Основные функции (роли) религии

Содержание

1 Введение:

понятие религии, этимология слова «религия»

2 Структура религии

3 Виды религий

4 Основные функции (роли) религии

5 Религия и наука

6 Религиозное поведение

7 Типы религиозных объединений

8 Заключение

Религия есть — или по крайней мере притязает быть — художницей спасения, и дело ее — спасать. От чего же спасает нас религия? Она спасает нас от нас, — спасает наш внутренний мир от таящегося в нем хаоса. Она одолевает гиену, которая в нас и языки которой, прорываясь сквозь трещины души, лижут сознание. Она улаживает душу, а водворяя мир в душе, она умиротворяет и целое общество, и всю природу.
Флоренский П.А.

Введение

Рели́гия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину)^[1].

Другие определения религии:

• одна из форм общественного сознания; совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения.
• организованное поклонение высшим силам. Религия не только представляет собою веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам

Этимология слова «религия»

Существует несколько точек зрения на происхождение слова «религия» (от лат. religio — совестливость, благочестие, благоговение, почитание, святость, богослужение и др.)

Так, знаменитый римский оратор, писатель и политический деятель I в. до н. э. Цицерон считал, что оно является производным от латинского глагола relegere (вновь собирать, снова обсуждать, опять обдумывать, откладывать на особое употребление), что в переносном смысле означает «благоговеть» или «относиться к чему-либо с особым вниманием, почтением». Отсюда и самое существо религии Цицерон видел в благоговении перед высшими силами, Божеством.

Известный западный христианский писатель и оратор Лактанций считал, что термин «религия» происходит от латинского глагола religare, означающего связывать, соединять. Поэтому и религию он определял как союз благочестия человека с Богом.

Подобным же образом понимал существо религии и блаженный Августин, хотя он считал, что слово «религия» произошло от глагола reeligere, то есть воссоединять, и сама религия означает воссоединение, возобновление когда-то утерянного союза между человеком и Богом.

Структура религии

В социологии в структуре религии выделяют следующие компоненты:

• религиозное сознание, которое может быть обыденным (личное отношение) и концептуальным (учение о Боге, нормы образа жизни и т. п.),
• религиозное поведение, которое подразделяется на культовое и внекультовое
• религиозные отношения (культовые, внекультовые),
• религиозные организации.

Виды религий

Для религий Древнего Египта, Индии, Греции, ацтеков, майя, древних германцев, древней Руси характерно было многобожие — политеизм.

Единобожие (монотеизм) характерно для таких религий, как иудаизм, христианство, ислам, сикхизм и некоторых других. С точки зрения верующих, приверженцев вышеперечисленных религий, появление их стало следствием Божественного действия.

Пантеизм — учение, согласно которому Вселенная (природа) и Бог тождественны. Пантеизм был распространён в ряде античных религиозно-философских школ (стоики и др.), в ряде средневековых учений (см. Спиноза и т. д.). Многие элементы пантеизма присутствуют в отдельных формах язычества и неоязычества, а также в ряде современных синкретических оккультных учений: теософии, Живой Этике и др.

Существуют также религии без Бога (в том смысле, какой придаёт этому понятию западное религиоведение) — вера в абстрактный идеал: буддизм, джайнизм.

Основные функции (роли) религии

• Мировоззренческая — религия, по утверждениям верующих, наполняет их жизни неким особым значением и смыслом.
• Компенсаторная, или утешительная, психотерапевтическая, также связана с её мировоззренческой функцией и обрядовой частью: суть её состоит в возможности религии возмещать, компенсировать человеку его зависимость от природных и социальных катаклизмов, удалять ощущения собственного бессилия, тяжёлые переживания личных неудач, обид и тяжести бытия, страх перед смертью.
• Коммуникативная — общение верующих между собой, общение с богами, ангелами (духами), душами умерших, святыми, которые выступают как идеальные посредники в обыденной бытовой жизни и в общении между людьми. Общение осуществляется, в том числе, и в обрядовой деятельности.
• Регулятивная — осознание индивидом содержания определённых ценностных установок и нравственных норм, которые вырабатываются в каждой религиозной традиции и выступают своеобразной программой поведения людей.
• Интегративная — позволяет людям осознавать себя как единую религиозную общность, скреплённую общими ценностями и целями, даёт человеку возможность самоопределиться в общественной системе, в которой имеются такие же взгляды, ценности и верования.
• Политическая — лидеры различных общностей и государств используют религию для объяснения своих действий, сплочения либо разделения людей по религиозной принадлежности в политических целях.
• Культурная — религия воздействует на распространение культуры группы-носителя (письменность, иконопись, музыка, этикет, мораль, философия и т. п.)
• Дезинтегрирующая — религия может быть использована для разъединения людей, для разжигания вражды и даже войн между разными религиями и вероисповеданиями, а также внутри самой религиозной группы.

