Нафоне песни звучат два звонких молодых голоса. 1 страница

Рис. 15. Ритуальные элементы в массовом театрализованном представлении. Эскиз оформления знаменной площадки для манифестации, посвященной 50-летию ВЛКСМ. Москва, Красная площадь, 1968 г. Художник Г. Мясников

Девушка. Из манифеста VI съезда Российского Коммунистического Союза Молодежи.

Юноша. «Не для красного словца, не из желания носить лучшее из всех имен, не только для того, чтобы почтить уважением память великого человека, приняли мы это решение: переименовать РКСМ в Ленинский комсомол».

Девушка. «Нет! Мы приняли его для того, чтобы вся трудящаяся мо­лодежь всех народов, населяющих СССР, вместе со своим передовым отря­дом — Коммунистическим Союзом Молодежи, прониклась единой волей и твер­дой решимостью научиться по-ленински жить, работать и бороться, осущест­влять заветы, оставленные нам Лениным».

Корзины цветов устанавливаются у подножия Мавзолея, по всему пара­пету ложатся букеты гвоздик. Первый ряд участников манифестации совершил перестроение — кумачовые знамена разошлись на фланги каре и замерли там. Смолкла музыка.

Секретарь МГК ВЛКСМ объявляет торжественную манифестацию откры­той, произносит краткую речь, которая заканчивается призывом: «На героиче­скую полувековую историю Ленинского комсомола равняйсь! Смирно! Исто­рические знамена комсомольской славы, легендарные знамена нашей борьбы и побед внести!»

На площади появляются броневик, тачанка и старинный открытый авто­мобиль (все подлинное — из музея).

Звучат стихи о революции, о гражданской войне, о героизме комсомоль­цев

На автомобиле — знамя крейсера «Аврора», рядом с ним — ветераны ре­волюции, участники штурма Зимнего, матросы «Авроры». На броневике — зна­мя I съезда РКСМ, память первых комсомольских ячеек. Его сопровождают участники съезда, ветераны комсомола. На тачанке — знамя кавалерийской бригады Котовского. Под этим знаменем сражался писатель-боец Николай-Островский. Сейчас под знаменем стоят ветераны гражданской войны, бойцы Первой Конной. Знамена медленно движутся по фронту нолонн. В это время в первых рядах участников манифестации появляются подлинные лозунги и пла­каты времен гражданской войны: «Все на борьбу с Деникиным!», «Социалисти­ческое Отечество в опасности!», «А ты записался добровольцем?» и т. д. Зна­мена устанавливаются в подставках первого луча звезды, ветераны поднима­ются на трибуны, а на земном шаре ярко освещается территория Страны Советов в границах 1918 года. На ней — юноша в буденовке и шинели с ог­ромным алым знаменем в руках {рис. 15). Знамя развевается по ветру (за полусферой спрятаны специальные ветродуи). Оркестр играет «Тачанку», а из глубины колонн медленно поднимается в небо большой воздушный шар-зонд с изображением ордена боевого Красного Знамени — первого ордена комсо­мола, которым он был награжден за боевые заслуги на фронтах гражданской войны. Фрагмент из постановления ЦИК читает по радио Ю. Б. Левитан...

Но — новое время, новые песни... Очередной этап истории комсомола ор­кестр начинает «Маршем энтузиастов». Под эту мелодию на площади появля­ются первый трактор СТЗ, первый автомобиль АМО и на специальной плат­форме — самолет, на котором совершили свой исторический перелет Гризоду­бова, Раскова и Осипенко.

В это время участники манифестации уже держат лозунги и плакаты пер­вых пятилеток, знаменитые: «Пятилетку в четыре года!», «Догоним и перего­ним!», «Все в Осоавиахим!» и т. д. По радио звучат стихи о героизме комсо­мольцев 30-х годов.

Юноша. На Красной площади — реликвии славы, знамена трудовой доблести, дерзаний и побед комсомолии 30-х годов!

