Празднества, фестивали, массовые гулянья, самодеятельные театральные движения 20—30-х годов

В конце 20-х годов от восстановительного периода Советская страна перешла к реконструкции народного хозяйства. Начались годы первых пятилеток, годы развернутого строительства социа­лизма.

Тридцатые годы ознаменовались большим подъемом культур­ного уровня трудящихся нашей страны. Успешно осуществлялась культурная революция. Миллионы людей стали сознательными строителями новой жизни. Сотни тысяч устремились в школы, на рабфаки, в вузы. Невиданный размах приобрело вовлечение масс в занятия искусством и физкультурой, спортом.

Массовые празднества, театрализованные представления вы­ступают теперь как одна из важнейших форм идейно-политиче­ской организации и самоорганизации масс, как инструмент соби­рания сил, как проявление энергии, творчества, инициативы трудящихся.

«Проникая под оболочку революционно-трудового праздника, социалистическое сознание формирует его структуру, дает ему ясную и четкую социальную ориентацию и вместе с тем усилива­ет свою собственную активную роль в жизни общества, постоянно овладевая сознанием масс»¹, организуя их на построение комму­нистического общества.

В эти же годы определеннее обнаруживается преемственность между различными компонентами социалистических празднеств и старыми народными празднествами, традициями, обычаями. Так, с середины 20-х годов повсеместно начинают проводиться массо­вые гулянья трудящихся. Эта традиционная народная форма от­дыха удовлетворяет потребность в массовом общении, в исполь­зовании свободного времени в обстановке веселья и жизнерадост­ности. Социалистические отношения, социалистический быт влияют на формы народных гуляний, наполняют их новым содержанием. Массовые гулянья, с организованными игровыми действиями, все­возможными представлениями, танцами и т. д., становятся комп­лексной формой культурного отдыха трудящихся.

Распространенным видом народных празднеств в те годы были и так называемые тематические гулянья. Во время этих гуляний оформление парка или стадиона и большинство культурных меро­приятий (выставки, беседы, фильмы, художественные выступле­ния) подчинялись основной теме праздника, будь то День книги, День кино, День техники, День физкультурника.

'Белоусов Я- Праздники старые и новые. Алма-Ата, 1974, с. 105.

Т

Широкой популярностью пользовались праздники профессий—• массовые гулянья работников заводов и фабрик; в них принимали участие не только рабочие и служащие предприятий, но и члены их семей.

В самом начале 30-х годов большой популярностью пользова­лись театрализованные митинги. Только в Центральном парке культуры и отдыха им. А. М. Горького летом 1931 года было про­ведено тридцать два таких митинга. Развивая и обогащая тради­ции политических митингов первых лет революции, театрализо­ванный митинг явился новой формой массовой политической агитации. Здесь выступали сводные хоры и оркестры, группы мастеров художественного слова. К такому митингу готовилось специальное оформление, разные виды искусств дополняли боевые агитационные речи ораторов. Не раз важнейшие политические со­бытия тех лет получали немедленное отражение в театрализован­ных митингах в зеленых театрах парков и на стадионах.

Большое распространение получили в 30-е годы массовые му­зыкальные, в том числе певческие праздники. Так, в конце 20-х и в 30-е годы в Ленинграде ежегодно проводятся музыкальные олимпиады.

Систематически проводятся в 30-е годы республиканские смот­ры художественной самодеятельности. Состоявшаяся летом 1932 го­да в Центральном парке культуры и отдыха в Москве первая Всесоюзная олимпиада самодеятельного искусства положила на­чало прекрасным праздникам смотра народных талантов. Смотр закончился грандиозным музыкальным праздником, в котором при­няло участие свыше пяти тысяч человек из самодеятельных хоро­вых и музыкальных коллективов.

Во многих парках ежегодно проводился день музыки.

К лету 1935 года относится рождение советского карнавала как самостоятельной формы массового театрализованного празд­нества.

