 1909 году.
В 1905 году к Штайн в гости в Париж приехала ее старинная балтиморская подруга, которую звали Этта Коун. Между ними с новой силой вспыхнула страсть. Под влиянием Штайн она увлеклась современным искусством и по возвращении в США вместе со своей сестрой Клэрибель, руководствуясь советом своей подруги, собрала одну из крупнейших коллекций раннего периода авангардного искусства в Америке.
В 1907 году Штайн познакомилась с Элис Б.Токлэс (1877— 1967), которая затем стала ее вечной спутницей жизни и с которой они не разлучались с 1912 года. Их квартира на рю де Флерю, 27 стала самым известным в Париже литературным салоном, где часто бывали такие американские писатели-изгнанники, как Шервуд Андерсон, Ф. Скотт Фицджеральд и Эрнест Хемингуэй, которым Штайн дала свое знаменитое определение «потерянное поколение».
В конце 20-х годов Штайн и Токлэс жили то в Париже, то в загородном доме в Билиньи. В 30-е годы она сотрудничала с известным своей гомосексуальностью композитором Вирджилом Томпсоном. Они написали оперу «Четыре святых в трех актах», посвященную жизни Сюзан Б. Энтони [12]. Сценический успех этой оперы способствовал ее триумфальным лекциям в Америке в 1934—1935 годах. Штайн стала одной из наиболее известных писательниц в США.
Штайн и Токлэс удалось спастись от ужасов немецкой оккупации во время второй мировой войны в их загородном доме. После войны Штайн много общалась с молодыми американскими солдатами и под впечатлением от этих встреч написала «Брюс и Вилли» (1949).
Она умерла от рака в Париже 27 июля 1946 года.
Работы Штайн всегда были противоречивыми. Хотя «Автобиография Алисы Б. Токлэс» (1933) написана доступным любому читателю стилем, большинство ее главных произведений, и среди них «Нежные бутоны» (1914) и «Делая американцев» (1906—1908, опубликовано в 1925), трудно читать неподготовленному человеку. Некоторые критики находят в ее работах лингвистический эквивалент кубизма; другим все это кажется шарлатанством. Один из критиков однажды спрашивал с раздражением: «А может быть, Гертруда Штайн — это вовсе не Гертруда Штайн, а кто-то другой, живущий и говорящий в ее теле?» Критики последующих поколений находили в ее эллиптическом языке, особенно в таких вещах, как «Lifting Belly» и «Нежные бутоны», желание выразить свою лесбийскую суть.
Штайн оказала влияние в большей степени не как литературный автор и даже не как хозяйка литературного салона, хотя и это никак нельзя сбрасывать со счетов, а как женщина, абсолютно не пытающаяся скрывать свое лесбиянство. В то время как большинство лесбийских романов держалось в строжайшем секрете, Гертруда Штайн и Элис Б. Токлэс были известной всему миру любовной парой. У них были классические отношения муж-жена. Штайн была мужем, а Токлэс — женой. Токлэс готовила и вела хозяйство, а Штайн занималась литературой. Как записала Штайн со слов Элис в «Автобиографии Элис Б. Токлэс»: «Гениальные люди приходили и общались с Гертрудой Штайн, а их жены — со мной». Прелестная «Песня любви к Элис Б.» из поэмы «Сонатина за сонатиной» (1921) прекрасно выражает музыкальность языка Штайн, так же как общую тональность и характер этих лучезарных и долговременных любовных отношений.
