Р.никсон: советско-американские отношения в 70-х годах 233


на продолжительное время осложнил бы наши отношения с американ­ской администрацией, отодвинув на неопределенный срок встречу на высшем уровне, поставив тем самым под угрозу достижение догово­ренности по ПРО и ОСВ; усилилась бы вероятность нового витка гонки вооружений, тем более что при этом отклонялась бы и готов­ность Никсона принять в концептуальном плане принцип мирного сосуществования. Отказ от встречи не помог бы и вьетнамскому народу; скорее, наоборот, усилился бы военный нажим на ДРВ, включая бомбар­дировки.

Для „страховки" советские руководители все же решили срочно вынес­ти непростой вопрос о визите Никсона на закрытое обсуждение пленума ЦК КПСС. Пленум, одобрив указанное решение и укрепив курс на мирное сосуществование, открывал дорогу для развития отношений с США, невзирая на догмы об „интернациональной солидарности". Идеоло­гические соображения, пожалуй, впервые в таком важном деле, усту­пили здравому смыслу, хотя в дальнейшем они и продолжали давать о себе знать.

И Никсон, и Киссинджер понимали, что Москве было нелегко, как лидеру социалистического лагеря, согласится на встречу в условиях американских бомбардировок ДРВ, и опасались возможности отказа советского руководства от встречи. Не случайно, когда я пришел с окончательным ответом, Киссинджер решил шуткой скрыть свою озабоченность, предложив держать пари на ящик шампанского, что он угадает наш ответ.

Я согласился. Он написал на бумаге свою версию нашего ответа и закрыл ее рукой. Тогда я сообщил ему, что мы, как и раньше, исходим из согласованной даты встречи, без каких-либо изменений. Он же на бумаге написал следующий прогноз: „Встреча не отменяется, но переносится на другой, неуточненный срок, который должен быть в дальнейшем допол­нительно согласован". И проиграл пари.

В общем, мы оба, положившие немало труда в подготовке встречи в Москве, были довольны таким исходом. Советско-американская разрядка выдержала серьезное испытание. Правда, ящик шампанского я до сих пор не получил, он все еще остается за Киссинджером.

В течение последующей недели мы практически ежедневно встречались с ним, чтобы согласовать организационные вопросы, а главное, максимально завершить подготовку договоренностей и формулировок по основным вопросам московского саммита.

Надо признать, что Киссинджер обладает высокой профессиональной способностью находить компромиссные формулировки. Бывали между .нами и негласные дружеские „сделки": он говорил мне, что готов принять ту или иную спорную формулировку, из числа предлагавшихся Громыко, но оговаривался, что сделает это официально не на наших с ним переговорах, а в Москве, когда лично встретится с Громыко, чтобы „доставить ему удовольствие". Слово свое он в таких случаях всегда держал. Надо добавить, что Киссинджер - в интересах общей договоренности по крупным вопро­сам - порой сознательно делал уступки Громыко при отдельных форму­лировках в сторону более привычной для советской стороны фразеологии, зная, что это важно для министра при докладах в Политбюро, но когда в целом это, конечно, не имело уж такого принципиального значения для американской стороны.

СУГУБО

234 доверительно

Президент приглашает меня в Кэмп-Дэвид для беседы наедине

В преддверии визита сам президент пошел на необычный шаг: 18 мая пригласил меня приехать в Кэмп-Дэвид с остановкой на ночь для обстоятель­ного разговора наедине по всем вопросам его визита. Такое приглашение впервые было сделано иностранному послу.

Накануне этой важной встречи я получил указание сообщить президенту, что, по нашему мнению, сейчас выявились реальные перспективы достичь существенных результатов на встрече в Москве, которые были бы весьма полезными как для развития наших отношений, так и для положения в мире в целом. „Сделано немало для успеха этой встречи. Удастся ли реализовать все имеющиеся возможности, - предписывалось мне заявить Никсону, -разумеется, будет зависеть как от позиций обеих сторон на самой встрече, так и от той обстановки, в которой она будет проходить".