По мнению Рэймонда Курцвейла, «основная роль религии — это рационализация смерти, т. е. осознание трагедии смерти как хорошего явления».^[11]

Наука и религия

1. наука и религия находятся в противоречии и несовместимы друг с другом. Представителями данной точки зрения являются Джон У. Драпер^[кто?], Эндрю Д. Уайт.
2. Независимость. Наука и религия имеют дело с различными областями познания. Данная точка зрения основывается на учении о трансцендентном Иммануила Канта, сформулированном в «Критике чистого разума».
3. Диалог. Области познания перекрываются и возникает необходимость устранения противоречий по отдельным вопросам путем опровержения, либо согласования позиций.
4. Интеграция. Обе области познания объединяются в целостную систему рассуждений. Отстаивается некоторыми философами и теологами, например, Пьером Тейяром де Шарденом, Ианом Барбуром.

Доктор социологических наук В. В. Локосов из Института социально-политических исследований РАН считает, что «многовековой спор науки и религии теряет остроту. Претензия науки на рациональное преодоление религиозного мировоззрения, трактовка его как отсталого, ущербного выглядит неубедительно. Гонения религии на научные исследования фактически сошли на нет. Исторический опыт показал, что научные достижения человека, общества могут плодотворно сочетаться с религиозными ориентациями»^[19].

М. О. Шахов (доктор философских наук, профессор Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, член рабочей группы по совершенствованию законодательства о свободе совести Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ) по поводу «спора» религии с наукой говорит следующее:

Следует отметить, что большинство сторонников строгой недопустимости гипотезы о Боге в науку при обсуждении проблемы критериев научности или критерия демаркации между наукой и не-наукой руководствуются представлениями классической науки времен Лапласа, доныне кое-кем любимого за его слова «я не нуждался в гипотезе о Боге». Между тем классическая наука сменилась неклассической, потом постнеклассической; в философии науки ХХ в. были серьезно пересмотрены все казавшиеся незыблемыми атрибуты научности: показана неизбежность недоказуемых предпосылок в науке, выявлена теоретическая нагруженность эмпирических фактов, обнаружена недостижимость абсолютной достоверности научного знания и т. д. В итоге выяснилось, что, скорее всего, научным на данный момент считается то, что признает таковым научное сообщество…

Таким образом, и для науки, и для теологии претензия на обладание единственно верной точкой зрения на реальность чревата попыткой навязывания этой точки зрения всему миру, а релятивизация знания, отказ от идеала объективности знания обедняет ценность последнего, в том числе его практическую ценность. И в науке, и в теологии идет вечный поиск оптимума между насилием над инакомыслящими, инаковерующими и всепримиряющим и всеобесценивающим лозунгом «все по-своему правы, единой объективной истины нет вовсе»^[20].