Девушка. Знамена Магнитки, Московского метрополитена, Комсомоль­ска-на-Амуре сопровождают герои труда, первопроходцы и первостроители, ве­тераны комсомола...

Знамена устанавливаются во втором луче звезды, ветераны поднимаются на трибуну. На земном шаре ярко освещается территория СССР в границах 1931 года, на ней — юноша-кузнец с молотом в руках.

Оркестр играет «Песню о встречном». В небо медленно поднимается шар с изображением ордена Трудового Красного Знамени.

Начинается третий этап истории комсомола. Звучит «Священная война».Красные огневые сполохи бегут по территории Страны Советов на земном шаре. Две группы знамен с двух сторон одновременно появляются на Красной площади. Это знамя дивизии героических ополченцев Москвы, боевое знамя гвардейского стрелкового полка имени Александра Матросова, флаг под­польной организации «Молодая гвардия» —• тот самый, что был водружен Сергеем Тюлениным на краснодонской школе в памятную ночь с 6 на 7 ноября (1942 года, и Знамя Победы.

Эти реликвии комсомольской славы, мужества п отваги появляются на легендарном танке Т-34, на прославленной «катюше», на грузовике, везущем знаменитую пушку — «сорокапятку», и на истребителе — «ястребке», уста­новленном на специальной платформе. Под знаменами стоят и идут участники памятного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года, ветераны войны и молодые солдаты-комсомольцы призыва 1968 года, подпольщики-молодогвар­дейцы и участники штурма рейхстага.

В первом ряду манифестантов появляются лозунги и плакаты времен Ве­ликой Отечественной войны: «Все для фронта, все для победы!», «Родина-мать зовет1», «Наше дело правое — мы победим» и т. д. Звучит мелодия песни «Протрубили трубачи тревогу». Знамена устанавливаются в третьем луче звез­ды. Ярко освещается территория СССР и освобожденных стран Европы. На земном шаре гордо стоит советский солдат с мечом и спасенной девочкой на руках. В небо поднимается шар с изображением ордена Ленина.

Оркестр начинает новую мелодию — мелодию мирного времени, тему на­ших дней. Звучит «Марш коммунистических бригад», а по радио — стихи о героях-комсомольцах 60-х годов.

На площади, на тракторе «Кировец», новом МАЗе, самодвигающемся кране, панелевозе и других образцах новейшей советской техники появляются еще две группы знамен. Под этими знаменами — молодые рабочие и колхозники, герои целины и ударных комсомольских строек.

Диктор. На Красной площади — знамена комсомольского подвига 60-х годов: знамя бригады коммунистического труда депо Москва-Сортировочная, выступившей зачинателем этого замечательного движения; знамя ударной ком­сомольской стройки Запсиба; знамя сводного целинного студенческого отряда Москвы; флаг атомной подводной лодки, совершившей кругосветное плавание; первое знамя, водруженное над Усть-Илимской ГЭС; знамя одного из первых, созданных на целине совхозов, получившего название «Ульяновский».

Знамена устанавливаются на двух последних лучах звезды. На земном шаре освещается территория Страны Советов. Она светитсч то желтым цветом колосящихся полей, то зеленым — лесов и лугов, то голубым — морей н озер и, наконец, красным — цветом борьбы и побед. И на земле -стоит молодой na^j. пень в форме бойца студенческого строительного отряда со снопом пшеницы _в руках. Звучит «Марш советской молодежи». В воздух поднимаются сразу два воздушных шара. На каждом из них изображение ордена Ленина.

Оркестр совершает перестроение, открывая в центре каре свободный про­ход от ГУМа к Мавзолею. Звучит «Песня о тревожной молодости».

От ГУМа к Мавзолею начинает движение группа с тремя знаменами — два рядом, одно — чуть позади. Звучит «Встречный марш» Грибоедова.

Юноша. На Красной площади — знамена Московской городской и Мос­ковской областной комсомольских организаций!.. Знамя Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи несет Герой Советского Союза, легчик-космонавт СССР, член- ЦК ВЛКСМ Алексей Леонов.