| Я поймала взгляд прекрасной миссис. У нее есть платочки и поцелуи. У нее есть глаза и желтые ботинки, у нее есть для выбора все, но она выбрала меня. Проезжая по Франции, она носила китайскую шляпку, а с ней и я. Выглянув на солнце, она смотрела на карту. А с ней и я. Поедая рыбу и свинину, она растолстела. А с ней и я. Любуясь синим морем, она испытывала тоску. А с ней и я. Любя меня, она всегда думает первой. А с ней и я. Как чудно мы плаваем. Не в воде. Не на земле. Но в любви. Как часто нам нужны деревья и холмы? Не часто. А как часто нам нужны птицы? Не часто. А как часто нам нужны желания? Не часто. А как часто нам нужны бокалы? Не часто. Мы пьем вино, и мы творим, нет, мы это еще не завершили до конца. Как часто нам нужен поцелуй? Очень часто, и мы добавляем еще, когда нежность переполняет нас, мы быстро едим телятину. А еще ветчину, и немного свинины, и сырых артишоков, и спелых олив, и честерского сыра, и пирожных, и карамели, и целый арбуз. От него до сих пор остался большой кусок. Где же он запропастился? Консервированный арбуз. Позвольте мне предложить его вам. |
Заслуженное, на мой взгляд, место Гертруды Штайн в рейтинге этой книги отражает мою точку зрения на нее, как на персонифицированную стопроцентную лесбиянку. Если попросить кого-нибудь «навскидку» назвать имя знаменитой лесбиянки, он несомненно ответит: «Гертруда Штайн». Хотя очень немногие знакомы с ее работами и мало известно о ее личной жизни, помимо жизни с Элис Б. Токлэс, Гертруда Штайн тем не менее занимает центральное и обособленное место в наших умах — она воистину великосветская хозяйка истории лесбиянства в нашем веке.
8. КАРЛ ХАЙНРИХ УЛЬРИХ
[1825 - 1895]
Карл Хайнрих Ульрих родился 28 августа 1825 года в городе Аурихе в княжестве Ганновер. Его отец был гражданским архитектором, а мать вышла из семьи лютеранских священников. С 1844 по 1847 год он изучал право, вначале в Геттингенском, а затем в Берлинском университете и наконец получил должность младшего адвоката. Однако в том же году он оставил свою адвокатскую карьеру, чтобы стать независимым журналистом, а спустя несколько лет получил должность секретаря-представителя Германской конфедерации во Франкфурте-на-Майне. Но журналистскую работу не бросил и до конца жизни зарабатывал ею на хлеб.
Сексолог Генри Хэйвлок Эллис, писавший свои труды на рубеже веков, охарактеризовал Ульриха как «человека особо выдающихся качеств... его знания были, можно сказать, энциклопедическими; он был эрудирован не только в вопросах своей непосредственной профессиональной деятельности — юриспруденции и теологии, но также и в других науках, в частности в археологии; о нем также говорили, как об одном из лучших ученых-латинистов своего времени».
Начиная с 1864 года Ульрих под псевдонимом Нума Нумантиус написал серию из пяти книг под названием «Исследование загадки любви между мужчинами», в которой он начал развивать теорию гомосексуальности. В этих трудах он доказывал, что, когда мужчина любит мужчину, это значит, что в его мужском теле живет женская душа. Такие люди не могут по обычной классификации быть отнесены ни к мужскому, ни к женскому полу. Это, скорее, люди некоего третьего пола, как он назвал их, «уранисты» — в честь известного мифа, изложенного Платоном в «Пире». В этом мифе Паузаний называет любовь между мужчинами «прекрасной любовью, райской любовью, любовью, ниспосланной небесной музой Уранией».
Суммируя теории Ульриха в своей вышедшей в 1908 году книге «Промежуточный пол», Эдвард Карпентер [9] охарактеризовал мужчину-ураниста как «человека, который развитую мускулатуру и силу воли объединяет с более нежной и более эмоциональной духовной натурой женщины — иногда это сочетание просто феноменально... В эмоциональном смысле это исключительно сложные, чувствительные, деликатные и любвеобильные люди; в них кипят страсти, они подвержены стрессам; они возбудимы и неустойчивы; их логические способности могут быть, а могут и не быть хорошо развиты, однако интуиция в них всегда сильна; подобно женщинам, они способны определить характер человека чуть ли не с одного взгляда; они неведомым даже для самих себя способом распознают то, что у человека на уме; что касается пестования и ухаживания за другими, то здесь они непревзойденны; в глубине души они артистичны и обладают артистичной чувствительностью и изысканностью. Иногда такой человек является мечтателем, он молчалив и сдержан; часто он музыкант, человек искусства, пользующийся успехом в обществе, но тем не менее не понятый им».
