Тема I. Политология как самостоятельная научная дисциплина: этапы формирования, предмет, цели и задачи 18 страница

Здесь прежде всего речь идет о так называемых заинтересо­ванных группах, под которыми, как правило, понимаются раз­ного рода организации, объединения, союзы предпринимате­лей, рабочих, фермеров, учителей, адвокатов, производителей той или иной продукции и др. Эти группы являются средством по­литического действия, направленного на достижение специфи­ческих, сравнительно ограниченных целей. Для этого они исполь­зуют организованное давление на власть и политических деятелей. Поэтому их часто называют группами давления. Ес­ли главная цель партий — завоевание власти для реализации оп­ределенного политического курса, то заинтересованные груп­пы, или группы давления, как указывает само их название, преследуют цель оказать влияние на политику. Партия, как правило, включает людей с разнообразными интересами и раз­ными установками и ориентациями, в то время как заинтересо­ванные группы состоят из тех, кто преследует специфические для всех ее членов интересы и концентрирует свое внимание, глав­ным образом, на одной или нескольких проблемах. Партия фор­мулирует такие политические позиции, которые носят общий ха­рактер, и не делает ударение на какой-либо специфической проблеме. Поскольку кандидаты партии апеллируют к широко­му спектру социальных сил, они должны стремиться избегать чет­ких позиций по спорным вопросам. Если мнения избирателей рез­ко расходятся, большинство кандидатов пытаются занять среднюю позицию, чтобы не оттолкнуть ту или иную значитель­ную группу избирателей. В отличие от партий, которые, как пра­вило, вынуждены сглаживать различия по важнейшим пробле­мам с целью создания базы для объединения разнородных соци­альных слоев в широкую коалицию, способную обеспечить по­беду на выборах, заинтересованные группы могут занимать четко очерченные позиции по специфическому и ограниченно­му кругу вопросов, объединяющих всех членов этих групп.

Например, американская «Нейшнел райфл ассоушиэйшн» со­стоит только из лиц, заинтересованных в неприятии закона о контроле за продажей и ношением огнестрельного оружия. За­интересованные группы обеспечивают каналы как для эффектив­ной конкуренции, так и для массового участия в политическом процессе. Они обладают значительными ресурсами для уравно­вешивания тех или иных действий государства, задевающих их интересы. Они также предоставляют отдельному индивиду воз­можность оказывать давление на политических лидеров и тем са­мым принимать участие в политике. С этой точки зрения орга­низованные группы, которые вмешиваются в отношения между отдельным гражданином и государством, составляют предпо­сылку для демократической политики. Испытанным средством воздействия заинтересованных групп на курс государственно-по­литических институтов и политических партий является так на­зываемое лоббирование. Это прием, с помощью которого заинте­ресованные группы добиваются реализации своих целей. Лоббисты — люди высокой квалификации, во многих случаях хорошо знающие свое дело, способные доходчиво объяснить сложные и трудные вопросы — естественно, в свою пользу. В коридорах власти они добиваются финансовых выгод или на­логовых и иных льгот для своих клиентов, устанавливая связи с нужными людьми в разного рода парламентских комитетах и уч­реждениях исполнительной власти. Нередко лоббисты выполня­ют роль посредников в разного рода сделках между заинтересо­ванными группами и политическими деятелями, выступают в качестве связующего звена между заинтересованными группами и законодателями, оказывая существенное влияние на формиро­вание политического курса правительства. Особенно большим вли­янием они пользуются в США. Некоторые авторы даже называ­ют лоббизм «третьей палатой» законодательных учреждений и «интегральным элементом системы управления Америки».