Знамена устанавливаются прямо против Мавзолея, а па земном шаре ос­вещается фигура космонавта в скафандре и шлеме с маленьким спутником в простертой к небу руке.

Левитан. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1968 года. «За выдающиеся заслуги и большой вклад комсомольцев, советской молодежи в становление и укрепление Советской власти, мужество и героизм, проявленные в боях с врагами нашей Родины, активное участие в социалисти­ческом и коммунистическом строительстве, за плодотворную работу по воспи­танию подрастающих поколений в духе преданности заветам В. И. Ленина и в связи с 50-летием ВЛКСМ наградить Всесоюзный Ленинский Коммунистиче­ский Союз Молодежи орденом Октябрьской Революции!»

Звучит торжественная музыка, крики «Ура!», «Слава!», лозунги и привет­ствия, все участники манифестации машут красными флажками, аплодируют. В небо поднимается шестой воздушный шар, на котором изображен орден Ок­тябрьской Революции.

От ГУМа к Мавзолею бегут сотни пионеров с букетами цветов, вручают их почетным гостям на Мавзолее и на трибунах. Участники хора на трибунах ГУМа из цветных флажков складывают лозунги: «Слава КПСС», «Слава ВЛКСМ», «Слава советскому народу»...

Так начиналась эта манифестация. Затем шли выступления и приветствия. Секретарь МГК ВЛКСМ в своей речи напомнил о тех тысячах и тысячах мо­лодых ребят, комсомольцев, которые не дожили до этого торжественного дня, пали на фронтах, умерли от голода и лишений, отдали свою жизнь за Родину. Он говорил о том, что в сегодняшних наших достижениях есть частица их пла­менной жизни, что имена их навсегда сохранились в наших сердцах, они всегда рядом с нами, в одном строю.

И вот звучит команда: «На Всесоюзную поверку героев Ленинского комсо­мола смирно!» Негромко начинают бить литавры. Эти глухие мерные удары звучат над площадью во все время поверки, как биение сердца замерших мно­готысячных масс...

Левитан. Вспомним всех поименно, Горем вспомним своим. Это нужно не мертвым, Это надо — живым!..

Бьют литавры...

Левитан. Виталий Бонивур!

Юноша. Солдат революции, борец за установление Советской власти на Дальнем Востоке, комсомолец Виталий Бонивур зверски замучен бело­гвардейцами...

Залп ружейного салюта...

Левитан. Илья Усыскин!

Юноша. Член экипажа стратостата «Осоавиахим-1» комсомолец и уче­ный Илья Усыскин погиб, установив мировой рекорд высоты.

Снова залп салюта...

Левитан. Зоя Космодемьянская!

Девушка. Герой Советского Союза, комсомолка, партизанка Зоя Космо­демьянская пала от руки немецко-фашистских захватчиков, навсегда оставшись в памяти потомков символом мужества, героизма и душевной чистоты.

Залп...

Левитан. Николай Грибов!

Юноша. Комсомолец, тракторист Николай Грибов сгорел в тракторе, спасая от пожара первый целинный хлеб!

Залп...

Левитан. Юрий Гагарин!

Юноша. Воспитанник Ленинского комсомола, Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Юрий Гагарин погиб, первым проложив путь человече­ству к звездам.

Залп...

И глухо гремят литавры...

Левитан. Склоним головы перед светлой памятью всех наших това­рищей по Коммунистическому Союзу Молодежи, павших в борьбе за светлое будущее человечества.

Молчат оркестры, замерли участники манифестации. Под звук литавр с двух сторон площади группы молодежи медленно несут гирлянды Памяти и Славы, увитые гвардейскими лентами.

Левитан. От имени сердца, \[ От имени жизни Повторяю:

Вечная слава героям!.. И бессмертные гимны. Прощальные гимны Над бессонной планетой Плывут величаво!..