Тибетский Далай-Лама XIV утверждал, что верования не должны противоречить знаниям, и те верования, которые противоречат науке, можно смело отбрасывать:

Допустим, что что-то со всей определенностью было доказано в ходе научного исследования, что некоторая гипотеза подтвердилась или что в результате такого исследования был установлен определенный факт. Более того, предположим, что этот факт несовместим с теорией Будды. Вне всякого сомнения, мы должны принять результат научного исследования… Великие индийские учителя ясно показали, что буддийский подход должен всецело основываться на фактах и исследованиях. Если в Учении Будды мы обнаружили нечто, не согласующееся с реальностью, мы имеем право отклонить это и не принимать буквально. Если единственным критерием для буддиста была бы вера в существование горы Меру, я не был бы буддистом…

В «Абхидхармакоше» (энциклопедии Абхидхармы) говорится, что мир плоский. Но все мы видим и можем определить эмпирическим путем, что Земля круглая; поэтому мы должны принять этот факт. Мы не должны требовать, чтобы буддисты, несмотря на научные открытия, верили в то, что мир плоский, только потому, что так говорится в «Абхидхармакоше». Это неверно, и такой взгляд не должен пропагандироваться… основа Учения — это Четыре Благородные Истины; то, что они говорят об устройстве жизни, о природе страдания, о природе ума. Это — основы учения. Это то, что наиболее важно; то, что имеет непосредственное отношение к нашей жизни. Имеет ли мир форму квадратную или круглую, не имеет особого значения до тех пор, пока в нем царит благоденствие и покой.

Религиозное поведение (religious behavior)

Религия имеет дело с таким количеством неосязаемых вещей, что научное изучение религии как таковой оказывается почти невозможным. Едва ли не единственный удобный путь для науки подступиться к религии заключается в изучении Р. п. Однако, даже на этом пути возникает немало сложностей. Почти любое поведение у нек-рых людей становится Р. п. при определенных обстоятельствах.

Сравнительно легко определить Р. п. там, где предполагается участие сверхъестественных существ. Поэтому любое поведение, связанное с попытками оказать влияние на поведение и отношение таких существ, очевидно является Р. п. Любое поведение, направленное на божество или «дух», по определению относится к этой категории, однако сюда тж относится и поведение, направленное на более аморфные объекты - напр., ощущение себя «на священной земле» или в присутствии «непостижимого», или «мана». Рудольф Отто уделил много внимания этому последнему в «идее святого» (idea of the holy) или «mysterium tremendum». Это чувство могут вызвать природное явление или произведение иск-ва.

Места и объекты играют центральную роль в Р. п. Они вызывают поведение, к-рое в условиях данной культуры характеризовалось бы как «религиозное» или «благочестивое». Последнее меняется от культуры к культуре - варьируя от исступленного экстаза до крайней смиренности, от бурной радости до глубокой серьезности. При этом могут существовать различия даже в пределах осн. культуры, как, напр., между пятидесятниками, к-рые могут кричать и танцевать во время богослужения, и членами епископальной церкви, к-рым бы никогда не пришла в голову даже мысль о том, чтобы кричать в церкви. Церковь является местом для благоговения, однако одни рассматривают его как указание на проявление дикого исступления, в то время как другие считают, что в церкви уместна только глубочайшая серьезность. Тем не менее, человек способен идентифицировать такие места как священные и ведет себя в них так, как если бы он был уверен, что в них присутствуют особые силы. Однако, в таком поведении, по-видимому, содержится мало того, что не определялось бы культурой.

Одна из трудностей объективного изучения Р. п. связана с необходимостью проведения различий между магией и религией. Объективно они могут практически не отличаться, однако маг рассматривает свои действия как инструмент для достижения результатов, тогда как верующие считают, что влияют на высшую силу (божество). Опять-таки, намерение становится основным фактором при определении того, чем является Р. п.

Однако не все действия, относящиеся к Р. п., имеют своей целью оказание влияния на высшую силу. Нек-рые из них представляют собой просто благоговение в присутствии «mysterium tremendum». Др. их часть является выражением благодарности и признания за само наше существование и чудеса этого мира. В своем наиболее мистическом проявлении, Р. п. является попыткой усиления идентификации с «первопричиной» или, как сказали бы некоторые, «душой мира». Проблема для объективного ученого состоит в том, что все это является чрезвычайно субъективным. Наблюдаемое поведение может поэтому оказываться магическим, формальным или религиозным, в зависимости от придаваемого ему значения.

Нек-рые формы поведения, однако, могут не иметь смысла, а быть просто условными реакциями на специфические стимулы. Едва ли можно охарактеризовать суеверное поведение голубей Скиннера как религию! Иногда поведение людей, к-рое можно было бы назвать «религиозным», является аналогичным - напр. стучание по дереву в знак предосторожности.