Если мы посмотрим на женщину-уранистку, то «ее внутренняя натура в определенной степени мужественна; она обладает активным темпераментом, смелостью, способностью принимать решения; она не слишком эмоциональна; она любит активную жизнь за дверями дома — спорт, науку, политику, даже бизнес; это хороший организатор, честолюбивый и любящий признание окружающих; иногда из таких женщин получаются выдающиеся лидеры. Такая женщина, как это легко заметить, помимо особой комбинации заключенных в ней качеств, часто хорошо приспособлена к выполнению непростых профессиональных задач; она может даже быть у руля государственной власти... Многие аббатиссы — основательницы женских монастырей, были, наверное, как раз женщинами такого типа; и во все времена такие женщины — не будучи связанными с мужчинами никакими узами — были более свободными в действиях в интересах своего пола, и часто их собственный темперамент направлял их на то, чтобы посвятить себя «con amore» (противостоянию любви — лат.).
Согласно Ульриху, уранизм являлся врожденным: следовательно, уранисты не могут считаться ни извращенцами, ни тем более преступниками.
В 1865 году на взлете оптимизма Ульрих основал «Союз уранистов», чтобы организованно бороться за свои права, однако на следующий год княжество, где он проживал, было оккупировано Пруссией и при новых властях он был посажен в тюрьму, где просидел два года. По освобождении он уехал в Мюнхен, где 28 августа 1867 года на Конгрессе германских юристов он совершил то, чего до тех пор не делал никто. Выступая открыто как гомосексуал-уранист, он потребовал отмены антигомосексуальных законов. Его речь была встречена крайне враждебно, разъяренные юристы кричали и топали ногами. Но даже если бы они отнеслись к его требованию с пониманием, это все равно ничего бы не решило, так как после объединения Германии в 1871 году суровый антигомосексуальный закон Пруссии, известный как статья 175, стал распространяться уже по всей территории страны.
В 1880 году Ульрих был вынужден уехать в Италию, где сначала жил в Неаполе, затем в городе Аквилия в провинции Абруцци; там он основал свой «Латинский журнал». Джон Аддингтон Саймондс [10], посетивший Ульриха в 1891 году, написал о нем: «Ульрих — это chrysostomos до мозга костей — милый, благородный, истинный джентльмен и к тому же гениальный. Он при этом еще и обладает весьма приятной внешностью — с очень тонкими чертами лица и благородным лбом».
Карл Хайнрих Ульрих умер в Аквилии 4 июля 1895 года.
В конце XIX века теория Ульриха ушла в тень после появления научных публикаций немецкого сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга, в частности, вышедшей в 1886 году «Сексуальной психопатии», в которой разрабатывалась так называемая дегенеративная теория гомосексуальности, сильно повлиявшая на Зигмунда Фрейда и многих других ученых. Если модель Ульриха исходила из нормальности «третьего пола» в общей схеме социальной среды, работа Крафта-Эбинга, напротив, рассматривала гомосексуализм как патологию, хотя сам Крафт-Эбинг в общем-то с симпатией относился к некоторым гомосексуалистам. Новую жизнь в научные труды Ульриха вдохнул Магнус Хиршфельд [4], увидевший в концепции «третьего пола» путь к декриминализации гомосексуализма.
Концепция третьего пола кому-то из нас может показаться уж слишком экзотичной, даже причудливой, но она сыграла свою важную историческую роль в качестве аргумента в пользу того, что гомосексуализм является врожденным явлением, а следовательно, гомосексуальная ориентация является такой же «нормальной», как и гетеросексуальная. Если признать это неоспоримым фактом, следует полностью отказаться от попыток придать гомосексуальности оттенок чего-то криминального. Работа Ульриха позволила сделать первый шаг на длинном пути к признанию права геев на существование. Его заслуженно называют «патриархом движения за освобождение геев», и именно поэтому я отвел ему такое высокое место в моем рейтинге.
9. ЭДВАРД КАРПЕНТЕР
[1844 - 1929]
Эдвард Карпентер родился 29 августа 1844 года в Брайтоне в Англии. В 1864 году он поступил на богословский факультет Кембриджского университета и тогда имел первые в своей жизни гомосексуальные контакты с другими студентами. В 1868 году он был выбран в Ученый совет университета, а два года спустя ему был присвоен духовный сан.
