Делается попытка дать понятие мошенничеству как захвату чужого имущества (например, срывание шапок - ст. 15 гл. 211 карманная кража - ст. 11 гл. 21). 5 страница

51,52. Первая мировая и изменения в гос. аппарате., Законодательство во время ПМВ.

Первая мировая война началась с событий на Балканах. В Сараево, столице аннексированной Австро-Венгрией Боснии и Герцоговины, местным студентом Гаврилой Принципом, сербом по национальности, был убит эрц-герцог Франц Фердинанд — наследник австрийского престола. Он прибыл для проведения маневров австрийской армии на сербской границе, носивших, по существу, провокационный характер. Воспользовавшись этим убийством как предлогом, Австро-Венгрия (за спиной которой стояла Германия) предъявила Сербии ультиматум, в который намеренно был включен ряд неприемлемых требований (вплоть до ввода австрийских войск на ее территорию). Эти требования были нацелены на аннексию Сербии и вытеснение влияния России на Балканах. Подлинные причины Первой мировой войны были, разумеется, гораздо более глубокими. Противоречия между великими державами за раздел и передел мира назревали уже давно и сопровождались усиленной гонкой вооружений. Сложились два противостоявших друг другу военно-политических блока. Один из них включал Германию, Австро-Венгрию, Турцию и несколько позже — Болгарию, в которой царский престол занимала младшая ветвь германской династии Гогенцоллернов. Другой блок (“Антанта”)— Франция, Англия, Россия. Сербия, Черногория и Бельгия. Уже в ходе войны в него вступили Италия и Румыния, а в 1917г.—США. Летом 1914 г, Германия сочла, что она получила военное преимущество и готова вступить в борьбу за передел мира. 1 августа Германия объявила войну России. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия, а 2 ноября— Турция. С началом войны в России была объявлена всеобщая мобилизация, в армию и на флот призывались резервисты. К концу 1914 г. численность вооруженных сил России достигла 6,5 млн. человек. В соответствии с утвержденным накануне войны Положением о полевом управлении войсками в военное время с началом войны императорским-указом была организована Ставка верховного главнокомандующего во главе с дядей царя великим князем Николаем Николаевичем, при Ставке был образован полевой штаб. На базе приграничных военных округов сформированы Северный, Западный и Юго-Западный фронты, несколько позже создан Кавказский фронт против Турции. Действующая армия и командование фронтов, а также Балтийский и Черноморский флоты были подчинены Ставке. Тыловые военные округа по-прежнему подчинялись Военному министерству. На Военное министерство возлагалась подготовка и отправка в действующую армию по заявкам Ставки людских пополнений, управление казенными военными заводами, размещение заказов на вооружение, боеприпасы, снаряжение и снабжение ими, а также всеми видами довольствия действующей армии. На Морское министерство возлагалась подготовка людских пополнений для действующих флотов и снабжение их вооружением, боеприпасами и довольствием, а также ремонт и строительство новых боевых кораблей. Губернии, прежде входившие в прифронтовую полосу, а также составлявшие тыловые районы фронта, были объявлены на военном положении. В соответствии с Законом о военном положении 1892 г. власть в этих местностях переходила в руки военного командования. Это означало, что губернаторы и губернская администрация должны были выполнять все требования и указания военных властей. Военные власти получали право закрывать по своему усмотрению государственные учреждения, органы местного самоуправления, смещать должностных лиц и предавать их суду; запрещать выпуск тех или иных печатных изданий, устанавливать порядок въезда и выезда в местностях, объявленных на военном положении, вводить комендантский час и осуществлять иные меры, направленные на поддержание порядка. В числе этих мер было и предоставление властям права высылки из местностей, объявленных на военном положении, любых лиц, которые будут сочтены нежелательными элементами. Именно в порядке реализации этого права в 1915 г. по приказу Верховного главнокомандующего из Прибалтики было депортировано на Алтай около 100 тысяч латышей и частично эстонцев (лиц пронемецкой ориентации). Они возвратились обратно только в 1923 г. Тогда же, в 1915 г., после взятия Львова войсками генерала А.