Глава vii. обручение и свадьба 2 страница

У иртышских остяков⁴ (устаревшее название хантов. — Примеч. пер.), как только свадебный поезд отправляется в путь к деревне жениха, юноши из деревни невесты останавливают сани, натягивая веревку, и отпускают ее лишь за выкуп монетами, которые им бросает невеста. Затем они вновь натягивают веревку, получают деньги еще раз, потом все повторяется заново, и лишь после третьего выкупа сани могут проехать. Напомню, что у остяков недостает женщин, и зачастую они живут в свободном союзе с русскими женщинами.

Часто (и это факт, на который я хочу обратить внимание читателя) связи юноши или девушки со средой, в которой они прежде находились (по возрасту, полу, родству, племени), столь крепки, что, для того чтобы разорвать их, приходится неоднократно оказывать сопротивление: несколько раз совершать побег в лес или в горы; подвергаться преследованию; приданое или выкуп передавать частями; повторять обряды. Иногда включение в новую среду (семью, общественный класс женщин или мужчин, состоящих в браке, или

¹ Haddon А.-С. Cambridge anthropological expedition to Torres Straits. T.V (1904), c. 223-224; ср. c. 224-229 и t VI (1907), с. 112-119.

² Эта мысль выражена там же.

³ Что касается «компенсаций» экономического порядка, ср. там же, с. 230-232.

⁴ Патканов С.К. Иртышские остяки. Т. I. СПб, 1897, с. 141.

лиц, состоящих в свободном союзе, в род, племя и т.д.) также совершается не с первого раза; в течение достаточно длительного времени вновь пришедший является чужим, особенно по отношению к малой семье. Этим я объясняю табу тестя и тещи по отношению к зятю, свекра и свекрови — к невестке, неопределенность положения женщины до наступления беременности или рождения сына. Иногда нужно скреплять сближение двух семей, уже установленное путем церемоний, предшествующих интимному союзу супругов, новыми подарками, совместными пирами, короче, серией послесва-дебных церемоний, которые в Северной Африке, например, продолжаются семь дней. Из сведений Годефруа-Демомбина о жителях г. Тлемсен в Алжире следует, что мужчины включают в свое сообщество нового мужчину, а женщины двух семей, а вслед за ними и все женщины принимают в свой круг новую женщину¹. В г. Константина, по-видимому, это включение имеет значение только для мужчин и женщин двух семей. Таким образом не нарушается равновесие мужской и женской групп.

Как пример обрядов отделения, кроме обрядов «умыкания», о которых только что было сказано, назову другие действия: полагалось переменить одежду, опорожнить кувшин с молоком и раздавить три ягоды — так, например, принято у народа галла; разрезать, сломать, выбросить какую-нибудь вещь, имеющую отношение к детским годам или к холостяцкой жизни; изменить прическу, остричь волосы, бороду; закрыть глаза; снять украшения; посвятить божеству свои игрушки (куклы и т.д.). Тот же смысл имеет предварительная дефлорация девственной плевы и всякое другое членовредительство; предписывалось разорвать цепочку, символизирующую девственность; развязать пояс, изменить меню и временно придерживаться пищевых ограничений; распределить между друзьями детства свои игрушки, украшения или раздать им «сувениры»; бить, бранить своих товарищей детства или быть избитым и изруганным ими; помыть ноги или заставить кого-то их вымыть; выкупаться, натереться жиром и т,д.; испортить, разрушить, перенести очаг, изображения божеств, сакральные предметы прежней семьи; сомкнуть кисти рук., скрестить руки и т.д.; накрыться покрывалом, укрыться на носилках, в паланкине, в повозке и т.д.; подвергнуться грубому обращению, быть толкаемым; извергать рвоту; изменить имя, внешний вид; подвергнуться сексуальным табу, принятым на время или навсегда, и т.д.

¹ Gaudefroy-Demombynes. Les cérémonies du mariage chez les indigènes de l'Algérie. P, 1901, с 71-76.

