Завершение объединения русских земель вокруг Москвы (1389-1533 гг)
Хотя Золотая Орда вступила в период феодальной раздробленности и ее сотрясали кровавые разногласия, однако она оставалась еще мощной военной державой. И как только к власти в Сарае приходил сильный и талантливый полководец, с юга на Русь обрушивались тумены татаро-монголов. Поэтому для Василия I, сына Дмитрия Донского, главной задачей оставалась борьба за освобождение от ига Золотой Орды. У него также были и личные счеты к ее властителям: ему выпала нелегкая доля быть заложником при дворе Тохтамыша. Продемонстрировав редкую для 15-летнего подростка отвагу, он бежал из плена.
Став в 1389 году великим князем в Москве, Василий I проявил и далее не только присущую ему смелость, но и такие качества, как дипломатический такт, осторожность и твердость. Относительную безопасность западных границ он обеспечил браком с Софьей, дочерью выдающегося правителя Литвы Витовта.
В 1392-1393 гг. Василий I добился важного успеха в решении исторической задачи – объединения русских земель вокруг Москвы: ему удалось выкупить ярлык на Нижегородское княжество, которое стало одним из ворот для торговли с Востоком. А вскоре он показал мужество и хладнокровие. Этот князь не растерялся, когда летом 1395 года пришла весть о нашествии бесчисленных орд Тимура (Тамерлана) из Средней Азии. Вот что писала А. Ишимова о поведении Василия I в те драматические дни: «Ужасный завоеватель Востока перешел Волгу, степи саратовские и уже взял один русский город – Елец. Все встревожились и тотчас вообразили, что настало опять то время, какое было 160 лет назад. Один великий князь не пришел в уныние и доказал, что был достоин отца своего: собрал он многочисленное войско, в котором еще можно было видеть стариков, сражавшихся на поле Куликовом, и, поручив Москву храброму дяде своему Владимиру Андреевичу, сам выступил с полками на берега Оки».
Чтобы поднять дух своих подчиненных, Василий I, расположившийся с войском на Коломне, посоветовал митрополиту Киприану перенести чудотворную икону Божьей Матери из Владимира в Москву. Встречать ее жители столицы вышли 26 августа 1395 года. Ко всеобщей радости именно в этот день, Тимур совершенно неожиданно повернул обратно. Конечно, православное русское население пришло к выводу, что своим спасением они обязаны чудотворной иконе. Что побудило Тимура повернуть к себе в степи, видимо, так и останется неизвестным.
Неистребимой мечте Василия I об освобождении от чужеземного ига не суждено было сбыться. В 1402 году золотоордынский властитель Едигей совершил набег на московские земли, разорил их и получил еще от великого князя контрибуцию в 3000 руб. Тем не менее Василий I не пал духом и продолжал укреплять Московское княжество. В 1407 году он отказался от выплаты дани Золотой Орде. Но его опять ждала неудача. Осенью 1408 года Едигей вновь ворвался в русские земли, и только Москва, благодаря огромному опыту князя Владимира Андреевича, осталась непокоренной. Тем не менее Василий I мог гордиться тем, что он менее всех из предшественников признавал над собой власть золотоордынских ханов и меньше платил дань. Об этом свидетельствует также письмо Едигея, отправленное этому великому князю в 1408 году; «Земля русская была нашим верным улусом, держала страх, платила дань, почитала послов и гостей ордынских. Ты не хочешь знать того и что же делаешь? Когда Тимур сел на царство, ты не видал его в глаза, не присылал к нему ни князя, ни боярина. Прошло царство Тимурово: Шадибек восемь лет был ханом, ты не был у него! теперь царствует Булат уже третий год: ты, самый старший князь в улусе русском, не являешься в Орде! Все дела твои недобры».
В еще более сложных условиях протекала деятельность Василия II. Произошло это вследствие того, что к началу его княжения еще не стала достаточно прочной традиция престолонаследия от отца к сыну. В 1425 году у 10-летнего Василия II появился противник в борьбе за великокняжеский титул – родной дядя Юрий Дмитриевич Галицкий, сын Дмитрия Донского. На протяжении нескольких лет они вели между собой военные действия. Василию II активно помогали великий князь Литвы Витовт и золотоордынский хан, которому было обещано в 1431 году (чего не сделаешь ради укрепления своей власти!) значительное увеличение выплаты дани. В конце концов все-таки торжествовал Юрий Дмитриевич, который отличался относительной честностью и достаточно глубоким государственным умом. Однако воспользоваться плодами своей окончательной военной победы, ему не пришлось: через два месяца, он, будучи великим князем, умер в Москве.
