Особенности развития немецкой литературы XVII века

Немецкая литература XVII века развивается в условиях, отличных от тех, которые существовали в других европейских странах. Что представляла собой Германия XVII века? Искусственное государственное образование, состоящее из 296 феодальных княжеств, полутора десятков вольных имперских городов и бесчисленного множества мелких феодальных владений, формально независимых, но экономически и политически нежизнеспособных. Политическая раздробленность пагубно сказывалась на экономике. 30-летняя война стала подлинной национальной катастрофой. Она истребила большую часть населения, разрушила города, уничтожила культурные ценности, привела к экономической разрухе. Война и ее страшные спутники – голод, эпидемии, пожары – определили и общее трагическое мировоззрение, и темы, и образную систему немецкой литературы XVII столетия. Среди идеологических факторов, сформировавших духовную атмосферу эпохи, следует выделить противоречие между успехами естественных наук и религиозным мировоззрением. Большинство немецких писателей XVII века были людьми широко образованными и начитанными. В сознании многих писателей и мыслителей научные теории уживались с суевериями, а религиозные догмы с учениями Коперника и Галилея. Попытки примирить эти полярные позиции оказывались несостоятельными, отсюда ощущение кризиса и растерянности перед сложностью мировоззрения и бессилием человеческого разума объяснить его. Другой характерной особенностью идеологической атмосферы Германии XVII века является возникновение множества религиозно- мистических сект, оппозиционно настроенных по отношению к официальной лютеранской церкви. Все эти факторы наложили заметный отпечаток на немецкую литературу, в особенности лирическую поэзию XVII века, насыщенную религиозно-философскими и нравственными мотивами. Процесс сознания национальной литературы осложнился и языковой ситуацией. Отсутствие общенациональной языковой нормы, засоренность мыслей иностранными (французскими) словами начинают уже с первых десятилетий вызывать тревогу в кругах, озабоченных состоянием национальной культуры. Периодизация немецкой литературы XVII века определяется Тридцатилетней войной. Литература первой половины века стоит под знаком трагических событий войны и тех идей, которые складываются в этих условиях. Это время расцвета прежде всего лирической поэзии, обнаруживающей большое идейное, жанровое и стилистическое разнообразие. Тогда же активно разрабатываются вопросы поэтической теории. На исходе войны создаются значительные драматические произведения (трагедии Андреаса Грифиуса), в которых актуальные вопросы общественной, политической и нравственной жизни облекаются в обобщенную и объективную форму. Литература второй половины XVII века пытается осмыслить итоги войны, ее политические, социальные и нравственные последствия. В это время усиливается сатирическая направленность в лирике (эпиграммы Логау), бытовой комедии (К. Вейзе и К. Рейтер), романе (Гриммельсгаузена). В последней трети века все ощутимей становится социальная поляризация литературы. Борьба и размежевание художественных направлений не получили в немецкой литературе такого резкого и принципиального выражения, как в литературе Франции.

2.

Начало литературной деятельности Гриммельсгаузена относится к 50-м гг., более интенсивный характер она приобретает в 60-е гг.

Гриммельсгаузен — автор ряда произведений, выпускавшихся под различными псевдонимами. В лучших своих книгах он отразил чаяния широких демократических кругов, обездоленных войной. Он осмеливался ставить острые социально-политические вопросы своего времени, проявляя выдающуюся прозорливость в их решении. Вот почему Иоганнес Бехер характеризует Гриммельсгаузена как крупнейшего политического писателя Германии XVII в.

