Социально-политическое развитие единого российского государства в XV – XVI вв
Процесс складывания единой государственной территории под эгидой Москвы, охвативший XIV – XVI вв., еще не означал подлинного слияния ранее независимых княжеств и феодальных республик в централизованный политический и социально-экономический организм. Трансформация механически скрепленных властью Москвы княжеств в единое целое протекала постепенно, проявляясь не только в ликвидации политической независимости подчиняемых княжеств, но и во всесторонней перестройке их властной структуры. При этом превращение Москвы из удельного княжества в мощный объединительный центр всей Руси определило характер политического и социально-экономического устройства складывающегося российского государства.
Отличительной особенностью Московского княжества являлась гипертрофированная роль княжеской власти в жизни государства и общества. В отличие от Новгородско-Киевской, во Владимиро-Суздальской (Северо-Восточной) Руси прежде оформилась княжеская власть, установившая свою земельную собственность в результате колонизации края младшими отпрысками Киевских, а затем Владимирских князей. Поэтому переселенцы (крестьянство, посад и др.), осваивавшие регион вслед за князьями, вынуждены были признать свое подчинение уже сложившейся здесь княжеской власти-собственности и ее окрепшим институтам. В результате верховным собственником земли в пределах Московского княжества со времени его возникновения де-факто становился князь, жаловавший земли своим придворным (поместье), боярам (вотчина) и крестьянству (черносошные и дворцовые земли), что явилось первопричиной концентрации в его руках политической и экономической власти, с одной стороны, и неустойчивости социального статуса индивида, с другой.
Особенности происхождения вотчин (В.Б. Кобрин), а также влияние татаро-монгольского ига (Н. Костомаров, В. Леонтович, В. Сергеевич и др.) обуславливали замедленное формирование на территориях Московского княжества таких корпоративных объединений, как сословия, способных коллективно отстаивать свои интересы перед великокняжеской администрацией. Все это определило ограниченность властных полномочий и частноправовых прерогатив вотчинников в сравнении с широкими публично-правовыми полномочиями и функциями великого князя. Таким образом, Московское княжество, как центр объединения русских земель, эволюционировало в направлении деспотии восточного типа.
Контуры будущего единого государства вырисовывались по мере присоединения Москвой соседних территорий. Рубежным событием в этом отношении стала феодальная война второй четверти XV в., укрепившая великокняжескую власть и складывающуюся систему ее отношений с социумом. К ее исходу выкристаллизовалась социальная опора великокняжеской власти – Государев двор, включавший: 1) князей, находившихся на московской службе с XIV в.; 2) бояр, связанных с Москвой давними узами, и детей боярских, представлявших побочную ветвь тех же боярских родов; 3) местных землевладельцев, зарекомендовавших себя на службе (ратной или административной); 4) перебежчиков из других княжеств; 5) выходцев из других социальных слоев, получивших за службу великому князю поместья и вотчины. Именно Государев двор в течение XV в. являлся тем институтом, из которого князь производил назначения на ответственные государственные посты – в административно-хозяйственный аппарат (Дворец, обеспечивающий разнообразные потребности великого князя) и войско (Двор, военно-административную корпорацию, основу рати Московского великого князя). Боярская Дума к этому времени только начинала институционализироваться. Бояре, как правило, выполняли отдельные ответственные поручения князя, возглавляли специальные комиссии для ведения внешнеполитических переговоров, суды по земельным и разбойным делам и т.п. В порядке личных поручений великий князь обычно делегировал боярам различные распорядительные функции, а во время своего отсутствия в Москве мог передавать им и всю полноту власти. Так система управления государством органично выстраивалась из архаичной системы управления княжеской вотчиной.