А. Брусилова военной контрразведкой был арестован, а затем выслан глава униатской церкви в Галиции митрополит Андрей Шептицкий, бывший австрийский офицер и польский граф, тесно связанный с австрийской разведкой.*1* В соответствии с дополнениями, внесенными в 1914 г. в Военно-судебный устав, в местностях, объявленных на военном положении, дела гражданских лиц тоже перешли в юрисдикцию военно-окружных судов и Главного военного суда. Кроме того, военные власти по своему усмотрению могли учреждать военно-полевые суды и передавать на их рассмотрение дела гражданских лиц. С начала войны был расширен перечень сведений, за разглашение которых следовала уголовная ответственность, а также вводилась военная цензура. На время войны запрещалось производство и продажа водки (сухой закон). Однако правительство и здесь осталось верным себе, не желая затрагивать интересы помещиков: им разрешалось “выкуривать” в своих имениях определенное количество ведер водки, но только для личного употребления, без права продажи. *1* В этой связи следует отметить, что в годы Второй мировой войны униатский митрополит Андрей Шептицкий благословил в 1943 г. формирование гитлеровцами дивизии СС “Галичина”. Более того, он назначил в эту дивизию капелланом своего доверенного сотрудника архиепископа Иосифа Слипого. Российская армия вступила в войну, не завершив реорганизацию и перевооружение, однако она была вполне боеспособна и имела мобилизационные запасы вооружения и боеприпасов. Но вскоре война, перешла в фазу изнурительной позиционной борьбы на истощение. За первые 4 месяца войны мобилизационные запасы были израсходованы, и армии всех воюющих сторон, в том числе и русская, стали испытывать острейший дефицит вооружений и особенно боеприпасов, а также снаряжения и разных видов довольствия. Российское руководство долго не могло осознать даже самой необходимости мобилизации экономики. Военное министерство по-прежнему делало ставку на снабжение армии за счет производства на казенных заводах, но они с этой задачей не справлялись. Так, с декабря 1914 г. по март 1915 г. в действующую армию была отправлена лишь '/з требуемого количества винтовок, патронов и снарядов. Не лучше было и с обозно-вещевым снабжением, совсем плохо—с организацией санитарной части. Поэтому уже в конце 1914 г. на состоявшихся съездах председателей земств и городов были образованы Союз земств и Союз городов, которые позже, объединившись, учредили Всероссийский союз земств и городов (Земгор). Земгор взял на себя организацию санитарной части, вещевого снабжения, а также помощь беженцам. Он стал наиболее влиятельной организацией либерально-буржуазных кругов. Достаточно сказать, что председатель Земгора князь Г.Е.Львов после февраля 1917 г. стал первым председателем Временного правительства. По требованию Ставки, недовольной Военным министерством и особенно Главным артиллерийским управлением и его главой великим князем Сергеем Михайловичем, правительство в начале 1915 г. учредило Особую распорядительную комиссию по снабжению армии вооружением. Но во главе ее был поставлен все тот же великий князь Сергей Михайлович. Кроме того, полномочия комиссии были весьма ограничены. Иными словами, правительство пошло по пути обычных бюрократических игр, призванных имитировать деятельность для успокоения общественности, которые никак не сказывались на увеличении поставок вооружения и боеприпасов. Председатель военной комиссии IV Государственной Думы А.