Ценностные ориентиры и властные регулятивы в структуре политической жизни. политические нормы и кодовые установления

Ценности и нормы в политике

В предыдущих главах концептуальный анализ политики как специфической сферы социальной жизни подвел нас к выводу о том, что политическая сфера «отвечает» за управление общественными делами и распределение общественных ресурсов, представая в качестве своего рода «подсистемы» руководства деятельностью людей и управления ресурсами, образуемой властным механизмом регулирования целесообразного функционирования социума. Что же связывает отдельных людей с политической властью в обществе? Прежде всего, это система ценностей социума, которая задает определенные нормы и правила отношений между людьми, в известном смысле, делая каждого из них «человеком политическим» (homo polilicus), Нормы, регулирующие властные отношения между людьми, выступают в роли универсальных «правил политической игры», в отличие от специфических норм, проявляющихся в экономике, религии и прочих областях человеческого общения, которые можно изобразить «автономными универсумами, своего рода игровыми площадками, на каждой из которых игры ведутся по своим особым правилам, отличным от правил игры в соседнем пространстве»².

Вместе с тем существуют и общесоциальные нормы, и человеческие ценности, которые являются объективной основой для любого из основных видов регулирования отношений между людьми: 1) морального, 2) правового, 3) политического³. Именно в этих наиболее общих нормах и общечеловеческих ценностях (человеческая свобода, благополучие семьи, формально-юридическое равенство и независимость личности и т. д.) сформулированы принципы социальной регуляции, без соблюдения которых человечество не могло бы существовать. Человеческие ценности и нормы, будучи продуктом социального опыта жизнедеятельности предшествующих поколений данного этноса и цивилизации в целом, как бы «привязывают» политическую организацию, как «управляющую подсистему», к социуму, как «управляемой подсистеме».

«Ценности человеческой культуры» являются сложным социальным феноменом и базовой социологической категорией, отражающей, во-первых, объективные отношения социальных субъектов (людей и общностей) по поводу предметов окружающего их мира, а с другой стороны, субъективное отношение индивида сквозь призму своих потребностей и интересов к социальной практике, предполагающее с его стороны ее оценивание⁴. Таким образом, ценности в политике связаны со сложнейшим модусом совокупных отношений (или коллективного общения) социальных субъектов, эти ценности признающих. Таким образом, общегуманистические ценности составляют основу определенного социального порядка и властных организаций, опирающихся на господство и подчинение. В этом смысле совокупность ценностей человеческой культуры выступает системообразующим условием для всякого порядка и властного общения в социуме, а также долговременным и постоянным фактором любого политического процесса и развития.

Социокультурные ценности играют также роль содержательной основы для формирования политических норм и установлений, исходных правил игры на политической сцене. Политические нормы образуются путем соотнесения субъектами действий и самой деятельности и ее результатов с общими ценностями, в основном признаваемыми при этом всеми участниками политической жизни. В основании содержания политических норм находятся объективные связи и закономерности, которые отражаются в субъективных образах и поведении акторов политической игры⁵. Например, даже самые жесткие и непримиримые противники на политической арене вынуждены заключать компромиссы и соглашения друг с другом при известных условиях.

Именно политические нормы создают несущий каркас принципов политического порядка и организации общества, а также кодекс правил политической игры. Об этом во фрагменте «Понятие легитимного порядка» М. Вебер писал следующее: «Содержание социальных отношений мы будем называть «порядком» только в тех случаях, когда поведение (в среднем и приближенно) ориентируется на отчетливо определяемые максимы (курс. мой.— А.Д.)»⁶. Социокультурные ценности и нормы дают возможность всем социальным силам, участвующим в политическом процессе, оценивать ситуацию, а также воспроизводить и изменять отношения, поддерживая, таким образом, естественное функционирование модели властного общения и, в первую очередь, системообразующих отношений господства и подчинения, отдачи и исполнения приказов и команд (см. схему 3 в главе III). Властное общение, таким образом, в определенных пространственно-временных границах и образует собственно сферу политической жизни, директивного властвования и встречного давления.