Большая часть Московского княжества, непосредственно подчиненная великому князю (его вотчина, включавшая дворцовые и черносошные земли), постепенно получала новое административно-территориальное деление. Вместо ликвидированных уделов образовывались территориально близкие к ним уезды, делившиеся на станы (пригород) и волости (сельская местность). Как правило, удельные и служилые князья некогда самостоятельных княжеств, знатные московские бояре получали уезды в управление в качестве великокняжеских наместников. Менее родовитым лицам из московского и удельного боярства, «детям боярским» предоставлялись волости и станы. Новые административные единицы отводились великим князем в качестве вознаграждения за выполняемую военную службу, а непосредственно управление территориями проходило на основе «кормления». Наместники и волостели, их аппарат «кормились» за счет собираемых с местного населения налогов и судебных пошлин, натуральных сборов, повинностей, отправляя на местах полицейские и судебные функции. В тоже время, отсутствие строгой системы назначения и пребывания на посту кормленщиков, определения объема налогов и пошлин нередко приводило к злоупотреблениям.
Низшим звеном местного управления в черносошных и дворцовых землях на уровне сельского мира, общины-волости становилось крестьянское самоуправление, сохранявшее автономию в вопросах внутренней жизни общины. Власть в ней осуществлялась выборными старостами, сотскими и пятидесятскими, которые ведали раскладом и сбором податей, вершили мирской (низший суд), участвовали в суде княжеских кормленщиков, наблюдали за порядком. Эти публично-правовые функции, которыми традиционно обладала община, стали предпосылкой для ее превращения великокняжеской властью, не имевшей еще разветвленного административного аппарата, в его низший элемент (Н.П. Павлов-Сильванский, Л.В. Данилова). Община фактически сращивалась с местной государственной властью в лице наместников и волостелей, занимая по отношению к ним подчиненное положение.
В условиях сохраняющего натуральный характер хозяйства черносошные и дворцовые земли, количественно преобладавшие над частновладельческими, составляли материальную базу могущества государственной власти, во-первых, получавшей с них основные налоги, во-вторых, производившей их раздачу в вотчины и поместья (как источник пополнения великокняжеского войска), в-третьих, содержавшей на основе кормлений административный аппарат. Данное обстоятельство было основой сложившегося к этому времени союза великого князя (заинтересованного в расширении подвластных ему территорий) и боярства (обогащающегося за счет получения вотчин в новоприобретенных землях), обеспечившего интенсификацию, с применением преимущественно силовых методов, объединительной политики Москвы в середине XV – первой четверти XVI вв.
В правление Ивана III (1462-1505 гг.)и Василия III (1505-1534 гг.) формирующуюся социально-политическую структура государства подверглась некоторым коррективам. К этому подвела реализация обширных внешнеполитических задач, вызвавшая необходимость увеличения войска и укрепления центральной власти. Вместе с тем, войско обеспечивало и внутриполитическую консолидацию обширной страны, заключающуюся в нейтрализации сил потенциальных противников великого князя.
Прежде всего, великий князь переходит к практике испомещания служилых людей, т.е. раздач земли с крестьянами в условное владение за службу. Впервые объектом такой раздачи в поместья стали земли новгородских бояр, купцов и церкви (1476-1489 гг.), - экономическая основа их могущества и фундамент былой вольности. С конца XV в. подобные меры превратились не только в основной метод хозяйственного освоения присоединяемых территорий, обеспечения боеспособности войск, но и в эффективное орудие политической борьбы великокняжеской власти с ее противниками. С этого времени поместная система постепенно вытесняет вотчинное землевладение.
С целью уточнения фонда государственных, оброчных и дворцовых земель начинаются периодические переписи присоединяемых к Москве территорий, сопровождающиеся частичной секуляризацией феодальных вотчин, фиксированием землевладельческих прав помещиков и доходов, которые обязаны были вносить им крестьяне. Последнее обстоятельство вело к тому, что крестьяне оказывались в феодальной зависимости от помещиков. Описание же земель, которым придавался статус дворцовых, оброчных или государственных, превращало населявших их крестьян в зависимых от государства.
Мощным рычагом консолидации разрозненных земель и централизации власти стала унификация правовых норм. В 1497 г. был составлен первый кодекс единого российского государства – Судебник, установивший единые нормы судебной процедуры по гражданским и уголовным делам, единую систему пошлин за все виды суда великого князя и лиц, осуществляющих судебную деятельность по его поручению, единый срок крестьянского перехода (неделя до и после Юрьева дня), единообразный срок подачи жалоб по земельным делам.