(В Москве все еще опасались возможных неожиданных „трюков" Никсона во Вьетнаме, хотя там должны были бы понимать, что президент в не меньшей степени заинтересован в успехе встречи. Сами американцы сильно опасались, как бы Ханой не начал новые крупные наземные операции во время встречи в Москве. Об этом моей жене сказала супруга Никсона, когда они вдвоем обсуждали ее программу пребывания в Москве.)

В ходе длительной беседы с Никсоном в Кэмп-Дэвиде мы подробно обсудили основные вопросы предстоящей встречи в Москве. Надо отдать ему должное: он достаточно четко и с явным знанием дела формулировал свой подход к этим вопросам и к возможной договоренности по ним.

В целом ясно было, что встреча в Москве завершится весомыми резуль­татами, о чем я и доложил советскому руководству.

Никсон показал мне дачи в Кэмп-Дэвиде, где будет размещен советский руководитель, „когда он приедет с ответным визитом в следующем году". Он провел меня в свой рабочий кабинет. На столе лежало несколько толстых досье с материалами по СССР. Наверху были две папки с пометкой „Брежнев". Одна с записями бесед с ним Киссинджера. Другая подборка его основных публичных высказываний, начиная с XXIV съезда КПСС.

Там же Киссинджер сказал мне, что с учетом весьма частых сейчас конфиденциальных контактов советского посла с Белым домом, а они - по мнению президента - станут еще более интенсивными, когда будут практически осуществляться решения и договоренности, которые могут быть достигнуты на встрече в Москве, они обдумывают сейчас вопрос об установлении со мной прямой, независимой от городской Сети, специальной телефонной линии из Белого дома. Такая прямая линия (без набора номеров) после визита Никсона в Москву была установлена в комнате, примыкавшей к моему служебному кабинету, и мы с Киссинджером практически все время ею пользовались. Само существование такой линии связи держалось в строжайшей тайне.

Визит президента Никсона в СССР (22-30 мая 1972 г.)

Президентский самолет с Никсоном на борту приземлился в аэропорту Внуково в 4 часа дня 22 мая. Шел небольшой дождь. Церемония встречи с участием Подгорного и Косыгина была корректной, но атмосфера вокруг

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 235

нее была весьма прохладная. Не было на улицах обычных организованных групп москвичей, которые бы „радостно приветствовали" иностранного гостя. Этим как бы косвенно подчеркивалось, что в Москве не могут полностью игнорировать события в далеком Вьетнаме. Так начинался госу­дарственный визит Никсона в СССР. Его сопровождали Роджерс, Киссинджер и другие официальные лица. С советской стороны в перегово­рах с президентом участвовали Брежнев, Косыгин, Подгорный и Громыко. Я присутствовал на всех встречах.

Надо сказать, что американская делегация с момента прилета была не совсем уверена, как поведет себя Брежнев, опасаясь, как бы он не отчитал Никсона за бомбардировку Вьетнама, поставив его в неловкое положение, а может быть, и всю встречу под угрозу (как это было в свое время при встре­че Эйзенхауэра с Хрущевым в Париже). Эта озабоченность американцев чувствовалась во время первой беседы Никсона с Брежневым, которая проходила наедине в течение более часа. Настороженно вели себя и Роджерс, и отчасти Киссинджер, которые в соседнем зале спрашивали у со­ветских участников, о чем говорил Брежнев Никсону. Однако распро­страненные среди американцев опасения не оправдались. Разговор прошел в хорошем ключе, открыв дорогу к дальнейшим успешным переговорам.

Встреча в целом оказалась значительным событием в советско-амери­канских отношениях. Она продемонстрировла взаимное стремление руко­водителей СССР и США начать процесс разрядки между обеими странами. Сама по себе встреча в верхах становилась базой для дальнейшего развития их отношений.

Советско-американские переговоры охватили самые различные стороны наших отношений - политические, экономические, научно-технические свя­зи и проблему взаимного ограничения стратегических вооружений. Итоги переговоров были зафиксированы в совместном советско-американском коммюнике, опубликованном 31 мая.