И. Гучков, побывавший на фронте зимой 1914/1915 гг., писал, что “войска плохо кормлены, плохо одеты, завшивлены вконец, в каких-то гнилых лохмотьях вместо белья”. Весной 1915 г. русская армия потерпела поражение и понесла тяжелые потери (свыше 1,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными) а также потеряла огромное количество вооружения, которое нечем было восполнить. Армия отступила из Галиции и Польши и частично— из Прибалтики. Когда выявился истинный масштаб военного поражения, IX съезд представителей промышленности и торговли в мае 1915 г. учредил Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) и военно-промышленные комитеты на местах. Они должны были организовать перевод частных предприятий на военные рельсы, кооперировать эти предприятия и распределять военные заказы между ними. Учитывая, что весной 1915 г. вновь стало расти число забастовок, что сказывалось на военном производстве, при ЦВПК и его местных органах были образованы так называемые рабочие группы, членов которых делегировали профсоюзы. В их задачу входило улаживание конфликтов между рабочими и хозяевами предприятий и предотвращение забастовок. Создав ЦВПК и его органы на местах, руководители промышленно-торговых кругов вынудили правительство к сотрудничеству. 27 августа 1915 г. царь был вынужден даже утвердить Положение о военно-промышленных комитетах. Вместе с тем, следует отметить, что именно по инициативе военно-промышленных комитетов и при поддержке их рабочими группами правительство ввело ряд мер по переводу предприятий, выполнявших военные заказы, в том числе и частных, на военное положение. Так, были запрещены под страхом уголовной ответственности забастовки, отменены ограничения рабочего времени, разрешено в принудительном порядке привлекать к сверхурочным работам (в том числе и в ночные часы и на подземных работах) женщин и детей младше 15 лет. В своем стремлении добиться замены наиболее одиозных министров фигурами, приемлемыми для Думы, буржуазно-либеральная оппозиция нашла поддержку в Ставке, считавшей Военное министерство и лично министра В.А. Сухомлинова, а также и правительство в целом, виновниками поражения русской армии на фронте. Царь был вынужден отправить в отставку Сухомлинова, заменив его на популярного в думских кругах генерала А.А. Поливанова. В отставку был уволен ряд других министров, включая и престарелого премьера И.Л. Горемыкина. Однако главной своей цели (создания правительства, способного сотрудничать с буржуазно-либеральными кругами) думская оппозиция не добилась. 17 августа 1915 г. создается Особое совещание по обороне государства. Его председателем стал военный министр, а в состав входили 9 членов от Государственного Совета и Государственной Думы во главе с их председателями, представители от Земгора, от ЦВПК и от министерств военного, морского, финансов, путей сообщения, торговли и промышленности и государственного контроля. Чуть позже были учреждены столь же представительные Особые совещания по обеспечению топливом, продовольствием и по перевозкам. Все они работали под председательством соответствующих министров. В соответствии с положениями об этих Особых совещаниях, они наделялись широкими полномочиями по контролю за соответствующими отраслями экономики и распределением военных заказов. На местах интересы Особых совещаний представляли уполномоченные, а также совещания в губерниях. Царская бюрократия практически “подмяла” под себя эти чрезвычайные представительные органы, хотя определенную роль в организации военного производства и привлечении к работе по военным заказам частной промышленности они сыграли. Несмотря на создание чрезвычайных органов, хаос в тылу нарастал. Остро не хватало топлива, металла, продовольствия. Дело в том, что Северо-Западный регион, включая Петроград, до войны получал уголь из Германии и Англии. С началом войны его поставки прекратились и нужно было организовать их из Донбасса. А это оказалось не под силу чиновничьему аппарату из-за нераспорядительности и из-за нехватки вагонов. Более трети всей железнодорожной сети страны было передано в ведение Ставки, которая, в свою очередь, передала ее в ведение фронтов и отдельных армий. Децентрализация управления железнодорожной сетью резко снизила эффективность использования подвижного состава. Особенно ярко это проявилось во время