Все эти меры означали начало наступления на землевладельческие права крупных феодалов и объективно подрывали их экономическое и политическое могущество. Изменения затронули и общегосударственный аппарат, где власть великого князя не была безграничной.
Наиболее влиятельной прослойкой Государева двора окончательно становится Боярская Дума - совет представителей феодальной аристократии при великом князе, состоявший из 5-12 бояр и не более 12 окольничих. Получение этих высших чинов сначала княжатами Северо-Восточной Руси, а затем удельными и служилыми князьями Рязани, Твери и Юго-Западной Руси означало, с одной стороны, подчинение феодальной аристократии московским великим князем, однако, с другой стороны, – вытеснение из состава высших чинов Государева двора старомосковского боярства, что создавало опасность проявления в высшем управленческом слое традиций, унаследованных от удельного периода. При этом проблема назначений на должности в государственном аппарате (дворцовые ведомства, волости, станы и т.д.) стала решаться через систему т.н. «местничества», когда все боярские фамилии распределялись по ступеням иерархической лестницы, и все служебные назначения должны были соответствовать древности и заслугам рода.
В результате усложнения социальной структуры феодальной прослойки уменьшилась роль думского боярства в решении важнейших государственных вопросов, которые стали обсуждаться великим князем в узком кругу советников (Ближняя Дума). Противостоя притязаниям боярской знати и княжат, великий князь нашел опору в дворцовых ведомствах – Казне и Дворце, на основе которых постепенно оформлялись «приказы», новый государственный институт, олицетворявший систему исполнительной власти единого государства.
Вследствие отсутствия отлаженного централизованного государственного аппарата, относительной обособленности удельных князей, наместников и волостелей, на практике властные возможности великого князя оставались ограниченными. Иван III и Василий III лавировали в своей политике, опираясь попеременно на различные группировки феодальной аристократии (старомосковское боярство, княжата Юго-Западной Руси и т.д.). Кратковременные опалы, которым подвергались приближенные царя, все чаще становились оружием приведения многочисленной аристократической прослойки в подчинение его власти.
Таким образом, с завершением в основных чертах процесса объединения русских земель былой союз московских великий князей и бояр рухнул. «Золотой век русского боярства», как называл его С. Веселовский, кончился. Отныне московские цари с присущим им мировоззрением вотчинника стремились к концентрации власти в своих руках, тогда как феодальная аристократия пыталась отстаивать свои традиционные привилегии и вольности.
После смерти Василия III страна переживала недолгий период боярского правления (1533-1547 гг.), основным содержанием которого была реализация стремления знатнейших боярских родов: Глинских, Шуйских, Бельских, Оболенских, Воронцовых, Кубенских, Старицких, пользуясь фактическим отсутствием, ввиду малолетства Ивана IV, центральной власти, достичь максимального обогащения и политической независимости.
Однако и в этих условиях был принят ряд мер, в конечном счете, ведших к централизации власти. В 1534-1538 гг. была проведена монетная реформа, установившая единую для всего государства денежную систему, основанную на объединении двух монетных систем – московской и новгородской. Основной и наиболее крупной единицей стала серебряная «копейка». Важнейшей реформой местного управления, начатой в конце 1530-х – начале 1540-х гг., стало введение должностей выборных губных старост, на которых возлагалась обязанность бороться с разбоями и «лихими людьми». С этой целью дела «о лихих людях» стали изыматься из компетенции наместников и передаваться губным старостам, выбиравшимся, как правило, из среды дворянства. В сочетании с предписанием избирать в черносошных волостях «голов» из числа «лучших» (зажиточных) крестьян, а на посадах – в «сотские» и «десятские» «прожиточных» посадских людей, это свидетельствовало о признании центральными властями невозможности иным способом осуществлять эффективное управление огромными и слабозаселенными территориями.