Теперь, казалось, русские земли должны были обрести долгожданный покой. Но, к сожалению, кровавая междоусобица не прекратилась. Свои претензии на великокняжеский престол предъявили сыновья Юрия Дмитриевича Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Понятно, что не собирался сдаваться и Василий II. Борьба между ними приняла самые жестокие формы, поскольку все трое были наделены такими чертами, как мстительность, коварство и явно не блистали зрелостью суждений и дальновидностью.
В 1436 году московские воеводы разбили под Ростовом войско Василия Косого, взяли его в плен и ослепили, чтобы сломить морально и вывести из числа участников схватки за престол (предположительно, он умер в темнице в 1448 году). Расправившись с наиболее опасным соперником, великий князь ждал момента для удара по Дмитрию Шемяке. Однако этот час пришел не скоро. Немало хватил лиха сам Василий II. В 1445 году он не только потерпел поражение от казанского хана (сражение произошло у Суздаля), но и попал в плен. На свободу московский князь вышел, заплатив огромный выкуп, легший тяжким бременем на беднейшие слои населения.
Ропот широких масс побудил Дмитрия Шемяку к активным действиям. В 1446 году он захватил Москву, приказал схватить Василия II и ослепить. Однако явно пересолил в своей лютости и попрании религиозных традиций. Зверство по отношению к великому князю вызвало волну сочувствия к нему. Не прибавил Шемяке популярности и факт ареста Василия II в Троице-Сергиевом монастыре у могилы Сергия Радонежского. Сыграла роль и усталость от бесконечных кровавых свар. Общественное мнение склонилось в пользу Василия II Темного (названного так за слепоту). Большая часть бояр и высшего духовенства убеждала искалеченного князя не сдаваться и бороться за великокняжеский престол. Да и правление Дмитрия Шемяки оказалось неудачным: при нем расцвело казнокрадство и взяточничество. Раскаты народного гнева заставили его бежать из Москвы и искать убежища в Новгороде. Там Шемяку, видимо, в 1453 году отравил повар, подосланный по поручению Василия II. Таким образом закончилась в конце концов феодальная война, продолжавшаяся почти 28 лет и поставившая московское княжество на грань распада.
После смерти Д. Шемяки Василий II, наконец, мог взяться за главную проблему русских земель – объединение их под главенством Москвы. Конечно, сплочение территорий под руководством Великого Новгорода, наиболее развитого в культурном отношении, тоже имело бы немалые плюсы. Однако в средневековье преодоление феодальной раздробленности повсюду шло под эгидой самодержцев-диктаторов. Демократичный Новгород никак бы не смог справиться с ролью объединителя русских земель.
В 1456 году войско Василия II совершило удачный поход на Новгород, разгромив его ополчение под Руссой. Мирный договор, подписанный в этом же году в Яжелбицах, поставил Москву в доминирующее (руководящее) положение. Новгородцы лишились права проведения самостоятельной внешней политики, обязывались уплатить большую контрибуцию и должны были распроститься с законодательной властью веча. В значительной степени потеряла свою независимость и Псковская республика, которая под угрозой вторжения Ливонского ордена была вынуждена просить Василия II о покровительстве и защите. Великий князь направил туда на княжение своего сына Юрия.
Конечно, Василий II Темный не снискал лавров талантливого государственного деятеля. Тем не менее его правление, явно нестабильное, характерное целым рядом непродуманных решений и поступков, показало, что процесс образования Российского централизованного государства со столицей в Москве стал закономерным и необратимым.
Обращая внимание на скромные результаты пребывания Василия II во главе Московского княжества, вместе с тем подчеркнем, что среди его немногих заслуг можно отнести отличную подготовку им своего сына Ивана к руководству огромной и беспокойной страной.
У кормила власти в русских землях находились самые разные по способностям и уму правителя. Судьба выталкивала наверх Олега Вещего, Игоря Старого, Ярополка, Святополка Окаянного, Ярослава Мудрого, Ивана Калиту, Дмитрия Донского и других. Большинство из них было озарено одной целью – упрочить личную власть, некоторые же наряду с уже указанным стремлением, старались укрепить подвластные им территории, защитить их от внешних опасностей, пытались упорядочить внутреннюю жизнь своих княжеств. И достигали при этом отдельных, порой блистательных успехов. Но с приходом к власти Ивана III для Руси началась новая эпоха. Называя дату начала его княжения (1462 год), Н.М. Карамзин подчеркнул: «Отселе история наша приемлет достоинство истинно государственной, описывая уже не бессмысленные драки княжеские, но деяния царства, приобретающего независимость и величие».