Кроме того, к этой категории я отношу два более сложных обряда. Обряд, который заключается в том, чтобы заставить весь свадебный поезд, или новобрачных, или только одного из них переступить через какой-либо предмет, может быть интерпретирован различно. Действия, на первый взгляд одинаковые, рассматриваются их участниками по-разному: перешагивание девушкой через препятствие может быть истолковано как обряд плодородия; в других случаях прыжки, возможно, способ «перепрыгнуть» из одного мира в другой, из одной семьи в другую. Независимо от того, касается ли препятствия тот, кто прыгает, действие может рассматриваться как обряд перехода, плодородия или приобщения к миру сакрального (предохранительный обряд). Не только прыгнуть, но и что-либо приподнять — такой же обряд перехода, как и преодоление препятствия (веревки, натянутой поперек дверного проема, преграды на пороге и т.д.). Выломать дверь или заставить открыть ее (силой или по просьбе) — действия того же порядка Изучать этот обряд можно, лишь опираясь на подробное описание¹.

Обряд подмены невесты или жениха² может в некоторых случаях иметь целью переместить опасность на замещающее лицо (как полагает Кроули). Исходя из подробных описаний, я склоняюсь к мнению, что чаще всего цель этого обряда — не допустить ослабления поло-возрастной группы, семьи и т.д. Поэтому старались подменить жениха или невесту особой меньшей социальной и экономической значимости (девочкой, старухой, мальчиком и т.д.); об этом свидетельствуют насмешки над «заместителями» и яростные протесты со стороны друзей и родственников противоположной стороны³.

Перехожу к обрядам включения. Довольно часто в описаниях свадебных церемоний наблюдается стремление выделить обряд, имеющий самое большое значение и определяющий в целом окончательные переговоры. Обычно таким обрядом считается совместная

¹ Материалы, справки и теории, отличные от моих, см; Hartland E.-S. The Legend of Perseus. T. I, с. 173 и сл.; Crawley E. The Mystic Rose, с. 337; Crooke W. The Lifting of the Bride. — Folk-Lore. T. XXII (1902), c. 226-244; Trumbull Cl.-H. The Threshold Covenant, c. 140-143.

² Факты см.: Hepding H. Die falsche Braut. — Hessische Blatter für Volkskunde. T. V (1906), c. 161-164; Thurston E. Ethnografical Notes in Southern India Madras, 1906, c. 3, 39 (отметим, что здесь муж идет жить к жене, поэтому именно его и подменяют).

³ Я хочу напомнить о табу тещи по отношению к зятю и свекра — к невестке и т.д., в этом Тэйлор хотел видеть cutting, т.е. обряд отделения (Journal of the Anthropological Institute. T. XVIII (1887), с. 246 и ел.). Э.Кроули (The Mystic Rose, с. 406) включает его в более широкую категорию табу — группы людей, объединенных по признаку пола.

трапеза, следующая за последней выдачей калыма или приданого или же вовсе не связанная с этой материальной договоренностью. Обрядом включения является и коллективное участие в религиозной церемонии. Среди обрядов включения можно выделить те, которые имеют значение для отдельного лица, и те, которые объединяют друг с другом двух молодых людей: они должны одарить друг друга или обменяться поясами, браслетами, кольцами¹, одеждой; связать друг друга; привязать одежду одного к одежде другого; прикоснуться друг к другу тем или иным образом²; пользоваться предметами друг друга (молоком, бетелем, табаком, инструментами); угощать друг друга; есть вместе (причастие); закутываться вместе в одни одежды, покрываться одним покрывалом; садиться на одно и то же сиденье; пить кровь друг друга; есть одно и то же кушанье или есть из одного блюда; пить одно и то же питье или пить из одного сосуда; растирать, смазывать друг друга (кровью, глиной), мыть друг друга; вместе входить в новый дом. Это все обряды единения. Обряды включения также имеют значение для коллектива в целом. Они либо соединяют того или иного человека с новой группой, либо объединяют две или несколько групп. В эту категорию входят: обмен подарками³, обмен сестрами (Австралия; баса-комо в Западной Африке и т.д.), участие в коллективных церемониях, таких, как ритуальные танцы, трапезы по поводу обручения и свадьбы; обмен визитами; угощение гостей; надевание костюма замужних или взрослых женщин и мужчин; для женщины — быть беременной или родить. Некоторые обряды относятся одновременно и к одному человеку, и к коллективу: согласие принять подарок — это действие, налагающее обязательства не только на лицо, которое принимает дар, но и на его группу в целом. Этот обряд часто является первым из обрядов обручения.

