Глобальная (универсальная) модель

Сторонники этой концепции исходят из тезиса о том, что международная безопасность может быть по-настоящему обеспечена лишь только на глобальном уровне, когда все члены мирового сообщества принимают участие в ее создании. По одной версии, создание этой модели возможно только тогда, когда все страны и народы будут разделять некий минимум общечеловеческих ценностей и возникнет глобальное гражданское общество с единой системой управления. Менее радикальные варианты данной концепции сводятся к тому, что подобная модель явится результатом постепенной эволюции уже существующей системы режимов международной безопасности и организаций при ведущей роли ООН.

Подобная концепция популярна в основном среди различных школ российских глобалистов, но на уровне политических элит она не пользовалась особым влиянием.Противники этой модели в основном критикуют ее за «наивность», «романтизм», «нереалистичность», отсутствие продуманного механизма создания подобной системы безопасности.

Из описанных выше четырех моделей в российском внешнеполитическом мышлении доминирует многополярная модель.

Второй тип моделей международной безопасности определяется характером отношений между участниками подобных систем безопасности. Дискуссии шли в основном вокруг трех моделей – коллективной, всеобщей и кооперационной.

Коллективная безопасность.

Понятие, появившееся в мировом политическом лексиконе и укоренившееся в дипломатической практике еще в 1920-30-е гг., когда предпринимались попытки создать механизм предотвращения новой мировой войны (в основном на базе Лиги Наций).

Главными элементами коллективной безопасности является наличие группы государств, объединенных общей целью (защита своей безопасности), и система военно-политических мер, направленных против потенциального противника или агрессора.

В свою очередь могут быть различные виды коллективной безопасности, отличающиеся друг от друга тем, какой тип межгосударственной коалиции положен в ее основание и какие цели ставят перед собой участники системы коллективной безопасности. Это может быть организация государств, имеющих сходное общественно-политическое устройство, общие ценности и историю (например, НАТО, Организация Варшавского договора, Европейский Союз, СНГ и пр.). Коалиция может возникнуть и по причине внешней опасности, угрожающей безопасности группе совершенно разнотипных государств, но заинтересованных в коллективной защите от общего врага.

В целом же коллективная безопасность фокусирует внимание на военно-стратегических проблемах и не нацелена на решение других аспектов международной безопасности (экономического, общественного, экологического и других измерений). Это ограничивает возможности использования данной модели в современных условиях. Тем не менее, в 1990-е гг. наблюдался подъем интереса к этой модели среди российских ученых и политиков, обусловленный динамикой развития СНГ, а также внешними угрозами (расширение НАТО, исламский фундаментализм, локальные конфликты в сопредельных регионах и пр.). Неслучайно, Ташкентский договор 1992 года был назван Договором о коллективной безопасности.

Всеобщая безопасность.

Понятие, впервые появившееся в докладе Комиссии Пальме 1982 г. и ставшее популярным в нашей стране еще в советский период. Ряд глобалистских школ придерживается этой концепции до сих пор.

Эта концепция призвана подчеркнуть многомерный характер международной безопасности, включая не только традиционную “жесткую”, но и “мягкую” безопасность, а также необходимость учета законных интересов не только узкой группы государств, но и всех членов мирового сообщества.

Институциональную основу всеобщей безопасности должны составлять не только и не столько военно-политические альянсы (как в случае с коллективной безопасностью), сколько глобальные организации типа ООН.

Несмотря на то, что в эвристическом смысле концепция всеобщей безопасности представляет значительный шаг вперед по сравнению с коллективной безопасностью, ейприсущ ряд недостатков:

 некоторая расплывчатость определения международной безопасности (понятие безопасности стало синонимом общественного блага);

 отсутствие приоритетов;

 техническая непроработанность;

 слабое институциональное подкрепление и связанная с этим трудность воплощения в ходе практического строительства региональных или глобальных систем международной безопасности.