Судьба одарила Ивана III не только умом и сильной волей, но и счастливым характером. Это был осторожный, неторопливый, хорошо владеющий собой человек. Причем эти черты он демонстрировал уже в юности. Вот почему ему удалось распутать самые сложные узлы внутри и внешнеполитических проблем.
Иван III уделил особое внимание тому делу, которым занимались с большим или меньшим успехом все его предшественники на московском княжеском престоле, начиная с Даниила. И добился наибольших успехов. Блестящее политическое искусство им было проявлено в борьбе за присоединение Новгородской земли, ставшей самостоятельной еще в 1136 году. Его встревожило, что новгородское вече, руководимое влиятельной группой бояр во главе с Марфой Борецкой, желая сохранить независимость от Москвы, заключило союзный договор с польским королем. Этот документ четко оговаривал обязанности каждой из сторон, в том числе обещание Казимира IV защищать Новгород от всех противников и сохранять в нем все вольности и старинные обычаи.
Крайне возмущенный нарушением Яжелбицкого договора, великий князь московский тем не менее не торопился с приказом об объявлении войны. Раскрывая его тактику, историк Д. Иловайский писал: «… Иоанн (Иван III) медлил с решительными действиями, а между тем искусно поддерживал несогласия в самом Новгороде, где многие граждане с неудовольствием смотрели на подданство королю-католику. Наконец, дождавшись удобного времени, великий князь с большим торжеством выступил в поход. Он раздавал щедрые милостыни церкви и нищим, совершал молебствия и вообще придавал своему походу характер религиозный (объявляя новгородцев изменниками православию)».
Решающее сражение произошло в 1471 году на берегу Шелони. Хотя новгородское войско вдвое превосходило по численности московское, оно потерпело все-таки сокрушительное поражение. Иного исхода трудно было и ожидать. Новгородские ополченцы (ремесленники, торговцы, крестьяне) сражались неохотно, поскольку их не прельщала перспектива принятия католичества, а полк архиепископа по той же причине вообще не принял участия в битве. Казалось, теперь Иван III мог диктовать условия поверженному противнику. Но он предпочел не форсировать события, поскольку традиции вольности и самостоятельности в Новгороде были еще крепки. Московский князь согласился подписать мир с условием, что проигравшая сторона выплатит огромную контрибуцию и подтвердит за ним права верховного судьи. Прагматично мыслящий Иван III посчитал целесообразным пока оставить в Новгороде вечевое устройство.
Прошло почти 7 лет. Иван III, пристально наблюдая за обстановкой на Северо-Западе, заключил, что настало время для заключительного аккорда. Многих бояр, ратовавших за объединение Новгорода и польско-литовского королевства, к тому моменту либо арестовали, либо переселили в Подмосковье. В январе 1478 года войско Ивана III вступило в Новгород. О заметном сопротивлении уже не могло быть и речи. Вечевой колокол отправили в Москву, самоуправление упразднили, вместо посадника сидел вскоре наместник Ивана III. Новгородская республика стала как и другие земли частью Московского княжества.
Образование сильного централизованного российского государства позволило Ивану III взяться за решение еще одной сложнейшей исторической задачи – освобождение от татаро-монгольского ига. По-видимому, вскоре после присоединения Новгорода он отказался от уплаты дани Золотой Орде, что побудило хана Ахмата немедленно взяться за подготовку карательного похода на Москву. Помощь ему обещали польско-литовские феодалы, заинтересованные в ослаблении восточного соседа.
И вновь Иван III действовал крайне осторожно (часть москвичей заподозрила его даже в трусости). Между тем в этой опасной обстановке великий князь показал себя и опытным дипломатом, и способным военным деятелем. Он сумел установить союзнические отношения с крымским ханом Менгли-Гиреем. Тот по просьбе Ивана III совершил грабительский набег на владения Казимира IV, что заставило польско-литовских феодалов на время забыть о лакомых российских землях. Одновременно московский отряд вместе с туменом крымской конницы совершил рейд на территории Золотой Орды и разграбил ее столицу Сарай, чем встревожил Ахмата, углубившегося уже в просторы Рязанского княжества. Все это не способствовало укреплению решительности у предводителя татаро-монголов. Летом 1480 года его войско остановилось у реки Угры, не отваживаясь форсировать ее: на противоположном берегу расположились русские полки.