Однако через три года он пересмотрел свою веру, отошел от англиканской церкви и стал ездить по промышленным городам Северной Англии, читая лекции. Он приложил много сил к развитию сети филиалов университета, где могли получить образование люди, у которых не было возможности поступить в сам университет. Эта деятельность повлияла на формирование его политических взглядов. Он стал сторонником социалистической идеи и с симпатией относился к антиурбанистическому движению в искусстве, основоположником которого был Уильям Моррис.
Поэмы Уолта Уитмена с их страстным воспеванием любви между мужчинами оказали на него настолько сильное влияние, что он в одном из первых писем к Уитмену (потом их было великое множество) писал: «Вчера ко мне зашел (чтобы отремонтировать дверь в моей комнате) молодой рабочий паренек с тем самым древним божественным светом в глазах... и, возможно, именно это впечатление, больше, чем любые другие, послужило причиной того, что я пишу Вам.
Ведь именно Вы утвердили во мне правильное отношение к любви к мужчинам, и за это я Вам сердечно благодарен. (К моей благодарности могут присоединиться еще очень многие, хотя не каждый на это решится открыто.) Вы призвали людей не стыдиться благороднейшего инстинкта их натуры. Женщины прекрасны; но не для всех любовь — это обязательно женщина».
В 1877 и в 1884 годы Карпентер был в США, где встречался с Уитменом. Молодой Карпентер произвел очень благоприятное впечатление на Уитмена. Он в своих записях охарактеризовал его как «человека исключительно цельной, благотворной натуры, живого, морально безупречно чистого». Позднее Уитмен говорил одному из своих друзей: «Наилучшей чертой в Карпентере является его человечность: он умудряется всегда быть рядом с людьми: он, будучи универсальным человеком, одновременно способен сохранять свое «я».
Длинная поэма Карпентера «Демократия» (1883, продолжена в 1905) по языку и идеям подобна поэзии Уитмена и является как бы ее продолжением. Карпентер стал одним из главных учредителей издания «Новая мысль», в котором проповедовались идеи, являющиеся квинтэссенцией идей Уитмена, Уильяма Морриса, Толстого и индуизма (здесь сказывалось влияние посещения Карпентером в 1890 году Индии и Цейлона). «Новая мысль» решительно осуждала коммерческий дух викторианской эпохи, никчемность ее социальных предрассудков и лицемерие ее официальной религии, ее отрицание человеческого тела и унизительное деление общества на классы, ее «жестокое лишение женщины всего жизненного и естественного».
Обладая кое-какими, доставшимися по наследству, деньгами, Карпентер в 1883 году купил небольшую ферму в Милторпе, неподалеку от Шеффилда, где он жил со своим другом — выходцем из рабочего класса Альбертом Фирнехоу. Вместе с ними жила и жена Фирнехоу. Их отношения были чистой воды утопией, которую придумал Карпентер: он твердо верил в то, что романтические отношения между представителями различных классов могут разрушать классовые барьеры — это зло, поразившее Англию, — и в итоге привести к созданию общества, движущей силой которого будет не конкуренция, а кооперация. Карпентер жил очень просто, воздерживался от мясной пищи и алкоголя,-одевался непритязательно (он популяризировал ношение сандалий), выращивал овощи на своем огороде и самосовершенствовался в моральном плане. Он называл это «стряхиванием лишнего», что означало избавление от архаистических привычек, чтобы создать в себе пространство для Новой Жизни.
После Фирнехоу Карпентер поддерживал дружеские отношения еще с несколькими молодыми представителями рабочего класса вплоть до 1891 года, когда он в поезде случайно повстречал молодого человека — обитателя шеффилдских трущоб по имени Джордж Меррилл. Их отношения продолжались до 1928 года. В течение этих тридцати лет дом в Милторпе был местом паломничества известных гомосексуалов, в том числе Е.М.Форстера [58], которые искали здесь совета и поддержки.
Карпентер много писал на разные темы, и его книги, широко разошедшиеся на разных языках, включают такие произведения, как «Английский идеал» (1887), «Civilization: Its Cause and Cure» (1889), «Дни с Уолтом Уитменом» (1906) и его автобиография — «Мои дни и мечты» (1916). Помимо этого, он сочинял и музыку, и его перу принадлежит знаменитая песня пролетариата «Вставай, Англия».