В качестве особого обряда включения я отмечу «брак с деревом», который часто озадачивал специалистов. Он легко объясняется, если вспомнить, что в некоторых случаях, между прочим у колов в Бенгалии⁴, свадьба является церемонией инициации, т.е. включе-

¹ О побуждающей к единению силе обручального кольца, ставшей сюжетом легенд. ср. Saintyves P. Les saints successeurs des dieux. P., 1907, c. 255~257.

² В частности: соединять кисти рук, переплетать пальцы, целоваться, обниматься, прижимать голову к голове, садиться на колени один к другому или садиться один напротив другого, ложиться рядом и т.д.

³ Отказ от подарка является знаком непринятия предлагаемого союза; в случае обручения до рождения или в раннем возрасте возвращенце подарка — знак разрыва соглашения.

⁴ Hahn F. Einfuhrung in das Gebiet der Kolsmission. Gütersloh, 1907, c. 74-82, 87-88. Колы — часть народа группы мунда.

ния в тотемический род. В наши дни свадьбу празднуют юноши в возрасте от 16 до 18 лет и девушки в возрасте от 14 до 16 лет, а в прежние времена люди вступали в брак в более раннем возрасте. Факты, к которым я хочу привлечь внимание, следующие: души умерших отправляются в особую область, но дети не могут туда попасть, так как у них нет души; они не могут даже стать демонами; до свадьбы юноша не соблюдает пищевые табу, принятые в его роде, он может вступать в интимные отношения, не заботясь о правилах экзогамии; именно заключение брака дает ему душу и включает его в род. У колов роды — тотемические; основные тотемы это манго и махуа (Bazzia latifolia); один из свадебных обрядов у колов состоит в том, что вначале брак заключают путем объятий мальчика с деревом манго и девочки — с деревом махуа. Совокупность этих фактов дает мне основание думать, что в «фиктивной» свадьбе следует видеть не замену персонажа для «обеспечения успеха подлинной церемонии»¹, но обряд посвящения в тотемический род, вплетенный в свадебные церемонии, которые в целом у колов являются церемониями вступления в род. Человек, исключенный из рода по той или иной причине, может вернуться в него, собрав представителей различных деревень и поручив жрецу своей деревни принести в жертву белую козу или белого быка. Он выпивает немного крови жертвенных животных. Иногда этой кровью окропляют крышу его дома, призывая Бога-Солнце; затем мясо съедают все представители рода².

Все эти обряды включения должны рассматриваться не в символическом, но строго реальном смысле: веревка, кольцо, браслет, венец выполняют реальные принудительные действия. Очень интересными с этой точки зрения являются обряды, имеющие отношение к порогу³ и дверям: их преодолевают, применяя силу или с согласия жителей того сообщества, в которое вступают. Так, в Палестине девушка с полным кувшином на голове приближается к дому своего будущего мужа, а он сбрасывает кувшин в тот момент, когда девушка перешагивает через порог; это не жертвенное возлияние, как полагает Трамбалл, но скорее отделение от прежней среды и включение в новую путем совершения действия, подобного крещению. То

¹ Crawley E. The Mystic Rose, с. 340—341. Свадебный обряд с деревом, описанный Дэлтоном (Dalton. Ethnologie of Bengal, с. 194), по-видимому, вышел из практики, как считает Риели (Risley H.-H. Ethnographic Appendices. — Census of India. T. I. 1901, с. 155). Однако Ф.Хан, кажется, говорит об этом как очевидец. См. еще: Thurston E. Ethnographical Notes, с. 44-47.

² Hahn f. Einführung, c. 159. ³ Trumbull Cl.-H. The Threshold Covenant, с. 26-29.

же значение имеет обычай, существующий на о-ве Скарпанто; там переламывают палку, преграждающую дверь. Э.Шаванн описывает интересный китайский обычай, когда действительный переход совершается не за один раз, а по этапам¹: в племени этнической группы ха-ни (Южная Юньнань), когда будущий зять идет искать свою жену в доме будущего тестя, «тесть ведет зятя, заставляя его пройти второй и третий залы, пересечь помещение для книг, чтобы провести в туалетную комнату. У каждой двери помощник громко объявляет обряд, который надо исполнить, и зять дважды падает ниц. Этот обряд называется „упасть ниц к дверям". За позволение увидеть свою дочь тесть чинит препятствия зятю, придавая особое значение дверям»².

