Польша в XIII – XV вв.: экономическое развитие

Развитие феодальных отношений
Период феодальной раздробленности (то есть XII-XIII вв.) стал тем временем, когда в Польше, как и во всякой другой средневековой стране, развились и стали зрелыми феодальные отношения. Именно в это время в Польше сложилась крупная феодальная вотчина и соответствующее социальные, политические и культурные институты. Складывание классической вотчины и политическая раздробленность взаимообусловленные процессы. Вотчина создавала экономическую основу для политической и правовой самостоятельности отдельных крупных землевладельцев, а политическое обособление, которое сопровождалось наделением феодала иммунитетными привилегиями, способствовало укреплению вотчины как независимого социально-хозяйственного организма. При этом основным путем генезиса и развития феодальной вотчины в Польше стали королевские и княжеские пожалования земель рыцарству и духовенству (а не генезис вотчины на основе разложения общины). Старый принцип централизованной эксплуатации земель и сидящих на ней крестьян при помощи обложения их государственной податью постепенно сходил на нет. Монарший домен становился все меньше, превращаясь в сеть таких же вотчин, что и вотчины феодалов.
Иммунитет был и следствием, и основой развития феодальных отношений. Он состоял в освобождении земельных владений феодала от государственных повинностей и переходе судебной власти над крестьянами в руки вотчинника. Долгое время считалось, что первые иммунитетные привилегии были предоставлены рыцарству в 118О г. на Ленчицком съезде, а церкви – в 1215 году. Однако сегодня можно считать доказанным, что процесс начался в спорадической форме раньше. Иммунитетные привилегии церкви в целом складывались быстрее и были полнее, чем у рыцарства. Колонизация на немецком праве, проходившая в XII-XIV вв., привела к массовой раздаче иммунитетных грамот и завершила, таким образом, становление феодальных отношений на польских территориях.

Формы колонизации и перестройка аграрных отношений
Колонизация выражалась не только в освоение новых территорий, но и в перестройке правовых и экономических отношений на уже освоенных землях. Были распространены несколько систем таких отношений. Уже в XII веке было распространено "право свободных гостей", фактически означавшее аренду земель феодала крестьянами: крестьяне несли определенные повинности в пользу землевладельца, но могли покинуть его в любое время по исполнении обязательств в отношении феодала. Такой тип отношений позднее получил название "польского права". Другим вариантом было "право ратаев", в рамках которого крестьянин, не имевший ни земли, ни инвентаря обрабатывал на условиях найма часть домениальной земли.
Однако самой массовой формой колонизации была колонизация на т.н. "немецком праве". Его распространение было связано с появлением немецких переселенцев на польских землях, однако позднее немецкое право использовалось крестьянами и других национальностей, которые стали составлять большинство среди переселенцев.
Колонизация на немецком праве развернулась в XIII веке. Она означала изменение структуры землевладения и перестройку юридических и хозяйственных отношений. На осваиваемой территории или на земле нескольких объединяемых деревень пахотные угодья делились поровну на наделы (ланы) между крестьянами, так что каждая семья получала от 30 до 43 моргов. Крестьяне освобождались от повинностей в пользу феодала на период от 8 до 24 лет в зависимости от условий хозяйствования. Основным видом ренты по истечении этого срока становился чинш, то есть денежная выплата, в то время как продуктовая рента приобретала чисто символический характер (поставка продуктов к праздникам; устройство пиров во время судебных сессий в деревне). Отработочная рента ограничивалась несколькими днями в году. В пользу церкви вносилась натуральная подать ("мошне").
Организатором поселения на немецком праве был солтыс, который в отличие от других крестьян получал не один, а несколько наделов земли. Ему же шла часть чинша и судебных пошлин, а по отношению к крестьянам он выступал как бы наместником, решая от имени землевладельца все текущие вопросы и верша суд. В судебных и административных вопросах его власть была. правда, ограничена крестьянской лавой, аналогичной городскому совету в городах не немецком праве. Солтысы, таким образом, составляли маргинальный слой между феодалами и крестьянством.
Пик колонизации на немецком праве приходится на эпоху Казимира Великого, когда королевская власть стала целенаправленно осуществлять перестройку аграрных отношений в стране. Королевская канцелярия издала за это время несколько сот локационных грамот для вновь создаваемых сельских поселений. Ту же политику центральная власть проводила и во владениях церкви, забирая их на время в королевский домен для проведения переустройства и возвращая обратно в руки церкви.

