Государство. Стадиальный подход рассматривает цивилизацию ка единый процесс, проходящий через определенные ста дии

I. СТАДИАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Стадиальный подход рассматривает цивилизацию ка единый процесс, проходящий через определенные ста дии. Этот процесс имеет свою исходную точку — геогра фическую и хронологическую: рубеж IV-III тысячелетий до н.э., когда в долинах «великих рек» стали образовы ваться первые очаги цивилизации. К концу XX в. цивили зационный ареал охватил почти весь мир. Цивилизаци* выросла из первобытности, но представляла собо( качественно иную структуру, «новую социальность» Поэтому учащимся следует прежде всего показать грань, которая отделила общества, вставшие на пут» цивилизации, от обществ первобытных. Всем цивилизо ванным обществам присущ определенный набор типо логически важных признаков, и в этом вопросе в наук* уже давно достигнуто относительное единомыслие.

Главными, базовыми характеристиками цивилизации являются: государственность, города, письменность к ремесло, отделившееся от сельского хозяйства. Однако такой перечень неполон. Ниже приводится дополни тельный материал, который можно использовать прс подготовке к урокам и на самих занятиях.

Ирригация

Системы орошения существовали и в до цивилизо ванных обществах, но именно переход к цивилизации привел к созданию грандиозных по тем временам, охва тывающих большие территории ирригационных систек с каналами, плотинами и запрудами. Их строительство к дальнейшее функционирование требовали коллектив ных усилий всей страны. Это означало, что во взаимо отношениях человека и природы произошел коренной перелом: естественная среда начинает видоизменять! ся — относительно планомерно и в крупных масшт» бах— для удовлетворения нужд человека. Покорение природы, овладение ее силами — процесс, зародивший ся на заре цивилизации и продолжающийся на протяжек нии всей ее истории.

Города

Впервые в истории человечества появились города-поселения особого типа, где жители, по крайней мер отчасти, были освобождены от сельскохозяйственно!! труда. Конечно, древние города были мало похожи н современные — не только внешним видом и размерам» но и потому, что связи с землей не порывались окон чательно. В черте города могли находиться земельны! участки, даже в средние века по улицам западноевро пейских городов бродил домашний скот. Однако дл) горожан занятие сельским хозяйством имело второсте пенный, дополняющий характер.

Уже в древности города становятся административ­ными, религиозными, культурными и торговыми цен­трами. Экономика на протяжении долгого времени будет определяться деревней, за счет которой, собс­твенно, и смогут существовать города. И все-таки даль­нейшая история цивилизации — это история роста городов, завоевания ими «жизненного пространства». И не случайно для древних греков и римлян город был символом цивилизации, ее неотъемлемым качес­твом, противопоставленным варварству. Современные исследователи, говоря о цивилизационном значении города, определяют его как своего рода «обществен­ный концентрат». «В нем концентрируется населе­ние, численность и плотность которого много выше, чем в окружающих сельских поселениях. Далее, там концентрируются все функции общества, постепенно отрывающиеся от непосредственной деятельности на земле: обмен, промышленность, денежное хозяйство, транспорт и пути сообщения, строительство, оборо­на и др. Там концентрируется администрация (светс­кая и церковная, гражданская и военная, судебная и фискальная), государственные, церковные и частные учреждения, резиденции правительства, военные и полицейские органы, учреждения образования, культу­ры и т. д.». Кроме того, город всегда давал возможность общаться разным социальным группам и сословиям, местному населению и представителям иных культур, других этносоциальных групп. Одним словом, города испокон веков являлись центрами коммуникации.

Государство

Со времен античности государственность (как и нали­чие городов) считалась важнейшим признаком, отли­чающим цивилизованное общество от варварского. В современных теориях цивилизации государству тоже отводится значительная роль. По словам М.А. Барга, оно является величайшей ценностью «в истории любой цивилизации», «выступает как арбитр между публичны­ми и частными интересами, как цивилизующий центр общества».

Что представляли собой древние государства, заро­дившиеся на Востоке? В марксистской историографии считалось, что уже первые государства имели классовый характер и основная их функция сводилась к осущест­влению господства меньшинства над большинством, класса рабовладельцев над рабами. В последнее время такая точка зрения подверглась существенному пере­осмыслению и корректировке. Во-первых, государство рассматривается не только как аппарат подавления (хотя значимость этого аспекта отнюдь не отрицается), но прежде всего как система управления делами общества, т.е. подчеркивается его интегрирующая роль. Во-вторых, поставлена под сомнение сама идея о классовой приро­де древних государств.

Уже в 60-е гг. российские востоковеды начали опро­вергать официальную доктрину о существовании рабов­ладельческой формации и вернулись к теории Маркса об азиатском способе производства. Характерно, что Маркс не использовал слово «класс» применительно к

Востоку — даже современному ему. Характеризуя осо­бенности азиатского способа производства, он подчер­кивал, что не частные земельные собственники, а госу­дарство противостоит производителям. «Государство здесь — верховный собственник земли. Суверенитет здесь— земельная собственность, сконцентрирован­ная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей». Мы привели эту цитату для того, что бы показать, что отечественные исследова­тели и сейчас продолжают опираться на некоторые положения марксизма, творчески их преобразуя. Так, известный востоковед Л.С. Васильев предлагает опре­делить суть древневосточных государств термином «власть — собственность». «Государство — это не толь­ко символ коллектива, но и реальная власть. Власть, основанная на верховной собственности государя и государства». «Такое государство не выражает интере­сы господствующего класса собственников, ибо нет ни собственников, ни класса. Оно стоит над обществом, подавляя его собой». В такой ситуации можно говорить не о классовых антагонизмах, а лишь о социальной поляризации: причастные к аппарату власти привиле­гированные слои, с одной стороны, и производители (прежде всего крестьяне-общинники), а также про­слойка обслуживающего верхи персонала (рабы, слуги, ремесленники и т. д.)— с другой. Что касается рабов, то они, по мнению большинства современных восто­коведов, почти всегда были весьма дорогостоящими и нерентабельными производителями. Рабство не стало «основой частнособственнической экономики и соот­ветствующей формы ведения хозяйства». Собственники находились в особом положении, ибо не имели власти политической и, наряду с общинниками, тоже являлись налогоплательщиками по отношению к государству. А это означает, что «государство выступало в качес­тве эксплуататора и по отношению к обычным зем­ледельцам-общинникам, и, тем более, по отношению к крупным землевладельцам, чья доля ренты-налога была, естественно, весомее. Таким образом, частный собственник был в той же мере эксплуатируемым, что и мелкие производители, но одновременно он же высту­пал в качестве эксплуататора, извлекал выгоду из свое­го богатства».

Частная собственность на Востоке, конечно, существо­вала, развивались и рыночные отношения (достаточно быстро и успешно в Вавилоне, медленно и с большими трудностями — в Египте), но это не трансформировало полностью структуру «власть — собственность». Поэтому тип социально-экономических отношений, характерных для первых цивилизаций, называют обычно «государс­твенно-общинным».

Надо заметить, что все вышесказанное от носится не только к древневосточным цивилизациям. Сходный тип государственности и социально-экономических отно­шений складывался, например, на Крите — в этом важ­нейшем очаге будущей древнегреческой цивилизации.

Очевидно, он присущ всем пер'вичным цивилизациям, вышедшим не посредственно из первобытности.