В настоящее время в США существует множество ассоциаций, выступающих в качестве объединений заинтересованных групп, представляющих предпринимательские круги. Среди них наиболее крупными являются Торговая палата США (объединяет 27 тыс. штатных и местных палат, 200 тыс. компаний-членов и 13 тыс. предпринимательских ассоциаций) и Национальная ас­социация промышленников (в нее входят 75% всех промышлен­ных компаний США). Национальная ассоциация малого бизне­са (500 тыс. компаний) и Национальная федерация независимого бизнеса (400 тыс. компаний). К наиболее крупным лоббистским организациям, пользующимся большим влиянием в Вашингто­не, относятся «Нэйшнел райфл ассоушиэйшн», «Нэйшнел эдьюкейшн ассоушиэйшн», «Американская федерация фермерских бю­ро», «Американская ассоциация адвокатов», Американский нефтяной институт, «Шоссейное лобби», «Военно-промышленное лобби», «Еврейское лобби» и т.д. Как признавал журнал «Форчун», финансово-промышленные круги Америки превратились в «самое эффективное лобби страны, отстаивающее своекорыст­ные интересы».

О характере и разнообразии подобных объединений в ФРГ да­ет представление перечень их названий: Объединение немец­ких профсоюзов, Федеральное объединение союзов немецких работодателей. Федеральное объединение германской промыш­ленности, Союз налогоплательщиков, Союз демократических ученых. Немецкий спортивный союз и т.д. На региональном и фе­деральном уровнях существует множество объединений и орга­низаций ремесленников, студентов, врачей, деятелей культу­ры, потребителей товаров широкого спроса и т.д. По некоторым данным в ФРГ насчитывается от 4 до 5 тыс. таких объединений. Аналогичное положение можно констатировать и в других ин­дустриально развитых странах.

Наиболее активно к тактике лоббирования прибегают бизнес (как крупный, так средний и мелкий), их предпринимательские ассоциации и организации. Важная задача, стоящая перед ни­ми, — всемерное воздействие на формирование политической стра­тегии правительства. Особую настойчивость в этом направлении проявляют руководители корпораций, которые проникают в по­литические круги, используя личные дружеские и партийно-по­литические связи, участие в предпринимательских и професси­ональных ассоциациях, а также в различных подкомиссиях. Для реализации своего влияния в политической жизни страны бизнес создал широкую сеть различных организаций. В США это так называемые совещательные комитеты бизнеса при правитель­стве, вроде совещательного комитета по частному предпринима­тельству во внешней торговле или совещательного комитета промышленников при Министерстве обороны США. В настоящее время их насчитывается около 2 тыс.: политические организа­ции бизнеса, как, например, Комитет бизнеса за сокращение на­логов, Круглый стол бизнеса. Чрезвычайный комитет за разви­тие американской торговли и др. Эти и подобные им организации призваны отстаивать интересы бизнеса в различных государст­венно-политических институтах и учреждениях, содействовать формированию угодного бизнесу политического курса в тех или иных сферах общественно-политической жизни.

В отличие от США большинство групп давления в европей­ских странах тесно связаны с правительством. Нередко отдель­ные функции правительства делегируются им: например, уста­новление цен, реорганизация тех или иных отраслей промышленности в соответствии с определенным планом, введение квот и т.д. Часто имеет место прямая правительственная поддерж­ка, например, в таких начинаниях, как совместное владение ак­циями правительства и частных лиц или организаций, поощре­ние правительством картелей и др. Правительство и политические партии часто совместными усилиями способствуют деятельнос­ти заинтересованных групп. Нередко случается, что профсоюзы и кооперативы первоначально либо организуются партиями, ли­бо при необходимости партии оказывают им помощь. Такая практика ассоциации заинтересованных групп с правительством или партиями способствует укреплению как партийной лояль­ности, так и партийной дисциплины. Часто именно связь с заин­тересованными группами позволяет укрепить партийную дисцип­лину, поскольку руководители тех или иных заинтересованных групп одновременно занимают влиятельные позиции в партий­ной иерархии. Так, правительство христианских демократов в Италии успешно держало в узде католические профсоюзы, а ком­партия — коммунистические профсоюзы.

