Деятельность московских князей
Основу могущества Москвы заложил младший сын Александра Невского — князь Даниил Александрович (1276-1303 гг.): при нем у Рязани была захвачена Коломна; на московскую службу стали выезжать киевские и черниговские бояре со своими слугами. Сын Даниила Юрийприсоединил Переславль-Залесский и Можайск и соперничал с Михаи лом Тверским за великое княжение. Иван Данилович Калита (1325-1340 гг.) пять раз ездил с дарами в Орду и закрепил за собой и своими детьми великое княжение Владимирское; в 1339 г. руками хана устранил соперника — Александра Михайловича Тверского и получил в пожизненное владение Углич, Галич и Белоозеро. Освоение новых земель и щедрые пожалования привлекали в Москву крестьян и феодалов из окрестных земель; на московской службе оказались бояре Годуновы, Романовы, выходцы из Литвы (князья Голицыны, Хованские) и ордынские «царевичи». Иван Калита отстроил дубовые стены Кремля и первые московские белокаменные соборы.
Накопленный военно-экономический потенциал позволил его внукуДмитрию Донскому (1359-1389 гг.) не только сохранить за собой великое княжение, но и осуществить слияние его с собственно московскими землями. Московские бояре и слуги были заинтересованы в этом процессе: они становились воеводами, судьями и наместниками на территории великого княжения и здесь же получали новые пожалования — вотчины. Вслед за ними на московскую службу потянулись и владельцы мелких уделов, и прочие феодалы. В Москве был выстроен белокаменный Кремль, в 1368-1372 гг. трижды выдержавший осады литовских войск князя Ольгерда.
Роль церкви в консолидации русских земель.
Владимирский епископ Серапион (1274-1275 гг.) передавал в проповедях ощущение конца целой эпохи, осознание того, что «величество наше смирися, красота наша погыбе», и искал причины этой трагедии в духовном кризисе, нравственном оскудении современного ему общества. В глазах современников хан Золотой Орды считался правителем более высокого ранга, чем кто-либо из русских князей, он именовался «царем» — но в то же время эта власть рассматривалась как наказание людям Руси за грехи.
Митрополит Кирилл II (1242-1281 гг.), поставленный по инициативе князя Даниила Галицкого, почти постоянно пребывал на северо-востоке Руси, подолгу оставаясь во Владимире на Клязьме. В 1252 г. он встретил Александра Невского, возвратившегося из Орды, и посадил его на великое княжение. Как и князь Александр, Кирилл избрал в своей политике путь признания власти Орды, чтобы дать стране возможность постепенного восстановления из разрухи. Ему удалось основать православную епархию в Орде для русских людей, волей или неволей оказавшихся в ее пределах; он же сумел добиться от хана освобождения церкви от выплаты обременительной дани.
Преемник Кирилла Максим в 1299 г. перенес митрополию из Киева во Владимир. Следующий митрополит Петр (1308-1326 гг.) часто останавливался в Москве. С его благословения Иван Калита начал строительство Успенского храма в Кремле, в котором митрополит и был похоронен, как и последующие русские митрополиты. Вскоре после смерти Петр был канонизирован и стал одним из самых почитаемых русских святых, а его мощи стали главной святыней московского храма. Так с 1326 г. Москва стала церковной столицей Руси и резиденцией митрополита. Для московских князей был очень важен союз с церковью: при митрополите Алексии (1354-1378) из княжеских пожалований складываются основные земельные владения кафедры, представлявшие собой целые обширные волости и город Алексин. Митрополит в своих землях имел право сбора дани и суда; у него были свои бояре и военные слуги — «дети боярские».
Алексий был верховным правителем Московского княжества при малолетнем князе Дмитрии Ивановиче и пользовался своим авторитетом для утверждения Москвы в качестве главной силы в Северо-Восточной Руси. Митрополит убедил нижегородско-суздальского князя Дмитрия Константиновича отказаться от претензий на велико-княжеский стол, и в 1362 г. Дмитрий Иванович стал великим князем. Позднее митрополит помогал Дмитрию в его борьбе с Тверью. Не раз ему удавалось смирять противников московского князя и останавливать княжеские конфликты. Так, чтобы пресечь вражду нижегородских князей в 1362 г., Алексий приказал затворить все нижегородские церкви. Всячески поддерживал митрополит Алексий и деятельность Сергия Радонежского.
Возрождение могущества Руси требовало не только материальных средств. Нужен был моральный импульс, сознание национальной духовной общности, подвиг для объединения разобщенных и связанных повседневными заботами и страхами людей. Эта миссия в отечественной культуре выпала на долю Сергия Радонежского (1322-1392 гг.), его учеников и последователей.