Наиболее известное его произведение — роман «Похождения немецкого Симплициссимуса» (Der abenteuerliche Simplicissimus Teutsch, ок. 1668), за которым последовали книги, примыкавшие к нему по своему содержанию,— «Кураж», «Шпрингинсфельд», «Продолжение затейливого Симплициссимуса» и другие. Однако в идейно-художественном отношении они слабее «Симплициссимуса». На страницах этой книги ярко и сильно воскрешается мрачная эпоха Тридцатилетней войны, разоренная и поруганная Германия. На этом безрадостном фоне развертывается судьба главного героя Симплиция, прозванного так за свое простодушие и наивность. Жизнь его показана с детства, которое было отнюдь не идиллическим. Из-за военных невзгод он ребенком лишился родителей и рос как приемыш в крестьянской семье. Автор при этом остроумно высмеивал прециозную литературу, дававшую приукрашенное изображение действительности, обстоятельств жизни и воспитания героя. Симплиций растет не в роскошных палатах, воспитывается не в галантных нравах. Его «батька» (нем. диалект. Кпап) живет в курной избе. Ее стены и потолок покрыты копотью — самой прочной краской в мире, и украшены самыми тонкими в мире тканями — паутиной. В отличие от героев рыцарских романов его «батька» командует волами. Волы в упряжке составляли его команду, над которой он был капитаном, вывозить навоз было его фортификацией, а «пахотьба» — его походом, рубка дров — каждодневным телесным упражнением, подобно тому как очистка хлева — благородной забавой и турниром.

В мирное селение ворвались ландскнехты, они разграбили крестьян, а дома их сожгли. Перед читателями встает яркая картина буйства солдат: «Некоторые из них принялись бить скотину, варить и жарить... Другие увязывали в большие узлы сукна, платья и всякую рухлядь.., а то, что они не пожелали взять с собой, то разламывали и разоряли до основания...» Испуганный мальчик бежит в лес, где его приютил отшельник, в недавнем прошлом офицер, отрекшийся от мирской жизни. Он стал воспитателем Симплиция, обучил его грамоте. Война настигает мальчика и в этой глуши. Он странствует по разоренной стране, выступая в роли пажа губернатора, шута, слуги. От его наивности и детского простодушия не остается и следа. Достаточно возмужав, он становится лихим мушкетером, ведет разгульную и беспутную жизнь, бродяжничает и даже мародерствует. Но зерно добра и справедливости, зароненное в его сердце еще в детстве, не пропало. Время от времени Симплиций приходит к мысли об ошибочности избранного им пути. Ему хочется разобраться во всем, посмотреть другую жизнь. Он уезжает в Швейцарию, видит людей, занятых мирным трудом. В пятой книге судьба забрасывает героя в далекую Московию, о которой он отзывается с уважением. Здесь пригодились опыт и знания бывалого Симплиция: он строит завод по изготовлению пороха, участвует в отражении татарского войска. В конце многочисленных злоключений он становится отшельником, покидает мир, полный жестокости и несправедливости.

Роман Гриммельсгаузена проникнут глубоким демократизмом. Основные социально-политические проблемы ставятся и решаются с демократических позиций, с этих же позиций дается характеристика немецкого общества, его классов и сословий. О крестьянстве, простых тружениках автор говорит с глубоким уважением и сочувствием. Крестьянство — соль земли, оно кормит весь род людской и целую прорву бездельников, которые тем не менее взирают с презрением на своих кормильцев.

В уста Симплиция автор вкладывает замечательную песню, которая звучит апофеозом крестьянину:

Презрен от всех мужичий род,
Однако ж кормит весь народ.
Все, что земля приносит нам,
Возделал ты, презренный хам!
Тобою жатва создана,
Которой кормится страна.
И даже царь, что богом дан,
Прожить не может без крестьян.
(Пер. А. Морозова)

Писатель защищает права и поруганное достоинство крестьянина. Простой человек изображается им не только жертвой социальной несправедливости, но порой и борцом против нее. одной из сцен романа показана картина расправы вооруженных крестьян с грабившими их солдатами. Автор с нескрываемым одобрением описывал суровую расправу с грабителями: они не заслужили к себе человеческого отношения.

В своих раздумьях о будущем социальном устройстве Гриммельегаузен исходил из мысли сделать жизнь справедливой для крестьян, для простых людей. Устами некоего Юпитера автор нарисовал утопическую картину счастливого будущего. Для достижения его в качестве важнейшей предпосылки предусматривается упразднение «по всей германской земле крепостной неволи со всеми пошлинами, налогами, податями, оброками и питейными сборами. ... Чтобы никто не слышал никогда о барщине, караулах, контрибуциях, поборах, войнах и о каком-либо отягощении народа».