В последние полтора-два десятилетия сдвиги в общественно-политической жизни способствовали определенным изменениям в отношениях между заинтересованными группами и политиче­скими партиями. Так, ослабление партийной приверженности со­провождается тенденцией к повороту людей в сторону заинтере­сованных групп. Рост заинтересованных групп ускорился в такой степени, что некоторые политические наблюдатели высказыва­ют серьезные опасения, как бы они не взяли на себя отдельные важные функции партий, в недалеком будущем не пришли бы на смену партиям. Подтверждая этот тезис, наиболее влиятель­ные заинтересованные группы создали собственные комитеты по­литического действия, роль которых в политической жизни все больше возрастает. В настоящее время число таких комитетов толь­ко в США перевалило за 4 тыс.

Опыт типологизации политических партий

Политические партии отличаются друг от друга по несколь­ким параметрам. Важнейшими из них являются организацион­ные структуры и членство. В соответствии с ними различаются партии массовые и кадровые.

Массовые партии большей частью сформировались вне пар­ламента. Рекрутируя свою социальную базу в основном из низ­ших слоев населения, массовые партии приняли характер соци­альных движений, ориентированных на рабочих, крестьян и разнородные религиозные группы. Их организационная структура в значительной мере сложилась раньше завоевания ими побед на выборах и проведения кандидатов в парламенты. Считается, что массовая партия, как правило, отличается про­граммностью политических установок. В большинстве своем, осо­бенно на первоначальном этапе, партии этого типа характери­зовались левой ориентацией. В дальнейшем, следуя их примеру, многие крестьянские и религиозные партии стремились к тому, чтобы приобрести контуры массовых партий. Массовые партии отличаются также высокой степенью идеологизированности. Здесь идеология используется для массовой политической мо­билизации. Их «базовая субстанция» — это масса членов. Они существуют главным образом благодаря членским взносам. Причем члены партии не только платят взносы, но и активно участвуют в делах партии. Это, как правило, левые партии коммунистической, социалистической и социал-демократичес­кой ориентации.

Задача кадровых партий состоит в том, чтобы мобилизо­вать в конкретном избирательном округе так называемых нотаб­лей, или влиятельных лиц, способных привлечь поддержку мак­симально возможного числа избирателей из различных социальных слоев независимо от их идеологических ориентации. То, что массовыми партиями достигается количеством, у этих пар­тий обеспечивается подбором соответствующих кадров, способ­ных эффективно организовать избирательную кампанию. Этому признаку соответствуют многие европейские партии консерватив­ной ориентации.

Республиканская и демократическая партии США во многом сочетают в себе массовое и кадровое начала, и с этой точки зре­ния их можно назвать гибридными. Отдельные партии могут су­ществовать в форме некого объединения нескольких партий. Типичным пример подобного —правоцентристский Союз за фран­цузскую демократию (СФД) во главе с бывшим президентом Франции В.Жискар-д'Эстеном, представляющий собой коалицию пяти партий и группировок. Не случайно во Франции некоторые партии предпочитают называть себя не партиями, а объединени­ями, союзами, движениями, секциями и т.д.

Важное значение для классификации партий имеет членст­во. Необходимо отметить, что членство в течение длительного вре­мени оставалось неясным и аморфным. Многие партии практи­чески не делали особых различий между своими членами и теми, кто их просто поддерживает на выборах. И сейчас многие пар­тии либеральной и консервативной ориентации не могут сколь­ко-нибудь точно назвать количество своих членов.

Определенно можно сказать одно: число лиц, считающих себя членами партий, составляет лишь малую часть населения той или иной страны. В США, например, политикой всерьез ин­тересуется весьма узкая прослойка граждан — менее 10% все­го взрослого населения страны. Как правило, это преимущест­венно представители высшего и высшего среднего слоев, хорошо информированные и образованные, иногда имеющие определен­ный опыт практической политической работы. По существующим данным только 2—3% населения ФРГ обнаруживают желание всту­пить в какую-либо политическую партию, а члены многих обще­ственных организаций лишь номинально принадлежат к ним, не при­нимая участия в формировании этих организаций.