Секрет авторитета Сергия и его духовного влияния, хорошо видного современникам, не отражался в письменных источниках, и его «тихое и чудное житие» во многом остается скрытым для последующих поколений. Но даже то, что дошло до нас, позволяет сделать вывод, что настоятель маленького монастыря сумел воплотить в себе лучшие качества национального характера (спокойствие духа, внутреннюю свободу и верность своим принципам), что помогло ему возродить и обновить традиции церковной жизни.
Главным итогом его деятельности стало создание нового для Руси типа общежительных монастырей, основанных на равенстве, строгом нестяжательстве и личном труде «братии». Уходившие на «взыскание места пустынного» монахи создавали новые экономические и религиозно-культурные центры, обраставшие хозяйственными постройками и крестьянскими «слободами»; всего ученики Сергия основали около 40 общежительных монастырей. Новые обители способствовали колонизации некогда окраинных земель и закреплению их за Москвой. Сергий, будучи человеком знатного происхождения, отличался нестяжательством, постоянно трудился и утверждал своей жизнью нравственный идеал эпохи («чему словом учил, то сам делом творил»), привлекая к себе людей из разных слоев общества. Не случайно он оказался в 1374 г. на съезде русских князей в Переславле-Залесском, где было принято решение о начале борьбы с Ордой, а затем стал духовным отцом другого героя эпохи — Дмитрия Донского. При этом он вовсе не был безусловным сторонником московской великокняжеской власти и выступал против нее в вопросе о разделе единой русской митрополии на Московскую и Литовскую. Не поддержал Сергий и стремление Дмитрия Донского возвести в сан митрополита одного из своих избранников.
Митрополит Фотий (1408-1431 гг.) осуждал произвол княжеских чиновников по отношению к церковному имуществу. Он упрекал великого князя Василия I Дмитриевича за то, что тот «церковь Божию уничижил… насилствуя, взимая неподобающая», просил вернуть церкви то, что было дано ей его прародителями, и утвердить ее права «благочестивым списанием». Мирян и духовенство он убеждал избегать пьянства и пиров, совершать молебны за православных царей и князей, не позволять браки без венчания, не допускать сквернословия, суеверий, ворожбы; запрещал лицам духовного звания заниматься ростовщичеством, венчать девочек до 12 лет.
В 1411 г. Фотий помог князю заключить брак его дочери Анны с наследником византийского престола, старшим сыном императора Мануила. По воле и под наблюдением Фотия в 1418 г. был составлен общерусский летописный свод, который, объединив московское и новгородское летописания, лег в основу ряда позднейших летописей. После смерти Василия I Фотий поддержал права на престол его сына Василия II против дяди — галицкого князя Юрия Дмитриевича и направил к нему послов с требованием явиться в столицу и присягнуть на верность Василию II. В том же году сам Фотий отправился в Галич просить Юрия отказаться от кровопролития и пойти на мир.
В 1453 г. под ударами турок пала Византийская империя. Незадолго до этого в 1439 г. византийский император и константинопольский патриарх пошли на заключение унии с католиками. Униатский собор состоялся во Флоренции. Однако его решения не приняло большинство православных иерархов. Отрицательно отнеслась к ним и Русская церковь. После того как назначенный в Константинополе митрополит Исидор принял унию, русские власти, как светские, так и церковные, отвергли подчинение Риму. На церковном соборе 1448 г. русские епископы с санкции великого князя выбрали митрополитом рязанского епископа Иону. Отныне русская церковь стала самостоятельной («автокефальной»), и ее глава выбирался собором русских епископов, а не назначался константинопольским патриархом.
Куликовская битва и ее значение. Зарождение национального самосознания.
Центральным событием в истории Руси XIV в. стала Куликовская битва. Однако еще за 6 лет до «Мамаева побоища» — после съезда князей в Переславле-Залесском — великий князь Дмитрий Иванович прекратил выплату дани в Орду, а затем в 1375 г. провел совместный поход против Твери, и тверской князь признал себя вассалом Москвы. Таким образом, Дмитрию, его боярам и митрополиту Алексию удалось создать союз русских княжеств во главе с Москвой. Затем несколько лет шла «пограничная» война с татарами, в ходе которой московские войска в 1377 г. потерпели поражение на р. Пьяне, а в 1378 г. разгромили на р. Воже ордынское войско мурзы Бегича.
Летом 1380 г. Мамай собрал войско, насчитывавшее около 60 тыс. воинов. Союзником Мамая согласился быть великий князь литовский Ягайло, войско которого должно было поддержать ордынцев, двигаясь по Оке. Другим союзником Мамая — по свидетельству ряда летописей – был рязанский князь Олег Иванович. В конце июля 1380 г., узнав о намерениях ордынцев и литовцев воевать с Русью, Дмитрий Иванович за месяц смог собрать общерусское войско под единым командованием и перехватить инициативу, т.е. сделать то, что было исторически не осуществимо в XIII в. В составе общерусской рати были москвичи и воины из земель, признавших власть московского князя, хотя ряд земель — Новгород, Смоленск, Нижний Новгород, Тверь — своих войск не прислали.