С утверждением на престоле Ивана IV Васильевича, венчавшегося на царство в 1547 г., начинается бурное реформирование устоев жизни московского общества. Подлинными архитекторами преобразования большинство историков называет членов «Избранной Рады» – кружка приближенных советников Ивана IV (митрополит Макарий, А. Адашев, И. Висковатый, А. Курбский и др.). В целом многочисленные и отчасти хаотичные реформы 1549-1560 гг. имели целью достижение компромисса интересов великого князя и боярской аристократии посредством развития в обществе сословных начал, самоуправления и укрепления дворянской прослойки (войска) как опоры государственной власти.
Прежде всего, ограничивались властные полномочия Боярской думы. В противовес этому законосовещательному органу с 1549 г. стали созываться сословно-представительные учреждения – Земские соборы, куда наряду с царем, представителями Боярской думы, высшего духовенства, входили выборные от низших сословий (дворянства, посадского населения, стрельцов, казаков и государственных крестьян). Принимая решения всем составом участников, Земские соборы созывались по мере необходимости, для решения наиболее важных вопросов – венчание на царство, объявление войны или заключение мира, определение налоговой политики.
Изданием Судебника 1550 г. был сделан шаг к ограничению полномочий «кормленщиков». В 1555-1556 гг. в ходе земской реформы кормления были полностью отменены. «Кормленичий доход» наместников и волостелей заменялся общегосударственным налогом («большая соха» - общегосударственная единица обложения налогом, размер которого зависел от качества земли и сословной принадлежности), из средств которого государственная казна субсидировала служилых людей.
Наместники заменялись новыми органами власти, имевшими выборный и представительный характер. В уездах, где было распространено феодальное землевладение, административные и судебные функции передавались в руки выборных голов или старост из местного дворянства. В тех районах, где основную массу населения составляли черносошные (государственные) крестьяне, из зажиточной их части выбирались земские старосты. В городах административно-судебные функции принадлежали теперь «излюбленным головам» выбранным из верхушки городского посада. Административные полномочия новых органов местного управления заключались в раскладке и сборе налогов, контроле за выполнением населением государственных повинностей, проведении в жизнь распоряжений центральных органов управления. Деятельность земских старост и голов контролировали губные старосты. В пограничные города назначались воеводы, возглавлявшие войско, а также выполнявшие управленческие функции.
В результате приказной реформы была упорядочена система исполнительной власти и управления включавшая 22 приказа, делившиеся на три вида: 1) функциональные (Разрядный, Ямской, Посольский, Поместный и др.); 2) территориальные, ведавшие отдельными территориями и разрядами населения (Приказ Сибирского дворца, Земский приказ и др.); 3) дворцовые, т.е. обслуживающие потребности царского двора.
С принятием в 1556 г. «Уложения о службе» не только усиливалась военная мощь государства, но и устанавливался единый порядок организации воинской службы. Обязанности дворянства и бояр в несении государственной службы уравнивались. Отныне служба передавалась по наследству, при этом служилые люди обеспечивались государственным окладом (от 150 до 450 десятин земли и от 4 до 7 рублей). Вместе с этим, один феодал (как боярин, так и дворянин), должен был выставить одного человека в соответствующем обмундировании («конно и оружно») от 100 десятин своих земель и пешего война от каждых неполных 100 десятин под страхом тяжелого штрафа.
Наряду со службой «по отечеству» (т.е. по происхождению), с 1550 г. формировался порядок службы «по прибору» (т.е. набору в войска). Именно таким образом было сформировано стрелецкое войско, имевшее как огнестрельное, так и холодное оружие. «Приборные люди» (выходцы из различных сословий) несли службу по городам и границам, селились отдельными слободами, получая за службу коллективные земельные «дачи», а также скромное хлебное и денежное жалование.
Преобразования 1550-х гг. не только укрепляли государство, примиряя интересы царя, боярства и формирующихся сословий (особенно служилого сословия), но также направляли развитие России на путь сословно-представительной монархии (Н.Е. Носов, И.И. Смирнов). Однако слабые ростки всесословного государства были вскоре уничтожены политикой опричного террора.