Развитие городов, торговли, горнодобычи
XIII - XV вв. – время урбанизации польских земель. Развитие городской жизни опиралось на установление в городах немецкого права, образцом для которого служило право города Магдебурга. Оно предполагало создание институтов городского самоуправления: городских советов и городских судов. Однако, если на Западе города становились независимы в результате борьбы городских общин с феодалами (так наз. коммунальные революции), то в Польше городское право предоставлялось сверху – по решению короля или князя. Часто вопрос о городской самостоятельности решался компромиссно – наряду с городским советом широкие полномочия сохранял и королевский наместник – войт. В XIII веке в Польше было уже около 100 городов на немецком праве. По темпам урбанизации лидировала Силезия, где в XIII веке было основано 100 поселений на городском праве, а в XIV – 20. В Малой Польше в XIII веке было основано 30 городских поселений, а в XIV – 50. В Великой Польше соответственно 40 и 60, в Мазовии – 4 и 36. Правда, нужно иметь в виду, что многочисленность городов не означает многочисленности городского населения. Гданьск и Вроцлав насчитывали в XIV веке по 50 тыс. жителей; Краков – 14, Познань – 4, а несколько других считавшихся крупными городов (Калиш, Гнезно, Сандомир) по 2-2,5 тыс. Преобладали же города с несколькими сотнями жителей, а многие из них практически ничем кроме правового статуса не отличались от деревень.
В XIV – XV вв. городская жизнь Польши достигает расцвета. Цеховая организация еще не стала тормозом для развития ремесленного производства. В крупнейших городах насчитывалось до 40 ремесленных специальностей. Ведущей отраслью было сукноделие. Внутренняя торговля быстро росла вследствие развития чинша, внешняя развивалась успешно во многих направлениях: на юге с Чехией и Венгрией; на севере – со всей Европой через Балтику, где торговля регулировалась Ганзейским союзом. в который входили Гданьск, Торунь и Эльблонг. Объединение с Литвой привело к активизации восточной торговли, а с XV века успешно развивается и черноморское торговое направление при посредничестве итальянских городов Причерноморья.
При Казимире Великом была проведена денежная реформа, поскольку рост товарно-денежных отношений требовал ввести более крупную монету (грош, от латинского grossus) вместо прежнего мелкого динара.
Существенным фактором экономического подъема в XIV – XV вв. было и развитие горнодобывающей промышленности. Речь идет прежде всего о добыче соли в Бохне и в Величке в Малой Польше. Разработка соляных копей началась в XIII веке, а в XIV веке по инициативе Казимира было организовано большое государственное предприятие (краковские жупы) и соль стала одним из важнейших источников поступлений в государственную казну. Была издана специальная грамота, определявшая порядок соледобычи и торговли солью.
В районе Олькуша и Бытома, на запале Малой Польши, добывали свинец, который также составлял предмет вывоза за границу. Добыча велась частными лицами на основе лицензий, выданных королем и местным епископом.
В XIV - XV вв. известного размаха достигла и добыча железа, в основном в Малой Польше.

Польша в XIII – XV вв.: социальная структура
Если в X - XII вв. польское общество, уже перестав быть родоплеменным, не стало еще сословным, то в XIII – XV вв. в Польше шаг за шагом складывается сословная структура, типичная для всякого западного средневекового общества. Основой для складывания сословных структур и отношений было наделение всех основных социальных групп определенным правовым статусом, передаваемым от поколения к поколению по наследству. Реальнoe содержание социальных связей и отношений оставалось, конечно, богаче и сложнее правовых форм, ибо внутри каждого сословия были разные по реальному статусу группы, а границы между сословиями оставались проницаемыми. Однако господствующей тенденцией было выравнивание правового статуса всех представителей данного сословия и установление возможно более четкой границы между сословиями. Тем не менее, вплоть до конца XV века, по мнению польского историка Г. Самсоновича, "в каждодневной практике сословная структура не функционировала". С другой стороны, невозможно говорить и о какой-либо однородности польского общества в конце средневековья. Социальные структуры переживали процесс перестройки, находились в движении, порожденном экономическим ростом и бурными политическими и культурными переменами. Шляхта обособилась в правовом отношении только к концу XV века, тогда же под западным влиянием стало укореняться представление о крестьянах и горожанах как сословии. Но границы между отдельными группами по-прежнему оставались очень подвижными, между различными по статусу социальными слоями сохранялись прочные родственные и территориальные связи, шляхта была перемешана с нешляхтой, а герб еще не стал отличительным признаком дворянского сословия. Территориальные надсословные связи в целом преобладали над раннесословными. Все это в свою очередь было связано с особенностями развития феодальных отношений в предшествующий период, который не знал широкого распространения фьефов, вассальных связей и иерархии, так что рыцарь напрямую зависел от монарха, а всякий герб был настолько вместителен, что включал десятки семей и с легкостью принимал новые. Это позволило влодыкам – слою промежуточному между рыцарством и крестьянством – влиться в ряды дворян, чем некоторые историки (например, К. Бучек) объясняют многочисленность польской шляхты на пороге Нового времени.