Освобождение крестьянина мыслится «сверху», но как это произойдет, остается не совсем ясно. Несомненно одно, что развиваемая Юпитером программа направлена против князей и господ. Утопия Юпитера предусматривает воссоединение Германии, установление вечного мира, искоренение религиозных распрей и тяжб. Но утопия не свободна и от элементов консервативности. Будущая Германия мыслится в ней своеобразной всемирной империей, управляющей другими народами Европы, и прежде всего германскими. Но эта националистическая тенденция, так охотно подчеркиваемая буржуазно-шовинистическими исследователями, не играет в романе существенной роли. Сам по себе примечателен тот факт, что эта утопия развивается полусумасшедшим бродягой Юпитером. Ироническое отношение к нему со стороны автора не подлежит сомнению. Как отмечает Б. И. Пуришев, «трезвый Гриммельсгаузен понимал, как далека до воплощения этих мечтаний, как в тогдашней действительности мало было предпосылок для их осуществления»¹. Но при всей утопичности взглядов Юпитера, они поражают своей глубиной и смелостью, совершенно необычайной для отсталой Германии XVII в.

Для творческого метода создателя «Симплициссимуса» характерно преобладание реалистических тенденций. Они проявляются в правдивом отражении окружающего мира, национальной трагедии немецкого народа. Обнаруживают они себя и в попытке изобразить характер главного героя в развитии, начиная с детства и кончая зрелым возрастом. Впрочем, проблема показа характера в развитии в романе лишь намечена, но не доведена до конца. Образ Симплициссимуса не свободен от условности и абстрактности. Решение этой задачи будет достигнуто позднее, в XIX в., писателями критического реализма.

Своеобразной чертой творческого метода Гриммельсгаузепа является широкое использование сатиры и юмора. Автор прибегает то к бичующей сатире, когда он показывает деградацию правящих кругов, военщины, то к мягкому юмору, когда речь идет о близких ему людях из народа. Яркий пример такого юмора — описание «дворца», в котором рос Симплиций.

Демократизм Гриммельсгаузена проявляется не только в содержании, но и в форме его произведений. Ему глубоко антипатична придворная, прециозная литература с ее аристократическим духом, галантностью и вычурностью, и он неоднократно пародирует ее на страницах романа.

Писательская манера автора «Симплициссимуса» формировалась на демократических традициях немецкой литературы, на глубокой и органической связи с народным творчеством. В его книге много пословиц, поговорок и грубоватых прибауток в духе немецких шванков. Многим он обязан народным книгам о Фаусте, о шильдбюргерах, а также сказкам. Гриммельсгаузен многое взял также у сатириков эпохи Реформации (Гуттена, Мурнера), у Мошероша, явившегося зачинателем социально-обличительного романа XVII в. Ему близки и народное творчество Ганса Сакса, и гневная сатира Логау. «Симплициссимус» связан и с традициями мировой литературы — и прежде всего с жанром плутовского романа. Среди буржуазных литературоведов, склонных к недооценке новаторского, прогрессивного значения романа, существует мнение о том, что книга Гриммельсгаузена является лишь немецким вариантом плутовского романа. На самом деле «Симплициссимус» — качественно новое явление не только в немецкой, но и в мировой литературе. Он превосходит плутовские романы глубиной и значительностью в постановке важнейших социальных проблем, ярко выраженным демократизмом и художественным мастерством.

Произведения Гриммельсгаузена подготовили просветительский роман XVIII в., разрабатывавший с демократических позиций наиболее острую общественную проблематику.

Отмечая высокое повествовательное искусство Гриммельсгаузена, нельзя пройти мимо эпизодов, где строгая эстетическая требовательность изменяет автору. Он нередко растягивает повествование, вводит ненужные сцены, без надобности усложняет интригу. Некоторые эпизоды романа написаны, к сожалению, во вкусе чрезмерно огрубевших нравов той поры.

«Симплициссимус» был лучшим, наиболее популярным произведением Гриммельсгаузена. Из других книг, примыкающих по своему содержанию к «Симплициссимусу», следует назвать «Шпрингинсфельд» (Springinsfeld, 1670), в котором рассказана история старого друга Симплиция, бывалого солдата Шпрингинсфельд а, искалеченного жизнью. Эта книга кое в чем дополняет лучший роман Гриммельсгаузена, не достигая, однако, его идейно-художественного уровня. То же самое можно сказать и о книге, посвященной маркитантке Кураж — «Симплицию наперекор, или Обстоятельное и диковинное жизнеописание великой обманщицы и бродяги Кураж» (Trutz-Simplex oder die ausführliche und wunderseltsame Leberisbeschreibung der Ertzbetrügerin und Landstörtzerin Courasche, 1670). Героиня этого романа—маркитантка и авантюристка времен Тридцатилетней войны Кураж — одно время была любовницей Симплиция. Обиженная его непочтительным отношением к ней, Кураж решила назло Симплицию рассказать всю правду о себе, а также о том, как она отомстила своему любовнику.