Опричнина (1565-1572 гг.) была не случайным явлением, а обусловливалась глубокими внутренними причинами, борьбой различных тенденций социального и политического развития страны, прежде всего, по вопросу о методах дальнейшей централизации государства. Ее причины, цели и итоги вызывают бесконечные споры в научных трудах и исторической публицистике. Тем не менее, мнения историков условно можно вести к следующим утверждениям: 1) Опричнину вызвали субъективные причины, главным образом, свойства личности монарха (патологическая подозрительность и жестокость), тогда как по содержанию она была бессмысленной акцией (В.О. Ключевский, С.В. Веселовский, И.Я. Флоря и др.); 2) Опричнина имела под собой объективную основу, являлась продуманным политическим шагом, направленным на борьбу с реакционной аристократией бояр при опоре на дворянство (С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов, Р.Г. Скрынников и др.); 3) Опричнина не может быть сведена к системе мер борьбы с вотчинным боярством и была политикой направленной против таких осколков феодальной раздробленности, как остатки уделов, новгородские вольности и независимость церкви (А.А. Зимин).
Вместе с этим, у большинства исследователей не вызывает сомнений то обстоятельство, что Иван IV не имел четкого представления о задачах, которые необходимо было решить в ходе опричной политики, кроме одной – установления режима неограниченной власти. В этом смысле опричнина представляла собой реакцию царя-самодержца на развитие сословно-представительных тенденций, попытку направить весь сословный организм на путь государственного служения не с помощью его консолидации, а дробления на чины.
Так, опричнина нанесла удар по родовому землевладению и психологии феодальной знати. В результате переселений боярство утрачивало связь с уездным дворянством. В тоже время служба в опричном войске давала возможность сохранить родовые имения, приобрести новые и способствовала повышению статуса в служебно-местническом счете. Все это приучало к мысли о тесной зависимости своего положения от царской воли и государственной службы, трансформировало старую вотчинную аристократию в аристократию служилую.
За годы опричного террора в рамках процессов консолидации верхушки Государева двора произошли изменения в положении дворян. Из массы выборного дворянства выделилась его верхушка – дворяне московские, обособившиеся от уездных корпораций и несшие службу только по «московскому списку», что явилось следствием опричных земельных переселений, разрушивших территориальную структуру Государева двора, и чему способствовало прекращение функционирования княжеских служилых корпораций. Худородное же выборное дворянство стало оседать в провинции и отдаляться от участия в высших сферах государственного управления.
Изменилось положение городского и сельского населения. «Своды» в Москву из провинциальных городов ремесленников и купцов привели к прикреплению к посадам даже самой зажиточной части городского населения. Кроме того, торговые люди гостиной и суконной сотен стали принуждаться к регулярной службе в финансовых органах государственного управления, что придало им фактический статус служилых людей и противопоставило их основной массе тяглого посадского населения. В тоже время, вследствие наделения служилых людей поместьями фактически исчезли черносошные территории (они остались только в малонаселенных районах Севера), и как результат, черносошные крестьяне постепенно переходили в разряд частновладельческих, особенно после введения в 1581 г. «заповедных лет» (запрет на крестьянские переходы в Юрьев день).
Перемены в структуре и положении сословий разрушали основы сословного строя – местные сословно-представительные учреждения. В годы опричнины произошло подчинение государством губных органов. Они были вынуждены участвовать в осуществлении разорительной для дворян политики земельных переделов, что изменило их суть как органов дворянского самоуправления. Массовые раздачи помещикам черных и дворцовых земель практически уничтожили земское крестьянское самоуправление. Наконец, переселение зажиточных купцов и ремесленников ослабило и деформировало органы сословного самоуправления в городах (например, полностью исчез институт купеческих старост и т.д.). На этом фоне отчасти возрождались прежние формы управления – наместничества вместе с кормленной системой. Получает развитие, особенно в пограничных районах, воеводская система управления.