Различаются партии, организационно оформленные, члены ко­торых получают партийные билеты и платят членские взносы, и партии, организационно неоформленные, которые характери­зуются отсутствием официального членства. Во втором случае, чтобы примкнуть к той или иной партии, достаточно публично­го заявления избирателя о своей приверженности этой партии. Наиболее типичными примерами первых являются коммунисти­ческие партии, а вторых — республиканская и демократическая партии США, консервативная партия Великобритании.

Кроме того, различаются партии с прямым и косвенным членством. В первом случае в партию принимаются в индиви­дуальном порядке, а во втором — человек становится членом оп­ределенной партии просто в силу того, что входит в какую-ли­бо связанную с ней организацию. Так, в лейбористскую партию Великобритании, а также социал-демократические партии Шве­ции, Норвегии и Ирландии на коллективных началах входят проф­союзы, поэтому здесь члены профсоюзов являются коллективны­ми членами этих партий. Для коммунистических партий характерно исключительно прямое членство.

Типологизация партийных систем проводится также по чис­лу существующих в стране партий. По этому принципу разли­чают одно-, двух- и многопартийные системы. При многопар­тийной системе каждая партия представляет более или менее четко очерченные идейно-политические или идеологические позиции. Спектр этих позиций простирается от крайне правых до крайне левых. Остальные партии занимают промежуточное положение между этими двумя крайними полюсами. Как правило, в мно­гопартийных парламентах места располагаются в форме некото­рого полукруга, где, следуя традиции французской революции, представители консервативных и правых партий рассаживают­ся с правой стороны от председательствующего, левее — близ­кие им по духу партии, в центре — умеренные и дальше в са­мом конце — представители леворадикальных партий. Такая группировка по линии правые—левые, основанная на позициях и установках по социально-экономическим и политическим про­блемам, сопряжена с значительной долей упрощения реального положения в обществе. Например, в такую схему не всегда мож­но втиснуть религиозные, этнонациональные, региональные, местнические, профессиональные и иные интересы. Это, в част­ности, выражается в том, что с середины 70-х годов в полити­ческой жизни стран Европы значительное развитие получили на­ционалистические и регионалистские движения и партии, которые представлены всеми оттенками идеологического спек­тра: от крайне правого фламандского блока и реваншистской юж­нотирольской партии до ультралевой баскской «Эрри батасуна». Часто же их невозможно классифицировать по линии «пра­вые—левые», «консерваторы—либералы».

Например, центристские партии Франции, разделяя общие позиции по целому ряду социально-экономических проблем, в то же время расходятся по некоторым проблемам, касающим­ся религии, государства, революционных традиций, социально-классовых различий и т.д. Как правило, в многопартийных си­стемах ни одна партия не способна завоевать поддержку большин­ства избирателей. Страны с многопартийной системой, типичной для парламентской формы правления, как правило, имеют ко­алиционные правительства или кабинеты министров. Здесь ни одна партия не способна выступить в качестве представителя всей или почти всей нации и поэтому не может формировать прави­тельство без привлечения поддержки или представителей других партий. Нередко такая фрагментарность обрекает парламентские коалиции на неустойчивость, а правительства, основанные на них,— на постоянную нестабильность.

Двухпартийная система предполагает наличие двух круп­ных партий, каждая из которых имеет шанс завоевать на выбо­рах большинство мест в законодательном собрании или голосов избирателей на выборах исполнительной ветви власти. Двухпар­тийная система отнюдь не означает отсутствие других партий. Например, в течение XX века в Великобритании в качестве од­ной из двух главных партий лейбористы пришли на смену ли­бералам. В то же время в послевоенные десятилетия либералы сохраняли статус парламентской партии, а социал-либераль­ный альянс, образовавшийся в начале 80-х годов, иногда заво­евывал до 25% голосов избирателей. Особенно показательно с этой точки зрения положение дел в США, где господствует клас­сическая двухпартийная система в лице демократической и ре­спубликанской партий. За всю историю существования двухпар­тийной системы США более 200 кандидатов третьих партий попытались добиться избрания на пост президента страны. Од­нако лишь восемь из них сумели завоевать более миллиона го­лосов избирателей. После Гражданской войны третьи партии пять раз на президентских выборах завоевывали голоса выборщи­ков, хотя и незначительное число. В ряде случаев, особенно на уровне штатов, третьи партии становились влиятельной полити­ческой силой. Но при всем том важной особенностью двухпар­тийной системы в США стало неприятие большинством избира­телей на общенациональном уровне третьих партий. Америка — одна из немногих стран Запада, где нет социалистической или другой рабочей партии с парламентским представительством.

