Письмо к Гоголю» В.Г.Белинского

Широко известное письмо Белинского к Гоголю по поводу его последней книги «Выбранные места из переписки с друзьями» было написано 15 июля 1847 года в немецком городе Зальцбрунне, где Белинский находился на лечении. Письмо явилось своеобразным завещанием критика и представляло, по сути, не столько литературный, сколько политический факт. Недаром «Письмо» впоследствии стало настоящим манифестом революционной демократии России, а петрашевцы даже намеревались использовать его в целях антиправительственной пропаганды.

В письме к Белинскому от 20 июня 1847 года Гоголь упрекает его за столь резкий отзыв о книге. «Вы взглянули на мою книгу глазами рассерженного человека», – пишет Гоголь. Он недоумевает по поводу столь воинственного неприятия его новой книги, которую писатель считал лучшей из всего им написанного. Гоголь был настолько уверен в успехе, что посылая в конце июля 1846 года издателю П.А. Плетневу в Петербург рукопись «Выбранных мест...», советовал запастись бумагой для второго издания, которое, по его мнению, должно было последовать незамедлительно.

«Выбранные места...» были встречены с резким осуждением. Даже ближайшие друзья Гоголя из славянофильского лагеря С.Т. и К.С. Аксаковы оценили ее отрицательно.

Несмотря на шквал критики, были и положительные отклики на книгу Гоголя. Литературную сторону и язык «Выбранных мест...» оценил Чаадаев. И.С. Аксаков отметил правоту Гоголя как «художника-христианина». Похвалили книгу в своих статьях Аполлон Григорьев и П.А.Вяземский.

Гоголь оставался неудовлетворенным всеми этими критическими высказываниями. Он ожидал не мелких придирок, не огульного отрицания и столь же огульного приятия и восхваления, а объективного, вдумчивого и беспристрастного разбора книги. В предисловии к «Выбранным местам...» он писал: «...Прошу прощенья у моих читателей, если и в этой самой книге встретится что-нибудь неприятное и кого-нибудь из них оскорбляющее. Прошу их не питать против меня гнева сокровенного, но вместо того выставить благородно все недостатки, какие могут быть найдены ими в этой книге, – как недостатки писателя, так и недостатки человека...»

Белинский работал над письмом три дня, как отмечал находившийся вместе с ним в Зальцбрунне П.В. Анненков. Без сомнения, критик отнесся серьезно к этому материалу, был искренен и справедлив, насколько позволяли быть справедливым его демократические убеждения, и в полной мере отдался своему «негодованию и бешенству», о которых писая критику В.П. Боткину в письме. Впоследствии, переехав в Париж, Белинский читал здесь свое произведение Герцену, который и увидел в нем «завещание великого критика».

В «Письме» Белинский развивает свои философско-эстетические идеи, подчеркивает прогрессивную роль русской литературы, высоко поднимает нравственный авторитет писателя. Главную задачу русской литературы он видит в просвещении народа, в подготовке его к борьбе за свое освобождение. Отсюда вытекает и его отношение к Гоголю. По-прежнему высоко чтя в нем автора «Ревизора» и «Мертвых душ», Белинский беспощадно критикует Гоголя – автора «Переписки». Он сожалеет, что Гоголь не оправдал надежды прогрессивной общественности. «Да, я любил вас со всею страстью, с какою человек, кровно связанный с своею страною, может любить ее надежду, честь, славу, одного из великих вождей ее на пути сознания, развития, прогресса», – патетически восклицает критик.

Назначение искусства, по мысли Гоголя, – служить «незримой ступенью к христианству», так как человек в настоящее время, «на в силах встретиться прямо со Христом».По мысли Гоголя, литература должна выполнять ту же задачу, что и сочинения духовных пастырей, то есть, просвещать душу, вести ее к совершенству. Он искренне верил во всемогущество слова, в то, что словом можно исправить человека, погрязшего в грехе. Писатель должен бороться не с самим человеком, а с грехом.

Белинский ничего подобного не воспринимает, он отказывает автору «Выбранных мест...» даже в литературном даровании. «Какая это великая истина, что когда человек весь отдается лжи, его оставляют ум и талант! Не будь на Вашей книге выставлено Вашего имени и будь из нее выключены те места, где Вы говорите о самом себе как о писателе, кто бы подумал, что эта надутая и неопрятная шумиха слов и фраз – произведение пера автора «Ревизора» и «Мертвых душ»?»