Таким образом, политика опричнины подчиняла формирующиеся сословия государству, создавая условия проведения воли самодержца вопреки сословным интересам. Данная политика имела ряд крайне негативных последствий. Во-первых, опричнина усилила конфликт между государственной властью и господствующим сословием, углубив раскол придворной знати на враждующие группировки, и породила политическую нестабильность. Во-вторых, передел земли, переселения, погромы городов и деревень ухудшили экономическое положение государства. В результате массового бегства крестьян и горожан от опричного террора и налогового гнета на окраины страны обезлюдели целые регионы. В-третьих, разгул внесудебных методов розыска и казни, репрессии против церкви, ее иерархов обусловили падение ценности человеческой жизни и негативно сказались на моральном климате в обществе. Практически все историки видят в опричнине один из факторов, подготовивших Смуту начала XVII века.
Россия в период Смуты
Семнадцатое столетие в истории России – «бунташный» век, по выражению современников. В этот период страна переживает череду социально-политических катаклизмов – первые крестьянские восстания (И. Болотникова, С. Разина), череду городских бунтов («медный», «соляной» и др.), выступления стрельцов, конфликт между церковью и светской властью, церковный раскол. Столь бурное время началось также необычно – с событий, получивших в исторической литературе название Смутного времени (1598 – 1613 гг.).
Смута XVII века является ключевым событием русской истории и ставится исследователями в один ряд с призванием варягов, образованием Киевской Руси и Московского государства. В научной среде интерес к Смутному времени никогда не угасал. Первый русский историк В.Н. Татищев искал причины Смуты в «безумной распре знатных шляхетских родов» и законах Бориса Годунова, закрепостивших крестьян и холопов. По мнению Н.М. Карамзина, Смута была вызвана вмешательством иноземцев, «послаблениями» царя Федора, «злодеяниями» Годунова и «развратом» народа. Она – результат дисгармонии между традиционными идеями, принципами русской государственности и моральными устоями народа. С.М. Соловьев связывал Смуту с внутренними факторами: дурным состоянием нравственности, династическим кризисом и усилением антиобщественных сил в лице «воровских казаков». В.О. Ключевский определил ее как социальную рознь, порожденную неравноправным распределением государственных повинностей. Вслед за ним С.Ф. Платонов рассматривал Смуту как результат династического и социального кризисов, как политическую борьбу за власть между старой родовой и новой дворцовой знатью. Советские историки на первый план выдвигали фактор классовой борьбы, само понятие «Смута» было объявлено буржуазным. М.Н. Покровский считал Смуту крестьянской революцией, а Лжедмитрия – орудием иностранной интервенции. В целом этот период стал называться «Крестьянская война И. Болотникова и польско-шведская интервенция». А.А. Зимин, В.И. Корецкий, Л.В. Черепнин и др. утверждали, что это была, прежде всего, крестьянская война. Р.Г. Скрынников, В.Б. Кобрин полагают, что Смута – это гражданская война, начавшаяся в 1603-1604 гг., важнейшей предпосылкой которой стал кризис дворянского сословия, а главной причиной – раскол, поразвивший дворянство и вооруженные силы государства в целом.
Учитывая отмеченные выше взгляды исследователей, следует исходить из того, что Смута – период крайней слабости государственной власти, размаха самозванчества, гражданской войны и польско-шведской интервенции.
Зарождение Смуты связано с угасанием династии Рюриковичей. Сын Ивана IV Федор (1584-1589) был неспособен к управлению государством. Он скончался бездетным, а его младший брат, малолетний Дмитрий, умер при загадочных обстоятельствах в Угличе в 1591 г. Так династия потомков Ивана Калиты пресеклась. Вопрос о престолонаследии неудачно был решен Земским Собором, избравшим на царство шурина усопшего царя, «худородного» боярина Бориса Годунова (1598-1605 гг.).