Вступает хор. Сотни детских голосов поют а капелла. Гирлянды возлага­ются у Кремлевской стены. Перед светлой памятью павших героев все, нахо­дящиеся на площади, клянутся в верности идеалам коммунизма. И гремит над Красной площадью, над Москвой, над всей страной троекратно повторенная клятва шестидесяти тысяч лучших — *

Клянемся!

Клянемся!!

Клянемся!!!

Оркестр играет марш. Начинается торжественное шествие колонн мимо Мавзолея. А над площадью взмывает и улетает в небо самый большой шар. К нему прикреплен вымпел с надписью: «28 октября 1968 года. 50 лет ВЛКСМ»...

Как возник замысел ритуального эпизода «поверка .героев» в этой манифестации?

Известно, что во многих воинских частях Советской Армии сложился прекрасный обычай: во время поверки первым по спис­ку выкликается имя воина-героя, служившего некогда в этом под­разделении. «Пал смертью храбрых в бою за Родину», — громко отвечает за незримо присутствующего правофланговый. В этой ритуальной перекличке погибших бойцов, навечно зачисленных в списки своей части, — и дань уважения их памяти, и постоянное напоминание молодым солдатам о славе их отцов, и своеобразное слияние поколений в единый строй защитников Страны Советов. Этот воинский ритуал подсказал нам поверку павших героев ком­сомола в манифестации на Красной площади. Впоследствии мы еще дважды применяли этот «ход» и достигали требуемого эф­фекта...

Одно из самых интересных явлений нашей повседневной жиз­ни — стихийное, импровизационное создание новых обрядов и ри­туалов самим народом. Процесс этот весьма интересен и дает •богатую пищу для размышлений.

Вспомним два грандиозных стихийных праздника: 9 мая 1945 года — День Победы н 12 апреля 1961 года — день полета Ю. А. Гагарина в космос. В обоих случаях толпы людей по неодолимому внутреннему побуждению дви­нулись на Красную площадь. Без всякого сценария и режиссуры родились та­кие «театрализованные» эпизоды, которым можно только позавидовать. В День Победы (а точнее, с самого раннего утра) женщины выносили домашние пиро­ги и бидоны с молоком, угощали каждого мужчину, на котором была военная форма, или ордена, или нашивки за ранение, обнимали и целовали их, многих качали. Я сам видел древнюю старушку в черном платке, которая стояла у Замоскворецкого моста с ведром воды у ноп, (очевидно, ничего больше у нее в те суровые годы не было в доме) и с жестяной кружкой в руке. Она тяну­лась к каждому проходившему мимо солдату с этой кружкой: «Отпей водицы, сынок!..» И пока он пил, крестила его морщинистой рукой. По лицу ее текли слезы...

А в день полета Гагарина студенты медицинских вузов сбежали с лекций и вышли на импровизированную демонстрацию. Они шли по Красной площади шеренгами по 12 человек в ряд, обнявшись, и пели, а на их белых халатах было написано чернилами (по одной громадной букве на каждом): Н-А-Ш В К-О-С-М-О-С-Е! Г-А-Г-А-Р-И-Н-У У-Р-А! Откуда-то появились гитары и аккордеоны, люди пели и танцевали, поздравляли друг друга, целовались...

На наших глазах возникли такие прекрасные традиции, как ночное гулянье выпускников школ в последние дни июня, ежегод­ная встреча ветеранов Великой Отечественной войны 9 мая у Большого театра. Этим традициям (правда, спустя много лет после их зарождения) попытались придать организованную фор­му. Ветераны теперь встречаются в ЦПКиО им. Горького в Москве, где каждая аллея или площадь предоставлены воинам определен­ных армий, фронтов и даже отдельных воинских соединений. Пе­ред бывшими воинами выступают мастера искусств и участники самодеятельности, к их услугам все, что есть в Центральном пар­ке. Но этого, конечно, недостаточно. Не создано пока массовое театрализованное представление только для этого дня. Не роди­лись здесь соответствующие случаю ритуалы, такие, например, как во Владивостоке, где 9 мая во время траурной минуты мол­чания все жители города, выйдя из своих домов, опуска­ются на одно колено лицом к морю...