Элементы карнавала (маски, костюмы), особенно сатириче­ского характера, широко применялись в массовых представлени­ях и празднествах с первых лет Советской власти; существовал даже термин «политкарнавал». Но тогда это были скорее живые картины, а не карнавал в собственном смысле этого слова. Спе­цифика любого карнавала заключается в непосредственном, весе­лом и активном участии масс в разнообразных играх, шутках, забавах.

Карнавалы быстро завоевали признание у молодежи. С 1935 го­да они проводятся во многих городах и районах нашей страны, демонстрируя остроумную выдумку и изобретательность их орга­низаторов и участников.

Большого расцвета достигли в 30-х годах физкультурные пра­здники, проводившиеся в самых разнообразных формах на ста­дионах, в парках, на площадях. Физкультурные выступления и соревнования стали неотъемлемой частью и многих других празд­ников. Своим жизнерадостным характером и заражающей бод-

ростью они способствовали дальнейшему развитию советского массового спорта.

- Начиная с 1931 года на протяжении ряда лет ежегодно в День Красной Армии (23 февраля) в московском Центральном парке культуры и отдыха проводится большой зимний парад-праздник, в котором участвуют и воины Красной Армии, и гражданское на­селение.

Значительное оживление в зимние народные гулянья внесло восстановление с начала 30-х годов праздника новогодней елки, который не отмечался в 20-е годы.

Небывалыми по воодушевлению, чувству народной гордости
были праздники, славившие подвиги соколов-летчиков, первых ге­
роев Советского Союза, челюскинцев. "

Особое место в годы первых пятилеток занимали массовые инсценировки и театральные постановки в парках и на стадионах. Монументальная постановка «Развернутым фронтом», сделанная к XVI съезду РКП (б) в 1930 году, по характеру сценария и режис­серской интерпретации продолжала линию ленинградских пред­ставлений первых лет революции. Она была насыщена злободнев­ным политическим материалом и активно содействовала мобили­зации масс на выполнение решений XVI съезда ВКП(б) о строи­тельстве социализма в нашей стране.

Еще в 20-х годах появился и получил повсеместное распрост­ранение новый вид театрализованных представлений — представ­ления синеблузников. Первоначально «Синей блузой» назывался московский кружок Института журналистики (организатор и ру­ководитель—Б. Южанин), участники которого выступали в си­них блузахГ Первые выступления этого кружка вызывали недоу­мение, но и интерес. Выступали они в небольших, случайно собравшихся аудиториях и вместо привычных незамысловатых куплетов, двусмысленных песенок пели и говорили на злободнев­ные социальные и политические темы.

В 1924 году «Синяя блуза» перешла в ведение Московского городского Совета профессиональных союзов (МГСПС). Вскоре возникло еще пятнадцать таких групп, а в 1928 году их было в стране уже около семи тысяч. Наименование московского коллек­тива перешло на все движение. Синеблузники выступали в крас­ных уголках, клубах, Домах культуры, на заводах во время обе­денных перерывов и т. д. Их программы отражали политическую жизнь страны, в них включались материалы, построенные на мест­ных темах (производственных и бытовых).

В представления «Синей блузы» включались вступительный и заключительный парады, оратории, литературно-художественные монтажи, обозрения, фельетоны, сценки, интермедии, частушки, хоровые и танцевальные номера. В выступлениях синеблузников сочетались героика, патетика, сатира и юмор. Использовались формы коллективной декламации, физкультурные номера. Внеш­нее оформление отличалось предельным лаконизмом. Программа шла без перерыва, в четком ритме и быстром темпе.

Московская «Синяя блуза» под руководством Б. Шахета, как и другие подобные коллективы, привлекала своей непосредствен­ностью, молодым задором, темпераментом, ее отличал большой профессионализм. В ней сложным образом переплетались различ­ные творческие традиции: с одной стороны, влияние народного те­атра (балагана, лубка, маскарада, игрищ), с другой — приемов и форм, идущих'от празднеств революции. «Синяя блуза» испы­тывала воздействие и со стороны профессиональной эстрады.