отступления армии из Галиции и Польши. Поток эшелонов с беженцами столкнулся с воинскими эшелонами, шедшими на фронт, на станциях возникли огромные “пробки”. Армейские чиновники, чтобы “расшить” пробки и расчистить дорогу воинским эшелонам, в массовом порядке сбрасывали вагоны и паровозы с путей под откос, что привело к огромным потерям подвижного состава. С весны 1916 г. стало недоставать продовольствия, особенно в больших городах. Сократились посевные площади из-за нехватки рабочих рук: к 1916 г. в армию было мобилизовано свыше 15 миллионов мужчин самого работоспособного возраста. Для нужд армии из народного хозяйства было изъято и большое число лошадей. Однако хлеб в стране все-таки был. Но владельцы товарного хлеба стремились его “придержать”, ожидая дальнейшего повышения цен на рынке. Власти учредили Продовольственный комитет и его органы на местах, чтобы учесть наличие продовольствия в стране. В ноябре 1916 г. царским указом вводится для крестьян принудительная продажа хлеба по твердым ценам. При отказе от такой продажи хлеб должен был изыматься по цене на 15% ниже твердой цены. Собранный хлеб шел на довольствие армии, а в городах вводилась карточная система. Но это все касалось главным образом социальных низов. Против крупных дворянских имений, которые как раз и являлись держателями значительной массы товарного хлеба, правительство не решилось применить принудительную продажу, поскольку это была главная социальная опора царской власти. Не затронула социальные “верхи” и карточная система. У них было достаточно средств для того, чтобы приобретать продовольствие на черном рынке, который при неэффективности и коррумпированности госаппарата процветал. Таким образом, попытка ввести в 1916 г. некое подобие продразверстки по существу провалилась, и продовольственный кризис усугублялся. Он еще более обострился из-за паралича транспорта и неспособности властей организовать доставку хлеба в крупные города. Экономический кризис перерастал в общеполитический. Царь, усмотрев в сближении великого князя Николая Николаевича с буржуазно-либеральной оппозицией угрозу своей власти, сместил его с поста Верховного главнокомандующего и сам занял этот пост. Появление во главе Ставки некомпетентного в военных вопросах, нерешительного и слабовольного Николая II губительно сказалось на армии. Кроме того, теперь на него ложилась прямая ответственность за все неудачи на фронте, что окончательно подрывало и без того низкий авторитет царя в армии и в стране. С самого начала войны Николай II, пользуясь введением военного положения, пытался избавиться от Думы и восстановить в полном объеме самодержавие. Текущее законодательство принималось большей частью без Думы в порядке ст. 87 Основных законов. Дума собиралась за всю войну всего несколько раз на краткосрочные заседания. Показателем ненависти царя к Думе может служить хотя бы тот факт, что за все время ее существования (с 1906 г.) царь всего лишь один раз в феврале 1916 г. посетил Думу, когда нужно было ускорить принятие законодательства о новых налогах. При открытии каждого нового заседания Думы (после перевыборов) депутатов приглашали в Зимний дворец, где они стоя выслушивали краткую речь царя. Государственная Дума, видя неспособность царской власти организовать тыл и снабжение армии, противостоять нарастающему кризису и угрозе революции, требовала создания правительства “народного доверия”, т.е. правительства, ответственного перед Думой. Еще в августе 1915 г. большинство фракций Государственной Думы (за исключением крайне правых) объединилось в “Прогрессивный блок”, поддержавший требование о создании правительства “народного доверия”. Депутаты-большевики не вошли в этот блок, поскольку еще в 1914 г. они были выведены из состава Думы и сосланы на каторгу. Между царем, его правительством и Думой нарастало открытое противостояние, которое завершилось приостановкой заседаний Думы в декабре 1916 г. В связи с отъездом царя в Ставку усиливалось влияние на государственные дела царицы Александры Федоровны — ограниченной, мистически настроенной истерички, и царского фаворита Григория Распутина — бывшего конокрада, прославившегося своими пьяными дебошами, распутством и огромными взятками, которые брал за “покровительство” при назначении на выгодные должности, получение поставок в армию и т.