В типологизацию по шкале двухпартийности и многопартий­ности следует внести определенные коррективы. Здесь, как пра­вило, выделяют «совершенную» двухпартийную систему (как, например, в США и Великобритании), при которой две основные партии вместе собирают до 90% голосов, и систему двух с поло­виной партий (как, например, в ФРГ), при которой какая-либо третья партия обладает достаточной электоральной базой, что­бы внести коррективы, порой существенные, в привычную иг­ру двух основных партий, собирающих голоса 75—80% избира­телей. Что касается многопартийной системы, то в данном случае также можно выделить, условно говоря, «совершенную» много­партийность (как в большинстве индустриально развитых стран) и многопартийность с одной доминирующей партией (как в Япо­нии), которую не следует путать с однопартийной системой.

Систему, которая господствовала в Италии до 1994 г., ино­гда называли несовершенной двухпартийной системой в силу то­го, что в ней в течение почти всего послевоенного периода основ­ные позиции занимали две крупные партии — христианские демократы и коммунисты. При этом первые всегда находились у власти, а вторые — в оппозиции. Но после введения здесь ма­жоритарной избирательной системы положение радикально из­менилось — образовались два блока: левых и правых партий. При­мерно такое положение (разумеется, с соответствующими оговорками) наблюдается в Японии, где власть в послевоенный период монополизировала либерально-демократическая партия, а социалисты и коммунисты ни разу не были допущены к вла­сти. Эта традиция нарушилась только в середине 1993 г., когда либерально-демократическую партию у власти сменила коали­ция из восьми партий.

Особенности межпартийной конкуренции

Необходимость социальной базы партий, наличие в них групп и слоев с разными, порой конфликтующими интересами способ­ствуют возникновению в них различных фракций и течений. Так, например, в лейбористской партии Великобритании существует несколько фракций, стоящих на левых, центристских и правых позициях. Несколько фракций существует в ХДС Италии, а ли­берально-демократическая партия Японии представляет собой кон­гломерат фракций. Создавая проблемы для руководства пар­тий, фракции и течения вместе с тем позволяют привлечь на свою сторону избирателей из среды различных социальных слоев, учитывать многообразие социокультурных, экономических, кон­фессиональных, этнонациональных и иных ориентации и уста­новок в обществе. Борьба этих фракций и течений накладыва­ет существенный отпечаток на политику соответствующей пар­тии. Более того, ее политика формируется в ходе этой борьбы. Зачастую руководящие органы партии составляются на основе представительства от различных фракций и течений, что позво­ляет сохранить как внутреннее равновесие в партии, так и ее под­держку среди избирательного корпуса.

Такое положение дает преимущество центристским партиям. Это такие партии, которые придерживаются умеренных позиций по основному блоку проблем, стоящих перед страной, и своими действиями и поведением способны склонить чашу весов в поль­зу одной правительственной комбинации в противовес другой. Гер­манский исследователь Г.Даалдер выделяет несколько вариан­тов, в которых центристские партии выполняют разные функции и занимают разный статус. При классической двухпартийной си­стеме, каковая представлена в Великобритании, для партии центра нет необходимого поля деятельности. Здесь в лучшем слу­чае можно говорить о центре как о точке, к которой тяготеют обе конкурирующие партии. Более предпочтительно положение цен­тристской партии в двухсполовинной партийной системе. Типич­ный пример такой системы — ФРГ, где Свободная демократи­ческая партия (СвДП) прочно заняла место третьей партии и добивается вхождения в коалиционное правительство попере­менно с двумя главными конкурирующими партиями — СДПГ и ХДС/ХСС. Пример системы, в которой доминирующее поло­жение занимает одна крупная партия, дает Италия, где христи­анские демократы (ХДП) для создания правительственной коа­лиции периодически меняют своих союзников из числа более мелких партий. При двухблоковой системе, при которой основная борь­ба за власть ведется соперничающими группировками, как это имеет место в Франции и Дании, передвижение какой-либо од­ной партии из одного блока в другой может привести к измене­нию соотношения сил на политической арене. В данном случае открываются возможности для маневрирования сил, которые ус­ловно можно определить как левый и правый центры. Встреча­ются и другие менее значимые вариации. В утверждении той или иной партийной системы большую роль играют исторические, на­ционально-культурные и иные факторы.