Многотысячная рать Дмитрия собралась в Коломне и оттуда в конце августа двинулась на юг. Быстрый марш русского войска (около 200 км за 11 дней) не позволил силам его противников соединиться. В ночь с 7 на 8 сентября русское войско перешло Дон и заняло позицию на Куликовом поле. Дмитрий довольно рискованно отрезал себе пути возможного отступления, но одновременно прикрыл с флангов свою рать реками и оврагами, что затрудняло действия ордынской конницы. Московский князь выдвинул Передовой полк, за ним стояли главные силы: Большой полк из пеших воинов прикрывали конные полки «правой руки» и «левой руки». За основным войском находился резерв — легкая конница, которая должна была встретить ордынцев стрелами. В густом лесу Дмитрий расположил Засадный полк под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского и воеводы Дмитрия Боброка-Волынского.
Битва началась утром 8 сентября поединком богатырей. С русской стороны на поединок был выставлен Александр Пересвет — монах Троице-Сергиева монастыря, до пострижения — брянский боярин. Противником его оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей). Воины одновременно вонзили друг в друга копья: это предвещало большое кровопролитие и долгую битву. Ордынская конница быстро смяла Передовой полк, но затем натиск ее в центре был остановлен. Мамай перенес главный удар на левый фланг и начал теснить русские полки. Положение спас вышедший из дубравы Засадный полк. Он ударил в тыл и фланг ордынской коннице, чем и решил исход битвы. Князь Дмитрий Иванович, который участвовал в битве в составе Большого полка, был ранен в ходе сражения.
Русские воины преследовали бегущих ордынцев до реки Красивая Меча (в 50 км от Куликова поля); там же была захвачена ставка Мамая, который успел бежать. Когда Ягайло, шедший на соединение с Мамаем, узнал о его поражении, он спешно повернул обратно. Потери обеих сторон в Куликовской битве были огромными. Убитых (и русских, и ордынцев) хоронили 8 дней.
Куликовская битва вселила уверенность в возможность победы над ордынцами. Поражение на Куликовом поле ускорило процесс политического дробления Золотой Орды на улусы. Два года после победы на Куликовом поле Русь не платила ордынцам дань, что положило начало освобождению русского народа от ордынского ига, росту его самосознания и самосознания других народов, находившихся под игом ордынцев, укрепило роль Москвы как центра объединения русских земель в единое государство.
Ситуацию не смогли принципиально изменить ни поход хана Тохтамыша и сожжение Москвы в 1382 г., ни возобновление выплаты «выхода». По завещанию 1389 г. Дмитрий передал Москву и великое княжение своему сыну Василию I Дмитриевичу (1389-1425 гг.), и Тохтамыш вынужден был согласиться — у московского князя больше не было в Северо-Восточной Руси соперника достаточно сильного, чтобы с ханской помощью решить вопрос иначе.
В 1392 г. Василий I присоединил к Москве Нижний Новгород, затем Муром, Городец, Мещеру, Тарусу, Ржев. Начиная с 1399 г. Псков стал принимать князей «от руки» великого князя. В начале XV в. появился символ власти московских князей — «шапка Мономаха» и первый общерусский летописный свод — Троицкая летопись 1408 г.
В 1395-1396 гг. хан Тохтымыш был разбит другим завоевателем — среднеазиатским правителем Тимуром, армия которого прошла вдоль и поперек всю Орду и разгромила крупнейшие ее города. От этого удара Орда уже не смогла оправиться, и в 30-х гг. XV в. начался ее распад. Образовались самостоятельные Казанское (1437 г.) и Крымское (1449 г.) ханства со своими династиями; во второй половине XV в. выделилась Ногайская Орда, затем — Астраханское ханство. Ведущую роль в степи играла Большая Орда, хан которой Ахмат в 70-х гг. XV в. пытался восстановить свою власть над русскими землями. Однако в 1472 г. Иван III окончательно прекратил выплату дани, а в 1480 г. поход Ахмата на Русь был остановлен московскими войсками на реке Угре. Все попытки хана форсировать были отбиты русскими полками, и поздней осенью 1480 г. Ахмат отвел свои войска от русских границ и вскоре был убит своими противниками.