Вот еще один пример. В Ленинграде на набережных Невы для выпускни­ков школ было организовано грандиозное ночное представление «Алые паруса», созданное по специальному сценарию и поставленное профессиональными ре­жиссерами. Правда, в последние годы оно выродилось в формальное меро­приятие. Но в Москве, скажем, и такого нет. И бродят всю ночь по улицам мальчишки с гитарами и босоногие девчонки в белых платьях с неразношен­ными туфлями в руках и приходят под утро на Красную площадь встречать рассвет... Они даже не подозревают, какой светлый, поэтичный праздник мог бы состояться в эту ночь, если бы взрослые призадумались над этим.

Есть целый ряд недавно возникших обрядов и традиций, которые мы еще ^и не пытались осознать, освоить, использовать.

Каждый год в праздник Победы на Пискаревское кладбище в Ленинграде приходят десятки тысяч людей. Они приносят сюда не цветы и свечи, они при­ходят с краюхами хлеба и сыплют крошки на гранитные плиты, под которыми лежат умершие от голода... И птицы со всего города слетаются сюда в этот день и бродят меж братских могил, склевывая эти крошки.

А кто из нас не видел, как в пятницу и субботу мчатся по городу кортежи свадебных машин, увитых лентами, украшенных воздушными шарами, с огром­ными куклами, прикрученными к радиатору. Многие возмущаются тем, что это безвкусно, аляповато, смешно. Но ведь это массовое, глобальное явление, зна­чит, оно продиктовано какой-то внутренней потребностью людей, а не только модой. Вспомним древнерусский свадебный обряд: девичник, плач по невесте, заплетание ей косы, тройки с бубенцами, в гривы и хвосты лошадей вплетены цветы н ленты, молодых величают, осыпают хмелем, пшеном, просом... Чем мы заменили все это? Конвейером в загсе? «Женихи — направо, невесты — налево». «Врачующиеся, ждите, вас вызовут»... «Фотография на фоне вывески «ЗАГС» •— рупь двадцать»... А машине ленты в гриву не заплетешь... Вот и мчатся по ули­цам безвкусно украшенные кортежи, демонстрируя всем нашу, сценаристов и ре­жиссеров, несостоятельность.

А куда они едут, как вы думаете? Из загса в ресторан или на квартиру к родителям, где уже накрыты столы, не так ли? В конечном итоге так. Но по пути эти машины (девять из десяти!) сворачивают к могиле Неизвестного солдата. И не только в Москве, а во многих других городах тоже. Молодые выходят из украшенных автомобилей, чтобы возложить к могиле часть свадеб­ных букетов и минуту постоять в тишине...

Обычай перерос в традицию, возник новый обряд, ритуал, ко­торый мы опять проглядели. И значит, в этой области нам еще работать и работать, искать, фантазировать, создавать...

Глава II.

«АВТОР СПЕКТАКЛЯ»

(РАБОТА РЕЖИССЕРА НАД СОЗДАНИЕМ СЦЕНАРИЯ МАССОВОГО ТЕАТРАЛИЗОВАННОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ)

С чего начинается работа режиссера над постановкой массо­вого театрализованного представления? С режиссерского замыс­ла, определяющего образно-постановочное решение, «ход» будуще­го представления, то есть его сквозное действие, форму, атмосфе­ру и стиль. На профессиональном жаргоне этот замысел называют «задумкой». И поскольку в данном случае первичным эле­ментом будущего представления оказывается не пьеса и не музы­кальная партитура, а именно режиссерская «задумка», то в даль­нейшем режиссер, как правило, выполняет функции драматурга либо в «гордом одиночестве», либо в соавторстве с профессиональ­ным литератором. Такое вынужденное совмещение профессий в известной мере объясняется тем, что пока у нас нет драматургов-профессионалов в данной области искусства, знающих его специ­фику и специализирующихся на создании сценариев для массовых представлений. Помимо трех основных по В. И. Немировичу-Дан­ченко функций режиссера — постановщика, воспитателя и орга­низатора — здесь он выступает еще и в качестве режиссера-дра­матурга.