Рассмотрим это на простом примере. Как известно еще из концепции «общественного договора», интересы различных индивидов и групп пересекаются в создании единой государственной организации для всего общества с тем, чтобы преодолеть «войну всех против всех». Но ресурсы общества ограничены и распределены неравномерно, что приводит к постоянной борьбе индивидов и групп за их перераспределение, а также ко взаимному давлению государства и общества друг на друга, «соперничеству» власти управляющих и влияния управляемых. Управляющие обладают контролем над общегосударственными ресурсами и административным аппаратом принуждения, а управляемые располагают лишь частными ресурсами и потенциалом мобилизации граждан. Этот потенциал контролируемых ресурсов проявляется в актуальном поле политической жизни в виде устойчивого соотношения сил между различными группами людей, использующими государственные и негосударственные структуры, которое и закрепляется в юридических нормах и общепризнанных ценностях политической культуры. В актуальном поле власть управляющих проявляется в форме господства и управления (властвования), тогда как влияние управляемых проявляется в виде, с одной стороны, подчинения (иногда и неподчинения) государственному аппарату, а с другой, как активное давление на него «снизу». Нормы и ценности культуры и являются теми самыми правилами властного общения и политической игры, которые, как уже было указано, цементируют и фиксируют легитимный порядок, соответствующий интересам и ресурсам, сило и воле властвующих и подвластных.

Системообразующая роль политических установлений

Динамика взаимоотношений культурных норм и установлений, господствующих в социуме, с механизмами властно-политического общения проявляется на уровне макроструктуры общества через процессы легитимации, а на микроуровне — посредством процессов социализации, оказывающих как отдельного индивида, так и общество в целом, с ценностями доминирующей политической культуры.

Классический подход к определению понятия «легитимации», как постоянно воспроизводящегося права на политическую власть, был разработан, так же как и категории «легитимность», «легитимный порядок», «легитимное господство и подчинение», в трудах М. Вебера, как уже отмечалось ранее в главе, посвященной природе и структуре властного общения⁷. Процесс легитимации власти, по М. Веберу, постоянно воспроизводится, при условии политической веры агентов этого отношения и ценностно-рациональной обусловленности их взаимных действий и мотивов.

Современная коммуникативная модель легитимации власти была разработана Ю. Хабермасом на материале анализа «кризиса легитимации» в условиях «позднего» капитализма, приводящего к дезинтеграции социально-политических институтов общества⁸. Кризис политической подсистемы тесно связан с кризисом в области культурных ценностей и традиций (нравственных идеалов, моральных максим и т. д.), связанных, в свою очередь, с изменениями в системе социализации и воспитания (школы, семьи, средств массовой информации). Государство вторгается в различные неполитические сферы общества (экономику, культуру и пр.), изменяя баланс между властью и гражданским обществом и тем самым расширяя зону конфликта между ними. Кризисные явления обусловлены опережением административной экспансией государства самого базового процесса формирования системы ценностей, необходимых для поддержания господства управляющей системы над управляемыми. Вместо диалога, волеизъявления и свободной коммуникации между государством и гражданским обществом наблюдается бюрократизация власти и одностороннее административное принятие решении, что приводит к кризису всей традиционной системы политических институтов.

В ФРГ, отмечает Ю. Хабермас, возникла новая ситуация, когда значительная часть населения недовольна не деятельностью той или иной отдельной партии, а всей партийно-политической системой в целом. В результате налицо рост таких альтернативных институтов политики, как «новые» социальные движения, отражающие

недоверие народа ко всей формальной организации власти. Такое же недоверие к легитимной власти наблюдается и в посткоммунистический период в России, когда мы сталкиваемся с недоверием практически ко всем государственным и партийным институтам.

На микроуровне включение в политическую жизнь происходит посредством политической социализации, рекрутирования и идентификации индивидов, отражающих различные ступени их приобщения к политике: 1) первичное освоение ценностей и норм, 2) признание (непризнание) и поддержка существующей системы власти и 3) занятие определенной позиции внутри политического поля. Для анализа же положения политических агентов и их структур в социальной иерархии властного общения необходимо введение в оборот пространственно-временного континуума развития политической сферы и, соответственно, категорий «политическое пространство» и «политическое время».