д. Царь пытался бороться с обострившимся политическим кризисом и разложением госаппарата, особенно его верхних эшелонов, заменяя министров и других высших должностных лиц. За время войны сменилось 4 премьер-министра, 6 министров внутренних дел, 3 министра иностранных дел, 4 министра земледелия, 3 военных министра, 3 министра путей сообщения и т.д. Однако “министерская чехарда” только усиливала неразбериху и хаос в государственном управлении. В этой ситуации буржуазно-либеральная оппозиция начинает задумываться над возможностью устранения царя и особенно царицы и провозглашения регентом младшего брата царя великого князя Михаила Александровича, формирования правительства, ответственного перед Думой. Крайне правая придворная камарилья вынашивает планы сепаратного мира с Германией, не останавливаясь даже перед мыслью о наведении “порядка” в стране с помощью германских войск. С этой целью был проведен зондаж в Стокгольме, где с немецкими представителями встречался депутат Думы А.Д. Протопопов, назначенный после этого министром внутренних дел. Все это имело своей целью прежде всего сохранить царский режим и предотвратить революцию. Характерно, что эти планы предусматривали прежде всего устранение Распутина, который дискредитировал режим и лично императорскую чету в глазах народа. В декабре 1916 г. Распутин был убит крайними монархистами при непосредственном участии членов императорской фамилии. В феврале 1917 г. в Петрограде и ряде Других крупных городов начались массовые забастовки и голодные бунты. Узнав об этом, царь повелел командующему Петроградским военным округом силой прекратить беспорядки. В этом распоряжении императора, по существу спровоцировавшим дальнейшие события Февральской революции, проявилось полное непонимание им и его ближайшими советниками реальной ситуации в стране. Вообще политическая слепота носителей абсолютной власти и их окружения — есть выражение определенной исторической закономерности, проявляющейся в условиях кризиса самодержавно-авторитарных режимов. 27 февраля 1917 г. солдаты отказались стрелять в манифестацию голодных женщин, и армия перешла на сторону народа. К вечеру этого дня весь Петроградский гарнизон восстал, министры и другие сановники разбежались и попрятались, а российская монархия с ее огромным бюрократическим аппаратом и 12-миллионной армией рухнула в один день. Характерно, что, когда к императору Николаю II явилась делегация Временного комитета Государственной Думы с требованием отречься от престола, и он запросил у командующих фронтами надежных войск для подавления революции силой оружия, то все командующие и начальник полевого штаба Ставки заявили ему, что надежных войск для этой цели в армии нети рекомендовали Николаю II отречься от престола. Это свидетельствовало о полном отсутствии авторитета царя и доверия к нему даже у высшего военного командования. И, действительно, на его счету была кровавая Ходынка (1896 г.), где вовремя коронационных торжеств погибло несколько тысяч человек. Уже тогда Николай II удивил русское общество своим поразительным бездушием. Вместо того, чтобы объявить траур и отменить увеселения, он отправился танцевать и веселиться во Французское посольство, а затем объявил московскому генерал-губернатору, своему дяде, великому князю Сергею Александровичу благодарность за “образцовый порядок” в Москве. На счету Николая II была позорно проигранная русско-японская война, гибель русского флота в Цусимском проливе, расстрел мирной манифестации 9 января 1905 г., массовый террор карательных экспедиций и военно-полевых судов 1905— 1907 гг., бессмысленная гибель миллионов солдат и офицеров в Первой мировой войне. Поистине он заслужил в народе свое прозвище “Николай-кровавый”.

53. Февральская революция 1917, двоевластие.