У черемисов (устаревшее название марийцев. — Примеч. пер.) свадебный поезд, который прибывает за невестой, останавливают у дома ее родителей³. Руководитель церемонии (сабу) входит в избу, хозяин дает ему выпить и закусить. Сабу просит разрешения войти в дом участникам поезда; отец спрашивает, не потеряли ли они что-нибудь; да, отвечает сабу, такой-то (жених) потерял рукав от куртки, и мы хотим посмотреть, не у вас ли он; отец отвечает отрицательно, и сабу уходит; затем он опять возвращается, и лишь на третий раз отец дает согласие, двери открываются, и начинаются обряды включения.

Промежуточный период может иметь или не иметь значения для начала сексуальных отношений. У некоторых народов жених спит с невестой, и дети, зачатые или рожденные в этот период, считаются законными (ср. случаи, приведенные выше). В других местах двое молодых людей абсолютно отделены, и ребенок, который родился бы в нарушение этого правила, оказался бы лишенным законного места в семье или обществе. Так, «лопари никогда не позволяют жениху и невесте спать вместе до дня свадьбы; если бы родился ребенок, то его объявили бы незаконнорожденным, доке при очевидности его зачатия после обручения и данного обещания. К этому ребенку, мальчику или девочке, всегда относятся наихудшим образом, братья и сестры его презирают; когда он становится взрослым, его часто выгоняют из дома, несмотря на то что его труд используют в уходе за оленями»⁴. Последняя деталь интересна

¹ Toung-Pao. 1905 (dec.), с. 602-603.

² Шаванн видит в этом обряде пережиток брака похищением, что, по моему мнению, ошибочно.

³ Яковлев Г. Религиозные обряды черемисов. Казань, 1887, с. 55—56. ⁴ Scheffer]. Histoire de la Laponie. Trad, par le P.Aug. Lublin—Paris, 1678, c. 395 и еще 275.

как доказательство того, что человек всегда считается неполноценным, если он был зачат в табуированный период жизни его родителей.

Таково же поведение джага (или ваджага) из Немецкой Восточной Африки, у которых свадебные церемонии разделяются на очень четкие этапы. 1) Юноша (16 лет), остановив свой выбор на девочке (12 лет), просит ее согласия; 2) если она проявляет благосклонность, отец юноши обращается к главе своей семьи и за разрешение на обручение отдает козу и четыре кувшина пьянящего напитка; 3) затем он обращается к отцу девушки и просит его согласия, так же как и согласия самой девушки; 4) юноша дает девушке жемчужины и браслет, мать юноши приглашает девушку на угощение и оставляет ее ночевать в хижине; эти приглашения часто повторяются; 5) девушка проводит два последних месяца обручения в хижине своей будущей свекрови; 6) период обручения длится несколько лет, в течение которых жених постепенно выплачивает тестю и теще и их родственникам «плату за невесту» согласно установленной договоренности; 7) напоследок забивают быка, задняя часть туши и лопатка которого предназначаются отцу девушки. Ему также дарят козу. Коза, украшенная листьями драцены и приведенная в хижину тестя, составляет главную деталь свадебного пира, на котором присутствуют родственники жениха и невесты; 8) после пира все отправляются в хижину юноши, девушка идет позади него, положив руки на его плечи. Родственники девушки причитают, чтобы показать, что семья потеряла дочь, сестру и т.д. Это обряд отделения; 9) в течение трех месяцев девушка не должна ничего делать, так как всю работу выполняют ее мать и свекровь, которые обучают ее вести дом; юношу также обучают его отец и тесть; 10) период обучения заканчивается праздником, называемым иali, который «и означает истинное бракосочетание». Ребенок, родившийся прежде срока, считается незаконным. Этот праздник организуется через 2—5 месяцев после начала совместной жизни молодых и зависит от сроков жатвы. Во время праздника все родственники пьют опьяняющий напиток wan, танцуют, поют и т.д.; на празднике присутствуют все родственники, соседи и друзья. Песни по большей части эротические. Юноша дарит своей жене тяжелое медное кольцо, которое она надевает на левую руку. Если она уже беременна, то приглашают лишь стариков. На третий день убивают коз, мясо которых съедают все вместе; праздник закончился, женщина должна работать¹.

