Утверждение политических свобод
В конце 1986 г. возвратился из ссылки в Горьком А.Д. Сахаров. Широко известный как один из создателей водородного оружия, правозащитник и лауреат Нобелевской премии мира (1975), ученый был и неутомимым поборником нравственности в политике. Его гражданская позиция далеко не всегда встречала понимание. Сахаров был избран депутатом I Съезда народных депутатов СССР. «Пророком в древнем, исконном смысле этого слова, то есть человеком, призывавшим своих современников к нравственному обновлению ради будущего» назвал Сахарова в прощальном слове выдающийся ученый, филолог и историк Д.С. Лихачев.
С именем Д.С. Лихачева связана целая эпоха в развитии отечественной гуманитарной науки. В условиях нараставшего в последние советские годы разочарования в общественно-политических идеалах он дал личный пример подвижнического общественного служения русского интеллигента. «Быть интеллигентным» он считал «социальным долгом человека», вкладывая в это понятие прежде всего «способность к пониманию другого». Его труды по истории древнерусской литературы и культуры проникнуты уверенностью в том, что сохранение и приумножение национального духовного наследия — залог успешного развития страны в XXI в.
Своей нравственной и гражданской позицией такие люди, как Д.С. Лихачев и А.Д. Сахаров, оказали огромное влияние на духовный климат в стране. Их деятельность стала для многих нравственным ориентиром в эпоху, когда начали разрушаться привычные представления о стране и об окружающем мире.
Перемены в духовном климате в обществе стимулировали подъем гражданской активности. В годы перестройки родились и бурно развивались многочисленные независимые от государства общественные инициативы. Так называемые неформалы (не организованные государством активисты) собирались под «крышей» научных институтов, вузов и таких известных общественных (на деле государственных) организаций, как Советский комитет защиты мира. В отличие от прежних времен, группы общественных инициатив создавались «снизу» людьми самых разных взглядов и идейных позиций, всех объединяла готовность личным участием добиваться радикальных перемен к лучшему. Среди них были представители нарождавшихся политических течений, они создавали дискуссионные клубы («Клуб социальных инициатив», «Перестройка», затем «Перестройка-88», «Демократическая перестройка», «Московская трибуна» и др.). Громко заявили о себе и первые организации националистического толка («Память»). Появился целый спектр разнообразных неполитических и околополитических инициатив, ориентированных на правозащитную деятельность (такие, как «Гражданское достоинство»), на экологические приоритеты (Социально-экологический союз), на организацию местного самоуправления (в московском микрорайоне Братеево), на сферу досуга и здорового образа жизни. Группы, ставившие задачу духовного возрождения России, в основном отличал ярко выраженный религиозный характер. В начале 1989 г. только в Москве было около 200 неформальных клубов, аналогичные формы общественной самоорганизации существовали в крупных промышленных и научных центрах страны. На этой основе в годы перестройки в стране зарождалось гражданское общество.
Происходившие в общественном сознании перемены привели к изменению роли литературы в общественной жизни. Она стала утрачивать монополию центра общественной дискуссии и главного средства выражения гражданской позиции. Однако альтернативные источники и возможности для поиска ответов на волновавшие вопросы появились не сразу, и в годы перестройки впервые опубликованные произведения «отложенной литературы» оставались в эпицентре общественного внимания.
В 1986 г. журнал «Знамя» напечатал «оттепельный» роман А.А. Бека «Новое назначение», так и не вышедший в 60-е гг., — страстное разоблачение пороков административно-командной системы сталинской эпохи. Наибольший интерес вызвали у читателей романы А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», В.Д. Дудинцева «Белые одежды», Ю.О. Домбровского «Факультет ненужных вещей», повесть Д.А. Гранина «Зубр» и др. Их объединяет, как и самые яркие фильмы этих лет, стремление переосмыслить прошлое и дать ему морально-этическую оценку. Ч. Айтматов в романе «Плаха» (1987) впервые обратился к проблемам наркомании, о которых в советском обществе не принято было говорить вслух. Новые по поднятым темам, эти произведения были написаны в «учительной» традиции русской литературы. К читателю начали возвращаться запрещенные ранее к публикации в СССР произведения («Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака,
«Жизнь и судьба» B.C. Гроссмана, «Архипелаг ГУЛАГ» и другие произведения А.И. Солженицына, «Реквием» А.А. Ахматовой и многие другие).
В июне 1990 г. был принят закон «О печати и других средствах массовой информации», наконец отменивший цензуру. Тем самым советская система партийно-государственного управления культурой была в основном разрушена. Но возможность свободного доступа к тому, что еще недавно находилось под запретом, лишила литературу той особой притягательной силы, которую она имела в прошлом для думающей части общества. Появились альтернативные источники формирования гражданской позиции. И главное, стало быстро расширяться поле публичной политической дискуссии, и потребность подменять ее дискуссией литературной быстро отпала. В результате литература, а вслед за ней и публицистика стали утрачивать свою исключительную роль в формировании духовного климата общества.