Февральская революция 1917 г. завершила долгий процесс разрушения легитимности Российской империи. Легитимность - это уверенность подданных в том, что государь имеет право на власть, что установленный в государстве порядок непреложен как выражение высших ценностей, что он обеспечивает благо и спасение страны и людей. При наличии этой уверенности власть одновременно является авторитетом, и государство прочно стоит на силе и согласии. Утрата любой из этих опор - начало краха государства. И обретение легитимности, и ее утрата - процессы, происходящие в общественном сознании, на которые влияют и экономика, и социальные, и национальные отношения, и успехи или неудачи во внешней политике. Поэтому для понимания хода крушения государственности Российской империи и становления новых институтов государства и права мы должны представлять обе реалии: объективной действительности и той, которая складывалась в общественном сознании. Восстановим вехи того пути, по которому пришла к своему краху российская государственность в форме империи с монархической властью. В этом процессе большую роль сыграли взаимоотношения России с Западом. Запад - обобщенное понятие той цивилизации, которая сложилась в Новое время (начиная с XVI-XVII вв.) в Западной Европе и США. Здесь в результате череды неразрывно связанных революций (религиозной, научной, промышленной и политической) возник новый тип общества. Он обозначается условным названием современное общество (еще говорят гражданское или открытое общество). Господствующим типом хозяйства в этом обществе является рыночная экономика, а в основе государства лежат разные варианты представительной демократии. В противовес этому в “незападных” цивилизациях сохранилось в разных формах так называемое традиционное общество. “Прорубив окно в Европу”, Россия перенимала у Запада многие его институты и установления (систему образования, науки, элементы образа жизни и производства, некоторые стороны государства и права). Этот процесс - модернизация - всегда сопровождался более или менее тяжелыми травмами и потрясениями национального бытия. Недаром Петр 1 - “первый большевик”, проводивший модернизацию России революционными (“варварскими”) методами, значительной частью русского населения воспринимался как антихрист. В XIX в. Россия переживала новую волну модернизации -усовершенствование промышленности по образцам западного капиталистического хозяйства. Но это развитие происходило в совершенно иных культурных и социальных условиях, нежели на Западе, так что накопившиеся противоречия подвели к революции с иными, нежели на Западе, “действующими лицами”. В России не произошло длительного “раскрестьянивания”, сгона крестьян с земли и превращения их в городской пролетариат. Напротив, к началу XX в. крестьянская община почти “переварила” помещика. Попытка быстро создать на селе институт фермеров и сельскохозяйственных рабочих (“реформа Столыпина”) не удалась. Накануне революции около 80% населения России составляло огромное сословие крестьян, сохранивших особую культуру и мировоззрение. Главные ценности буржуазного общества в среде крестьян не находили отклика, а значит для подавляющего большинства народа институты буржуазного государства и нормы его права привлекательными не были. Даже в самом конце XIX в. русская деревня (не говоря о национальных окраинах) жила по нормам традиционного права с очень большим влиянием общинного права. Крестьянство (в том числе “в серых шинелях”) подошло к 1917 г. с яркой исторической памятью революции 1905-1907 гг., которая была не только “репетицией” (как назвал ее В.И. Ленин), но и “университетом”. Это была первая из целой мировой цепи крестьянских войн XX в., в которых община противостояла наступлению капитализма, означавшего “раскрестьянивание”. Буржуазия, скованная сословными рамками, также задержалась с развитием своего классового сознания. Она не получила в России того религиозно освященного положения, которое дали западной буржуазии протестантизм и тесно связанное с ним Просвещение. В результате российская буржуазия к началу XX в. пришла как экономически сильный, но “культурно больной” класс. Назревающая революция, объективно призванная расчистить путь для буржуазно-демократических преобразований, изначально несла сильный антибуржуазный заряд. Это особенно проявилось в движении народников, видевших основу будущего свободного общества в крестьянской общине, а затем - и социал-демократии, принявшей постулат марксизма об освободительной миссии рабочего класса. Таким образом, буржуазия в России не стала лидирующей революционной силой, как это было на Западе. Ведущая буржуазная