Духовенство
Прежде других в сословие замкнулось духовенство. В предшествующий период оно еще очень сильно зависело от государства и было внутренне неоднородно. Феодальная раздробленность повсеместно в Европе привела к укреплению сословных позиций духовенства. Это произошло и в Польше в первой половине XIII века, при архиепископах Генрихе Кетличе и Пелке Лисе, которые использовали феодальные усобицы для достижения полной автономии польской церкви. Эта автономия выразилась, во-первых, в том, что духовенство было исключено из сферы действия княжеской автономии по всем вопросам за исключением имущественных. С другой стороны, судебные полномочия духовенства распространились на мирян в целом ряде вопросов, какие трактовались каноническим правом. Во-вторых, светские власти лишились права назначать новых епископов и аббатов, которые отныне избирались капитулами и монастырскими конвентами. Даже в частных владениях феодал мог лишь рекомендовать кандидата в священники или аббаты. В-третьих, церковные земельные владения были наделены административным, судебным, налоговым иммунитетом.
Серьезные преобразования были осуществлены во внутрисословной жизни духовенства. Была введена более жесткая дисциплина, соответствующая нормам канонического права, введен целибат, регулярно стали созываться синоды польского духовенства для решения вопросов внутренней жизни церкви, была проведена реформа капитулов, члены которых отныне должны были проживать совместно и ежедневно собираться на молитву. Реформы XII-XIII вв. как и во всей Европе были результатом клюнийского движения. Они привели к сословной консолидации духовенства и росту его независимости в отношениях с другими социальными группами.

Крестьянство
Формирование крестьянства как сословия польского средневекового общества означало его внутреннюю консолидацию и унификацию в результате перестройки отношений в аграрной сфере, вызванной колонизационными процессами XIII-XIV вв. Это не означает, что не было внутренней дифференциации крестьянства. Напротив, она даже усложнялась в связи с наличием разных форм и режимов колонизации. Но тем не менее статус крестьянства как особой сословной группы стал вполне определенным и находил ясное отражение в том, как они воспринимались окружающим обществом.
Положение крестьян регулировалось государственным законодательством и традицией. Но это не означало, что крестьяне были бесправным сословием. Напротив, XIII-XV вв. были эпохой наибольшей стабильности и защищенности крестьянского быта. Крестьяне поселений, основанных на немецком праве, обладали соответствующими правами самоуправления и фактически вполне самостоятельно распоряжались своей землей, передавая ее по наследству от поколения к поколению, хотя не были собственниками наделов.
Что касается степени эксплуатации крестьянства, то чинш оставлял много простора для хозяйственной инициативы и не был разорительным для крестьян. Господские же хозяйства были вплоть до XVI века невелики и поэтому не требовали широкого применения барщинного труда. Поэтому крестьянское хозяйство на протяжении XIII-XV вв. развивалось успешно.
Важным правом крестьян было право покинуть земли феодала. Оно стало особенно важным со второй половины XIV в., когда после общеевропейской эпидемии чумы потребность в рабочей силе возросла. Поэтому государство, идя навстречу нуждам землевладельцев, стремилось прикрепить крестьян к тем наделам, на которых они сидели. Рубежом здесь стали Петрковские статуты 1496 года, согласно которым в течение года только один крестьянин и один из крестьянских сыновей данной деревни могли покинуть деревню. Долгое время этот закон трактовался как провозглашение крепостного права. Однако можно взглянуть на него и совсем иначе – как на государственную гарантию права крестьянского выхода. Кроме того, следует учесть, что деревни в то время были очень небольшими, по 10-12 дворов, так что все крестьяне в течение 10-11 лет могли легально покинуть землевладельца.
Другой тенденцией в изменении положения крестьянства был рост барщинных повинностей начиная со второй половины XIV века. И снова мы видим, что государство не только поддерживало эту тенденцию, но и стремилось ей воспротивиться. Так в 1423 году эдикт Владислава Ягеллы установил потолок барщины в 14 дней в году. Тем не менее уже в XV веке в церковных владениях мы встречаемся с барщиной в 1 день в неделю. Такая же норма отработочной ренты становится характерной для имений бедного мазовецкого рыцарства.