Co всей яростью как подлинный революционер-демократ Белинский нападает на крепостное право: «Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя тех законов, которые уже есть». Больше всего Белинского возмущает то, что Гоголь в своей книге защищает крепостное право, объявляет его незыблемым, ниспосланным самим Богом и потому справедливым. Гоголь обобщает, становясь на позицию православной церкви, и объявляет всякую власть справедливой, в том числе и царскую. Отсюда следует отрицание всякой борьбы и насильственных, революционных преобразований. Однако это вовсе не значит, что Гоголь отрицает прогрессивное эволюционное продвижение вперед и стоит на позициях доисторического мракобесия. Гоголь учит помещика управлять цивилизованно, мужиков не бить, уважать хозяйственного крестьянина и заставлять работать пьяницу и лентяя. Он предлагает помещику в качестве примера самому работать вместе с крестьянами, а перед началом работ и по окончании – ставить им угощение и самому не гнушаться сесть с ними за один стол. Словом, он советует помещику стать своеобразным «отцом» своим крестьянам, эдаким сельским «царем-батюшкой», что вполне оправдано и вполне в духе традиций русского народа. Естественно, Белинскому не могло это понравиться, ему было бы больше по душе, если бы Гоголь, к примеру, призывал мужика к топору, к новой пугачевщине. По мнению Гоголя всякие преобразования должны происходить в рамках существующих законов, поэтапно и безболезненно, причем каждый должен обратить взор прежде всего на самого себя и, не думая о преображении всей России, навести порядок прежде всего «у себя дома».

Белинский негодует по поводу того, что Гоголь, «великий писатель, который своими дивно художественными, глубоко истинными творениями так могущественно содействовал самосознанию России», теперь учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег и побольше их ругать. Он уверяет, что, если бы Гоголь даже вознамерился его убить, то и тогда бы он не возненавидел его так, как за эти «позорные строки». По мнению Белинского, если бы Гоголь действительно преисполнился христовой истиной, а не «дьяволова учения», то он бы посоветовал помещику отпустить своих крестьян на свободу, так как все они братья во Христе, а брат не может быть рабом своего брата.Белинский отстаивает всё тот же радикальный путь развития. Ратует за всеобщее счастье, за равенство и чем скорее, тем лучше. Ни исторические и экономические условия, ни национальные особенности для него ни в счет.

Гоголь пишет в главе «русской помещик»: «Негодяям же и пьяницам повели, чтобы они оказывали им (примерным мужикам) такое же уваженье, как бы старосте, приказчику, попу или даже самому тебе... а который посмел бы оказать ему (примерному мужику, хозяину) какое-нибудь неуважение... то распеки тут же при всех; скажи ему: «Ах ты невымытое рыло! Сам весь зажил в саже, так что и глаз не видать, да еще не хочешь оказать и чести честному!» Из этого отрывка явственно следует, что Гоголь вовсе не призывает помещика оскорблять и унижать всех своих крепостных поголовно, а ратует за пресечение и искоренение хамства, невежества и прочих пороков, которые воочию проявились в русской деревне в годы революции 1917 года и последующей коллективизации, когда вся эта деревенская беднота (в большинстве пьяницы и лентяи) раскулачивала примерных мужиков, хозяев.

Белинский же переиначивает смысл написанного Гоголем на свой лад: «А выражение: «Ах, ты, неумытое рыло!» Да у какого Ноздрёва, у какого Собакевича подслушали вы его, чтобы передать миру, как великое открытие в пользу и назидание мужиков, которые... потому не умываются, что, поверив своим барам, сами себя не считают за людей?»

Поистине складывается впечатление, что полемизирующие разговаривают на разных языках. Белинский рассуждает с точки зрения материалистической философии, как реалист и прагматик, для которого сиюминутное заслоняет вечное, а Гоголь стоит на идеалистической позиции и вещает как мистик, поднявшийся над сиюминутной суетой и заглянувший в потусторонние дали. Белинский в своем «Письме» пишет: «Или вы больны – и вам надо спешить лечиться, или... не смею досказать моей мысли!..» Далее он возвращается к теме сумасшествия Гоголя, основывая свое предположение на мнении окружающих. «Некоторые остановились было на мысли, что ваша книга есть плод умственного расстройства, близкого к положительному сумасшествию», – тонко намекает Белинский и далее приводит еще одну расхожую сплетню падкой до скандальных сенсаций петербургской публики, что будто бы Гоголь написал свою книгу с целью попасть в наставники к сыну наследника престола. Белинский утверждает, что стоит только писателю свернуть с либерального направления и стать на путь реакционной официальной народности, сформулированной С.С. Уваровым, как тут же популярность его падает и публика от него отворачивается. «Разительный пример Пушкина, которому стоило написать только два-три верноподданнических стихотворения, и надеть камер-юнкерскую ливрею, чтобы вдруг лишиться народной любви!» – пишет Белинский.

Но Гоголю не нужна была «народная любовь», так как в своей книге он выступал не как писатель – любимец публики, – а, прежде всего, как мыслитель государственного масштаба, стремящийся к наилучшему устройству страны, к такому порядку вещей, при котором каждый выполняет свой долг на своем месте. Все вопросы жизни: бытовые, общественные, государственные, литературные имеют для Гоголя глубокий религиозно-нравственный смысл. Признавая и принимая существующий порядок вещей, он стремится не к преобразованию общества в целом, но, прежде всего, к преобразованию самого человека. Гоголь ратует о необходимости внутреннего переустройства каждого, что, в конечном счете, должно послужить залогом переустройства и преображения всей страны. Чтобы изменить человека, по мнению Гоголя, необходимо вернуться к основам христианского вероучения, очистить его от вредных наслоений нынешнего века.