Ахмат сделал две неуверенные попытки с боем переправиться через Угру, но получил отпор войск Ивана III. Ничего не осталось делать золотоордынскому хану, как периодически грозить московским ратникам: «Даст бог зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будет на Русь». Морозы ударили 26 октября, но Ахмат не мог собраться с духом, а 11 ноября и вовсе изумил русских воевод; он отдал приказ об отступлении и возвращении в степи. С.М. Соловьев объясняет столь неожиданный шаг следующим образом: «Казимир не приходил на помощь, лютые морозы мешают даже смотреть, и в такое-то время года надобно идти вперед, на север, с нагим и босым войском и прежде всего выдержать битву с многочисленным врагом, с которым после Мамая татары не осмеливались вступать в открытые битвы».
Наконец, после 240 летнего господства полудиких кочевников Русь могла вздохнуть свободно. Многие сложные проблемы после 1480 года стало решать значительно легче. Теперь у Ивана III были развязаны руки. Но по-прежнему великий князь действовал основательно и взвешенно, не растрачивая понапрасну государственных ресурсов и избегая больших жертв. Уже давно его советники-бояре говорили о необходимости нанесения решительного удара по вечному сопернику Москвы в борьбе за лидерство в русских землях. Тверское княжество после присоединения Новгородской республики оказалось в окружении территорий, подвластных Ивану III, и сопротивляться было не в состоянии. Никто уже не мог помышлять о том, чтобы противостоять Москве. В 1485 году тверские бояре открыли ворота подошедшему войску Ивана III и присягнули ему на верность. Объединение русских земель было в основном завершено, поскольку в даже формально независимых Рязанском княжестве и Псковской республике влияние Москвы являлось едва ли не преобладающим. После присоединения Твери Иван III стал именовать себя государем всея Руси. На это он имел полное право. Оценивая итоги его собирательной политики, К. Маркс верно отметил реакцию лидеров ведущих стран того времени: «Изумленная Европа, в начале царствования Ивана III едва замечавшая существование Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была поражена внезапным появлением на ее восточных границах огромного государства».
После обретения Русью независимости можно было, наконец, подумать о составлении свода законов, поскольку население Московского княжества с момента его возникновения руководствовалось грамотами, ярлыками, повелениями золотоордынских ханов и положениями явно устаревшей «Русской Правды». В 1497 году был принят первый Судебник, регулирующий общественно-политическую жизнь и устанавливающий единые нормы уголовной ответственности. Статьи этого сборника законов свидетельствовали об усилении власти великого князя, увеличении влияния дворянства. Обращает на себя внимание тот факт, что в судебнике Ивана III взят явный курс на ужесточение наказаний. За целый ряд политических и уголовных преступлений его статьи предлагали смертную казнь, чего не было в «Русской Правде». Документ отразил торжество средневековой жестокости в Московском княжестве.
Симптоматичной и тяжкой для России оказалась 57-я Статья Судебника. Она объявляла о том, что крестьяне могут уходить из волости в волость и из села в село только за неделю до Юрьева дня (26 ноября) и в течение недели после с обязательной выплатой феодалу налога («пожилого») в размере одного рубля. По тем временам на него можно было купить 200 пудов ржи или 14 пудов меда. Немногие крестьяне могли накопить столько. Поэтому Судебник Ивана III мы вправе рассматривать как первый этап введения крепостного права в России. Чем объяснить утверждение в нашей стране столь ужасных форм закабаления и эксплуатации многочисленного класса землевладельцев? Вопрос этот является весьма важным, поскольку для Западной Европы оно не было характерным и достаточно распространенным.
Внедрение крепостнических отношений в России объясняется сложными климатическими условиями (при длительной зиме, бедности земель вотчины и поместья могли быть доходными только при применении рабского труда), упрочением самодержавия вследствие бесконечных колонизационных войн. С Казанским, Астраханским, Крымским ханствами, последствиями татаро-монгольского ига, при котором безжалостное насилие (убийство, членовредительство) стало обычной нормой во взаимоотношениях между людьми. Русские феодалы во главе с Иваном III в вопросе о введении крепостнических отношений совершили стратегическую ошибку, обернувшуюся трагическими потерями для страны. В решении этой проблемы этот выдающийся и в целом дальновидный деятель пошел в ногу со своим жестоким средневековым временем.