¹ Merker M. Rechtsverhältnisse und Sitten der Wadschagga. — Peterm. Mitteil. Suppl. 1902, №138, c. 4-6.

Мы видим, что до праздника uali свадьба была действием, интересующим жениха и невесту и две ограниченные группы (по половозрастному и семейному признаку), и только праздник uali придает этому действию социальную и общую значимость.

У сиена «верный национальным обычаям юноша, который хочет жениться, не решается посвятить девушку или ее семью в свои планы. Он высматривает, как родители его избранницы ходят по своим делам, и, заметив, что мать невесты пошла в чащу за хворостом, поджидает ее. Когда она возвращается, он устремляется к ней и услужливо освобождает ее от ноши, которую водружает себе на голову. В другой раз он помогает отцу девушки отнести домой кусок термитника для корма курам. Через несколько дней воздыхатель сам отправляется собирать хворост и приносит его в дом своей возлюбленной. Затем, раздобыв несколько орехов кола, он приходит в дом, чтобы преподнести их отцу девушки. Позже он приносит в подарок цыпленка, затем сколько-нибудь каури (раковины, эквивалент денег. — Примеч. пер.). Тогда отец девушки собирает семью, приглашает на совет деревенского нотабля и сообщает, что такой-то очень предупредителен по отношению к нему и что он был бы счастлив вознаградить его за услужливость, отдав ему в жены свою дочь. Собрание одобряет это решение, и нотабль объявляет воздыхателю, что он может считать себя принятым. Но на этом заботы будущего супруга не кончаются: когда приближается сезон полевых работ, он должен с помощью братьев и друзей вспахать поле будущего тестя. После посевных работ наступает время прополки сорняков. Затем юноша покупает просяное пиво для всей семьи невесты. И тогда только приступают к официальному обручению. Очень часто к этому времени девушка еще не достигла возраста половой зрелости. Она остается жить у своего отца до наступления этого срока, и в течение периода ожидания жених продолжает помогать семье невесты по хозяйству и деньгами. Когда девушка достигает возраста половой зрелости, отец передает ее жениху, который делает ее отцу и матери подарки стоимостью 5— 10 каури. После того как молодые супруги прожили вместе месяц, отец забирает свою дочь на два-три месяца и затем возвращает ее мужу за несколько каури (порядка десяти франков). Второй период совместной жизни молодых также продолжается месяц, в конце которого отец снова забирает свою дочь на два-три месяца, чтобы потом окончательно передать ее мужу („за десять франков"). Если женщина во время этого периода беременеет, то ее отец при рождении ребенка обязан подарить мужу набедренную повязку. Цель этого обычая, как говорят старики, дать будущим супругам необхо-

димое время, чтобы узнать и оценить друг друга и предотвратить неподходящие союзы»¹.

В случае, описанном ниже, видно, что промежуточный период обручения совпадает с аналогичным периодом инициации настолько, что время от начала инициации до оформления брачного союза составляет единый период.

У ваи в Либерии разделение полов в некоторых случаях обеспечивается тем, что девушка выходит из санди (sandy) лишь для того, чтобы выйти замуж. Санди — это сакральное место, в лесу, где поселяют всех девочек в возрасте до 10 (или около 10) лет и где они остаются до (или после) первой менструации. Как и мальчики в бели (belly)², девочки считаются там как бы мертвыми, так же как старые женщины, которые приходят их навещать; их обучают домашним делам и правилам интимной жизни; ежегодный праздник выхода из санди является «воскрешением из мертвых». Однако часто родители обручают девочку тогда, когда она находится в санди, и в этом случае она не выходит оттуда во время ежегодного праздника и должна оставаться там до первой менструации³. Об этом событии немедленно извещают родителей, они сообщают жениху, который посылает в санди подарки; девушку натирают ароматическими маслами, надевают на нее украшения. Родители приходят за ней к священному лесу. После церемониальной трапезы мать девушки ведет ее в хижину жениха; соитие совершается в то время, когда пируют обе семьи и их друзья; по завершении полового акта муж выходит из хижины и принимает участие в трапезе. Если обручение происходило после выхода из санди, совершалась такая же церемония⁴.