партия (партия “Народной свободы”, “конституционные демократы”) была реформистской и стремилась предотвратить революцию. Часть буржуазии, переживавшей духовный кризис, поддерживала социал-демократов (даже порой финансируя их боевые дружины), не претендуя на роль лидера. Модернизация в России породила и особый, неизвестный на Западе периода буржуазных революций культурный слой -разночинную интеллигенцию. Восприняв западные либеральные и демократические идеи, эта интеллигенция в то же время не стала буржуазной, которая взяла бы на себя легитимацию государства буржуазного. Что же касается рабочего класса, то он проявил мощную солидарность и способность к самоорганизации, которая не возникает из одного только классового сознания. Важным идеологическим (и шире - духовным) условием развития революции и последующего советского периода было огромное влияние на культурный слой народов России марксизма- выдающегося по масштабам и глубине социального, философского и экономического учения, рожденного общественной мыслью Запада в период завершения первой фазы индустриальной революции. Будучи тесно связанным с наукой, марксизм обладал более широкими объяснительными возможностями. Исходя из мессианской идеи преодоления отчуждения между людьми и между человеком и природой, какое породила частная собственность, марксизм нес огромный заряд оптимизма - в отличие от пессимизма буржуазной идеологии, выраженного в социал-дарвинизме (мальтузианстве и других его вариантах). Именно эти качества, созвучные традиционным идеалам русской культуры, объясняли огромную тягу к марксизму в России. Влияние марксизма испытали не только принявшие его как основу своей идеологии социал-демократы, но и несогласные со многими постулатами марксизма народники и даже анархисты: вся культурная Россия и значительная часть рабочих находились под его влиянием. В свое время марксистами были даже такие религиозные мыслители, как Н.А. Бердяев; С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, крайне отрицательно относившие-ся к большевикам в1917г. Все более широкими становились контакты русской интеллигенции с Западом, где с конца первой трети XIX в. в общественном мнении стала господствовать русофобия - представление о российской империи как деспотической тирании, душительнице всякой мысли и свободы. В этой установке удивительным образом были едины идеологические противники - и консерваторы, и либералы, а потом и марксисты Запада. С большим трудом добились европейские правительства участия России, в соответствии с ее обязательствами по Священному союзу (1815 г.), в подавлении революции 1848 г. в Австро-Венгрии: и тут же всеми западными газетами Россия была названа “жандармом Европы”. Такое представление о России “импортировалось” на Родину, где, в частности, благожелательно перепечатывали и комментировали модную на Западе книгу французского маркиза де Кюстина, в которой он дал примитивную карикатуру на государственное устройство России. С конца прошлого века быстрая утрата легитимности власти в России стала все более очевидной. Революционеры разных направлений (кроме социал-демократов) стали широко использовать террор, и красноречивым симптомом болезни. государства был тот факт, что реакция общества на терроризм. была чуть ли не благожелательной. По делу Веры Засулич (1878 г.), совершившей покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, суд присяжных вынес вердикт: “невиновна”. В условиях кризиса легитимности не смогла стать арбитром в нарастающем расколе общества и власти Русская православная церковь. Характер ее участия в политической жизни общества лишь уменьшил авторитет Церкви, что нанесло еще больший ущерб самодержавию. В свою очередь, правительство также выбирало не лучшие решения: на крестьянские волнения 1902-1903 гг. оно ответило репрессиями и введением телесных наказаний для крестьян. Тайная полиция построила небывалую в истории систему провокаций, санкционируя широкий террор против государственных чиновников даже очень высокого ранга. Агент Охранного отделения Азеф был руководителем партии эсеров и непосредственным организатором террора против должностных лиц государства. Разоблачение таких фактов подрывало сами основы государства и права. Расстрел мирной демонстрации 9 января 1905 г. (“Кровавое воскресенье”) сломал хрупкое равновесие в обществе - возник кризис, завершившийся Первой русской революцией с массовым насилием государства над крестьянами и рабочими. Согласившись на допущение ограниченных гражданских свобод, связанных с выборами первого сословного парламента (1 Государственной Думы), даже при очень урезанных избирательных