Из всех документов, подписанных в ходе визита, следует особо выде­лить два.

29 мая, в заключительный день встречи, Брежнев и Никсон подписали совместный документ „Основы взаимоотношений между СССР и США", принятый по инициативе советской стороны. Это был важный политический документ, закладывавший основы нового политического процесса в отно­шениях между двумя странами - процесса разрядки.

Советское руководство придавало этому документу особое значение. В нем фиксировались главные принципы, которых оно давно добивалось. Прежде всего, отмечалось, что в ядерный век, кроме мирного сосущест­вования, не существует иной основы для поддержания отношений между обеими странами. Констатировалась необходимость предотвращения кризисных ситуаций, чреватых ядерной войной. Признавался „принцип равенства, как основы для интересов безопасности обеих стран". В широ­ком смысле встреча в верхах и подписанные документы как бы впервые символизировали признание взаимного паритета между СССР и США, как великих держав.

Все это было важно для руководителей Кремля не только с точки зрения их престижа, но и для того, чтобы поставить отношения с США на более стабильную и более перспективную основу. Поэтому этот документ получил широкий резонанс в Советском Союзе. Действительно, согласованные тогда в Москве базисные принципы имели под собой здоровую основу. Слабостью

СУГУБО
236ДОВЕРИТЕЛЬНО

этого важного документа было то, что он не предусматривал какого-либо контрольного механизма за его соблюдением и осуществлением. Не предпринималось в этом смысле попыток и в последующие годы.

В США этот документ не привлек к себе большого внимания. Адми­нистрация его особо не рекламировала, видимо, потому, что он был в известной степени продуктом настойчивых усилий советской стороны, ибо сама администрация в нем не была как-то особо заинтересована. Основную роль в его подготовке сыграл компромиссный настрой Киссинджера, который, по существу, один - с согласия Никсона - участвовал с американ­ской стороны в разработке этого документа (госсекретарь Роджерс вначале даже не знал о его существовании). Публично он давал ему философское обоснование, избегая привязывать его к конкретным ситуациям. Надо признать, что Киссинджер сыграл немалую роль в подготовке догово­ренностей и по другим вопросам встречи.

Вторым главным результатом встречи в Москве было подписание соглашений по ОСВ-1: бессрочный Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений, которые явились результатом трудных многомесячных переговоров между сторонами. Временное соглашение предусматривало пятилетний период, в течение которого продолжались бы переговоры с целью поиска более серьезных сокращений.

Соглашение по ОСВ-1 представляло собой беспрецедентный шаг в области контроля над стратегическими вооружениями, первую договорную конкретную материальную основу для процесса разрядки. Две наиболее мощные державы договорились поставить определенные пределы коли­чественному наращиванию своих стратегических наступательных ракетно-ядерных вооружений и свести к минимуму свои стратегические оборони­тельные системы. Важность договора по ПРО подчеркивалась тем фактом, что он был заключен как бессрочный. Не случайно противники Договора по ПРО в США, выступавшие против принципа равенства и одинаковой безопасности в отношениях с Советским Союзом, сразу же включились в кампанию против него. Их активность достигла кульминационной точки с приходом к власти администрации Рейгана.

Во время визита Никсона были подписаны также несколько двусто­ронних соглашений: о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях; о сотрудничестве в области нау­ки и техники; о предотвращении инцидентов в открытом море; о сотруд­ничестве в области охраны окружающей среды.

Известные трудности встретились в вопросах торгово-экономических отношений. Было решено, что переговоры по ленд-лизу будут проводиться параллельно с переговорами о торговом соглашении. Никсон обещал, что будут приняты меры, создающие нормальную обстановку для развития советско-американских торговых и экономических связей, устраняющие дискриминацию с американской стороны. Договорились, что переговоры по этим вопросам будут продолжены на уровне советско-американской комис­сии, а также министров и послов.

Большое внимание на переговорах было уделено международным проб­лемам.

Советская сторона подчеркнула, что необходимо закрепить и развить далее процесс разрядки и общей нормализации в Европе. Особо были

Наши рекомендации