Отметим еще один редкий талант Ивана III. Пожалуй, он может считаться образцом лидера, сумевшего блестяще в комплексе решать личные и государственные дела. Примером тому является его женитьба на Софье Палеолог в 1472 году. Казалось, какая ему польза от сочетания браком с бесприданницей, византийской принцессой, родину которой – Константинополь – сокрушили турки? С приездом Софьи Палеолог из Рима Московское княжество становится мировым центром православия, а византийский двуглавый орел стал гербом могучей Руси. Новая великая княгиня помогла Ивану III установить дипломатические отношения с Италией и другими европейскими странами. Софья Палеолог отличалась редкой красотой, высокой культурой, исключительной начитанностью, что способствовало укреплению цивилизованных отношений при дворе Московского князя. Так что Иван III не пожалел о женитьбе на византийской принцессе.
Итак, Иван III заслуженно получил прозвище Великий. Он не был баловнем судьбы, добиваясь выдающихся успехов в области внутренней и внешней политики. Некоторые историки ставят его на один уровень с Петром I. Мы полагаем, что они правы. Менее значительной фигурой оказался его сын Василий III, занявший великокняжеский престол в 1505 году. Не достиг он отцовских вершин. Но, к счастью, наследник не испортил борозды, проложенной великим предшественником.
Василий III без большого напряжения завершил процесс объединения русских земель. Московское княжество располагало столь большими военными и экономическими ресурсами, что великий князь уже мог действовать, не демонстрируя тонкостей дипломатического искусства. Откровенно грубо и бесцеремонно он сокрушил остатки вольности в Псковской республике. Когда тамошние бояре и купцы вздумали жаловаться ему на московского наместника, им было приказано приехать в Новгород для разбора их претензий. Здесь всех ропщущих и недовольных без всяких объяснений схватили в качестве заложников. А вскоре, в январе 1510 года, великий князь с солидной вооруженной силой прибыл в Псков. Здесь он объявил, что 300 боярских семейств, проявивших возмущение деятельностью наместника, в течение дня должны собраться для отправки на вечное житье в Москву. Так закончилось существование Псковской республики, возникшей в 1268 году. Разумеется, ее присоединение надо рассматривать как положительный шаг в деле строительства российского централизованного государства, но вместе с тем в ликвидации очага относительной средневековой демократии были и минусы. К тому же торговля Пскова с другими странами надолго замерла, многие промыслы пришли в упадок.
Еще проще решил Василий III задачу аннексии Рязанского княжества, которое еще со времен Ивана III покорно выполняло почти все распоряжения Москвы. Вроде бы великому князю не о чем и было волноваться. Но намерение Рязанского князя Ивана Ивановича жениться на дочери Крымского хана обеспокоило Василия III . «А не хочет ли Рязань при помощи татар отделиться от Москвы?» – встревожился он. И, не долго думая, пригласил к себе в гости Ивана Ивановича, неожиданно для визитера арестовал его и заточил в темницу. А затем, как обычно, перевел несколько сот видных боярских семейств из Рязани на службу в столицу. Таким образом в 1521 году полностью завершился процесс объединения русских земель. Василий III положил последний кирпич в строительство здания Московского княжества. Создание сильного российского централизованного государства в начале XVI века имело большое прогрессивное значение для экономического, политического и культурного развития населения. Это было крайне важно для защиты от нападения со стороны воинственно настроенных соседей – татарских ханств, Польши, Швеции и др. Московское княжество сумело отстоять свои границы от посягательств Литвы и даже отвоевать у нее в 1514 году Смоленск, являвшийся мощной крепостью на западных рубежах.
Прославляя российское централизованное государство и великого князя Василия III, его современник монах-философ Филофей писал: «Москва является преемницей великих мировых столиц: древнего Рима и второго Рима – Константинополя; Москва – третий Рим, а четвертому Риму не бывать». Укрепление самодержавия было полезно и необходимо для преодоления феодальной раздробленности. Однако можно выразить сожаление по поводу того, что великокняжеская власть при Василии III эволюционировала в сторону увеличения самовластия, жестокости, а порой и самодурства. Если Иван III советовался с боярами и позволял иногда высказывать мнение, несогласное с его собственным, то его сын, как отмечал Н. Костомаров, «не терпел ни малейшего противоречия; все должны были безмолвно соглашаться с тем, что он скажет; все были полными рабами». Но вряд ли кто из окружения этого жестокого, но все-таки не злоупотреблявшего смертными казнями владыки мог представить, что он окажется голубем по сравнению со своим сыном Иваном IV Грозным.