«Симплициссимус» вершина творчества Гриммельсгаузена

«Симплициссимус» стал вершиной творчества Гриммельсгаузена. Это своеобразное и неповторимое полотно, преисполненное горечи и юмора, в котором отображены бедствия и ужасы Тридцатилетней войны (1618—1648), что опустошила центральную Европу и, прежде всего, Германию. Но произведение Гриммельсгаузена не хроника и не бытоописательный роман, как и не собрание сцен лагерной, производной, городской или сельской жизни. Ни один из решающих военных эпизодов, ни одно значительное историческое лицо не описано в книге. Тридцатилетняя война служит лишь грозным фоном, исторической обстановкой, совокупностью обстоятельств, которые определяют судьбу и поведение героя.

«Симплициссимус» глубоко врос в литературу своего время. Гриммельсгаузен хорошо знал немецкие народные книги XVI ст.: «Мелузину» (1474), «Фортунату» (1509), сборники шванков наподобие «Подорожной книжечки» (1555) Викрама или историй о затеях шута Эйленшпигеля (1515), далекого предтечи его героя. Он брал из них очаровательно-сказочные и сатирические мотивы, анекдотические ситуации и готовые «остроумные ответы». Вопреки этому, Гриммельсгаузена нельзя считать простым продолжателем этой литературы, поскольку он как писатель сложился и развивался в пределах господствующего стиля барокко, создавая его народный вариант. Он выстраивал «Симплициссимуса», отталкиваясь от образцов возвышенной литературы барокко, используя его поэтику и стилистику для создания новой «великой формы»; тайна (рождение), неожиданные встречи и другие композиционные приемы героико-галантных романов использованы для сюжетных связей рассказа.

Само обращение к возвышенной книжности было необходимо для создания особой повествовательной манеры рассказа, которая приводила к возникновению резкого контраста между языком и стилем, которым описаны события, и тем, что происходит на самом деле. Смешивание разнородных элементов не нарушает единства рассказа, а создает трагическое напряжение или усиливает комизм.

Личность Симплициссимуса, по замыслу автора, чрезвычайно простая. Это персонифицированная «tabula rasa» — чистая восковая доска, на которой жизнь ваяет свои письмена, поучительный пример риторической проповеди. Проходя через преисполненную злоключений жизнь, главный герой старается постигнуть ее. Его мысль направлена не вглубь себя, а во внешний мир, который он созерцает с ужасом или насмешкой. Но он сознает себя как личность и особый характер. «Не был бы я Симплициссимусом!» — выкрикивает он, подчеркивая своеобразность своего характера и своего понимания вещей.

Симплициссимус выступает в романе носителем здравого смысла. Он связан с народным опытом и преисполнен насмешливого оптимизма. Его личный опыт дополняется аллегорическими картинами, которые разрешают перейти границы непосредственно познаваемого мира и прорваться к его сущности. Гриммельсгаузен использовал весь арсенал риторических средств барокко от ораторского языкового порядка, и заканчивая сложными аллегориями, притчами и поучительными примерами из жизни. Аллегорическое осмысление действительности проходит через весь роман о Симплициссимусе. Аллегорический отсвет ложится и на его главных героев. Возникает дидактический триптих, в центре которого находится сам Симплициссимус, а крылья образуют Херцбрудер, который олицетворяет жизнь праведника, который отрекся от всего земного под влиянием военных тяжелых времен и собственных бед, почти бестелесный, и кровавый Оливье — страшный пример заскорузлого лиходея и отчаянного грешника. Между ними, как двумя обычными началами добра и зла, и качается, будто маятник, Симплициссимус — обычный смертный, который попал в водоворот войны. Плавая в жизненном море, он выработал лукавые и гибкие правила поведения и морали. Он не способен усвоить аскетические идеалы Херцбрудера, но и не доходит до полнейшего морального падения, как Оливье.