Немаловажное значение имеет и тип утвердившегося в дан­ной стране политического режима. Например, в США и ряде других стран, последовавших их модели, власть и влияние инсти­тута президентства настолько значимы, что ни одна партия не способна достичь своих стратегических целей, не добившись контроля над президентской властью. Такой контроль, разуме­ется, требует привлечения поддержки большинства избирателей. Не существует такого понятия, как коалиционный президент. На вы­борах партия получает либо все, либо ничего. Большей частью именно из соображений завоевания президентского поста респуб­ликанцы и демократы объединяются в единые партии.

Этот момент во многом верен и для Великобритании. Речь идет о сильной и устойчивой традиции солидарности кабинета мини­стров, которая служит важным стимулом партийной спаяннос­ти. Для двух- и многопартийной систем характерно прежде все­го существование политической конкуренции. Именно отсутствие такой конкуренции при однопартийном режиме дало З.Найману основание утверждать, что одну единственную партию, гос­подствующую в обществе, нельзя считать партией в истинном смыс­ле этого слова. И действительно, поскольку партия есть «часть» политического сообщества, то ее можно понять лишь в соотне­сенности с другими частями или партиями, которые вступают в кон­курентную борьбу за свою долю власти и влияния в стране. Различают два типа межпартийного соперничества. Германский исследователь Ф.Ленер называет их гомогенной и гетерогенной конкуренциями. При втором типе конкуренции соперничаю­щие партии оспаривают друг у друга поддержку одних и тех же групп избирателей, а при первой — каждая партия опирается на свой электорат и выступает на выборах с программой, в которой в максимальной степени отражены его интересы.

Гомогенный тип в большей степени характерен для много­партийных систем, господствующих в большинстве индустри­ально развитых стран. В США же утвердился гетерогенный тип межпартийного соперничества. Две главные партии страны — республиканская и демократическая — отличаются неодно­родностью и разношерстностью социальной базы. Обе партии по своему социальному составу являются конгломератами раз­нородных и зачастую противоборствующих группировок бизне­сменов, фермеров, учителей, юристов, студентов, врачей и т.д. Другими словами, в США партии — это политические органи­зации, построенные на сочетании интересов различных, часто конфликтующих социальных слоев и групп независимо от их классовой принадлежности. Если в европейских странах раз­ного рода коалиции образуются между более или менее близ­ким по своим позициям партиями, то в США они создаются в рам­ках двух главных партий. В Европе коалиции различных групп избирателей образуются большей частью после выборов меж­ду двумя или несколькими партиями для формирования пра­вительства, в Америке же — до и в период избирательных кам­паний.

Нужно отметить, что феномен коалиционных правительств во многих европейских странах объясняется отсутствием ка­ких-либо жестких линий, разграничивающих программы и элек­торат различных партий друг от друга. Это особенно верно, ког­да речь идет о «народных» партиях или партиях «для всех». Показательно, что предвыборные платформы большинства этих партий обычно не содержат каких-либо развернутых теоретиче­ских разработок и характеризуются прагматизмом и привер­женностью всевозможным компромиссам, направленностью на решение большей частью повседневных, конъюнктурных проблем, стоящих перед обществом. Это во многом обусловлено тем, что в индустриально развитых странах, как правило, выборы выиг­рывают не экстремисты правого или левого толка, а умеренные деятели, выказывающие тяготение к центру идейно-политичес­кого спектра. Это в свою очередь способствует сглаживанию различий в программах и платформах партий, в их идейно-по­литических ориентациях. Поэтому в их предвыборных програм­мах почти нет различий по важнейшим проблемам внутренней и особенно внешней политики.