Вот несколько примеров интересных режиссерских «задумок», определивших разом сквозное действие, форму и стиль будущего представления.

И. М. Туманов в одном из своих больших тематических концертов в Крем­левском Дворце съездов решил представление путем инсценирования текста ♦Интернационала», каждая строфа и даже отдельные строки которого стали идеей и содержанием целого эпизода.

А. А. Рубб поставил большое театрализованное представление «Вечерняя Москва» в ЦПКиО им. Горького в Москве как сценический вариант одноимен­ной газеты. Билетеры были одеты продавцами газет, ведущие выступали от лица киоскеров «Союзпечати», кордебалет — «Живые буквы» — в танце скла­дывал заголовки эпизодов и т. д.

А в спектакле-концерте «Шесть музыкальных страниц», поставленном в Ле­нинградском большом концертном зале «Октябрьский» к 100-летию со дня Рождения В. И. Ленина (автор и режиссер В. Чернин), режиссерским ходом стали ожившие страницы специально изданного буклета. Такой буклет вручался зрителям у входа в зал. В нем было шесть разноцветных страниц. Они назы­вались: «Аппассионата», «Первая музыкальная школа», «Концерт на день рож­дения», «Песня о Ленине» и т. д., и каждая из них оживала на сцене в ярком "Узыкально-драматическом эпизоде.

Толчком к возникновению у режиссера «задумки» являются

конкретные предлагаемые обстоятельства данного представ­ления; его тема, идея и сверхзадача, место проведения (подробнее об этом в следующей главе), наличие творческих сил и матери­альных средств, документы и легенды, обряды и обычаи, связан­ные с данным событием и местом. В отличие от традиционной пьесы, которая, как правило, пишется «вообще» и может быть поставлена в любом театре и в любое время, сценарий массового представления всегда точно привязан к конкретному месту и опре­деленному событию. И. М. Туманов пишет, что режиссеру массо­вого представления «важно овладеть темой не в меньшей, а быть может, и в большей степени, нежели его литературному собрату. И он неизбежно на время станет исследователем, будет изучать архивы и прессу, экспонаты мемориальных и художественных му­зеев, вместе с драматургом постарается привлечь к этой подгото­вительной работе глубоких и заинтересованных специалистов»¹.

Замысел диктует режиссеру отбор номеров, переработку их и подготовку новых. А уже наличие определенных номеров вместе с доскональным знанием местного материала помогает режиссеру на основе «задумки» составить режиссерский план, либретто бу­дущего представления. И лишь затем наступает этап создания подробного литературно-режиссерского сценария.

В сценарии массового представления, как и в любом драма­тургическом произведении, обязательны завязка, развитие дейст­вия, кульминации и развязка. Только здесь они обычно именуются иначе: пролог, серия логически связанных тематических эпизодов, финал.

Пролог — это эпиграф ко всему представлению. В то же время он часто несет и экспозиционные функции, то есть содержит не­обходимую информацию. Существует мнение, что массовое пред­ставление нужно начинать большим, мощным номером многочис­ленного коллектива. Действительно, чаще всего так оно и бывает. Но это вовсе не обязательно.

Например, массовое представление на стадионе в «Артеке», посвященное VII Всесоюзному слету пионеров (подробнее см. главу IX), начиналось так.