Начавшееся с конца XIII в. медленное восстановление экономики отрезанной от морских торговых путей и разоряемой ордынским «выходом» Руси происходило на заметно более низком уровне по сравнению с западноевропейскими странами, где уже нарождался буржуазный уклад. Приходилось заново «повторять» пройденный путь, возрождая устойчивое феодальное хозяйство, городское ремесло, денежное обращение. Лишь к концу XIV в. страна достигла домонгольского экономического уровня. В процессе создания единого государства на первый план вышли не столько экономические, сколько политические факторы, прежде всего — необходимость противостояния Золотой Орде и другим соседям: Литве, Ливонскому ордену, Швеции. В 1228-1462 гг. русские княжества выдержали 302 военных похода и 85 крупных сражений — ни одно государство Европы не знало такой интенсивной борьбы за национальную и государственную независимость. Условия такого давления формировали не только сильную верховную власть московского великого князя и зависимый от него слой «служилых людей», но и иные, по сравнению с Западной Европой, политические традиции.
Московское государство складывалось как огромный военный лагерь: его финансы не позволяли иметь наемную армию, слуги князя всегда были готовы к мобилизации. В XIV-XV вв. сложился «государев двор» — военно-административная корпорация «слуг московских князей», насчитывавшая 2-3 тыс. чел. В нее входили члены потомственных боярских родов (Шереметевы, Морозовы, Салтыковы, Пушкины, Годуновы, Бутурлины, Захарьины-Кошкины и др.), «выехавшие» на московскую службу князья и бояре из Литвы и Твери, аппарат дворцовой администрации (казначеи, дворские, ключники). Из этого круга выходили наместники, воеводы, послы, их помощники и подчиненные. Менее знатные слуги составляли «государев полк» — основную, наиболее надежную часть великокняжеского войска. Связанный с Москвой земельными пожалованиями (не только на территории собственно Московского, но и на землях великого княжения) и наследственной службой, «двор» стал опорой московских князей в борьбе за первенство.
С 1373 г. московская рать почти ежегодно занимала рубежи на Оке, чтобы предупреждать татарские вторжения на территорию княжества. При постоянной сезонной службе в Москве с середины XV в. стали составляться «разряды» — особые росписи расположения отрядов и их командиров, порядка их взаимодействия. По призыву князя вассалы и слуги разных князей должны были садиться в осаду и выходить в поход под началом московских наместников. В XV в. московские князья постепенно ограничивали право своих вассалов «отъезжать» со службы: в договоры с ними вносились условия о потере ими в таких случаях своих вотчин.
С тех времен складывается традиция бессрочной и безусловной службы русских дворян в XV-XVIII вв. (для сравнения, во Франции XIII в. рыцарь был обязан служить королю 40 дней, испанский идальго — 3 месяца в году). Обязательные военные повинности в XIV-XV вв. распространялись и на прочее население в виде «городового дела» (строительства крепостей) и «посошной службы» — выделения по разнарядке с определенного количества земли крестьян для перевозки обозов и артиллерии, для осадных и прочих вспомогательных работ во время частых военных действий.
Во второй четверти XV в. началась война между потомками Дмитрия Донского — сыном Василия Дмитриевича Василием II (1425-1462 гг.) с одной стороны и его дядей, князем Звенигородским и Галицким Юрием и его детьми — с другой. Князь Юрий в 1433 и 1434 гг. лишал племянника московского стола. В 1445 г. Василий II попал в плен к татарам и обязался выплачивать огромный «окуп». Сын Юрия Дмитрий Шемяка в 1446 г. захватил Москву, ослепил Василия и взял с него «проклятую грамоту» об отказе от великого княжения. На стороне Василия II оказались «государев двор» и церковь, которые помогли своему князю вернуть престол. После изгнания из Москвы в 1447 г. Шемяка пытался создать на севере свое государство со столицей в Устюге, но после поражения от московских войск бежал в Новгород, где в 1453 г. был отравлен. Василий II расправился с помогавшим Шемяке удельным можайским князем, в 1456 г. разгромил новгородские войска, ликвидировал серпуховский удел.
Затяжная усобица между членами московского дома показала прочность созданной в Москве военно-политической структуры. Противники московского князя были энергичными правителями и хорошими полководцами. Они не выступали за возвращение к временам раздробленности и, в отличие от Василия II, стремились к активной борьбе с Ордой. Но галицкие князья стремились восстановить «старину» в виде федерации самостоятельных княжеств под московским руководством и опирались на свои «дворы» и провинциальные земли.
Феодальная война могла лишь замедлить «собирание земель», но не остановить его – тем более что и Тверь, и Новгород в то время стремились только сохранить свою независимость и не претендовали на гегемонию. Завершающий этап объединения пришелся на время княжения правнука Дмитрия Донского — Ивана III (1462-1505 гг.) и его сына Василия III (1505-1533 гг.).