Таким образом, у ваи период обручения накладывается на период инициации, и первая менструация дает возможность выхода из санди лишь в том случае, если девушка уже обручена; впрочем, для ваи физиологическая зрелость является законным условием для брака, как и для многих других народов. Более того, разделение обрученных обеспечивается священным характером санди.

Из всех этих описаний с очевидностью вытекает, что отдельные этапы свадебной церемонии и особенно главный этап — обручение имеют наряду с другими и экономическое значение. Кроме того, всякая свадьба — это переломный момент в социальной жизни

¹ Delafosse M. Le peuple Siéna ou Sénoufo. — Revue des Etudes Ethnografiques et Sociologiques 1908, c. 457.

² Büttikofer]. Reisebilder aus Liberia. T. II. Leyde, 1890, с. 304-308.

³ Данная ситуация свидетельствует, что церемония инициации не имеет никакого отношения к возрасту половой зрелости.

⁴ Büttikofer ]. Reisebilder aus Liberia, с. 308-313.

именно потому, что задействованы не только два человека, но и достаточно обширный круг лиц. Во время свадебного празднества две группы действующих лиц перемещаются, обмениваются местами, что влечет нарушение равновесия. Это явление, мало ощутимое в наших больших городах, более заметно в удаленных уголках сельской местности. Там свадьбы являются поводом для прекращения работы, растрачивания сбережений, эмоционального всплеска, ломающего привычные будни. Подобное нарушение равновесия наиболее ярко выражено у тюрок и монголов или арабов (в оазисах) и, наконец, еще больше у полуцивилизованных народов, которые живут небольшими группами и тесно связаны между собой. Последствия свадьбы, сказывающиеся на жизни общества, отвечают в какой-то мере биологической теории Вестермарка и Гавелока Элиса и объясняют, как мне кажется, почему свадьбы устраиваются весной, зимой или осенью, т.е. в мертвый сезон, а не в момент полевых работ. Я не склоняюсь к полному отрицанию ни устойчивости древних периодов спаривания, ни влияния космических циклов, которые проявляются обновлением растительности и возбуждают сексуальность животных и человека. Но это почти не объясняет множества свадеб осенью, и все-таки часто говорят, что это время выбирают охотно, так как осенью закончены сельскохозяйственные работы, чердаки и лари полны, и холостякам предоставляется хорошая возможность устроить свою семейную жизнь на зиму. Поэтому я не могу принять довольно распространенную интерпретацию, согласно которой одновременные свадьбы значительного числа пар — это пережиток либо устоявшегося периода спаривания, либо форма древней групповой свадьбы, так как «первоначальный промискуитет» — это чистая фантазия.

Впрочем, мне кажется, что одновременное устройство многочисленных свадеб в один или два периода года уместнее сопоставить с другими церемониальными синхронизмами: праздником всех детей, родившихся в один и тот же день или в тот день, когда родился ребенок короля или принца (или в тот же месяц, или в тот же год); ежегодным праздником в честь женщин, родивших в один и тот же год (например, у лушеи); таковы же периодические праздники возвращения инициированных или годовщины инициации и особенно инициации многих детей одновременно, либо каждый год, либо каждые два-гри года и т.д.; ознаменование памяти усопших или ежегодный день поминовения мертвых . Без сомнения, все эти

¹ Ежегодно возобновляемое освящение церквей у сабиев (субба) в окрестностях Багдада (Siouffi N. Études, с. 120).

акты имеют общее социальное значение. Система, о которой идет речь, и выражает этот общий социальный характер. Вместо церемоний с участием ограниченных групп (семьи, рода и т.д.) устанавливаются церемонии, в которых принимает участие все общество. Это, например, явствует из любопытных свадебных церемоний в оазисе Уаргла, тщательно описанных М.Биарне¹.