Группы «Синей блузы», давая представления по всему Союзу, способствовали возникновению новых аналогичных коллективов, как самодеятельных, так и профессиональных («Смычка» —Мо­сква, «Стройка» — Ленинград, «Гайка» — Баку, «Винтик» — Тби­лиси, «У станка» — Харьков и др.). Группы «Синей блузы», гаст­ролировали в рабочих клубах Германии, Польши, Скандинавии, Китая и оказали влияние на рабочий революционный театр за ру­бежом (особенно немецкий).

В 1926 году, к девятой годовщине Октябрьской революции, коллективы «Синей блузы» ставили революционный гротеск В. Мая­ковского и О. Брика «Радио — Октябрь».

В «Синей блузе» принимали участие молодые писатели, поэты, драматурги —Н. Адуев, А. Ардов, В. Гусев, В. Лебедев-Кумач; актеры, режиссеры — М. Гаркави, Е. Дарский, К. Коренева, Л. Ми­ров, Б. Тенин, Н. Фореггер, Б. Шахет; композиторы — М. Блан-тер, С. Кац, К- Листов, Ю. Милютин, Д. Покрасс и другие.

Но в начале 30-х годов, в связи с тем что количественный рост кружков не сопровождался их творческим ростом, коллекти­вы начали замыкаться в узком кругу определенных приемов, от­ходить от злободневности; стала повторяться тематика. «Синяя блуза» как массовое самодеятельное искусство испытала кризис. Попав на профессиональную эстраду, ряд коллективов профессио­нализировался и постепенно потерял связи с породившей их мо­лодежной средой, остальные постепенно сошли на нет.

На смену «Синей блузе» пришли ТРАМы — Театры рабочей молодежи. Трамовские театры и кружки («трамъядра») возникли в конце 20-х — начале 30-х годов во многих городах — Туле, Гроз­ном, Владивостоке, Воронеже, Минске, Уфе и др. В Москве, по­мимо Центрального Театра рабочей молодежи, существовал ряд районных ТРАМов.

Трамовское движение, по мысли его руководителей,— голов­ной отряд самодеятельности, «особая, высшая форма самодея­тельного искусства», своеобразное проявление «активности рабо­чего класса и его молодежи на фронте искусства в условиях диктатуры пролетариата»¹. ТРАМ являлся своеобразным художе­ственным комбинатом, занимавшимся главным образом культу­рой быта, устройством вечеров, празднеств, демонстраций. Задача ТРАМов виделась не в воспитании актеров, а в формировании

■Подольский С. Творческое развитие трамовского движения.— Со­ветский театр, 1931, № 5—6, с. 23.

массовиков, организаторов досуга, отдыха, развлечений. Поэтому теоретики трамовского движения отказывались от использования театральных традиций, от учебы у современных мастеров сцены, отвергали существующие театральные системы. Первая конферен­ция ТРАМов приняла решение не пользоваться пьесами класси­ческого репертуара, написанными для «профтеатров». Пьесы клас­сические, как считали трамовцы, непригодны, потому что содержание их не может отвечать содержанию работы комсомола.

В рецензии на спектакль Ленинградского ТРАМа «Клен за­думчивый» О. Литовский писал:

«Мы много говорим о театре, который играл бы выдающуюся роль во всей системе нашей агитационно-пропагандистской рабо­ты, о театре — участнике социалистической стройки. ТРАМ—• первый театр, который ни на одну минуту не уходит от политичес­кой действительности. ТРАМ насквозь политичен, и недаром его называют художественным агитпропом комсомола... ТРАМ, уме­ло вгрызаясь в гущу советской современности, не боясь ставить театрально острые идеологические проблемы, кладет конец бездо­казательному, но, к сожалению, весьма распространенному (и не только среди театральных деятелей) утверждению о несценично­сти политики в театре...