Государство и церковь
Перемены в политической жизни привели к постепенной нормализации отношений государства и церкви. Уже в 70-е гг. развитию взаимодействия между государством и религиозными организациями способствовала активная миротворческая деятельность представителей традиционных конфессий. В 1988 г. тысячелетие Крещения Руси отмечалось как событие государственного значения. Центром празднования стал переданный церкви и восстановленный московский Свято-Данилов монастырь.
В 1990 г. был принят Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», он гарантировал право граждан исповедовать любую религию (или не исповедовать никакой) и равенство религий и вероисповеданий перед законом, закреплял право религиозных организаций на участие в общественной жизни. Признанием значимости православной традиции в духовной жизни страны стало появление в календаре нового государственного праздника — Рождества Христова (впервые 7 января 1991 г.). Процесс возрождения религиозной жизни к тому времени уже шел полным ходом. Стремительно росло число желающих принять крещение. Не хватало священнослужителей, открывались новые центры религиозного образования. Стала появляться первая доступная массовому читателю религиозная литература, регистрировались приходы и открывались храмы. Многие из них были в плачевном состоянии, требовались серьезные восстановительные работы, и службы возобновлялись в полуразрушенных помещениях. В организацию работы новых приходов и обустройство церковной жизни были вовлечены тысячи людей.
Повседневная жизнь
Годы перестройки граждане России оценивают, согласно данным опросов, как «трудный период» в истории страны. Волна энтузиазма, поднявшаяся после прихода к власти нового руководства, уже через 2—3 года резко пошла на убыль. Сказалось разочарование в результатах объявленного Горбачевым курса на «ускорение социально-экономического развития». Появились зримые подтверждения того, что страна быстро идет по пути углубления социального неравенства. Возникли первые альтернативные формы занятости и возможности быстрого обогащения для тех, кто имел доступ к государственным ресурсам.
Распространение торгово-посреднических кооперативов, которые занимались скупкой товаров по государственным ценам и их перепродажей или использовали для обеспечения своей работы государственное оборудование, привело к появлению первых в стране богатых людей в условиях, когда многие производства начали простаивать из-за перебоев с поставками сырья, а зарплаты быстро обесценивались.
Начавшаяся дезорганизация производства привела к разрушению механизмов перераспределения, а количество необеспеченной денежной массы стало быстро расти. В результате в мирное время и без явных на то причин с прилавков стало исчезать буквально все — от мяса и масла до спичек. Для того чтобы как-то регулировать ситуацию, были введены талоны на некоторые товары первой необходимости (например, на мыло) и именные «карточки покупателя». В магазинах выстраивались многочасовые очереди. Это заставило людей старшего поколения вспомнить о первых послевоенных годах. Товары можно было приобрести у перекупщиков и на рынке, но здесь цены были в несколько раз выше и для большей части населения недоступны. В итоге впервые за долгие годы поползли вверх государственные цены на товары повседневного спроса. Стал падать жизненный уровень людей.
Очень двусмысленное впечатление оставила и последняя масштабная кампания советской эпохи — антиалкогольная. Вскоре после прихода Горбачева к руководству страной были приняты серьезные меры по ограничению потребления алкоголя. Резко сократилось число торговых точек, где продавали спиртные напитки, в печати широко пропагандировались «безалкогольные свадьбы», были уничтожены плантации элитных сортов винограда на юге страны. Хотя эти шаги привели к сокращению объема продаж, однако резко увеличили теневой оборот алкоголя и самогоноварение.
Эти и другие меры чрезвычайного характера дискредитировали социально-экономический курс горбачевского руководства. Пытаясь «подлатать дыры», государство стало сокращать финансирование оборонных и научных программ. Миллионы людей продолжали формально числиться на производстве и в научных учреждениях, но фактически перестали получать зарплату или получали ее на уровне ниже прожиточного минимума.
В результате многие оказались без средств к существованию и были вынуждены искать любые, не имевшие отношения к их квалификации возможности занятости, в первую очередь в торговле. Уровень государственной социальной защиты продолжал падать, начались сбои в работе системы здравоохранения, в обеспечении лекарствами. К концу 80-х гг. в стране резко упала рождаемость.
Характерной тенденцией времени стал бурный интерес к «мыльным операм» — появившимся на экране телевизора мексиканским и бразильским сериалам. Стали распространяться нетрадиционные культы и верования, в том числе агрессивного сектантского толка, в стране появились иностранные проповедники. Характер массового увлечения приобрело целительство, которое пропагандировалось и в телевизионном эфире. Все это свидетельствовало о растерянности людей перед лицом нараставшего социально-экономического кризиса. В условиях резкого падения доходов для многих главным средством поддержания уровня жизни стал труд на садово-огородном участке.
Советский человек, привыкший рассчитывать на социальную поддержку государства, оказывался со своими проблемами один на один. Бурное обсуждение злободневных тем в печати не вело к зримым переменам к лучшему. Разочарование в результатах гласности публицист В.И. Селюнин выразил в ёмкой формуле «Гласность есть, слышимости нет». «Мы ждем перемен!» — требовали герои фильма «Асса» словами песни Виктора Цоя. Заканчивалась советская эпоха в истории страны.