Положение Б. Годунова оказалось весьма шатким. Его избрание на царство вызвал скрытое негодование представителей родовитого московского боярства. Стремясь оградить себя от возможных упреков со стороны московского боярства, Годунов пустил в ход подложное «завещание» Ивана IV о передаче ему государства. Вместе с этим, Б. Годунов (будучи еще приближенным к царю Федору) неудачно пытался стабилизировать социально-экономическое положение в стране на основе закрепощения крестьян. Для удержания крестьян в дворянских поместьях в 1592 г. выходит указ о запрещении крестьянских переходов, в 1597 г. – указ «об урочных летах»: праве владельцев разыскивать беглых в течение 5 лет. Так к боярским интригам добавлялось недовольство в крестьянской среде. Окончательно обострили ситуацию в стране ряд неурожайных лет (1601-1603 гг.), вызвавших голод и усугубивших социальные противоречия во всех слоях общества. Б. Годунов, едва вступив на престол, стремительно терял авторитет.
Таким образом, крестьянская среда протестовала против закрепощения. Боярская аристократия была расколота на враждующие группы и боролась за влияние на царя, престижные правительственные посты. Дворянство – опора центральной власти – испытывало материальные затруднения: мельчали поместья, усиливалось бегство крестьян. Наконец, обострились отношения между властью и казачеством: с конца XVI в. Москвой велась политика подчинения казачьих окраин. В результате боярские интриги вокруг династической проблемы пошатнули государственную власть в стране, вовлекли в острую социальную борьбу за свои интересы все остальные сословия общества.
Первый этап Смуты связан с появлением самозванца, которым стал беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Поддержанный польским королем, шляхтой, католическим духовенством в обмен на обещания пограничных русских земель, введения в России католичества и свободы действия ордена иезуитов, он объявил себя «чудом спасшимся» сыном Ивана IV – Дмитрием. Направляясь с военным походом в Москву, Отрепьев не скупился на обещания русским казакам, крестьянам, дворянству, примыкавших к его отрядам. Восшествию самозванца на престол помогла внезапная смерть Б. Годунова в апреле 1605 г., и последовавшее за ней антиправительственное восстание в Москве. Уже в мае 1605 г. воеводы признали самозванца законным царем, их примеру последовала значительная часть армии, затем – московские бояре. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий в окружении многолюдной польской свиты, торжественно въехал в Москву.
Хотя в Москве и подозревали Лжедмитрия в самозванстве, тем не менее, в течение года новый царь своим образом действий заслужил широкую привязанность в народе. На престоле московских государей Лжедмитрий был необычным явлением. В решении дел Лжедмитрий проявлял независимость и оперативность. Дважды в неделю принимал челобитные, ежедневно бывал в Думе, удивляя бояр своими способностями. Отменил казни, начал борьбу против лихоимства, пытался ограничить холопство и облегчить положение служилых людей.
Однако, раздав громкие обещания всем сословиям, Лжедмитрий не смог их реализовать. Кроме этого, нежелание быть марионеткой в руках московского боярства и польской шляхты, открытое пренебрежение русскими традициями им и его свитой вызвали восстание, в результате которого Г. Отрепьев был убит. На русский престол Земским собором был избран князь Василий Шуйский. Однако его воцарение не принесло успокоения стране. Поэтому, когда прошел слух о появлении нового Лжедмитрия в Польше, под знамена второго самозванца собралось многочисленное войско. Так начался второй этап Смуты.
Одним из руководителей мятежников стал бывший боевой холоп Иван Болотников, вторым – Истома Пашков, сын боярский. В октябре 1606 г. мятежное войско, состоявшее из казачьих, дворянских и крестьянских отрядов, подошло к Москве. Однако часть из них перешла на сторону Шуйского. В итоге И. Болотников отступил от Москвы к Туле, где и был схвачен (1607 г.). Когда в 1607 г. в пределы Московского царства вошел сам Лжедмитрий II с отрядами бывших «болотниковцев» и польскими наемниками, страна разделилась, часть русских земель признала власть самозванца. К нему присоединились донские казаки, бояре и дворяне, недовольные политикой В. Шуйского. Расположившись недалеко от Москвы в местечке Тушино, отряды Лжедмитрия II организовали новый политический центр российского государства со всеми атрибутами и институтами государственной власти. Так, в 1608-1609 гг. Россия потеряла политическое единство.