Фракционность является одной из основных характеристик современного политического процесса. Поскольку в общенаци­ональные партии входят разнообразные социальные и регио­нальные группы, преследующие часто весьма противоречивые ин­тересы, важнейшие политические решения как на местном, так и на общенациональном уровне достигаются путем разного ро­да компромиссов, соглашений и сделок. Поэтому политическим партиям крайне трудно сформулировать конкретные и последо­вательно связанные программы. Любая программа, претендую­щая на жизнеспособность, должна быть сбалансированной, т.е. учитывать интересы и требования основных блоков избирателей, на которых ориентируются кандидаты той или иной партии. На об­щенациональном уровне сбалансированность охватывает регио­нальные, социально-экономические, религиозные, социально-психологические и другие сферы.

Значение имеет и то, что большие группы избирателей на ме­стном или региональном, областном, земельном уровне могут го­лосовать за консервативного кандидата, а на национальном уров­не — за либерального или социал-демократического кандидата. Общенациональное правительство, как правило, принимает ре­шения по широким и сложнейшим проблемам внешней и внутрен­ней политики. Средний избиратель бессилен оказать какое-либо вли­яние на принятие этих решений. Он в принципе может высказаться против них, но уже после их принятия, поскольку концепция сильного национального правительства предусматривает сохране­ние процесса принятия большинства решений в секрете. В такой ситуации избиратель из большого города, который ведет борьбу за улучшение своего экономического положения, склонен поддер­живать на региональном, штатном, земельном и общенациональ­ном уровне кандидатов, выступающих за увеличение правитель­ственных расходов на реализацию программ социального планирования. Но тот же избиратель может занять иную позицию, если он посмотрит на ту часть правительственных расходов, кото­рая идет его собственному городу. Соответственно, выбирая канди­датов в городское управление, он будет ставить своей целью воз­можность контроля за расходованием средств, выделяемых городу.

Государственно-административное устройство оказывает не­маловажное влияние на организационные структуры, содержа­ние и формы функционирования партий и партийных систем. Ес­ли в унитарных государствах для них, как правило, характерна значительная степень централизации, то в федеральных государ­ствах преобладают партии с более децентрализованными органи­зационными структурами. Так, федеративный союз США состо­ит из 50 штатов и федерального округа Колумбия, имеющих свои региональные, этнические, расовые, религиозные и социально-классовые различия. Соответственно две главные общенациональ­ные партии США — республиканская и демократическая — представляют собой федерации партий штатов, которые собира­ются вместе каждые четыре года для выдвижения кандидатов на посты президента и вице-президента страны. Показательно, что некоторые авторы даже говорят о наличии в США 51 демокра­тической и 51 республиканской партии. Дело в том, что во мно­гих отношениях, например, алабамская демократическая партия по тем или иным вопросам может иметь больше общих черт с ала-бамской республиканской партией, чем, скажем, с демократи­ческой партией Массачусетса.

Партийные структуры в традиционном европейском понима­нии служат для более или менее спаянной организации сторон­ников определенного комплекса социально-философских, идей­но-политических концепций, идей, убеждений и принципов, их дисциплинирования. Однако, несмотря на существующие прави­ла партийной солидарности и дисциплины, депутаты не всегда строго придерживаются предписаний своих партий и их парла­ментских фракций. Например, в Англии большинство депутатов от консервативной партии по крайней мере один раз за время сво­его депутатского срока голосуют против правительства своей партии. Но тем не менее лейбористская и консервативная пар­тии, как правило, предписывают своим членам в палате общин голосовать в соответствии с общей линией партии.