Поздний летний вечер. Стадион до отказа заполнен гомонящей детворой. Но вот нежным перезвоном колокольчиков звучат позывные — первая строчка песни «Пусть всегда будет солнце». Два цветных луча световых пушек, скре­стившись в центре стадиона, освещают маленькую девочку в парадной пионер­ской форме. В руках у нее тонкий, легкий, переливающийся в лучах прожекто­ров жезл тамбурмажора. В полной тишине плавным танцевальным шагом девоч­ка выходит на середину ближней к зрителям гаревой дорожки. Останавлива­ется. По-хозяйски оглядывает застывшие в ожидании трибуны, дальние края стадиона,— все ли готово? . Поднимает палочку вверх .. Пауза... Резкий взмах! И разом рявкнули трубы сводного духового оркестра, вспыхнули все прожек­тора, и, в такт маршу вращая своей волшебной палочкой, повела маленькая фея колонны участников на зеленое поле стадиона...

Каждый тематический эпизод (а в представлении их может быть 5—6 длительностью по 15—20 минут) должен иметь закон­ченное образное решение и, в свою очередь, состоять из тех же

¹ Театр под открытым небом, с. 12.

компонентов: завязки, развития действия, кульминации и развяз­ки. Все эти эпизоды должны быть сюжетно или ассоциативно свя­заны между собой и следовать друг за другом по степени эмоци­онального нарастания, логично подводя зрителя к финалу.

В финале, как правило, кульминация представления и его раз­вязка совмещены в ударный, эмоционально-приподнятый эпилог апофеозного звучания. Такой финал обычно называют «точкой» представления, хотя правильнее было бы сравнить его с воскли­цательным знаком.

Массовое представление должно быть действенно-динамичным, зрелищным, эмоциональным и образным. Ему категорически про­тивопоказаны статично-декламационные, так называемые «раз­говорные» эпизоды и сцены. Символические и аллегорические по­строения, пластические метафоры, образно-ассоциативные мизан­сцены заменяют здесь диалоги и монологи. В основе зрелищной природы массового представления лежат большие танцевально-музыкально-пантомимические композиции, подкрепленные мини­мальным количеством текста. Причем текст этот должен быть сжатым, емким, образным, отлитым в тугую поэтическую строку или в хлесткую цирковую репризу. В противном случае он просто «не дойдет» до зрителя.

. Все эти необходимые условия обязательно нужно учитывать уже на стадии создания сценария. На последнем его этапе чаще всего режиссер нуждается в помощи профессионального литера* тора — автора текстов, лучше — поэта, чем драматурга или про-заика.

Действенность массового представления определяется конфлик­тами, столкновениями, борьбой идей внутри каждого эпизода. И это тоже режиссер обязан предусмотреть на уровне создания сценария. Так же, как еще на этом этапе он должен решить проб­лему выхода на площадку и ухода с нее больших масс исполните­лей. Ни занавеса, ни чистых перемен в массовом представлении нет, какие-либо неоправданные паузы недопустимы. Поэтому иде­альное решение проблемы — когда сами перестановки удается театрализовать, сделать их элементом сценического действия.

Например, на одном из массовых представлений (режиссер М. Д. Сегал) так был решен эпизод «Война». На зеленом поле стадиона спортсмены в крас­ном трико выстроились, обозначив контуры карты Советского Союза в границах начала 41-го года. Красными флагами были помечены на ней крупнейшие го­рода страны. Под звуки темы «Нашествие» из Седьмой симфонии Д. Шостако­вича через западные, северные и южные ворота стадиона мерным шагом всту­пали на поле стадиона колонны «фашистов» (спортсмены в 'черном трико). Каждая колонна была построена в виде стрелы. Под натиском вражеских сил контуры карты стали отступать, сжиматься, сокращаться до размеров незахва-ченной врагом территории. Черная масса заполонила почти треть стадиона, подошла вплотную к «Москве», «Ленинграду» и «Сталинграду». И после серии номеров, ярко демонстрирующих борьбу народа с захватчиками, границы вновь начали стремительно расширяться, вытесняя «черные силы» за пределы ста­диона, пока все поле не заполнилось красным цветом Победы...

Тематические эпизоды являются плотью представления. Каж-
дый такой эпизод состоит из отдельных номеров. Номера в мас­совом представлении соответствуют понятию «явление» в класси­ческой драме, а иногда даже выполняют функции отдельной реп­лики, фразы.