Наиболее значительные работы Карпентера посвящены теме гомосексуальности, особенно «Love's Coming-of-Age» (1896) и «Промежуточный пол» (1908). В этой последней работе Карпентер раскрывает свое понимание «гомогенной любви» (он предпочитал это определение варварски, на его взгляд, смешанному, греко-латинскому слову-мутанту «гомосексуализм»). Испытывая влияние уранистских теорий Карла Хайнриха Ульриха [8], а также знахарей и шаманов аборигенских культур Америки (см. Ви-Уа [53]), Карпентер верил в то, что люди третьего, промежуточного, пола в силу своей двойственной природы «несут особую миссию промежуточного звена между двумя другими полами». Гомогенная любовь по Карпентеру — это одухотворенная и альтруистская товарищеская привязанность, во многом близкая по своей сути платонической любви Древней Греции, где страсть сублимируется в более возвышенные эмоции, а также перекликающаяся с «пылкими товарищескими отношениями» в концепции Уитмена.
В своих мечтах Карпентер представлял промежуточный пол как следующую ступень в человеческой эволюции. «Сталкиваясь с проявлениями природы, — писал он, — мы должны сохранять определенную терпимость и уважение... Хотя эти градации человеческих типов существовали во все времена среди всех народов и, так или иначе, они выделялись среди массы обычных людей, частота их появления в наши дни... может свидетельствовать об определенных изменениях, проходящих с нарастающей скоростью. Мы не можем на самом деле знать, в чем суть происходящей эволюции или какие новые формы людей уже существенным образом отличаются от окружающей массы человечества. Подобных примеров в достаточном количестве имеется в истории развития природы — скажем, вне всякого сомнения, в какой-то период эволюции рабочая пчела уже отличалась по признакам от своих собратьев разного пола, так что и в настоящее время могут появляться определенные новые человеческие типы. Эти люди нового типа, возможно, будут играть важную роль в обществе будущего, несмотря на то, что сейчас их появление сопровождается изрядным недоумением и непониманием».
Труды Карпентера повлияли, среди прочих, на взгляды сексолога Генри Хэйвлока Эллиса и писателя Д.Х.Лоуренса.
В 1902 году, для того, чтобы укрепить дух геев после скандального процесса над Оскаром Уайльдом, Карпентер выпускает в свет свой «lolaus» — вероятно, первую в истории антологию гей-литературы на английском языке. «Библией педерастов» издевательски назвал ее один из критиков.
Имея, помимо всего прочего, великолепные внешние данные, Карпентер был безусловно очень притягательной личностью. Его биограф Эдвард Льюис писал в 1915 году: «Карпентер — это святой человек, самый настоящий святой. Он имеет силу воли и мужество, которые соединяются в нем с мягкостью и галантностью. Я думаю, что не ошибусь, если причислю его к детям Урана... Мужественность и женственность в нем гармонично сочетаются. Можно сказать, что для него характерно смешанное женско-мужское сознание... Он вызывает у меня впечатление тщательно сбалансированного организма в состоянии совершенного равновесия... Он имеет широкий интеллектуальный кругозор мужского ума, но в его способности вникать в подробности чувствуется женское начало. Как мужчине ему присуще стремление все упорядочивать, в то же время он обладает первородными духовными качествами, характерными для женщин».
Эдвард Карпентер умер 28 июня 1929 года в Гилдфорде, графство Суррей.
Карпентер был способен преодолевать рамки своей культуры и своим существованием доказывал, что такие необычные люди, как геи и лесбиянки, могут обладать замечательными способностями. Он хотел видеть их носителями высших знаний, целителями, пионерами многих начинаний. Его труды, несмотря на то, что прошла уже почти сотня лет после их опубликования, по-прежнему читаются на одном дыхании и достойны популяризации. Он прожил достойную и духовно целостную жизнь, своим примером радикально изменив судьбу таких людей, как Дж.А.Саймондс [10] и Е.М.Форстер [58]. Первопроходческий характер его трудов в совокупности с его харизматической личностью позволили мне поместить его в моем рейтинге на высокое место, которое он как один из пионеров борьбы геев за свои права сполна заслужил.