Не видя иного способа справиться с «тушинцами», которых негласно поддерживал польский король Сигизмунд III, В. Шуйский обратился за помощью к шведскому королю. Но присланный Швецией вспомогательный отряд стал для Польши (находившейся в тот момент в состоянии войны со Швецией) удобным предлогом для открытого объявления войны России. В 1609 г. началась интервенция Польши, а затем и Швеции на территорию России. Польские отряды двинулись на Москву, Тушинский лагерь Лжедмитрия II распался, а сам он вскоре был убит. В самой же Москве летом 1610 г. созрел заговор бояр и дворян против В. Шуйского, в результате которого власть перешла в руки семи бояр во главе с Мстиславским («семибоярщина»). Новые правители решили пригласить на русский престол сына польского короля Владислава. В сентябре 1610 г. московские бояре присягнули Владиславу и впустили в город польские войска во главе с гетманом Гоневским. Однако не все земли признали власть Владислава.
В отсутствие общепризнанной центральной власти Швеция захватила Новгород и стала грабить северо-западные русские земли. Одновременно по западным и центральным территориям России бродили отряды польских шляхтичей, осаждавшие и грабившие города и монастыри. Тем же на юго-западе занимались казаки. Перед страной нависла угроза потери национальной независимости.
В это крайне тяжелое время лишь народные патриотические силы смогли объединиться и дать отпор интервентам. Под руководством Прокопия Ляпунова в Рязани в марте 1611 г. было создано ополчение с участием дворян, посадских людей и казаков. В апреле 1611 г. ополченцы подошли к Москве, но взять ее не смоги по причине разногласий дворян и казаков. Осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде оформилось второе ополчение под руководством Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, получившее всенародную поддержку. Летом 1612 г. ополченцы подошли к Москве и, разбив польские отряды, в октябре окончательно освободили столицу. Россия была спасена от национальной катастрофы.
Уставшей от войн с поляками и шведами, социальных катаклизмов, народ России желал порядка. Но для возрождения государства необходима была сильная центральная власть, которая в то время отождествлялась с царем. В январе 1613 г. в Москве собрался Земский собор, самый представительный в истории средневековой России: на нем присутствовали и бояре, и высшее духовенство, и дворяне, и посад, впервые были представлены казаки и черносошные крестьяне. После продолжительных споров русским царем собор избрал Михаила Романова (1613-1645 гг.). Этот выбор был не случайным. Михаил приходился племенником последнему царю Федору Ивановичу и сыном влиятельного церковного иерарха Филарета.
Смута преподнесла монархии урок: если не заботиться о сохранении сильной центральной власти, то можно потерять страну. Смута показала, что в период глубокого кризиса избежать тяжелых потерь и потрясений, обрести прочный социальный мир можно только путем сотрудничества всех слоев общества. В результате во второй четверти XVII века Россия вступила в непродолжительный период формирования сословно-представительной монархии. К управлению страной стали активно привлекаться Боярская дума и Земские соборы. Появляется понятие «вся земля», включающее в себя бояр, дворян, служилый люд, казаков, посадское население и часть крестьян. Под монархию начинает подводиться теоретическая база. Положение о том, что «вся земля» выдвинула царя, становится обоснованием надклассовой сущности самодержавия, т.е. исходя из этой идеи только самодержец, как представитель всех социальных слоев, мог править, творить равный и справедливый суд.
В тоже время, прямым следствием Смуты стало расстройство местничества, ослабившее старое аристократическое боярство и усилившее позиции служилого дворянства. Последствием Смуты была и экономическая разруха, обнищание народа. Ухудшилось международное положение России. В 1617 г. был заключен Столбовский мир, по которому Швеция возвращала новгородские земли, но удерживала побережье Финского залива с городами Ям, Копорье, Иван-город. Согласно Деулинскому перемирию 1618 г. с Речью Посполитой, Россия лишалась Смоленска и Чернигово-Северских земель. Вместе с тем, политическая независимость и территориальное единство Россией были сохранены.