ТРАМ берет элементы простого (а потому и легко понятно­го), наивного любительского театра и поднимает их на высоту подлинного искусства. ТРАМ использует одновременно весь арсе­нал средств театрального показа, заимствуя и из некоторых „со­седних" жанров (цирк, кино)»¹.

Трамовцы почти всегда отрицали ведущую роль драматургии, рассматривали пьесу как полуфабрикат, каркас сценария. Драмы писались коллективно, сообща, затем окончательно отделывались одним из кружковцев. Пьесы строились на дискуссиях, иллюстри­ровали ту или иную жизненную драму; спектакль продолжал спор, ведущийся в жизни, а зритель вовлекался в действие как его активный участник.

Но создание больших спектаклей было лишь одной стороной деятельности ТРАМов. Другую сторону составляла работа над малыми формами. Для ТРАМов характерно именно это сочета­ние. Они всегда сохраняли живую связь с эстрадой, с «живга-зетными» и «синеблузными» представлениями.

В середине 30-х годов все более явственно стал проявляться кризис в трамовском движении. Постепенно исчезало то, что со­ставляло обаяние ТРАМа,—задор, веселость, легкость. Постанов­ки стали повторять одна другую, повторялись и приемы. «Театр оставался в замкнутом круге самодельных пьес, рассчитанных обычно на актерские данные (главным образом внешние) тех или иных трамовских исполнителей... Постепенно заштамповывались и сюжетные коллизии трамовских спектаклей...»².

Вслед за ленинградским ТРАМом кризис стали испытывать многие театры рабочей молодежи. И вскоре трамовское движение изживает себя.

В крупнейших празднествах и театрализованных представле­ниях 20—30-х годов определились многие отличительные черты советских массовых празднеств, представлений, концертов и фес­тивалей. Основными из этих черт были: революционное содержа­ние и политическая актуальность, грандиозный размах, широкое привлечение тысяч участников из красноармейских и рабочих ху­дожественных и физкультурных кружков, вовлечение зрителя в театрализованное действие.

Конечно, в организации новых массовых празднеств и пред­ставлений были и недостатки: сказывалось отсутствие опыта и традиций, не всегда удачными были и некоторые эксперименты, проводившиеся в поисках нового. Но, бесспорно, в целом эти пра­здники и представления были большим достижением в деле при­ближения искусства к народу, вовлечения масс в активный куль­турный отдых. В театральных залах, на площадях, где разыгры­вались грандиозные зрелища, народ объединялся эмоционально, и в этом единении находил выражение мощный революционный порыв. Чувство коллективной силы, впервые открывшееся народу в революционной практике, получило новую жизнь в массовых празднествах и представлениях. Благодаря этому из недр фольк­лора словно бы вышла на первый план свойственная народу ак­тивность отношения к действительности, что стало затем важней­шей особенностью как самодеятельного, так и профессионального советского театра.

Агитационно-политический самодеятельный театр с его плакат­ной резкостью был порожден временем и отвечал духу народа; сценические формы этого театра были близки и доступны рево­люционным массам. Именно этим объяснялся большой интерес к советским массовым празднествам и формам самодеятельного агитационного театра со стороны прогрессивных деятелей искус­ства Запада. Так, Эрвин Пискатор осуществлял в 20-е годы в Германии свои политические постановки, пользуясь опытом пер­вых советских революционных инсценировок и празднеств.

Массовые гулянья, трудовые празднества, театрализованные представления, массовые движения самодеятельного искусства в 20—30-е годы являли собой формы пролетарского по содержанию искусства, направленного своим идейно-политическим острием против капитализма, против империализма и реакции, против всех форм угнетения и эксплуатации. В то же время они выража­ли эмоционально-психологические, культурно-бытовые и другие потребности трудящихся, соответствовали задачам формирования и дальнейшего развития социалистического общества.

'Литовский О. Глазами современника. М., 1963, с. 138—139. ² Рабинянц Н. Театр юности. Л.—М., 1959, с. 25.