10. ДЖОН АДДИНГТОН САЙМОНДС
[1840 - 1893]
Джон Аддингтон Саймондс родился 5 октября 1840 года в Клифтоне, вблизи города Бристоль в графстве Глоершир в Англии. Его отец был одним из самых выдающихся врачей своего времени. Мать умерла, когда ему было всего четыре года, и его воспитанием в детстве занимались его сестры и тети. С самого малого возраста он осознал свою гомосексуальность; в детстве ему часто снился один и тот же сон: он находится в комнате, где полным-полно голых матросов.
В 1854 году он поступил в престижную школу Хэрроу, где был поражен широко распространенным гомосексуальным поведением мальчиков. Как он писал в своих шокирующих «Мемуарах», оригинал которых после его смерти спрятал его литературный агент (1-я публикация в 1984 году), «каждый смазливый мальчик имел женское имя и либо считался чем-то наподобие общедоступной проститутки, либо был «сукой», что означало наличие у него более сильного покровителя из старших классов. «Сукой» вообще называли любого мальчика, который отдавал себя в подчинение другому. Разговоры в спальнях и в классных аудиториях постоянно вертелись вокруг чего-то неприличного. Тут и там можно было застать школьников, занимающихся онанизмом, взаимной мастурбацией или развлекающихся в голом виде в постели. В поведении выходцев из благопристойных семей не было ничего утонченного, сентиментального, благообразного — ничего, кроме всепоглощающей животной похоти». Саймондс по-своему выразил протест. В 1858 году он узнал, что классный руководитель мистер Ваун занимается любовью с одним из учеников. При помощи своего отца Саймондс выступил с публичным обвинением, и Ваун в результате был уволен. Этот случай оттолкнул от Саймондса всех его друзей, и этот эпизод всю последующую жизнь вызывал у него неприятные воспоминания.
В последний год учебы в Хэрроу Саймондс нежно влюбился в Вилли Дайера — юношу из школьного хора, который был на три года младше его. Саймондс всегда считал, что рождение собственного «я» произошло в нем именно в момент первой встречи с Дайером 10 апреля 1858 года. Когда отец узнал о характере этой дружбы, он посоветовал Саймондсу прекратить ее. Опасаясь того, что все это может окончиться скандалом, подобным тому, какой произошел с мистером Вауном, Саймондс прекратил отношения с Дайером, по крайней мере открытые. Они продолжали еще какое-то время втайне ото всех встречаться.
Осенью 1858 года Саймондс поступил в Бэллиол-колледж в Оксфорде, где влюбился еще в одного юношу из хора — Альфреда Брука, которого он любил заочно, посвятив ему много неуклюже написанных стихов. Получив диплом первого класса по литературе в 1862 году, он был выбран в Научное общество колледжа Святой Магдалины («Я долго мечтал стать членом этого почтенного учреждения — с его средневековой красотой, его одиноко стоящей часовней и нежной музыкой хора мальчиков. Впрочем, последнее является предметом не самых пристойных мечтаний...). В период своей работы в колледже Святой Магдалины у Саймондса стали проявляться различные симптомы «невроза», и в 1863 году он отправился на лечение в Швейцарию. Там он встретил Кэтрин Норт, на которой он в следующем году женился в надежде навсегда избавиться от гомосексуальных влечений: «Я считал, что честным поведением смогу вывести мою страсть из той ведущей в ад бездны, в которой она текла после связи с Альфредом Бруком, и плавно направить ее в сторону нормальных отношений с женщинами. Я не учитывал того факта, что вся поэзия, вся сила самовыражения и восхитительные видения моих мечтаний пробуждались во мне лишь тогда, когда я касался прекрасного мужского начала». Тем не менее у Саймондса и Кэтрин Норт родилось трое дочерей.
Его болезнь прогрессировала, так же как и его страсть к мужчинам. В 1869 году в его дневнике можно найти упоминание о некоем Нормане — ученике шестого класса Клифтон-колледжа, где Саймондс читал лекции: «Когда он читал, я склонился над его плечом так, что кончик его уха коснулся моего лба, и я смог физически ощутить вибрацию его голоса. Мне показалось, что по его лицу пробежала в этот момент легкая улыбка... О Любовь, зачем ты вновь выбрасываешь меня на этот пустынный берег?» В «Мемуарах» Саймондса описаны болезненно переживаемые им лирические детали их отношений.