Т. о., Р. п. отличается от др. действий (магии, условных реакций и т. д.) лишь тем намерением, с к-рым оно совершается; хотя некоторые утверждают, что даже поведение, первонач. являвшееся чисто «условным», после достаточного периода времени выполнения может стать религиозным.

Др. трудность возникает при сравнении «личного» опыта с «общим» опытом. Часто наблюдаемое поведение имеет 121j92b мало отношения к личному опыту. Хорошей иллюстрацией этому могут служить видения Христа у Папы Пия XII. Присутствовавшие при последних минутах жизни Папы слышали, что он с кем-то беседует, но никто из них не видел этого человека и не слышал его ответов. Папа сообщил, что этот др. человек был Христос.

Мы остаемся с данными наблюдения за поведением Папы и с нерешенным вопросом о том, являлось ли это поведением религиозным или поведением, возникшем вследствие сенсорной патологии. И все же, мы вынуждены констатировать, что с т. зр. понтифика данное поведение являлось религиозным - снова определяя поведение с позиции намерения осуществляющего его лица, даже если бы эти стимулы являлись галлюцинациями.

Т. о., психологи, работающие в этой области, пытаются изучать формы поведения, к-рые либо с культурной, либо с индивидуальной т. зр. (или с обеих одновременно) определяются как «религиозные». Они занимаются поиском общих знаменателей такого поведения. Они хотят узнать предшествующие условия, к-рые вызывают (стимулируют) такое поведение. Им необходима информ. об эмпирических факторах, влияющих на «научение» Р. п., - хотя им тж необходимо узнать, является ли такое поведение врожденным или невыученным. Они тж желают знать сопутствующие эмоции и мотивацию Р. п. При этом жизненно важно постоянно осознавать необходимость в проведении различий между объективными данными и субъективными состояниями. Все соц. науки (и нек-рые биологические) сталкиваются с этой проблемой

При изучении религиозного поведения имеют в виду и такие внешние проявления, как частота посещения церкви, регулярность соблюдения религиозных ритуалов, следование моральным предписаниям, чтение священных книг. Речь идет здесь именно о поведенческих аспектах религиозности, а не вообще о влиянии религии на деятельность человека в различных сферах его жизни. Религиозность человека внешне выражается прежде всего в его специфически религиозных действиях. Однако трудность заключается в том, что посещение церкви, например, нельзя автоматически, само по себе, интерпретировать как свидетельство религиозности индивида. И все же так поступают многие социологи, которые безоговорочно считают посещаемость церкви важнейшим “измерением” состояния, уровня религиозности. Между тем посещаемость церквей может быть продиктована не психологическими мотивами, религиозными переживаниями и потребностями, а внерелигиозными, например социальными, причинами. То же самое относится к другим параметрам и количественным показателям религиозного поведения; поддающееся измерению “внешнее” благочестие не является само по себе надежным свидетельством религиозности, оно может быть весьма поверхностным. Картина религиозной активности, конечно, важна, но она требует серьезного анализа и глубокой интерпретации с учетом дополнительных данных. Казалось бы, то, что свыше 90% взрослого населения США утвердительно отвечает на вопрос “Верите ли вы в Бога?”, можно рассматривать как показатель высокого уровня религиозности в стране. Между тем американские исследователи Демерат и Хаймонд предполагают, что высокий процент позитивных ответов на вопрос о вере в Бога в ходе опросов общественного мнения может лишь означать, что постороннему человеку многие отвечают так, чтобы просто отделаться или чтобы избежать пятна нонконформиста: в США многие не хотели бы прослыть “атеистами” и не чувствуют себя обязанными глумиться публично над неверием, хотя на самом деле являются неверующими. Аналогично этому оказалось, что в бывшем Советском Союзе существовала определенная группа верующих, скрывавших свою религиозность и обнаруживших ее, когда отпали причины опасаться того, что приверженность религии может повлечь за собой неприятные последствия. В то же время возможны, как мы видели, такие условия, которые стимулируют показную религиозность.