Иногда же, наоборот, события, происходящие в промежуточный период и во время обрядов обручения, весьма незначительны. Так, у гереро² юноша дарит девушке железное украшение, которое она прикрепляет к переднику; затем он не должен больше видеть ее до свадебной церемонии и заходить в ее крааль. Типичные элементы этой церемонии таковы: трапеза сугубо сакрального характера, свидетельствующая о солидарности девушки со своими подругами и своим родом; ни юноша, ни его друзья на ней не присутствуют. По окончании трапезы молодые люди приходят за девушкой и уводят ее в свои крааль. Затем следуют обряды включения девушки в новые домашний культ и племенное сообщество. После трапезы, но еще до супружеского соединения, которое происходит в краале мужа, мать надевает дочери «головной убор» и одежду замужней женщины; новобрачный передает матери «девичий передник» своей супруги. Гереро, организованные в тотемические кланы, выплачивают калым.

Аналогии, а зачастую и тождество в деталях свадебных церемоний с актом усыновления (адопции) представляются естественными, если вспомнить, что в конечном счете свадьба — это обряд включения чужака в сообщество. Именно таков свадебный обряд у айнов, где или муж входит в семью жены, или жена — в семью мужа, т.е. налицо участие каждого в домашнем культе: вхождение в прежде чужую семью явно тождественно усыновлению³. Свадебные церемонии обнаруживают часто также детальное сходство с церемониями возведения на трон: покрывало распростерто над королем,

¹ Рене Бассе любезно предоставил мне корректуру книги Биарне об Уаргла. Свадьбы там устраиваются ежегодно весной; серия обрядов следует в четкой последовательности; вначале в них принимают участие заинтересованные лица и две группы разных полов; затем обряды все больше и больше социализируются; в них участвуют семьи, кварталы оазиса и, наконец, весь оазис. Я сожалею, что не могу дать даже краткое описание этих обрядов, которые Биарне выявил с самой большой обстоятельностью, учитывая все индивидуальные и местные варианты магически-религиозного механизма (ср. Biаrnау. Etude sur le dialecte de Ouargla. P., 1909; ср. Приложения, с. 379-492).

² Irle J. Die Herero. Gütersloh, 1906, с. 105-109.

³ Ср. Batcbelor J. The Ainu and Their Folk-Lore. L, 1901, c. 224-225.

так же как над супругами — венец; сакральные предметы, отличающие жениха и невесту, подобны регалиям будущего царя; сходство особенно проявляется там, где, как, например, в Северной Африке и некоторых областях Индии и др., жених объявляется царем, султаном или принцем, а невеста — царицей, султаншей или принцессой или, как в Китае, где жениха величают мандарином. В редких случаях свадьба рассматривается как возрождение, значительно чаще она воспринимается как обряд инициации или рукоположения. Все эти сходства выражаются через обряды перехода, в которых всегда заложена одна и та же идея: придание нового статуса реальному изменению общественного состояния.

Теперь мне следует сказать несколько слов о церемониях, которые являются противоположными свадебным — церемониях развода и вдовства.

Обряды развода у большей части народов сводятся к их самому простому выражению. Либо женщина уходит из супружескою дома и возвращается в родительский, либо муж прогоняет жену из их общего дома. Однако, если судить по этнографической литературе, кажущаяся простота церемоний развода объясняется недостаточным интересом исследователей к этой проблеме. Они или не понимают смысла отдельных действий, или видят в личном отделении и разводе лишь юридический и экономический акты. Однако естественно, что как личная, так и коллективная связь, установленная с такими хлопотами и сложностями, не может быть разорвана в один прекрасный день и единственным жестом. Например, известно, что католическая церковь вообще не допускает развода, аннулирование брака достигается лишь через суд, без какого-либо собственно магически-религиозного действа. Евреи, наоборот, разработали очень сложный церемониал развода, такой, что он сам по себе является для многих препятствием к разводу. Прошение о разводе, подаваемое женщиной, должно быть написано в столь же совершенном стиле, как Священное писание; раввин подбрасывает этот документ вверх, и один из свидетелей женщины должен поймать его на лету; если это не удается, то все начинается сначала; это окончательный обряд отделения¹. У хабе Нигерийского плато, если брак освящен церемонией домашнего культа, нужно, как в классической античности, принести жертву, чтобы разорвать связь с семейными божествами того из супругов, который уходит². У эскимосов