К сожалению, сплошь и рядом приходится видеть, как иные режиссеры, поставив пролог и финал, все остальное представле­ние, самую суть его сводят к простому концертному показу номе­ров. Но даже и в этой ситуации, когда режиссер фактически вы­полняет функции эстрадного администратора или помрежа, он вынужден думать о соотношении и чередовании жанров и ритмов, о нарастании эмоционального впечатления и т. д. То есть как-то выстраивать последовательность номеров, исходя из их качества. Кроме того, режиссеру приходится заботиться о «связках» между номерами. Чаще всего в роли этих «связок» выступает банальный конферанс, который престижнее сейчас именовать «текстом веду­щего».

Конечно, такое построение массового представления говорит либо о полном непонимании режиссером специфики, либо о ката­строфической нехватке времени на постановку, либо, наконец, об откровенной халтуре. Хотя уже и в этом качественно неполноцен­ном варианте представления заложены основы того, что является одной из основных, специфических функций работы режиссера массовых форм, — монтажа номеров.

Массовое представление — это не прокат готовых номеров, как в эстрадном концерте, и не иллюстрация с их помощью ка­кого-то тезиса. Это слияние, сплав разножанровых номеров, доку­ментального материала, специально написанных текстов и т. д. и т. п., в результате чего рождается новое качество, создается произведение совершенно нового синтетического, комп­лексного жанра. На наш взгляд, именно режиссеру массовых театрализованных представлений в наибольшей степени подходит придуманный В. Э. Мейерхольдом термин «автор спектакля».

Монтаж номеров в эпизоде и последующий монтаж эпизодов в представлении правильнее было бы называть словом «коллаж», поскольку это не механическое соединение однородного материа­ла, а составление из разножанровых номеров совершенно само­стоятельного произведения искусства, сродни тому, как это про­исходит в некоторых направлениях современного изобразительно­го искусства и поэзии. Или, пользуясь терминологией С. М. Эйзен­штейна, — «монтаж аттракционов». Напомним, что аттракционом С. М. Эйзенштейн называл «всякий агрессивный момент театра, то есть всякий элемент его, подвергающий зрителя чувственному или психологическому воздействию, опытно выверенному и мате­матически рассчитанному на определенные эмоциональные потря­сения воспринимающего...»¹. Но поскольку в практике уже укоре-

¹ Эйзенштейн С. М. Избр. произв. в 6-ти т., т. 2. М.., Искусство, 1964— 1968, с. 270.

лился термин «монтаж номеров», то и мы в дальнейшем будем пользоваться этим выражением.

К сожалению, в наших театральных вузах не обучают законам монтажа, и режиссеру массового представления приходится само­му осваивать эти законы, учась у великих кинематографистов.

При монтаже используются, как правило, имеющиеся в нали­чии в данном конкретном месте номера профессиональных актеров и самодеятельности, детские и спортивные. Подготовка новых, специально созданных для данного представления номеров, к со­жалению, очень редко оказывается возможной. Поэтому кажется более чем спорным утверждение Д. В. Тихомирова, что режиссер массового представления — «это прежде всего сочинитель и по­становщик номеров» >. Думается, нет такого режиссера, специали­ста во всех жанрах, который сумел бы сочинить и поставить де­сятки специальных разножанровых номеров для массового пред­ставления, к тому же в весьма ограниченные сроки. Скорее сле­дует говорить о переработке, переделке, доводке готовых номеров (хотя это всегда очень болезненный процесс и для руководителей коллективов и для их участников и прибегать к такой мере следу­ет только в случае крайней необходимости). Чаще всего номера приходится сокращать, учитывая темпо-ритм всего представления, использовать какой-то фрагмент номера. Иногда — переодевать актеров или менять в номере музыкальное сопровождение, чтобы добиться единого цветового и музыкального решения всего пред­ставления. Но, как правило, объединяются несколько номеров в один сводный. Очень часто создаются сводные хоры и оркестры, сводные хореографические и спортивные коллективы (фото 3).