Гриммельсгаузен объединяет аллегорию с утопией и сатирой. Он часто обращается к традиционным средствам народной сатиры. У писателя в кривом зеркале «мира наизнанку» преисполненного насилия и несправедливости мир надевает личину совершенства. На дне озера Муммельзе Симплициссимус издевательски сообщает наивным и доверчивым сильфам, что на земле все происходит наилучшим образом, повсюду властвует мир, роскошество, а самое главное, справедливость. Утопическое царство сильфов, лишенное человеческих страстей и радости, безликих и послушных, которые механически работают ради общего благосостояния, не по душе Симплициссимусу. Симпатии героя не завоевывает и реальная, осуществленная на земле Утопия — община «перекрестов», которую он якобы увидел в Венгрии.

Гриммельсгаузен — народный писатель, так как выразил лучшие порывы и стремления своего народа и создал грандиозное и неповторимое художественное полотно, в котором с большой силой отобразил свою эпоху. Но он был и народным рассказчиком, талант которого особенно раскрылся в романах, которые стали продолжением «Симплициссимуса» — «Кураж» и «Шпрингинсфельд». Они также обожжены горячим дыханием Тридцатилетней войны. Кураж — типичная маркитантка и авантюристка. Она выросла в богемском городке Прахатиц. Когда ей исполнилось тринадцать лет, город захватили и разорили имперские войска. Чтобы спасти Либусю (так, собственно, ее звали) от разнузданности ландскнехтов, ее переодели в мальчика. Под именем Янко она становится пажем ротмистра, а когда перестал быть тайной ее пол — его любовницей. Она проходит через множество приключений, несколько раз выходит замуж — за полковника, лейтенанта, мушкетера и маркитанта, идет за войском, лично принимает участие в боях и в конце концов прибивается к цыганам. Эгоизм и привязанность ко всему земному предоставляет ей жизненной силы и цепкости, но она идет лишь вниз. Она завистливая, корыстная, мстительная и бессердечная, ее настоящее пристанище — лагерь, где она слоняется в мужской одежде и торгует табаком и водкой. Свои «мемуары» она пишет на зло Симплициссимусу, поскольку встречалась с ним и обманула его. Книга написана в традициях плутовского романа. Б. Брехт трансформировал образ Кураж, раскрыв его трагическую подоснову в пьесе «Матушка Кураж и ее дети».

«Шпрингинсфельд» («Springinsfeld») — роман о судьбе отважного, находчивого и веселого товарища Симплициссимуса во времена их молодости. Теперь он зарабатывает на жизнь игрой на скрипке и кукольными спектаклями. Его спутница, юная лютнистка, еще бессовестнее, чем Кураж, нагло его одурачивает. Он покорно идет за ней, «предположения не имея о какой-то чести». Лютнистка находит «удивительное птичье гнездо», которое делает ее невидимой. Она оставляет Шпрингинсфельда и использует находку для обогащения и разнообразных затей, которое приводит ее к гибели. Шпрингинсфельд пристает к венецианским вербовщикам и помогает им игрой на скрипке заманивать рекрутов, странствует, теряет ногу, нищенствует— жалкая и типичная судьба ландскнехта.

Дальнейшие два романы рассказывают о судьбе «удивительного птичьего гнезда», которое переходит из рук в руки. Наверное, они превосходят «Симплициссимуса» живостью и легкостью изложения, но заметно уступают в художественном напряжении, трагизме и социальной значимости. Гриммельсгаузен написал также два «галантных» романа на псевдоисторические темы: «Дитвальд и Амелинда»(1670) и «Проксимус и Лимпида» (1672), которые, в отличие от других произведений, опубликовал под своей настоящей фамилией. Создал он и два «библейских» романа: «Добродетельный Йосиф»(1667) и его своеобразное продолжение «Музай» (ок. 1670)- о слуге Йосифа, наделенного чертами пикаро. Но не эти романы, а «Симплициссимус» обессмертили Гриммельсгаузена, поскольку лишь в нем писатель обратился к общечеловеческим этическим проблемам и поискам морального оправдания бытия.