В 1877 году у Саймондса началось сильное легочное кровотечение, и с 1880 года он стал жить на горном курорте в Давосе в Швейцарии, выбрав климат, полезный для лечения туберкулеза. Здесь он создал свой самый известный труд, прославивший его в XIX веке. Это было семитомное исследование в области культуры и эстетики под названием «Ренессанс в Италии». Его перу также принадлежат исследования поэзии Шелли (1879), Бена Джонсона (1886), Микеланджело (1893) и Уолта Уитмена (1893), с которым он переписывался. Он также опубликовал первый перевод на английский язык «Сонетов» Микеланджело Буонаротти и Томмасо Кампарреллы (1878).
Однако применительно к нашей теме наиболее важными работами Саймондса можно считать его памфлеты «Вопросы этики Древней Греции (1871, а в 1883 году было частным образом отпечатано и распространено еще около 100 копий) и «Вопросы современной этики» (1891). В первом эссе рассматривается тема гомосексуальности в литературе античной Греции, а вторая посвящена подавлению гомосексуальности в христианскую эпоху. Саймондс высмеивал ограниченность тогдашних «научных» теорий дегенеративности гомосексуальности и напоминал авторам этих теорий о том, что в отличие от современного определения этого явления как «невропатологического заболевания, осложненного онанизмом» (именно так считали многие сексологи XIX века), «древние греки называли это словом педерастия, или любовью к мальчикам; и под этим не подразумевалось что-то постыдное. Стоит упомянуть, что древние греки были одной из самых высокоорганизованных и благородных наций в истории человечества». Он также не признавал ассоциирования мужской гомосексуальности с женственностью и опровергал обвинения гомосексуалов в том, что они «растлевают» или «развращают» молодежь.
«Нельзя не заметить того, — доказывал Саймондс, — что Определенный тип страсти открыто процветал и приносил добрые плоды для общества в Элладе; но эта же страсть вынуждена прятаться в тень и быть предметом гонений и позора в Европе. Сама природа этой страсти не изменилась, однако отношение к ней морали и закона изменилось кардинально». Эти аргументы имели жизненно важное значение.
В последние годы своей жизни в Давосе Саймондс все сильнее стал ощущать свою гомосексуальность. Он получал колоссальное удовольствие от своих участившихся связей с совсем юными людьми. Это были швейцарские крестьяне Анджело Фусато и Кристиан Буоль, многочисленные гондольеры из Венеции — города, куда часто приезжал Саймондс. Жена не придавала серьезного значения связям Саймондса и списывала их на его «темперамент», хотя иногда и выражала неудовольствие по поводу слишком большого количества молодых людей, крутившихся вокруг их дома. Саймондс описывал свои ощущения в скандальной «Сексуальной инверсии»: «Когда А. перестал подавлять свои врожденные гомосексуальные инстинкты, он быстро начал восстанавливать свое здоровье. Невротические проявления угасли; чахотка, прогрессировавшая в сопровождении усиливавшегося кровотечения и образования каверн, утихла».
Джон Аддинггон Саймондс умер 10 апреля 1893 года в Риме.
Как и предшествующий ему в моем рейтинге Эдвард Карпентер, Саймондс находился на передовой линии раннего этапа борьбы британских гомосексуалов за свои права. Он был одним из первых, кто открыто задался вопросами: кто мы есть, откуда появились, какова наша история? Его ходившие по рукам современников эссе о гомосексуальности были предметом оживленных дискуссий, создали исторический и культурный контекст обсуждения данного предмета и сильно повлияли на взгляды передовых сексологов того времени, включая Хэйвлока Эллиса и Магнуса Хиршфельда [4]. Неутомимый энтузиаст эпистолярного жанра (взять, к примеру, его обильную переписку с Уолтом Уитменом), Саймондс помогал построению широкой международной сети интеллектуалов, которые интересовались вопросами гомосексуальности. Это были первые шаги в создании политической организации геев и лесбиянок. Неоценимая роль Джона Аддингтона Саймондса в качестве созидательной фигуры в развитии современного гомосексуального сознания позволяет мне поставить его на почетное десятое место в моем рейтинге.