правах, правительство не смогло вести с Думой диалог и распустило ее всего через 72 дня работы. Выборы были неравными и многоступенчатыми (для крестьян - четырехступенчатыми), и их бойкотировали большевики, эсеры и многие крестьянские и национальные партии. Тем не менее около 30% депутатов были крестьянами и рабочими - намного больше, чем в парламентах других европейских стран. На выборы оказала влияние культурная среда России, и уже первая Дума несла в себе не только парламентское, но и советское, соборное начало. В 1907 г., после разгона II Думы, новый избирательный закон сильно урезал представительство крестьян и рабочих. Но плотина самодержавия уже размывалась. И разгон Думы, и выпущенное ею “Выборгское воззвание” (1906 г.), и суд над подписавшими его 167 депутатами (из которых 100 были кадетами, сторонниками самых умеренных либеральных реформ), и заключение в крепость депутатов во главе с председателем Думы С.А. Муромцевым - все это углубляло раскол и восстанавливало против государства даже тех, кто был его опорой. Ведь среди осужденных был “цвет нации” - представители старинных дворянских и даже княжеских родов. Роспуск Думы, на которую крестьяне возлагали большие надежды в решении земельного вопроса, сильно подорвал монархические чувства самого многочисленного сословия. Возросло пассивное сопротивление (например, бойкот винной монополии). На сходах принимались решения такого рода: “Мы полагаем, что в настоящее время глупо было бы платить подати, поставлять рекрутов и признавать какое-либо начальство ведь это все лишь к нашему вреду ведется”. В целом государство не владело ходом событий. Была начата очень рискованная Столыпинская реформа по разрушению крестьянской общины через приватизацию земли, которая не затрагивала помещичье землевладение. Расчет на то, что конкуренция разорит “слабых” и создаст слой сельской буржуазии как оплот государства, не оправдался. Реформа лишь ухудшила и экономическую, и политическую ситуацию (сразу после февраля 1917 г. она была прекращена как не состоявшаяся). П.А. Столыпин был убит, причем утвердилось общее мнение, что этому способствовала царская охранка. Начавшаяся в 1914 г. война углубила кризис и общее разочарование: неудачи на фронте легко порождали слухи об измене - верный признак утраты легитимности власти. Вопрос: “Что это - глупость или измена?” - стал лейтмотивом выступлений в Думе. Духовный и нравственный распад в кругах высшей власти (“распутинщина”), решение государственных вопросов под воздействием гадалок и дворцовых заговоров, явное влияние теневых сил на назначение высших должностных лиц - все это вызывало возмущение в широких кругах общества. Это отвращение было губительно для монархии, легитимность которой предполагала наличие благодати. В конце 1916 г. распад государственного аппарата на его высших уровнях резко ускорился. Почти перестал собираться Государственный Совет, многие из его членов вошли вместе с думским большинством в “Прогрессивный блок”, и 1 января 1917 г. пришлось реформировать Госсовет, заменив оппозиционеров крайне правыми. В Совете министров шли непрерывные ссоры и интриги, замены министров (“министерская чехарда”). Начались тайные совещания противостоящих групп министров, а решение всех важных вопросов принадлежало придворной камарилье. В высших сферах власти сложилось два заговора: придворная камарилья искала выход в ужесточении репрессивных мер, чтобы подавить не только революционное движение, но и оппозицию буржуазии. Были значительно увеличены штаты полиции (по 1 городовому на 400 жителей), она в городах была вооружена пулеметами. Другой заговор соединил часть думской оппозиции и генералитета: здесь искались варианты дворцового переворота. Этому заговору сочувствовали некоторые сановники и даже родственники царя. 17 декабря 1916 г. они организовали убийство Распутина. Налицо был полный крах власти. В начале 1917 г. возникли перебои в снабжении хлебом Петрограда и ряда крупных городов (возможно, они были созданы искусственно, ибо запасы хлеба в России были даже избыточными). На заводах случались самоубийства на почве голода. Подвоз продуктов в Петроград в январе составил половину от минимальной потребности: продразверстка, введенная правительством осенью 1916 г., провалилась. Хлебная проблема приобрела политический характер, и сыграла существенную роль в том, что государственная система рухнула, как карточный домик. Произошла относительно мирная Февральская революция. К ней присоединился даже полк личной охраны царя, состоявший только из георгиевских кавалеров. Утрата согласия подданных на продолжение власти лишила ее и силы.