Ответом крестьян на ограничение права выхода и рост барщины было бегство. И тут государство оказывалось бессильным его остановить, поскольку многие землевладельцы, особенно на окраинах Польши, были заинтересованы в привлечении новых рабочих рук.
Каков был уровень материальной обеспеченности крестьянских хозяйств? Хотя точные размеры крестьянских наделов определить трудно, ибо часто крестьяне распахивали не только свои, но и пустующие земли, в среднем каждый хозяин двора использовал от 16 до 24 гектаров пашни, то есть обрабатывал полный лановый надел. Правда, уже в XV веке мы встречаем немало малоземельных крестьян в Малой Польше и Мазовии. Движимое имущество крестьян тоже было немалым: несколько коров или волов, 1-2 лошади, значительные запасы зерна, все необходимые орудия – это то, что, судя по инвентарным описаниям рубежа XV и XVI вв. встречалось во многих крестьянских семьях.
Что касается стратификации крестьянства, то полнонадельные крестьяне – кметы – преобладали в деревне, составляя около 85-90% крестьян. Загродники, халупники и коморники, то есть те, кто имел меньше четверти дана земли или не имел ее вовсе, составляли 5-7% населения деревни. Остальные несколько процентов приходились на корчмарей, мельников и солтысов. Однако в XIV XV вв. в Польше появляется немало и люзных людей – то есть разорившихся крестьян (или крестьянских детей), которые покидали деревни, переселялись в города или нанимались в батраки к богатым односельчанам или солтысам. В конце XV века они стали серьезной социальной проблемой, к которой неоднократно обращались польские законодатели, изыскивая способы прикрепить люзных людей к земле или к городским корпорациям.

Рыцарство – шляхта
Шляхта как сословие сформировалась в XIV веке, но основной круг ее сословных привилегий стал определяться уже в XIII веке. Эти привилегии ("рыцарское право") подразумевали аллодиальный статус рыцарских земельных владений; особые позиции в уголовном праве, прежде всего высокий штраф за убийство, ранение или оскорбление шляхтича; право "свободной десятины", то есть возможность отдать ее тому церковному институту, какой выберет сам шляхтич; денежное вознаграждение за участим в военных походах; юридический иммунитет. Однако границы рыцарского сословия в XIll-XV вв. еще не замкнулись. Значительную часть господствующего социального сословия составляла пока еще шляхта, не наделенная всеми преимуществами "рыцарского права".
Первым общесословным привилеем польской шляхты стал Кошицкий привилей 1374 г. короля Людовика Анжуйского. Рыцарские земли отныне освобождались от каких бы то ни было податей за исключением "порадльного" в размере 2 грошей с лана обрабатываемой крестьянами земли; земские должности должны были замещаться исключительно местной шляхтой; земельные владения рыцарей становились наследственными. За Кошицким привилеем последовал ряд других (Корчинский 1386 г., Петрковский 1388 г., Червинский 1422 г., Вартский 1423 г., Едлинско-Краковский 1430-1433 г.), которые ограничивали власть королевских наместников (старост) в отдельных землях, выводили шляхту из-под судебной юрисдикции монарха, предоставляли ей ряд финансово-экономических преимуществ, в угоду рыцарству дискриминировали в правах другие сословия. Во внутрисословную борьбу включаются постепенно и феодалы Великого княжества Литовского, стремившиеся к тем же привилегиям, что и польская шляхта.
В борьбе за правовые преимущества шляхта выступала долгое время вместе с магнатами, как единая и весьма сплоченная сословная сила. Однако в XV веке нарастают противоречия между шляхтой и магнатерией. Первым острым конфликтом стала конфедерация (то есть объединение шляхты для достижения определенных политических целей) под руководством Спытека из Мельштына, испытавшая сильное воздействие идеологии гусизма. Наиболее отчетливо шляхетско-магнатский антагонизм выявился в 1454 г., когда собранное для похода против Ордена рыцарство добилось принятия Нешавских статутов. Они вели не только к ограничению прерогатив королевской власти, но и усиливали позиции шляхты в конкуренции с магнатами. Это выявлялось в первую очередь в резком возрастании роли и полномочий сеймов и сеймиков. Отныне король не мог созвать шляхетское ополчение (посполитое рушение), принять новые законы, ввести новые пошлины и налоги без согласия вального сейма; высшие сановники государства ( то есть представители магнатерии) не могли становиться старостами. Земские судьи должны были выбираться королем из четырех кандидатов, предложенных местным шляхетским сеймиком. Шляхта получала ряд хозяйственных привилегий и компенсацию за участие в заграничных походах.