Но и в этом Белинский не согласен с Гоголем. Он считает, что спасать нужно, прежде всего, Россию, то есть, весь народ целиком, а не человека в отдельности. Спасение России Белинский видит не в мистицизме и аскетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Он с жаром отрицает религиозность русского народа. По этому поводу он доказывает Гоголю: «По Вашему, русский народ самый религиозный в мире: ложь... русский человек произносит имя божие, почесывая себя кое-где... Приглядитесь попристальнее, и вы увидите, что это по натуре глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности... Религиозность не привилась в нем даже к духовенству, ибо несколько отдельных исключительных личностей, отличающихся такою холодною аскетическою созерцательностью, ничего не доказывают».

На самом деле Гоголь критикует соименное ему падение нравов, исповедование народом чисто внешней, обрядовой стороны христианства, забвение основных библейских заповедей. В главе «Светлое Воскресенье» Гоголь с горечью пишет: «Христианин! Выгнали на улицу Христа, в лазареты и больницы, наместо того, чтобы призвать Его к себе в домы, под родную крашу свою, и думают, что они христиане!»

Белинский гневно обличает русское духовенство, называя его «гнусным» и, как западник, противопоставляет ему духовенство католическое. По его мнению, если католическое духовенство в момент зарождения несло какое-то положительное начало, то русское православное духовенство «никогда ничем не было, кроме как cлyгою и рабом светской власти». Оно всегда находилось в России во всеобщем презрении. Русский народ рассказывал о попах похабные сказки.

Белинский критикует Гоголя за восхваление самодержавия, за отрицательное отношение к просвещению народа, упрекает в лицемерии и ханжестве и заканчивает своё письмо словами: «Коли вы имели несчастие с гордым смирением отречься от ваших истинно великих произведений, то теперь вам должно с искренним смирением отречься от последней вашей книги и тяжкий грех ее издания в свет искупить новыми творениями, которые бы напомнили ваши прежние».

Гоголь был ошеломлен несправедливостью многих упреков и в запальчивости написал Белинскому большое и негодующее письмо, но не отправил его. В другом письме, более спокойном и рассудительном, Гоголь признал часть критических замечаний. Духовные силы его были подорваны провалом «Выбранных мест...» Гоголь попытался вернуться к художественному творчеству, принялся писать второй том «Мертвых душ», но остался неудовлетворен своей работой и сжег рукопись.

С легкой руки Белинского в русском обществе надолго укоренилось мнение о последнем произведении Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» как о вредной, реакционной книге, восхваляющей крепостничество и самодержавие. Не читая саму «Переписку» многие судили о ней по «Письму» Белинского и также как он гневно осуждали ее. В советское время точка зрения Белинского была возведена в ранг официальной, а «Письмо к Гоголю» вошло в список обязательной для изучения литературы во всех учебных заведениях страны наряду с партийными документами и произведениями классиков марксизма-ленинизма.

Однако, были и другие суждения о последней книге Гоголя. Так, Лев Толстой, вначале резко осудивший и не принявший «Переписку», впоследствии говорил: «Я всеми силами стараюсь как новость сказать то, что сказал Гоголь».

Сейчас нет сомнения, что в «Выбранных местах...» Гоголь поставил глубочайшие вопросы русской жизни, которые Достоевский впоследствии назвал «проклятыми». Жизнь подтвердила правоту многих высказываний писателя, расставив всё по своим местам. Книга Гоголя и в наши дни не утратила своей актуальности, когда человечество, поставленное бездумным и безудержным техническим прогрессом на грань самоистребления, ощущает всё большую тягу к духовности, к углублению своих знаний о мире и человеке, к правильному пониманию законов природы и космоса.

Н. В. Гоголь

ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ:

ЗАВЕЩАНИЕ

ЖЕНЩИНА В СВЕТЕ (Письмо к ....ой)

ЗНАЧЕНИЕ БОЛЕЗНЕЙ (Из письма к гр. А. П. Т .....му)

О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ СЛОВО

ЧТЕНИЯ РУССКИХ ПОЭТОВ ПЕРЕД ПУБЛИКОЮ (Письмо к Л**)

О ПОМОЩИ БЕДНЫМ (Из письма к А. О. С......ой)

ОБ ОДИССЕЕ, ПЕРЕВОДИМОЙ ЖУКОВСКИМ (Письмо к Н. М. Я....ву)

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О НАШЕЙ ЦЕРКВИ И ДУХОВЕНСТВЕ (Из письма к гр. А. П. Т.....му)

О ТОМ ЖЕ (Из письма к гр. А. П. Т.....му)

О ЛИРИЗМЕ НАШИХ ПОЭТОВ (Письмо к В. А. Ж.......му)