Петрковские статуты 1496 года еще более расширили шляхетские привилегии и ударили по другим сословиям. Шляхта получала монопольное право занимать высшие церковные должности; горожанам было запрещено владеть землей; крестьяне лишились права свободно покидать землевладельца.
Итогом всех этих законодательных шагов было формирование корпуса шляхетских сословных привилегий: освобождение шляхты от каких бы то ни было материальных обязательств в отношении государства за исключением выплаты небольшого налога на землю (порадльного); гарантия неприкосновенности имущества и личности шляхтича; монопольное право владеть землей и занимать государственные и церковные должности - то есть полное господство шляхты в государственном аппарате и церкви; хозяйственно-торговые преимущества; господство шляхты над крестьянами и дискриминация в ее пользу горожан; особый статус в уголовном праве; ослабление власти короля; подчинение воли магнатов общесословным интересам шляхты благодаря особой роли сейма и сеймиков.
Таким образом, в Новое время польская шляхта вступала с такими привилегиями и правами, какими не обладало дворянство ни одной другой страны.
Промежуточным слоем между рыцарством и крестьянством были солтысы и влодыки. Последние исчезают в течение XIII - XV вв., или сливаясь с крестьянством, или превращаясь в малоземельную загоновую шляхту - мало отличимую по образу жизни и достатку от кметов, но наделенную шляхетскими привилегиями. Иной была судьба солтысов. Законодательство Казимира Великого закрепляло за ними особое положение и обязанность нести военную службу, что сближало солтысов с рыцарством. Роль солтыса как старосты поселения на немецком праве, который располагал немалым наделом и значительными доходами, мог основать мельницу, корчму, лавочку или бойню, не платил чинша, делали его опасным конкурентом для рыцаря. В XV веке солтысы сумели первыми воспользоваться благоприятной хозяйственной конъюнктурой, создать фольварки и резко увеличить свои доходы. Поэтому шляхта увидела в них конкурентов и добилась ряда королевских постановлений о принудительном выкупе солтыств. Тем не менее еще долгое время солтысы продолжали оставаться значительной маргинальной группой полушляхты.

Горожане
В XIII - XIV веках шел процесс обособления польских горожан от других социальных групп. Это выражалось в наделении горожан правами самоуправления и складывании особой городской цивилизации. Однако коммунальных революций Польша не знала. Городское сословие возникло здесь не в результате борьбы с крупными феодалами и монархом, а во многом при их поддержке. Это было обусловлено и примером западных соседей, и очевидной выгодой, приносимой развитием городов.
Характерным знаком обособления и независимости города стало возведение городских стен, явственно противоставивших горожан остальной части общества. Эта перемена произошла в годы правления Казимира Великого, о котором польские источники говорят, что он застал Польшу деревянной, а оставил ее каменной.
Как и повсюду на Западе, важную роль во внутренней жизни города играли цеховые организации ремесленников. Они не были монолитны, и конфликты между мастерами и подмастерьями были частым фактом. Купеческие же корпорации в Польше, в отличие от большинства стран Запада, не сложились. Интересы купцов представляли городские советы, в которые ремесленники не входили.
Особенностью польских средневековых городов был и пестрый этнический состав горожан. Не желая лишать себя рабочей силы, землевладельцы и король приглашали для заселения вновь основанным городов колонистов из Германии. Те составляли городскую верхушку, забирая в свои руки городской совет и суд лавников. Они же привлекали в город и других переселенцев из Германии. В польские города нередко переселялись и немецкие рыцари, в то время как польская шляхта удалялась в свои деревенские вотчины. Польские же горожане во многих городах оказались как бы оттесненными на периферию, иногда даже за пределы городских стен. Отсюда возник антагонизм между немецким патрициатом и польским бюргерством (поспольством) городов. К этому добавлялось присутствие в городе многочисленных еврейских общин-кагалов, имевших автономный статус, пользовавшихся поддержкой монархии и противостоявших остальной массе горожан. В Галицкой Руси и на территории Великого княжества Литовского эта картина осложнялась присутствием в городе и украинско-белорусского православного населения. Кроме того, здесь и в Малой Польше во многих городах проживали и армяне. Таким образом, этноконфессиональная структура городского населения Польши оказалась очень сложной и противоречивой.
Город не был, конечно, изолирован от сельской округи. Несмотря на то, что феодалы стремились воспрепятствовать уходу крестьян в города, эта возможность была легально санкционирована законодательством и приток крестьян в город был постоянным. С другой стороны, и городские общины получали довольно обширные сельские угодья, что также делало осуществимой постоянную циркуляцию населения между городом и деревней.